Глава 9

Лица, лица, лица… Слишком много лиц! Вскоре они слились в одно — здоровенное, расплывчатое, гладко выбритое, с мощными челюстями ипостоянно меняющимисяглазами: большими, маленькими, темными, светлыми, заплывшими жиром, узкими или навыкате. Губы тоже не отставали — то сжимались, то ухмылялись, то силились улыбнуться, но слишком уж часто несли чушь и непристойности.

Черт!.. Не будь ошейника, наплевала бына инора Кабаса и охрану и объяснила, как себя вести в присутствии женщин. Но молчала, кусая губы, потому что меня рассматривали и обсуждали, как вещь, которую можно употребить… по — разному! Не все, конечно, но…

Нет, не хочу это слышать! И видеть тоже не хочу… Я решила не смотреть на обитателей "Прелюдии". Уставилась в пол. Вернее, им в ноги. Если точнее, на ботинки. Здоровенные, черные, с полоской железа у подошвы, потому что, сдается мне, сила тяжести здесь даже чуть меньше, чем на "Востоке Арана" или на Рагхе, и поэтому пол магнитил.

Хотя, может, у меня просто — напросто закружилась голова?! Когда уже они закончатся — эти ботинки и эти мужчины?! Бесконечная череда черной обуви тянулась, будто передо мной ползла гусеница — тысяченожка. Вереница обитателей "Прелюдии" не иссякала, словно они зашли на второй или третий круг; голоса и смешки сливались в один бурлящий в моей голове ручей.

Тем временем инор Кабас разъяснял правила поведения на "конкурсе невест". "Императору" местного разлива поставили кресло на возвышении той самой площадки, где танцевала Ма — Зани со стаканом в руках. Пластиковую поверхность превратили в огороженное место для боев, а из недр пола выдвинули трибуну для Главного Надзирателя. На ней также предстояло стоять "счастливице", за которую поборются желающие назвать ее своей женой.

Правила оказались простыми. В одни руки — одна женщина. Товар лишен права голоса и права выбора. За любое нарушение дисциплины — боль. Открытое неподчинение — боль или смерть, это я уже уяснила. Если на одну девушку несколько претендентов, то ее получает победивший в честном поединке. Или нескольких поединках. Дерутся до тех пор, как один из соперников не изъявит желание сдаться. Дальше следовал перечень запрещенных приемов, ограждающий собственность корпорации "Галактики" от увечий.

Напоследок инор Кабас посоветовал не ошибиться в выборе, так как сделать его можно будет всего лишь один раз. Проигравший выпадает из гонок за женщинамидо прибытия следующего корабля с живым грузом.

Наверное, поэтому нас и рассматривали так пристально. Приценивались. Нисколько не стесняясь, обсуждали достоинства и недостатки — укого грудь не выросла, бедра широкие или ноги кривые. Советовались с друзьями, наверное, чтобы не ошибиться в выборе. Хорошо, хоть зубы показывать не заставляли. От многих несло алкоголем, но это не мешало им делать ставки, распределяя заранее, кто кому достанется и кто с кем будет драться. Рядом со мной частенько задерживались, сопели, хорошо, хоть руками не трогали. Пару раз прозвучало разочарованное: "Ферг сказал, эта девка — его!" или: "Не зарься, а то Ферг зубы повыбивает…".

Мне стало жаль этого самого Ферга. Он даже не представляет, кого захотел в жены!

Все равно, зачем так пялиться? К тому же Ферг сказал! Я искусала губы в кровь, все сильнее сжимая руку Ласси, которая тряслась, как осина в метель. И зачем так трястись?! Взглянула на подругу. Вот уж обмороков нам сейчас не надо! "Успокойся!" — шепнула ей. — "Скоро все закончится".

"Все" тянулось и тянулось, никак не заканчиваясь. Как бы самой дожить до этого счастливого момента?! Ай, да черт с вами! Я вновь уставилась в пол. Ботинки, ботинки, ботинки… Топчутся на месте, снова около меня! Разве не слышали, я — женщина Ферга?! Слышали, но оказалось, некий Беллини решил рискнуть зубами и другими частями тела в поединке за меня. Надеюсь, они с Фергом поубивают друг друга, и… И — что тогда?!

Опять — ботинки. Обладатель не самого большого размера еще и прихрамывал. Я подняла взгляд. Оказался невысокого роста, черноволосый и вполне себе симпатичный мужчина с узким лицом и черными улыбчивыми глазами. Смотрел не на меня, а на Ласси. Пристально так смотрел. Улыбался. Подруга смутилась окончательно, уставилась под ноги, сгибаясь все ниже и ниже. Мне показалось, сейчас сложится пополам, упадет и уткнется носом в пол.

Наконец, пошел дальше. Ничего не сказал и даже забыл вслух оценить ее грудь и бедра. Надо же! Оглянулся на секунду, и я заметила на его виске такой же цветок, как и у Ласси. Неужели — с Истара?! Дернула подругу за руку, затем наступила ей на ногу, но девушка на внешние раздражители не реагировала, кажется, на моих глазах пытаясь впасть в кому.

Когда все закончилось — через сотню лет, не раньше! — в зону отдыха я тащила на себе почти бездыханное тело Ласси. Ну и Сари прихватила, мне не привыкать. Слава Богам, нас пустили к диванчикам и креслам. Правда, отгородили от остального зала светящимся силовым контуром и разогнали желающих полюбоваться девушками через "окошко".

Решив, что Ласси, бледной, словно невесте смерти, не мешает попить, а еще лучше выпить — но это уже из раздела фантастики! — отправилась на поиски воды. До охраны не дошла, наткнулась на унисвященника, который утешал рыдающую в кресле девушку.

— Где можно достать воды? — спросила у него. — Моей подруге плохо.

— Не положено, — отрезал он. — Могу помочь лишь словом Божиим!

Отрицательно покачала головой. Спасибо, мы уж как-нибудь сами… Пошла дальше и наткнулась на довольную Ма — Зани, что-то оживленно рассказывающую группе прихлебателей. Судя по голосу, дела у чернокожей девушки складывались отнюдь не плохо.

— Приглянулся кто? — спросила, проходя мимо нее.

Я собиралась к контуру, туда, где стояла охрана.

— Есть один, — скалясь, ответила она, — с моей планеты. Здоровенный такой… Бугай! Как он на меня смотре — ел! — протянула она.

Облизнулась, точно мартовская кошка. Поправила бюст, вернее, еще больше ослабила шов на груди комбинезона. Того и гляди, выпадут… персики из упаковки

— Смотри, не простудись, — усмехнулась я, — от кондиционеров дует! Надеюсь, хоть тебе повезет. Ну, он выберет именно тебя!

— Выберет, куда денется! Я же надеюсь, ему порядком накостыляют, — добавила, скалясь, девушка.

— Не поняла, — честно удивилась я. — Затем?!

— Чтобы ценил! — многозначительно произнесла Ма — Зани. — И помнил, как трудно я ему досталась.

Я слегка подвисла в лабиринте ее умозаключений, но тут Ма — Зани спросила:

— А ты? Видела своих? Аранцев?

Покачала головой. В основном, я видела ботинки. И даже понятия не имела, чьи из них Ферга, а чьи — Беллини.

— Ну конечно! — усмехнулась Ма — Зани. — Куда вам в политические?! Вы даже законы нарушать не умеете. Лижете пятки Императору, поднимаясь все выше, чтобы поцеловать его в… — тут я поморщилась. Непристойностей мне хватило на всю оставшуюся жизнь, — чтобы перейти из Второго Круга Власти в Первый…

— У тебя вода есть?! — перебила ее.

Подозреваю, Ма — Зани хотела задеть или уязвить меня, но… мне сейчас не до нее. Вскоре я вернулась к Ласси и сообщила, что вода нам не положена, только слово Божие. Девушка уже пришла в себя и сидела, подтянув ноги к груди, ноюмор мой не оценила.

— Маша, он здесь! — Ласси вцепилась мне в руку, когда я села рядом. — Дорс! Не смотри на меня так, я не сошла с ума! То есть, сошла. Но я его узнала!

— Ласси…

— Это он! Он!

— Хорошо. Он, так он. А если не он?!

— Маша! — завыла Ласси. — Это он! А если он меня не узнал?! А если меня не выберет? А если выберет другую?! Я не переживу!

О, Боги!..

— Ласси, если это Дорс, он тебя обязательно выберет! — Где бы еще набраться уверенности?! Пусть даже взаймы. — Ведь он тебя любит!

— Он меня бросил, — мрачно произнесла девушка. — Бросил! Я ему это никогда не прощу. Так что… Пусть катится! Да хоть к Ма — Зани!

Она отпустила мою руку и уткнулась носом в спинку дивана. Я же понадеялась, что тот, прихрамывающий, с искаром на виске — все-таки Дорс. И что ему накостыляют за прежние выкрутасы, а потом, пусть с трудом, но ему достанется Ласси. И они будут, наконец, счастливы. Ну и пусть на уранодобывающем заводе, но ведь такая любовь!

— А если меня выберет кто-то другой?! — жалобно спросила девушка.

Наконец, она перестала мучить меня вопросами, на которых не было ответов, и свернулась на диване. Я же посидела, повздыхала рядом, затем поднялась и подошла к светящемуся контуру. Коснулась его рукой. Разряд статического электричества не получила, но прозрачная стена сопротивлялась, отталкивая меня, словно я ей не подхожу.

— Руки! Пошла отсюда! — прикрикнул один из охраны.

Я послушно перестала жать бока силового контура. Конечно, можно попытаться сбежать. Вон, охрана пришла за одной из девушек… Громко выкрикнули номер Б-14, и невысокого роста короткостриженая шатенка обреченно поплелась по направлению к трибуне.

Но — смысл сбегать сейчас?! Куда я денусь с плавучего города? Без Ласси не пойду, а сегодня она — не ходок. Да и ошейник не снять — уже пробовала. К тому же охраны набилось — ого — го! Наверное, боялись, что начнутся народные волнения.

Народ и правда волновался. Орал восторженно, громко обсуждая достоинства первой жертвы, которую вывели через импровизированную дверь в контуре и поставили на трибуне возле инора Кабаса. "Жениха" со своего места я не видела — загораживала толпа, но, кажется, претендент нашелся всего лишь один. Унисвященник, тот самый, что предложил вместо воды слово Божие, потребовал тишины. Зал затих. Бородатый дядька забормотал молитвы к Триединому, а заодно и остальным Богам Империи. Не прошло и пары минут, как заключенных номер А-103 и Б-14 объявили мужем и женой.

Черт, неужели и мне придется пройти через это унижение?!

Пришлось. Но до этого было мучительное, изматывающее ожидание. Девушек уводили одну за другой, выставляли на всеобщее обозрение. Некоторые уходили "с молотка" быстро, за других бились, судя по крикам, долго и кроваво. Зрители вопили, хлопали, захлебываясь от эмоций, поддерживая то одного, то другого претендента.

Да чтоб вас!..

Я забралась с ногами на диван, обняла Ласси. Уткнулась ей в мягкие, пушистые волосы. Странно, но они пахли Землей и лесом. Так мы и сидели — Ласси Зеленая Птица, взломавшая военный сервер рагханов, и Маша Громова, виновная в том, что родилась на свет. Говорить было решительно не о чем. Да и не хотелось.

Вскоре пришли за Ласси. Девушка бросила на меня отчаянный взгляд, но охранник еще раз выкрикнул номер, и подруге пришлось уйти. А я осталась. Сидела, замерев, едва дыша. Прислушивалась. Претендентов на Ласси оказалась двое. Улыбнулась, когда услышала его имя.

— Дорс! Дорс! Дорс! — вопила толпа. — Бей его! Так… Правой! Нет, левой!.. Хук, хук!.. Нет, ногой!

Наверное, он послушался. Или не послушался. Но это не меняло дело, потому что Дорс победил. Вот и все! Все!.. Их сноровисто обвенчали, словно унисвященник работал на китайском конвейере по производству пластмассовой ерунды. Плевать! Уверена, у них все сложится. Ласси ведь любила его, и если Дорс не дурак… Судя по ее рассказам — недурак.

Когда уж мой черед?!

Тревога скручивала мышцы живота в морские узлы. Я давно уже извелась, а за мной все не приходили. Ма — Зани досталась некому Би — Зейну. Правда, словно по заказу, тому пришлось порядком повозиться. Настал черед Сари, а потом я уже перестала слушать, провалившись в тоскливое, напряженное Ничто. Девушек становилось все меньше, а я все сидела, пока не осталась в гордом одиночестве. И вот тогда за мной пришли.

— Заключенная Б-21, — охранник кивнул в сторону трибуны. — Пошевеливайся!

Поднялась с дивана, и мы пошли. Ноги слушались плохо. Не хватало еще грохнуться на пол! Косы давно расплелись, волосы спадали на лицо, но я и не думала их убирать. Толпа — жадная до внимания, впивалась в меня взглядами, жалила насквозь, через одежду, оценивая, комментируя. Наконец, дошли. Ступенька, другая, еще одна, и я взошла на свою Голгофу.

Инор Кабас поморщил нос, разглядывая меня. Сзади статуями застыла охрана. С кресла Главный Надзиратель вставать не стал. Поднял руку, призывая обитателей "Прелюдии" к тишине. Голоса смолкли. Я же уставилась на площадку для боев, по которой елозили роботы — уборщики, старательно затирая следы крови.

— Последняя на сегодня! — возвестил инор Кабас. — Истинная аранка… Большая ценность, вернее, редкость в наши дни.

Инор Кабас замолчал, о чем-то напряженно размышляя. Словно решал — отдавать меня или оставить себе, раз уж такая редкость.

— Пусть достанется лучшему! — наконец, возвестил Надзиратель, и мужское население "Прелюдии" ответило емудружным ревом.

Я оглядела толпу, пытаясь понять, кто здесь лучший. Странно, что так много народа… Ой, и новобрачные здесь! Девушки стояли рядом с мужчинами, дожидаясь окончания представления. Увидела Ласси, которую держал за руку Дорс, словно боялся, что девушка сбежит. Подруга неуверенно помахала мне рукой. Потом, все потом!

Лучших оказалось двое. Толпа расступилась, пропуская высокого, гладко выбритого мужчину с лысым черепом. На секунду я подумала, что это рагханин. Но откуда тому взяться на "Прелюдии"?! Мужчина повернулся, приветствуя толпу, которая тут же зашлась в крике: "Беллини! Беллини!", и я увидела синие волосы, собранные в хвост. Кажется, у обитателей планеты Симир слабость к этому цвету и подобным прическам, Сари рассказывала.

— Заключенный А-122, — обратилсяБеллини кинору Кабасу. — Выбираю эту женщину. Готов за нее сразиться.

Инор Надзиратель кивнул.

— Кто еще? — спросил он у Желтого Сектора.

Первый претендент в мужья показался мне… нормальным. Спокойным, рассудительным. Вполне симпатичным, только вот лысый череп напоминалмне о Гахри. И еще глаза… Пусть не разглядела цвета — кажется, темные — но выражение холодное, застывшее. Звериное. Взгляд Беллини, словно у голодного волка, шарил по моему телу, спотыкаясь о выпуклости груди. Черт!..

Тут толпа пришла в движение. Заорала, заголосила восторженно. Расступалась, пропуская второго жениха, заправскимледоколом приближавшегося к трибуне.

— Ферг! Ферг! Ферг! — вопили обитатели "Прелюдии". — Ферг Флосс! Ферг Флосс!

Я видела, как Дорс наклонился к Ласси, шепнул ей что-то на ухо. Беллини морщился, словно его кормили лимонами. Инор Кабас задумчиво чесал подбородок. Голоса сторонников первого жениха утонули в криках фанатов Ферга. Чего орут-то?! С чего этот, второй, заслужил всенародную любовь?

Толпа схлынула, и я смогла его рассмотреть.

Он… Он был огромный! В жизни не встречала подобных гигантов. Ростом Ферг оказался хорошо за два метра. Черноволосый, смуглый, с массивной челюстью; длинная челка спадала на глаза, закрывая широкий лоб. Черты лица правильные, но… словно вытесанные из камня. Большие, ровные, будто под линейку.

Ферг улыбался, глядя на меня снизу вверх. Думаю, не привык к такому, ведь возвышался над толпой почти на целую голову. Поднял руку, как инор Кабас, требуя тишины. Назвал свой номер — В-107 — и выразил желание тут же взять меня в жены, козел! Как я его… убивать стану, если он здоровенный, словно Шрек?!

Благо хоть не зеленый…

Отец говорил, что рост и вес противника не имеет значения, если найти его слабые стороны. Но… Он не видел Ферга, местную машину для убийства! Есть ли у него слабые стороны? Кто знает… Но сил Природа ему отвесила, не поскупясь. Комбинезон, уверена, трещал по швам, тщетно пытаясь объять слишком уж развитую мускулатуру. Словно этот Флосс работал лесорубом, и отсутствие топора его нисколько не смущало.

Наконец, Главный Надзиратель подал знак, и я уставилась на поле боя. Почти не сомневалась в кандидатуре мужа, но хотела увидеть, что сможет Беллини против Ферга.

Так и думала — ничего! Ничего! Беллини умел драться и, наверное, в бытность свою, еще до уранового завода на неизвестной океаниде, занимался чем-то похожим на наши восточные единоборства. Двигался легко, изящно, грациозно. Нырял под руку, грамотно уходил с линии атаки. Проводил зрелищные серии ударов. Руки, ноги… Красиво, быстро, но… Бесполезно! Ферга таким не возьмешь. Против лома нет приема, я уже поняла, проще пристрелить. Мужчина, несмотря на свой рост и вес, двигался быстро. Слишком быстро. Часть ударов парировал, некоторые пропускал и даже не морщился.

Тут заметила легкую ухмылку на его губах и поняла, что он играет. Словно ленивый кот возится со слишком воинственной мышкой. Забавлялся сам, ожидая, когда позабавится толпа. Наконец, Фергу надоело. На потеху присутствующим пропустил последний, подозреваю, довольно болезненный удар по почкам. Поморщился, увернулся от следующего и сразу заехал Беллини правой в челюсть. Еще, и еще раз. Бух, бух! Словно огромным молотом по наковальне, которой стала голова Беллини. Добавил коленом в живот. Вот, собственно, и все.

Толпа вопила. Восторженно, истово. Через циклиду, когда Беллини еще пытался встать с пола, я — послушное имущество корпорации "Галактика" — уже спускалась к Фергу Флоссу. Как и предполагала, оказалась со своим высоким ростом едва ему по плечо. Мужчина улыбнулся белозубой улыбкой, сверкнул зелеными глазами в обрамлении длинных черных ресниц. Подумала, что его это не спасет. Ресницы, глаза, улыбка — наплевать! Убью, если полезет.

А ведь полезет… Сграбастал мою руку, сжал в гигантской ладони, и через несколько секундусталый унисвященник, особо не мудрствуя, объявил нас мужем и женой. Все закончилось. Но для меня это "все" только начиналось.

— Пойдем, — произнес новоиспеченный муж, когда народ начал расходился, преимущественно в направлении барной стойки. Инор Кабас тоже покинул трибуну, которая сноровисто въезжала в пол, и отправился в Красный Сектор. Правда, перед этим объявил, что на утреннем построении — через четверть циклинии после подъема — новоприбывшие узнают о своем распределении.

Я бы тоже разошлась здесь и сейчас— в смысле развода, но мой муж — черт побери! — руку мою выпускать не спешил. И что с этим делать?!

— Подожди, — поморщился он, — еще немного. Надо пообщаться. Ребята ждут.

Нас вновь окружила толпа. Лица, лица, лица… Я по привычке уставилась на мужские ботинки, чтобы не смотреть на чужие рты, поздравляющие Ферга. Некоторые порывались давать советы, как лучше меня… Вернее, со мной… О, черт! Вырвала руку из медвежьей хватки и закрыла лицо.

— Тема исчерпана, — услышала голос Ферга. — Это — моя жена, уважайте ее так же, как меня. Мы уходим. Всем до завтра!

Многие из ребят послушно попрощались и отправились к бару, но самые настойчивыевсе порывались обсудить завтрашний день. Ныли о барахлящем плазмо — бурителе в скважине Z-5 и о том, что неплохо бы поменять сопло, пока опять не вышло, как в прошлый раз. Ферг рыкнул на самых активных, после чего нас оставили в покое.

— Куда мы идем? — спросила у него после того, как он вновь вцепился в мою руку. — Отпусти!

Отпустил. Надо же, послушный.

— Ужинать. Покормлю тебя. Голодная, наверное?

Нерешительно кивнула. Есть хотелось до жути. Можно для начала поужинать, а потом уже объясню этому… мужу, что нормальная семейная жизнь ему не светит, потому что выбрал в жены ненормальную. Меня то есть.

— Хочешь выпить? — неожиданно спросил он, кивнув на барную стойку. Затем кинул взгляд на руку. Вернее, на квадратный прибор — подозреваю, местные часы, что украшали массивное запястье: — Еще полциклинии до закрытия Желтого Сектора.

Покачала головой. Нет, выпить не хочу. По большому счету, я вообще ничего не хочу.

— Вечера, Дорс! — неожиданно произнес Ферг. Я тоже оглянулась и заметила приближающуюся парочку. — Пусть Боги будут благосклонны к тебе и твоей жене!

Дорс — тот самый, темноволосый искарец, стоял рядом с нами. Держал за руку Ласси, которая выглядела как нормальная новобрачная— того и гляди, рухнет в обморок. От счастья. Улыбнулась мне нерешительно, и я постаралась сделать вид, что если уж не счастлива, то смирилась с судьбой. Ферг тоже взял меня за руку, что я стоически выдержала. Не портить же Ласси с Дорсом вечер видом на драку?! Мужчины обменялись короткими репликами, и мы пошли. Каждый в свою сторону. Они — по коридору, мы с Фергом свернули в столовую — большое пахнущее стерильностью помещение.

Усадив меня за столик, Ферг исчез. Ненадолго.

— Тебя как зовут? — спросил он, поставив на стол поднос. На нем — стакан, две тарелки, которые мужчина подвинул ко мне. — Ешь! А то на ногах не стоишь…

— Ма… Маша! — пробормотала я, разглядывая коричневую массу в первой тарелке. Пахло вкусно, но выглядело не сказать, что привлекательно. Тут Ферг сунул мне в руку ложку.

— Мамаша?

Ничего не понимаю! Вместо того, чтобы увести в каюту и… воспользоваться — вон, ребята советов надавали! — заботится обо мне? Оказалось, вторая тарелка тоже мне. Откармливает? Ну и пусть, потому что оказалось на редкость вкусно.

— Да Маша я, Маша! Просто… устала как черт.

— Маша, — повторил мужчина. — Ну здравствуй, Маша!

— Здравствуй… Ферг, — пробормотала в ответ.

Все ждала, когда он уйдет за своей порцией. А он сел напротив. Молчал, смотрел, как я ем. Сходил, принесеще один стакан чего-то похожего на компот, когда я допила первый.

— Почему ты заботишься обо мне? — растерянно спросила у него.

Удивился. Сказал, потому что я — его жена.

— Пойдем? — спросил у меня, когда наелась так, что едва могла пошевелиться. И… как я теперь его убивать-то стану? — Покажу тебе наш дом.

— Ферг…

Замер на секунду, и я растеряла все мыслии забыла все резкие слова, уставившись в его зеленые глаза.

— Надо убрать, — вспомнил он, разрушая странное молчание, повисшее между нами. — Совсем забыл. Так положено.

Отнес грязные тарелку и стаканы к утилизатору, и мы пошли. Вернее, он повел меня. Нет, руку не дала. Шла рядом, размышляя, как быть дальше, пока Ферг рассказывал о "Прелюдии", показывал дорогу к каюте номер 201, где нам предстояло жить. Вместе.