Глава 15. Смерть стрелка

Светлана Михайловна, или баба Света, ломая пальцы и чертыхаясь, пыталась отпереть проклятущую дверь. Сто раз говорила Витьке: «Вставь новый замок или подрихтуй, мужик ты или не мужик, честное слово, это же никаких пальцев не хватит так мучиться!» Дверь наконец распахнулась, и баба Света, подхватив объемистые сумки, протиснулась внутрь и в сердцах пнула дверь ногой. Та с громким стуком захлопнулась. Хозяин, Виктор Алексеевич Бурый, на работе, так что можно не спешить. Для кого Виктор Алекссевич, а для нее Витька — по причине давнего знакомства. По плану сегодня стирка, уборка, мытье окон на зиму, еще бы успеть убрать на балконе и повытаскивать из заповедных мест пустые бутылки. И главное, сколько ни говори, всегда одно и то же — пихает куда попало! Что значит холостяк. Бобыль бобылем.

Баба Света потащила сумки на кухню, распахнула холодильник и принялась перекладывать туда продукты. Нужно будет сготовить на пару дней, да мяса поболе — Витька мужик здоровый, жрет, только успевай подавай!

Она включила кофеварку, достала из шкафчика банку кофе и сахар. Сняла с «вешалки» любимую керамическую кружку. Тяжело уселась на табурет.

Напившись кофе, баба Света отправилась в гостиную определить фронт работ. Она стала как вкопанная на пороге, уже занеся ногу для шага, поднесла руку ко рту и, вылупив глаза, закричала от ужаса! Так и испускала вопли, один за другим, не в силах остановиться, не сводя глаз с неподвижной фигуры в кресле, прямо под бордовым абажуром горящего торшера. Хозяин Виктор Алексеевич сидел прямо, как штык, привязанный к спинке кресла веревкой, а из груди его торчала стрела с красным оперением. Лицо его в темно-красном свете было почти черным, руки безвольно лежали на коленях, а на груди, в том месте, куда вошла стрела, расплылось зловещее черное пятно…

…Первой мыслью капитана Астахова при виде человека в кресле была невнятная мысль о товарище, Федоре Алексееве, гребаном философе, который все-таки накликал. А оторванный от жизненных реалий простак Савелий поддакивал. Вот и получается, что эти двое клоунов оказались правы, а он, капитан Астахов, лопухнулся.

Правда, он тут же подумал, что связи между стрелой и джокером может и не быть, но подспудное «нутро» подсказывало ему — не надейтесь! Ни с чем подобным в своей оперативной карьере капитан Астахов еще не сталкивался. Федор однажды рассказывал про священника, патера Брауна… что-то там было такое, всякие странные события, которые оказались связанными между собой и вели к разгадке преступления, он еще предложил дать книжку почитать, но капитан отмахнулся — ему и в жизни хватает подобной радости, какие, к черту, книжки!

Убитого звали Виктором Алексеевичем Бурым, был он хозяином квартиры, бизнесменом и владельцем тира, что около базара, человеком далеко не бедным. Проживал один, но не скучал и ни в чем себе не отказывал. Случались подруги, загулы с друзьями, всякие холостяцкие излишества вроде мордобоя и вызова соседями полиции. Хозяйство его несколько лет вела пожилая пенсионерка Самусенко Светлана Михайловна, она же обнаружила труп.

Судмед Лисица, пребывающий, как всегда, в самом приятном расположении духа, сказал, что, по предварительному заключению, смерть наступила около тридцати часов назад, то есть тринадцатого августа, около двух-трех ночи. Стрела выпущена не из лука, а с силой всажена в грудь жертвы, смерть наступила практически мгновенно. Почему Бурый не защищался? Почему дал себя привязать? Парень здоровый, такого так просто не скрутишь. Ну, во-первых, был пьян, во-вторых, убийца применил электрошокер. После чего привязал Бурого к креслу и…

«Веревка не наша, — сказала Светлана Михайловна, — у нас такой веревки отродясь не водилось». То есть убийца привязал Бурого к креслу веревкой, которую принес с собой, после чего с «нечеловеческой» силой воткнул ему в грудь стрелу. Откуда взялась стрела, Светлана Михайловна ответить не могла — в чулане их полно, а такая ли, другая — ей неизвестно.

Она уже притихла и обмякла, напившись валерьянки, говорила монотонно и все шарила вокруг себя руками, словно искала потерянное.

— Хороший человек, нежадный, веселый, ну, шебутной, как водится, денежный, компании любил, но ведь неженатый, почему не погулять? И гуляли, а потом бутылки хоть возом вывози. Но нежадный, всегда к празднику, к Новому году, к Рождеству вроде как премию выдавал… — Она вздохнула. — Чего украдено? Вроде все на месте, вон кубки, он чемпионом по стрельбе из лука был, медалей полно в серванте. Витя говорил, чистое золото. Может, деньги и еще чего в сейфе, не знаю, не заглядывала. Аж не верится… это же его из лука порешили, а где же лук? У него в спальне на стене три висело, и тутдвое, так, вроде, все на месте. Он же здоровый, лук, как же его можно с улицы притащить-то? Или он на машине приехал? Может, кто из его клиентов, у него их десятки, я раньше у Вити в тире прибирала, потом отказалась, они там на пол плюют, курят, чисто гопники, прости господи! А разговоры! Просто охальники, такие личности попадались, маму родную зарежут! Я и отказалась от греха подальше, так Витя мне предложил работать у него на дому. Хороший человек, царствие ему небесное! Такое зверство, такое зверство, ума не приложу, кому так припекло! Я считаю, все можно решить через разговор, покаяться, повиниться…

— Покаяться, повиниться… в чем? — тут же спросил капитан Астахов.

— Ну, не знаю, было, видать, в чем. Порешили из лука, может, соперник какой, не уступил Витя, а он и порешил. Витя горячий был, дрался… у него шрамов полно на груди да на руках.

— У него была подруга?

— Ну, бывали всякие-разные, как по мне — чисто шалавы и грязнухи, сигареты с губной помадой везде валяются, посуды не вымоют за собой, в ванной салфетки грязные. Я ему говорила: ты, Витя, догуляешься, состареешь, ни жены, ни детей, да и останешься у разбитого корыта, а он мне все хи-хи да ха-ха, успею, баба Света, да успею. Вот и успел!

— Возможно, были угрозы, может, он говорил, или настроение плохое в последнее время, или звонил кто-нибудь, может, письма?

Светлана Михайловна задумалась, пожала плечами:

— Не говорил. Вроде веселый был, как всегда. А письма… какие ж письма, одни счета, уже и не пишут писем теперь, не то что раньше. Они собирались через месяц куда-то, чуть не в Индию, с компанией. А позавчера день рождения был, собирался в ресторан с дружбанами гулять… — Она вдруг ахнула: — Это ж его аккурат в день рождения порешили, двенадцатого у него день рождения! После ресторана!

— Не может быть! — воскликнул трепетный Савелий Зотов. — Убит стрелой? Но почему такой странный способ убийства?

Друзья сидели, как обычно, «на точке» — в своем излюбленном баре «Тутси».

— Малко тоже убит необычным способом, — заметил Федор Алексеев. — Вечером десятого августа он был замечен с Ромой, а спустя пару часов, уже одиннадцатого августа, между часом и двумя ночи, убит. Следующая жертва, Бурый, убит после ресторана, где двенадцатого августа праздновал с друзьями свой день рождения. Смерть наступила тринадцатого между двумя и тремя ночи. То есть между первым убийством и вторым прошло всего-навсего около двух суток. Убийца не теряет времени даром и, похоже, спешит. Вернее, не столько спешит, сколько действует по тщательно разработанному плану.

— Ты думаешь, эти убийства связаны?

— Не знаю, Савелий. Доказательств у нас нет, но подумай сам…

— То есть твое внутреннее чутье говорит… что оно тебе говорит, Федя?

— Мое внутреннее чутье допускает, что убийства связаны — оба в каком-то смысле трюкачество. Да и разница во времени никакая — двое суток, а ведь для второго убийства нужна была тщательная подготовительная работа. Да и для первого… Коля, а Малко и этот Бурый…

— Бурый — это кличка? — перебил Савелий.

— Фамилиетакое, Савелий, причем, известное, — сказал Федор. — Чемпион по стрельбе из лука. Кроме того, владелец тира. Коля, Малко и Бурый были знакомы?

— В мобильнике Бурого Малко нет, а там… черт его знает. Зинаида, девушка Малко, про Бурого не слышала. — Коля кашлянул, а Федор ухмыльнулся.

— Почему он не сопротивлялся? Почему дал себя привязать?

— Его вырубили электрошокером и привязали к спинке кресла.

— И убили?

— В каком смысле? Конечно, убили!

— Савелий имеет в виду, был ли он без сознания в момент убийства. Правда, Савелий?

Савелий кивнул.

— Он был в сознании и даже пытался сопротивляться. На теле остались глубокие борозды от веревки. Лисица говорит, если бы он был без сознания, следы выглядели бы иначе.

— Получается, убийца ждал, пока жертва придет в себя? — снова спросил Савелий.

Капитан и Федор переглянулись.

— Меня это не удивляет, — ответил Федор. — В этих убийствах присутствует сильный личный мотив, я бы сказал. Ему зачем-то нужно, чтобы жертва осознавала, что происходит.

— Может, он хотел поговорить с жертвой? — предположил Савелий.

— Возможно.

— Месть?

— Не исключено, Савелий. Нам остается только догадываться, что же эти трое натворили…

— А что он за человек? — снова спросил Савелий. — Убийца…

— Ты хочешь сказать, Савелий, каков профиль преступника? Как в твоих романах — жертва с определенными параметрами провоцирует убийцу, так? Кажется, мы это уже обсуждали.

— Ну, в смысле… да. Его застрелили из лука, а он чемпион по стрельбе из лука, вот и получается, то есть я думаю, что… — Он развел руками и беспомощно умолк.

— То есть жертва спровоцировала убийцу на убийство именно таким способом, так? — уточнил Федор. — Мысль интересная, Савелий. Значит, если бы Бурый был автогонщиком, его переехали бы автомобилем?

Савелий задумался, потом неуверенно кивнул.

— Согласен, — сказал Федор. — Способ убийства выбран неспроста.

— Кстати, о способе убийства, — сказал капитан. — Его не застрелили из лука, Савелий, его убили стрелой.

— Не понял!

— Его убили стрелой как кинжалом. Убийца не стрелял в него из лука. В квартире это невозможно. Он ударил его стрелой в сердце.

Наступила тишина. На лице Савелия было написано недоумение.

Федор раздумывал, уставившись в стол. Потом сказал:

— Савелий прав, способ убийства связан с… чем-то, возможно с профессией Бурого. Просто так стрелами не убивают. Джокер в руке Малко и необычный способ убийства — ударом в грудь, затем стрела как орудие убийства Бурого… эти убийства связаны, господа! Кроме того, это какую же силищу нужно иметь, чтобы убить ударом в сердце или воткнуть стрелу! Откуда стрела, кстати?

— У Бурого в кладовке с десяток стрел, но с красным оперением нет. Сотрудники говорят, не их стрела. В тире еще три человека, кроме Бурого. Тренеры по стрельбе из лука и пистолета и механик. Убийца принес стрелу с собой.

— Нужно узнать, где он ее взял.

— Федя, ты сказал, убийства связаны, но жертвы ведь незнакомы, — напомнил Савелий. — Коля, а в телефоне Малко нет номера Бурого?

— В мобильнике Малко номера Бурого нет, я уже говорил. Насчет стрелы — выясняем.

— Ты сказал, что у него работал тренер по стрельбе из лука… А он не мог?

— Он мог, Савелий, но у него алиби. У всех троих алиби. Кроме того, Бурого не застрелили из лука, а убили стрелой. Так что лучник здесь ни при чем. Ты тоже не лучник, но мог запросто убить Бурого стрелой.

Савелий поежился и открыл было рот, но промолчал.

— Как Бурый провел вечер накануне убийства?

— В «Будапеште», в теплой компании двух друзей. У него был день рождения.

— Его убили в день рождения… Интересно, это случайность? — спросил Федор.

— В Будапеште? Они летали в Будапешт? — воскликнул Савелий.

— «Будапешт» — это крутой ресторан с цыганами, — объяснил Федор. — Удивительно, что не в «Сове», в нашем городе все пути ведут в «Сову». То есть они были втроем? Что они говорят?

— Они были впятером. Оба друга пришли с женами. По их словам, это было очень приличное мероприятие, без излишеств по причине присутствия женщин. Они сидели примерно до часу ночи, тихо, мирно, без драки, вручили имениннику подарок, танцевали, а потом отправились по домам, не стали даже ждать «коронки» — выступления заезжего цыганского ансамбля. Потому как с женщинами. Со своим самоваром, как выразился один из них. Друзья взяли около клуба такси, там всегда стоят такси, и уехали, а Бурый сказал, что хочет пройтись. Что было дальше, мы не знаем, а предполагаем.

— Дальше он пошел домой… Где он живет… жил, кстати? — спросил Федор.

— Рядом, на Пятницкой.

— Значит, он добрался до дома примерно через двадцать минут, а еще предположительно через час-полтора его убили.

— Значит, убийца шел за ним? — спросил Савелий. — Или ожидал около дома?

— Как убийца попал в квартиру? — перебил Федор.

— Мы не знаем. Возможно, Бурый открыл ему сам. Во всяком случае, замок не поврежден.

— Получается, они были знакомы? — предположил Савелий. — Или у него был ключ… откуда? Или… — Он нахмурился и замолчал. Капитан и Федор с интересом наблюдали. — Или они встретились, допустим, во дворе, поднялись вместе, и убийца вырубил его электрошокером. То есть Бурый знал его! Они были знакомы!

— Не обязательно, — заметил Федор. — Хотя в качестве версии годится. Как я уже говорил, убийца провел серьезную подготовительную работу, причина которой не совсем понятна.

— Опять символ? — выдохнул Савелий.

— Возможно. Кстати, что дал опрос соседей?

— Ничего. Никто ничего не видел и не слышал. Кто-то уже спал, кто-то смотрел кино.

— Понятно. Что касается символа… Да, опять символ, Савелий. И еще одно. В ходе этой подготовительной работы он продумал все детали, в том числе, возможно, ключ. Но это не суть важно! Тут важно другое…

— Интересно, что?

— Зачем так сложно? — Федор посмотрел поочередно на капитана и Савелия. — Зачем усложнять себе жизнь?

— Сложно, несложно! Разумеется, всякие мелкие детали тебя не интересуют, ты охватываешь картину преступления философским взглядом сверху, сочиняешь теорию, а потом подгоняешь под нее…

Капитан с досадой махнул рукой. Он прекрасно понимал, что хочет сказать Федор, но дух противоречия мешал ему согласиться, а кроме того, для этих двоих убийство — развлечение и повод почесать языки, а для него — работа. Есть разница?

— А что украдено? — поспешил уточнить Савелий.

— Похоже, ничего. Сейф не тронут, кубки и медали на месте. Бутылка «Наполеона» на видном месте в серванте. Это же какую надо иметь силу воли, чтобы оставить бутылку такого коньяку! Кстати, коллеги говорят, что жертву все любили, врагов у него не имелось. Бурый был вспыльчив, но быстро отходил, случилась драка пару лет назад, но они замирились. Никто ничего не знает и не понимает.

— А что на работе? Хозяин заведения в среду и четверг не явился на работу, и никто не позвонил и не спросил, в чем дело?

— Они звонили в среду, но телефон Бурого не отвечал. Он говорил накануне, что идет с друзьями в «Будапешт», и они думали, что начальник загулял, как уже бывало раньше. Или даже сбежал куда-нибудь к морю — такое тоже случалось.

Помолчали.

— Почему Бурый был один? Семейный вечер, а он без дамы?

— Дама была запланирована — подруга жены одного из приятелей, но неожиданно вернулся из командировки ее муж, и она не пришла.

Савелий удивленно открыл рот:

— Его дама замужем?

— У него нет дамы, это была случайная женщина для компании, всего-навсего. Последние полгода, по словам друзей, Бурый был один. Вообще подруги у него менялись часто, этот парень, похоже, ни в чем себе не отказывал.

— То естьу нас, получается, есть два убийства и никакого мотива? — озабоченно спросил Савелий. — И версий тоже никаких? Ничего? По убийству Малко до сих пор тупик? И жертвы не были знакомы друг с другом?

Капитан хмыкнул, услышав «у нас».

— Не совсем тупик, господа. — Федор сунул пальцы в карманчик на груди футболки и вытащил сложенный в несколько раз листок бумаги. — Вот! Капитан, это тебе. Держи!

— Что это? — Савелий вытянул шею.

— Это координаты таинственного Ромы, который десятого августа не то подрался, не то просто толкнул Малко в «Белой сове».

— Откуда?

— Славик постарался. Философы — надежные ребята и мыслители, господа, у них подсознание работает на результат, — самодовольно ответил Федор, постучав себя указательным пальцем по лбу. — Как возьмут что в голову, непременно додумают и доведут до победного конца. Как-то так…