~~~
Ни слова боле: пала связь времён!
Зачем же я связать её рождён?
«Гамлет»
Уильям Шекспир (1564–1616)
Глава пятнадцатая
Экипаж хранителей доставил нас в Белгравию. Мы ехали вдоль берега Темзы и на этот раз я уже смогла уловить, где мы находимся. Лондон был уже более знакомым, чем в восемнадцатом веке. Солнце освещало Биг Бен и Вестминстерское аббатство. К моей огромной радости по широким бульварам гуляли люди в шляпах, с зонтиками, и в длинных, как у меня, платьях. Парки стояли в цвету, улицы были добротно замощены брусчаткой, никакой грязи и вони.
— Это прямо как декорации к мюзиклу! — сказала я. — Я тоже хочу такой зонтик.
— Мы искали денёк посолнечней, — сказал Гидеон. — И год поспокойней.
Он оставил свой цилиндр в подвале. На его месте я поступила бы точно так же, поэтому я не сказала ему ни слова в упрёк.
— А почему бы нам не встретиться с ней прямо в Темпле, когда она придёт на элапсацию?
— Я уже дважды пробовал это сделать. Не так-то просто было убедить хранителей, что я пришёл с миром. На мне был перстень, я знал пароль, но всё безрезультатно. Реакцию хранителей из прошлого предугадать невозможно. Если произойдёт заминка, они, скорее, кинутся защищать путешественника во времени, которого они знают и видят постоянно, чем какого-то непонятного пришельца из будущего. Так они и поступили сегодня ночью, и затем утром. Возможно, если мы посетим её дома, шансы на успех увеличатся. К тому же, мы возьмём неожиданностью.
— А не может такого случиться, что к ней приставят круглосуточную охрану? Она же, в общем-то, знает, что рано или поздно мы должны явиться, да и она сама ждёт нас, притом много лет подряд, не так ли?
— В Хрониках Хранителей нет никакого упоминания о дополнительной охране. Только тот страж, который должен следить за домом каждого путешественника во времени.
— Человек в чёрном! — воскликнула я. — Возле нашего дома тоже один такой ходит.
— Не очень-то хорошая конспирация, правда? — Гидеон ухмыльнулся.
— Да уж. Моя младшая сестра считает, что он волшебник, — тут я вдруг подумала ещё об одной вещи. — А у тебя есть братья или сёстры?
— Младший брат, — сказал Гидеон. — Но он уже достаточно взрослый и самостоятельный, ему семнадцать.
— А тебе?
— Девятнадцать. По подсчётам нашего времени.
— В школу ты больше не ходишь, чем же ты тогда занят целыми днями? Кроме того, что ты постоянно прыгаешь в прошлое. Ну и кроме всякой там игры на скрипке и тому подобного.
— Формально я студент Лондонского университета, — сказал он. — Но этот семестр я, наверное, прогуляю.
— А ты студент какого факультета?
— Отчего это ты вдруг стала такой любопытной, а?
— Надо же мне чинно вести беседу, — сказала я. Эту фразу я услышала у Джеймса. — Так что, какой факультет?
— Медицинский, — Гидеон, казалось, немного смутился.
Я подавила возглас удивления и опять отвернулась к окну. Медицинский. Интересно-интересно!
— Этот тип из твоей школы — ты с ним встречаешься?
— Что? Кто? — я озадаченно посмотрела на Гидеона.
— Тот, который положил руку тебе на плечо, — спросил он как бы мимоходом, в голосе его сквозило безразличие.
— А, ты про Гордона Гельдермана? Ах, боже мой…
— Если вы не вместе, почему ты разрешаешь ему прикасаться к себе?
— Я не разрешаю. Честно говоря, я просто не заметила, что он это сделал.
А всё потому, что я была так увлечена наблюдением за Гидеоном и Шарлоттой, за их обменом любезностями. Вспомнив об этом, я залилась краской. Он же поцеловал её. Ну, или почти поцеловал.
— Ты почему покраснела? Из-за Гордона Геллана?
— Гельдермана, — поправила я.
— Ладно, Гельдермана. На вид он настоящий дурачок.
Я рассмеялась.
— Не только на вид, — сказала я. — Болтает всякую чепуху. И целуется ужасно.
— Такие подробности меня не интересовали, — Гидеон нагнулся и стал завязывать шнурки. Затем он выпрямился, скрестил руки на груди и выглянул из окна. — Вот, это уже Белгрейв-роуд. Интересно тебе поглядеть, как выглядит твоя пра-прабабушка?
— Да, и даже очень, — я сразу же забыла, о чём мы говорили несколько секунд назад.
Как же это всё-таки странно. Моя пра-прабабушка, которую мы вот-вот навестим, была немного младше моей мамы.
Кажется, она удачно вышла замуж. Дом на Итон-плейс, где затормозил наш экипаж, выглядел просто шикарно. А швейцар, который открыл дверь, был тоже просто шикарным. Даже более величественным, чем мистер Бернхард. На нём были белые перчатки!
Пока швейцар рассматривал визитку Гидеона и выслушивал его объяснения, его взгляд недоверчиво скользил по нашим лицам. Гидеон уверял его, что мы своим неожиданным появлением решили сделать хозяевам сюрприз. Конечно же, леди Тилни очень обрадуется, когда услышит, что навестить её зашла старая подруга Гвендолин Шеферд.
— Мне кажется, ты для него недостаточно изысканный, — сказала я, когда швейцар с визиткой удалился докладывать о нас господам. — Такой ты скучный без цилиндра и бакенбард.
— И без усов, — сказал Гидеон. — У лорда Тилни такие усищи, от одного уха до другого. Видишь? Там впереди висит его портрет.
— Вот это да, — сказала я. Ох и странные кавалеры нравились моей пра-прабабушке. Это был специальный вид усов, которые по ночам накручивают на бигуди, чтобы они днём так браво смотрелись.
— А что, если она к нам не выйдет? — спросила я. — Может, ей уже надоело с тобой встречаться.
— Не думаю. С последней нашей встречи для неё прошло восемнадцать лет.
— Неужели так долго?
На лестнице стояла женщина, стройная и высокая, её рыжие волосы были подобраны в странную причёску, между прочим, очень похожую на мою. Она выглядела как леди Ариста, только на тридцать лет моложе. Я не переставала удивляться — её прямая походка была точь-в-точь как у леди Аристы. Когда она приблизилась ко мне, мы некоторое время стояли молча, поглощённые созерцанием друг друга.
В пра-прабабушке я узнала и некоторые черты моей мамы.
Уж не знаю, что или кого во мне увидела леди Тилни, но она кивнула и улыбнулась, словно мой вид её чем-то удовлетворил.
Гидеон выждал ещё несколько секунд, а потом произнёс:
— Леди Тилни, у меня к вам всё тот же разговор, что и восемнадцать лет назад. Нам нужно немного вашей крови.
— Я отвечу вам то же, что ответила восемнадцать лет назад. Ты моей крови не получишь, — она посмотрела на него с улыбкой. — Но зато я могу предложить вам чаю. Хотя ещё довольно рано. За чашечкой чая наша беседа потечёт более свободно.
— Тогда нам срочно нужно выпить по чашечке чая, — галантно произнёс Гидеон.
Мы последовали за моей пра-прабабушкой наверх по лестнице и вошли в комнату, которая находилась в глубине коридора. Маленький круглый столик у окна был накрыт на троих: тарелки, чашки, приборы, хлеб, масло, мармелад, а посередине горка бутербродов и булочек.
— Всё наготове, будто вы только нас и ждали, — сказала я, пока Гидеон оглядывался по сторонам.
Она снова улыбнулась.
— Да что вы говорите? Действительно, такая мысль вполне может прийти в голову. Но на самом деле я ждала других гостей. Садитесь же, прошу вас.
— Нет, спасибо. При таких обстоятельствах мы лучше постоим, — Гидеон вдруг напрягся. — Не будем вам мешать. Нам бы только хотелось получить пару ответов.
— На какие вопросы?
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила я. — Кто рассказал вам обо мне?
— Мне нанесли визит из будущего, — она улыбнулась ещё шире прежнего. — Со мной такое частенько случается.
— Леди Тилни, в прошлый раз я уже пытался вам объяснить, что другие ваши посетители из будущего оперируют совершенно неверными фактами, — сказал Гидеон. — Вы совершаете большую ошибку, доверяя не тем людям.
— Я ей тоже об этом твержу, — сказал мужской голос. В дверях появился какой-то юноша. Он медленно подошёл к нам.
— Маргарет, я устал тебе повторять, ты совершаешь большую ошибку, доверяя не тем людям. О, выглядит великолепно. Это для нас?
Гидеон резко вдохнул, потянулся ко мне и схватил меня за запястье.
— Ни шага вперёд! — прошептал он.
Незнакомец удивлённо поднял бровь.
— Я бы взял бутерброд с сыром, если ты не против.
— Пожалуйста-пожалуйста.
Моя пра-прабабушка вышла из комнаты, а на пороге появился швейцар. Даже в своих белых перчатках он выглядел как вышибала из дорогого столичного дискоклуба.
Гидеон тихо выругался.
— Милхауса можете не бояться, — сказал юноша. — Как-то раз он, правда, сломал шею кое-кому, но по неосмотрительности. Правда же, это был несчастный случай, да, Милхаус?
Я не могла отвести от него взгляд. У этого юноши были совершенно особенные, но такие до боли знакомые глаза янтарного цвета. Глаза волка. Глаза Фалька де Виллера.
— Гвендолин Шеферд! — он широко мне улыбнулся. Эта улыбка ещё сильнее напомнила мне Фалька де Виллера. Но этот был лет на двадцать моложе. Волосы у него были очень тёмные, коротко подстриженные.
Его взгляд внушал мне страх. В нём помимо дружелюбия скрывалось ещё что-то, чему я не могла подобрать названия. Может, ярость? Или боль?
— Для меня большая честь познакомиться с тобой, — его голос на мгновение сорвался. Он протянул мне руку, но Гидеон крепко схватил меня и прижал к себе.
— Не притрагивайся к ней!
Незнакомец снова удивлённо поднял бровь.
— Чего же ты так боишься, малыш?
— Я точно знаю, что тебе от меня нужно!
Я ощутила, как часто забилось сердце Гидеона.
— Кровь? — незнакомец взял один из тонко нарезанных бутербродов и отправил его себе в рот. — Но у меня нет ни шприца, ни скальпеля, разве ты не видишь? А сейчас отпусти бедную девочку. Ты же её удушишь, — и снова этот странный взгляд, обращённый ко мне.
— Меня зовут Пол. Пол де Виллер.
— Я так и подумала, — сказала я. — Это вы соблазнили мою кузину Люси и толкнули её на кражу хронографа. Зачем вы это сделали?
Пол де Виллер снова улыбнулся.
— Как-то мне не по себе, оттого что ты мне вдруг «выкаешь».
— А мне не по себе оттого, что вы меня знаете.
— Прекрати с ним разговаривать, — сказал Гидеон.
Его хватка немного ослабла. Теперь он держал меня только одной рукой. Другой он постарался открыть боковую дверь. Затем Гидеон заглянул в соседнюю комнату. Там откуда-то появился ещё один мужчина в белых перчатках.
— Это Франк. Он не такой большой и сильный как Милхаус, поэтому в руке у него пистолет, видишь?
— Да, — процедил Гидеон и захлопнул дверь. Пистолет у этого Франка действительно был. И мы действительно попали в ловушку.
Но как же это случилось? Маргарет Тилни никак не могла каждый день из своей жизни накрывать для нас стол и приставлять к боковым дверям вооружённого швейцара.
— Откуда вы узнали, что мы появимся именно сегодня? — спросила я Пола.
— М-да, если я сейчас скажу тебе, что просто проходил мимо и решил заглянуть на чашечку чая, ты мне, наверное, не поверишь? Так? — он схватил булочку и уселся на стул. — Как дела у твоих дорогих родителей?
— Замолчи! — прошипел Гидеон.
— Неужели мне нельзя всего лишь невинно осведомиться, как идут дела у её родителей?
— Хорошо, — ответила я. — У мамы всё хорошо. А папа умер.
Пол, кажется, испугался.
— Умер? Но он же был здоров как бык, такой крепкий и сильный парень!
— У него был рак крови, — сказала я. — Он умер, когда мне было семь лет.
— О, боже мой. Мне очень жаль, — взгляд Пола стал серьёзным и грустным. — Наверное, сложно тебе было расти без отца.
— Прекрати с ним разговаривать, — снова сказал Гидеон. — Он просто хочет задержать нас, пока не прибудет подкрепление.
— Ты всё ещё считаешь, что я здесь из-за вашей крови? — янтарные глаза засветились каким-то опасным блеском.
— Разумеется, — ответил Гидеон.
— И ты считаешь, что Милхаусу, Франку, мне, да ещё и пистолету с тобой не справиться? — насмешливо спросил Пол.
— Разумеется, — снова ответил Гидеон.
— О, я уверен, дорогой брат, что хранители постарались сделать из тебя настоящего костолома, — сказал Пол. — Ты же, в общем-то, должен вернуть всё на круги своя. Или этот самый Круг завершить. Второй хронограф тебе поможет. Я-то всего лишь немножко фехтую, ну и по традиции, играю на скрипке. Но держу пари, ты дополнительно занимался тхэквондо и другими подобными штуками. Надо же уметь как следует драться, когда тебе предстоит постоянно прыгать в прошлое и брать у людей кровь.
— До сегодняшнего дня все эти люди сдавали мне кровь совершенно добровольно.
— Но лишь потому, что они не знают, к чему это приведёт!
— Нет! Потому что они не хотят разрушить то, что столетиями изучали, охраняли и разрабатывали хранители.
— Да конечно! Такими высокими речами нас тоже напичкали в своё время по самое не могу. Но нам известна правда! Мы знаем, каковы намерения графа Сен-Жермена.
— И какова же эта правда? — вырвалось у меня.
Со стороны лестницы послышались шаги.
— А вот и подкрепление, — сказал Пол, даже не обернувшись.
— Правда в том, что он только и делает, что врёт, — сказал Гидеон.
Швейцар посторонился и пропустил в комнату хрупкую рыжеволосую девушку. Она вполне могла бы сойти за дочь леди Тилни, будь она несколькими годами младше.
— Не могу в это поверить, — сказала девушка. Она смотрела на меня так, будто ей в жизни не приходилось встречать чего-либо более странного и удивительного.
— Да, это так, принцесса! — сказал Пол. Голос его стал нежным и заботливым.
Девушка не двинулась с места.
— Ты — Люси, — сказала я. Невозможно было не заметить нашего семейного сходства.
— Гвендолин, — сказала Люси. То есть, она прошептала это одними губами.
— Да, это Гвендолин, — сказал Пол. — А этот тип, который её заграбастал, будто она его плюшевый медвежонок — это мой двоюродный племянник. Или как там это правильно называется. Он, правда, всё время порывается уйти.
— Пожалуйста, останьтесь! — сказала Люси. — Мы должны с вами поговорить.
— Возможно, в другой раз, — твёрдо сказал Гидеон. — В более спокойной обстановке.
— Это важно! — сказала Люси.
Гидеон засмеялся.
— Не сомневаюсь.
— Уходи, если хочешь, малыш, — сказал Пол. — Милхаус проводит тебя до дверей. Но Гвендолин ещё ненадолго останется с нами. Мне кажется, она более разговорчива и дружелюбна. Ей пока что не успели промыть мозг всем этим… чёрт!
Последнее относилось к пистолету, который откуда ни возьмись появился в руке у Гидеона. Он совершенно спокойно направил оружие на Люси.
— А сейчас мы с Гвендолин покинем этот дом, — сказал он. — Люси проводит нас до дверей.
— Ну ты и… подлец! — тихо сказал Пол. Он встал и нерешительно поглядывал то на Милхауса, то на Люси, то на нас.
— Сядь, где сидел, — произнёс Гидеон ледяным тоном. Но я чувствовала, как участился его пульс. Свободной рукой он всё ещё прижимал меня к себе.
— А вы, Милхаус, присаживайтесь рядом с ним. Тут ещё остались бутерброды и булочки.
Пол снова присел и посмотрел на боковую дверь.
— Скажешь Франку хоть слово — и я нажму на курок, — сказал Гидеон.
Люси смотрела на него широко открытыми глазами, но мне не показалось, что ей было страшно. А вот Полу было. По-моему, он действительно поверил, что Гидеон может выстрелить.
— Делай, что он говорит, — приказал он Милхаусу. Швейцар присел за стол, бросая на нас злобные взгляды.
— Ты с ним уже встречался, правда? — Люси посмотрела Гидеону прямо в глаза. — Ты уже виделся с графом Сен-Жерменом.
— Трижды! — сказал Гидеон. — И он знает точно, что у вас на уме. Обернись! — он приставил пистолет к затылку Люси. — А теперь вперёд!
— Принцесса…
— Всё в порядке, Пол.
— Они снабдили его проклятой автоматической пушкой. Мне казалось, это противоречит Двенадцати Золотым Правилам.
— Мы отпустим её, когда окажемся на улице, — сказал Гидеон. — Но пусть только дотронется до кого-то из нас — и я нажму на курок. Пойдём, Гвендолин. Придётся им поискать другой способ, чтобы добыть нашей крови.
Я замешкалась.
— Может, они действительно просто хотят с нами поговорить?
— Я совершенно уверен, что это не так, — сказал Гидеон.
— Это бесполезно, — вздохнул Пол. — У этого мозг уже промыт дочиста.
— Это дело рук графа, — сказала Люси. — Он, как ты знаешь, умеет убеждать.
— Мы ещё увидимся! — сказал Гидеон. Тем временем мы уже спускались по лестнице.
— Это, кажется, угроза? — крикнул Пол. — Мы действительно ещё увидимся, можешь не сомневаться!
Гидеон держал пистолет у головы Люси, пока мы не вышли из комнаты.
Я всё время ждала, что из соседней комнаты выстрелит Франк, но вокруг царила тишина.
Моей пра-прабабушки тоже нигде не было видно.
— Вы не должны позволить Кругу замкнуться, — настойчиво сказала Люси. — И вам нельзя искать встречи с графом. Особенно тебе, Гвендолин, тебе нельзя его видеть!
— Не слушай её! — Гидеону пришлось отпустить меня, потому что одной рукой он держал пистолет, а второй пытался открыть дверь. Он выглянул на улицу. Сверху доносился гул голосов. Я боязливо покосилась на лестницу. Там наверху сидели трое сильных мужчин с пистолетом. Там им и следовало оставаться.
— Я уже с ним встретилась, — сказала я Люси. — Вчера…
— О нет! — лицо Люси побледнело ещё сильнее. — Он знает, в чём твоя магия?
— Какая ещё магия?
— Магия ворона, — сказала Люси.
— Магия ворона — это выдумка, не больше, — Гидеон крепко схватил меня за руку и потянул вниз по лестнице, на улицу.
Нашего экипажа и след простыл.
— Это неправда! И граф тоже это знает.
Гидеон всё ещё держал Люси под прицелом, но взгляд его был направлен на окна второго этажа. Там ведь вполне мог стоять Франк со своим пистолетом. Пока что нас прикрывал козырёк крыши.
— Подожди, — сказала я Гидеону. И посмотрела на Люси.
В её больших голубых глазах стояли слёзы. Отчего-то так сложно было ей не поверить.
— А почему ты так уверен, что они лгут, Гидеон? — тихо спросила я.
Он раздражённо взглянул на меня. Глаза его сверкнули.
— Уж я-то знаю, — прошептал он.
— Звучит не очень убедительно, — сказала Люси. — Вы можете нам доверять.
Неужели мы действительно могли им довериться? Но зачем им тогда совершать такие манипуляции и выискивать нас здесь?
Краем глаза я увидела, как из двери выскользнула чья-то тень.
— Осторожно! — крикнула я. Но Милхаус уже был совсем рядом. Швейцар замахнулся, чтобы ударить, но в последний момент Гидеон резко развернулся.
— Милхаус, нет!
Это был голос Пола. Он доносился с лестницы.
— Беги! — крикнул Гидеон. Я решилась за долю секунды.
Бежала я так быстро, насколько мне позволяли мои новые сапожки. Мне всё время казалось, что я вот-вот услышу выстрел за своей спиной.
— Поговори с дедушкой! — крикнула Люси мне вслед. — Спроси его о зелёном всаднике!
Гидеон нагнал меня лишь за следующим поворотом.
— Спасибо, — пропыхтел он и засунул пистолет в карман. — Главное, его здесь не потерять. Сейчас — прямо.
Я огляделась.
— За нами кто-нибудь гонится?
— Не думаю, — сказал Гидеон. — Но на всякий случай нам лучше поторопиться.
— Откуда он вдруг там взялся, этот Милхаус? Я всё время следил за лестницей.
— Наверное, в доме есть ещё один выход. Я тоже об этом не подумала.
— Куда же запропастился этот хранитель с нашим экипажем? Он ведь должен был нас дождаться.
— Чёрт-те что, — Гидеон совсем выбился из сил. Люди на улице бросали на нас удивлённые взгляды, когда мы пробегали мимо. Но мы уже к такому привыкли.
— А кто такой этот зелёный всадник?
— Я без понятия, — сказал Гидеон.
У меня уже закололо в боку. Долго я такого темпа не вынесу. Гидеон повернул на маленькую улочку и, наконец, остановился у входа в какой-то храм. Holy Trinity — прочитала я на табличке.
— Что мы здесь делаем? — я еле переводила дыхание.
— Мы пришли исповедаться, — сказал Гидеон. Он огляделся по сторонам и отворил тяжёлую дверь. Мы попали в тёмный зал, дверь за нами закрылась. Здесь витали тишина и покой. Чувствовался запах фимиама и в душу вселялось торжественное настроение, которое возникает у каждого, когда заходишь в церковь.
Это была милая церковь. На окнах сверкали пёстрые витражи.
Стены из светлого песчаника, подсвечники, в каждом из которых пылали по нескольку свечей. Каждая из них таила чью-то молитву или чьё-то желание.
Гидеон провёл меня по левому нефу прямо к исповедальне, отодвинул завесу и указал на место в маленькой кабинке.
— Ты что, серьёзно? — прошептала я.
— Да. А как же ещё. Я сяду на другую сторону и мы дождёмся прыжка в наше время.
Я смущённо уселась на деревянный стульчик. Гидеон задёрнул штору перед моим носом. Через секунду отворилось маленькое резное окошко.
— Удобно?
Постепенно я приходила в себя, глаза привыкали к церковной полутьме.
Гидеон посмотрел на меня с наигранной серьёзностью.
— Итак, дочь моя! Возблагодарим же Господа нашего за кров над нашими головами.
Я уставилась на него непонимающим взглядом. Как он мог оставаться в таком расслабленном, почти весёлом настроении? Ведь только что он был в такой непростой ситуации. Боже мой! Он ведь только что держал под прицелом мою двоюродную сестру! Как он мог сохранять такое хладнокровие после всего, что с нами произошло.
— Ты что, снова язвишь?
Вдруг Гидеон смутился. Он пожал плечами.
— Придумай что-то получше!
— Да уж! Может, песенку сочиним по мотивам того, что только что произошло? Почему Люси и Пол говорили, что кто-то промыл твой мозг?
— Мне-то откуда знать? — он провёл рукой по волосам. Я заметила, что ладонь его немного подрагивала.
Значит, всё-таки он не такой спокойный, каким прикидывается.
— Они хотят вселить в тебя неуверенность. И в меня тоже.
— Люси сказала, что я могу спросить своего дедушку. Наверное, она не знает, что он умер, — я вспомнила глаза Люси, наполненные слезами. — Бедная. Ужасно, наверное, никогда больше не увидеть никого из своей семьи.
Гидеон ничего не ответил. Мы немного помолчали.
Сквозь щель между шторой и стенкой был виден алтарь. Какая-то деревянная фигурка вышла из темноты и поглядела на нас. Она была совсем маленького роста, с острыми ушками и хвостом, как у ящерицы. Я быстро отвернулась. Если это привидение поймёт, что я его вижу, то сразу же начнёт приставать.
Эти фигурки с резных желобов могут быть очень настырными, в этом я убедилась на собственном опыте.
— А ты уверен, что можешь доверять графу Сен-Жермену? — спросила я, пока смешное привидение скакало в нашу сторону.
Гидеон глубоко вздохнул.
— Он гений. Он открыл такое, что ни один человек до него… да, я ему доверяю. Что бы ни придумали себе Люси и Пол, они ошибаются, — он вздохнул. — По крайней мере, ещё совсем недавно я был в этом полностью убеждён. Всё казалось таким логичным.
Кажется, маленькому деревянному духу мы показались откровенно скучными особами. Он забрался на колонну и исчез в галерее, где стоял орган.
— А сейчас тебе так не кажется?
— Я знаю только одно: всё было под контролем, пока не появилась ты! — сказал Гидеон.
— Ты что, винишь меня в том, что впервые в жизни не всё танцуют под твою дудку? — я подняла вверх брови, совершенно так же, как несколько часов назад это делал сам Гидеон. И правда, крутое чувство! Я почти улыбалась, так я была собой довольна.
— Нет! — он покачал головой и застонал. — Гвендолин! Почему с тобой всё так сложно? Почему ты не такая, как Шарлотта? — он подался вперёд. В его взгляде сквозило какое-то совершенно незнакомое мне чувство.
— А-а-а. Вот о чём вы сегодня так мило общались на школьном дворе, — обиженно сказала я.
Чёрт. Кажется, я оступилась и теперь проигрываю всухую. Новичок, что с меня возьмёшь!
— Ревнуешь? — резко спросил он и широко улыбнулся.
— Вовсе нет!
— Шарлотта всегда делала то, что я ей говорил. А ты мне не подчиняешься. Что иногда очень напрягает. Но вообще это очень весело. И мило.
На этот раз я потеряла самообладание не от одного его взгляда.
Чтобы скрыть смущение, я начала поправлять причёску. Волосы от такой пробежки полностью растрепались. Наверное, нас можно было найти по шпилькам, которые вели от самой Итон-плейс до ворот церкви.
— А почему мы не возвращаемся обратно в Темпл?
— Тебе что, не нравится тут? Как только мы окажемся в Темпле, они опять заведут эти нескончаемые разговоры. Честно говоря, мне бы хотелось немного отдохнуть от дядюшки Фалька, который помыкает мной направо и налево.
Ха! Вот и моя очередь:
— Не очень-то приятное чувство, правда?
Он покачал головой.
— Нет. Совершенно.
Снаружи раздался какой-то звук. Я спряталась в кабинку и выглянула из-за занавески. Всего лишь старушка. Пришла, чтобы зажечь поминальную свечку.
— А что, если мы прыгнем обратно прямо сейчас? Не очень-то хочется оказаться на коленях у… э-э-э… ребёнка, принимающего причастие.
— Не волнуйся, — Гидеон тихо рассмеялся. — В наши дни эта исповедальня свободна всегда. Она, так сказать, забронирована специально для нас. Пастор Джекобс называет её лифтом в преисподнюю. Он, конечно же, один из хранителей.
— А сколько нам ждать этого прыжка?
Гидеон посмотрел на часы.
— Время ещё есть.
— Надо провести его с пользой, — я хихикнула. — Не хотел бы ты исповедаться, сын мой? — это просто сорвалось с моих губ, и вдруг я совершенно отчётливо поняла, что же здесь происходит.
Меня развлекал Мистер-ранее-известный-как-Дуристер. Я сидела напротив него на лавке исповедальни в прошлом столетье и — флиртовала! Что за ужас! И почему Лесли не приготовила для меня никакой папки с полезной информацией на этот случай!
— Только если и ты выдашь мне, какие грехи совершила.
— А тебе только это и нужно, — я спешила сменить тему. Какая-то щекотливая ситуация получалась. — Кстати, ты был прав насчёт ловушки. Но как же Люси и Пол узнали, что мы окажемся здесь именно сегодня?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал Гидеон и наклонился вдруг так близко к моему лицу, что мы чуть не ударились друг о друга носами. В тусклом мерцании свечей его глаза казались совсем тёмными. — Но, может, ты это знаешь.
Я смущённо посмотрела на него (дважды смущённо — во-первых, из-за вопроса, а во-вторых, из-за неожиданной близости к нему).
— Я?
— Может, это ты рассказала Люси и Полу, где мы должны были встретиться с Маргарет Тилни.
— Что-о-о?! — я, должно быть, выглядела полной дурочкой. — Что за бред! Когда бы я смогла это сделать? Я ведь даже не знаю, где находится хронограф. И я бы никогда не допустила, чтобы… — я оборвала эту тираду прежде, чем успела проболтаться.
— Гвендолин, ты же не знаешь, что ты можешь натворить в будущем.
Это надо было сначала переварить.
— Тогда это мог быть и ты сам, — сказала я немного погодя.
— Тоже правда, — Гидеон снова залез на свою сторону кабинки. Там в тусклом свете белели его зубы. Он улыбался.
— Кажется, с нами случится в скором времени много всего интересного.
Эта фраза заставила моё сердце забиться быстрее. Предстоящие приключения, наверное, должны были меня напугать, но пока единственное, что я испытывала, было всепоглощающее счастье.
— Да уж, с нами и правда могло бы случиться много всего интересного.
Некоторое время мы молчали. Затем Гидеон сказал:
— Недавно, когда мы сидели в карете и говорили про магию ворона, — помнишь?
Конечно, как такое забудешь. Я помнила каждое сказанное им тогда слово.
— Ты сказал, что никакой магии во мне быть не может, потому что я всего лишь обычная девочка. Такая же, как сотни других. Они только и знают, что стайками бегать в туалет и сплетничать про Лизу, которая…
На мои губы легла рука Гидеона.
— Я знаю, что я тогда говорил, — Гидеон выдвинулся со своей стороны кабинки далеко вперёд и снова оказался совсем рядом со мной, — и я больше так не думаю.
Что? Я сидела, будто громом поражённая, не могла ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. Он бережно провёл пальцами по моим губам, затем по подбородку, по щеке, наверх к виску.
— Ты не обыкновенная девочка, Гвендолин, — шептал он, гладя меня по волосам. — Ты очень, очень необычная. И не нужно никакой магии ворона, чтобы быть для меня особенной, — его лицо оказалось совсем близко. Когда его губы прикоснулись к моим, я закрыла глаза.
Кажется, я теряю сознание.
