Глава 12
— Раздевайся, — приказал Брасен.
— В смысле? — растерялась я.
— Что вылупилась? Комбинезон снимай! Как ты собираешься скафандр надевать?!
Старший явно не шутил. Замер рядом, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру. Лицо помятое, глаза красные, как у заправского вампира. Видимо, вчера кто-то в Желтом Секторе перебрал. С самого утра Брасен был не в духе, цеплялся ко мне по поводу и без. А тут еще дурацкий скафандр!
Ну, допустим, по каким-то особым летным директивам скафандр здесь надевают на голое тело, я же не знаю! Спросить не у кого, а Брасен уверял, что в эту штуку облачаются именно так. Два пилота стояли неподалеку и поглядывали на меня с заметным интересом, но молчали. Я посмотрела на синий скафандр за бронированным стеклом хранилища. Приложила руку к дисплею. Тот согласно пискнул, подтвердив мой код доступа. Открыв дверцы шкафа, достала защитный костюм третьего размера по шкале, принятой в космическом флоте Империи.
Сверхплотная ткань казалась мягкой на ощупь, при этом на ней было нашито множество карманов, как если бы я решила положить в них сотню нужных пилоту вещей. Распахнув нагрудный шов скафандра, стала прикидывать, как получше в него засунуться. И поняла, что помещусь со всей одеждой. Только ботинки, выданные руководством "Прелюдии", придется снять и надеть специальные, замершие в боевой готовности рядом с круглым светлым шлемом. Зачем тогда раздеваться?!
Брасен недовольно хмыкнул, наверное, потому, что я все еще медлила. Два других пилота тоже добыли скафандры из разделенного на шкафы хранилища, но скидывать одежду не спешили, оставив мне сомнительную честь сделать это первой. Коснулась шва на плече и тут поймала жадный взгляд Старшего. Ерунда какая-то! Хотя то, что он озабоченный, я давно уже поняла.
И зачем только напросилась?! Сидела бы себе за симулятором… Нет, в начале смены уговорила Старшего взять с собой. Мы пришли в ангар перед запуском беспилотников, затем я выпросила Брасена показать мне свободный челнок, который терпеливо дожидался на краю ангара свою хозяйку — меня, то есть! Налюбовавшись на его круглые темные бока через термостекло, захотела прикоснуться к нему прежде, чем мы с группой, решившейся на побег, покинем не сильно гостеприимные коридоры "Прелюдии".
До этого мы наблюдали посадку грузового шаттла во втором ангаре. Огромный люк, даже не люк, а потолок, отъехал вбок, давая дорогу реактивным струям из четырех сопл транспортника корпорации "Галактика". За пламенем и ревом апокалипсиса внутрь ангара спустился и он сам — белый с синим, мощный, огромный, во много раз превосходящий размерами то, на чем мне предстояло летать.
Рыкнув напоследок, транспортник приземлился. Купол задвинулся, отгородив его от темно — рыжего, в сполохах молний, неба.
За бортом "Прелюдии" вовсю бушевала метановая буря. Брасен подтвердил — погода нелетная, поэтому челноки останутся в ангаре, и мы выпустим лишь несколько беспилотников с эхолотами.
К транспортнику уже спешила бригада рабочих в скафандрах, сопровождаемая автопогрузчиками. Одновременно распахнулись два люка — грузовой и пассажирский, и появилось трое из команды. Я задумалась. Странно, Дорс говорил, что прибудут двое из сопротивления — пилот и механик, но почему тогда трое?! Хотя, может, так и надо…
Один из грузчиков остановился и махнул приветственно, вырывая меня из размышлений. Ферг, кто еще такой здоровенный! Наверное, муж заметил, как мы с пилотами наблюдали за приземлением. Его и нескольких из бригады сняли с работ в шахте, перекинув этом утром на разгрузку.
…Утром первое построение было у мужчин. Инор Кабас задумчиво прошелся вдоль ряда заключенных, затем вернулся в центр зала. Его помощники принялись называть имена тех, кого отправляли на работу во Втором Ангаре. Девушки терпеливо дожидались своей очереди, столпившись в углу зала. Я разыскала синеволосую симирку.
— Сари! Сари, постой!
Девушка обернулась. Подозреваю, в прошлой жизни она была скромной и застенчивой, и ее улыбка согревала сердца тех, кто находился поблизости. Но настоящая жизнь оказалась к ней недобра, словно злая мачеха к слишком робкой Золушке. Так что улыбалась девушка редко. Муж ей тоже достался так себе. Бил, о чем свидетельствовали синяки на лице и темные пятна на ее шее. Кажется, этот гад был в одной бригаде с Фергом! Я подумала упросить мужа провести воспитательную беседу, но сейчас, взглянув в бледное лицо девушки, лично захотела настучать этому человеку по тыкве, затем превратить его даже не в карету, а в котлету. Я буду злой крестной!..
— Ты что-то хотела? — шепотом спросила Сари.
— Да. Мне нужна твоя помощь.
Девушка растерялась.
— Ферг… — я кивнула в сторону заключенных. Мужчуть ли не на голову возвышался над строем. — Он… Ну знаешь, слишком любвеобильный. Честное слово, в конец за…
— Разговоры на построении! — прикрикнул проходящий мимо нас охранник.
— Так ведь мы еще не на построении, — возразила ему. Посмотрела на смущенную Сари. — Не дает спать вторую ночь, — пожаловалась ей. Мысленно вздохнула. Прости меня, Ферг! — Такие вот дела, подруга!
Девушка смутилась. Уставилась в пол.
— Ты в медотсеке работаешь? — безжалостно продолжала я. Мне правда очень нужна ее помощь. — Сари, достань мне что-нибудь! Какую-нибудь гадость, чтобы подлить ему в алкоголь. И чтобы через три циклиды заснул и… до самого утра. Я бы тоже выспалась. Есть же такое средство?! Ну пожалуйста…
Девушка кивнула. Затем, кусая губы, пообещала мне капсулу Морстана, чтобы подсунуть ее любвеобильному Фергу. Поблагодарив девушку, проводила взглядом рабочих. Махнула рукой и улыбнулась собственному мужу. Столкнулась с Дорсом. Муж Ласси коротко кивнул. Значит, уговор в силе. Затем я уставилась на инора Кабаса. Ведь Морстан предназначался ему!
…Но построение было утром, сейчас же я мяла ткань скафандра.
— И долгостоять будешь? — подбодрил меня Брасен.
— Отвали! — душевно посоветовала ему и принялась натягивать скафандр — мягкая ткань с шестью слоями защиты — прямо на комбинезон.
— Проиграл! — заржали остальные пилоты, повернувшись к Брасену. — C тебя выпивка!
— Дебилы, — сказала мужчинам. Как чувствовала, не обошлось безподвоха! — Вы все, без исключения.
Странным образом, никто не обиделся. Если только Брасен, который, оказалось, проиграл пари. Пообещал пилотам, что я разденусь до нижнего белья, а если повезет, то и его скину. Сама. Без физического принуждения.
— Меня тоже угостишь, — сказала ему, решив, что после того, как разделаюсь с инором Кабасом, с удовольствием настучу Брасену по физиономии. Сама, без помощи Ферга. — Я в деле!
…И продолжала оставаться в нем после того, как мы вернулись из ангара в пилотскую рубку. Меня дожидался симулятор, ставший за вчерашний день почти родным. Всю дневную сменуя терзала виртуальный челнок, раз за разом взмываяв небо из виртуального ангара. Чуть ли не с закрытыми глазами находила зону штиля, послушно выкидывала зонды, заслышав писк приборов, сигнализирующих о достижении заданного на карте места. Утопила несколько челноков, собирая имущество корпорации.
Брасен моими успехами остался доволен. Правда, бурчал раздраженно, обдавая запахом перегара, что угробить три челнока — непозволительная роскошь. И тут же устроил мне "Бурю в Пустыне", ухудшив и так отвратительные полетные условия.
В общем, тренировалась, пока не появился инор Кабас. Сердце тревожно забилось, и я чуть было не утопила четвертый челнок. Зависла над зондом, разгоняя реактивными выхлопами темные метановые волны, при этом ощупывала их магнитным лучом, разыскивая маленький, но верткий прибор с пробами грунта со дна океаниды.
Инор Кабас так же, как вчера, остановился позади моего кресла. Постоял немного. Я тоже зависла, как и челнок. Не дышала, ожидая…
— Продолжай, — произнес Главный Надзиратель, положив мне руку на плечо.
Вместо того чтобы выловить последний зонд, повернулась к Надзирателю:
— Инор Кабас… Инор Кабас, мне нужно поговорить с вами! Прошу вас… О своем муже.
Мужчина хмыкнул. Хотел было убрать руку, но я… Отпустив штурвал челнока, отчего тот опасно накренился, успела схватить ладонь Надзирателя. Тут же отпустила, пока не получила разряд из внушительного пистолета охранника. Выдавила из себя улыбку.
Не знаю, получилось ли обольстительно — до этого ни разу не соблазняла мужчину. Но я очень старалась.
— Хорошо, — после долгого молчания произнес Главный Надзиратель. — Придешь после смены. Скажешь охране, чтобы проводили.
— Да, инор Кабас! — послушно ответила ему.
Опустила голову, позволив выбившимся из прически локонам упасть на лицо. Утром крутилась перед зеркалом, обнаруженном в "женском" отделении шкафа. Строила гримасы и мучила волосы, закалывая их кверху. Решила, что так будет красивее. Черт!.. До этого даже не пыталась нравиться. Наоборот, мужчины не давали прохода, но желающих познакомиться поближе ждало жестокое, а тех, кто распускал руки, — болезненное — разочарование. Теперь же я пыталась стать привлекательной для инора Кабаса. Какая гадость!..
Круглый шлем скафандра испортил большую часть стараний. Вернее, прически. Но, кажется, Главный Надзиратель заинтересовался моим неуклюжим проявлением интереса, взглядами и ужимками. Или… Может, решил, что хочу выбить местечко получше? Избавиться от опостылевшего мужа?
Как и надеялась, Сари принесла капсулу — как его! — Морстана. После смены в переполненной столовой около очереди к пищевым аппаратам девушка сунула мне в руку пластиковую облатку.
— Пять циклид, затем подействует, — негромко произнесла она, не поднимая глаз от пола. — Проспит всю ночь, — и пошла дальше.
Я спрятала добытое сокровище на груди, под эластичной тканью местного бюстгальтера. Затем было легкое рукопожатие от Дорса, и в мою ладонь перекочевал маленький "жучок" и еще тонкая цепочка с двумя микроскопическими "горошинами".
— "Жучок" в ухо, цепочку на шею, — пробормотал Дорс, проходя мимо. — Спрячь под ошейник. Говори тихо, все равно услышим.
— Все в силе? — спросила у него.
— В силе, но…
Не договорил. Шагнул в сторону, затем пристроился в хвост очереди, потому что за мной пришли. Двое в белой форме и с оружием на боку. Сообщили, что ужин откладывается — Главный Надзиратель желал меня видеть сейчас же. Кивнула, и мы пошли. Правда, по дороге я отпросилась в местный утилизатор — дяденьки, ну очень надо! — закрылась в кабинке, отделенной от других непрозрачным силовым полем, вставила в ухо чудо техники, а под ошейник — сволочь механическая! — надела цепочку.
— Готово, — шепнула я, глядя на полупрозрачную стену утилизатора. При этом чувствовала себя дура — дурой. Странно как-то самой с собой разговаривать… В ответ — тишина, что показалось мне еще более странным. Наконец, догадалась — сжала "горошину" под ошейником и спросила, есть ли кто живой.
— Есть. Удачи, Маша! — услышала в ответ голоса Ласси и одновременно Дорса: — Закончишь с Кабасом — сообщи. И мы начинаем.
Ферг и его ребята молчали — они еще не вернулись с разгрузки транспортника, поэтому получить передатчики никак не могли. Я слышала переговоры в пилотской рубке в конце смены: шаттл собирался взлетать, как только установят последний контейнер с ценным грузом, ну и немного распогодится. Циклон, зависший над "Прелюдией" этим утром, к вечеру начал сдавать позиции, а вскоре и вовсе обещал убраться восвояси. Примерно через циклинию.
Тут я задергалась. Если все пойдет по плану, то убегать, вернее, несанкционированно взлетать с "Прелюдии" придется в штормовой ветер, с порывами, достигающими пятидесяти метров в секунду.
— Команда не с нами, — раздался уже голос Дорса. — Из сопротивления только пилот, но он нас вытащит.
— Хорошо, — прошептала, выходя из кабинки.
Надеюсь, Дорсу виднее, хорошо это или нет.
Следуя за охраной, покинула Желтый, прошла по Белому мимо кают, в которых обитали заключенные, пока не попала в охраняемый Красный Сектор. Здесь селился персонал "Прелюдии". После натыканных, словно соты, жилищ имущества корпорации Красный Сектор выглядел, как ультрасовременная гостиница. Современней не придумаешь: зеркала, стекло, мягкое ковровое покрытие на полу. Везде визоры — телевизоры с меняющимися голографическими изображениями, подозреваю, райских уголков Империи.
Засмотревшись на город — сад с птицами невероятных расцветок, чуть не наступила на робота — уборщика, выехавшего из распахнутых дверей одной из каюты. Кинула взгляд на жилище персонала — огромная кровать, застеленная синим бельем, и не уступающий ей размерами визор на стене; изящная мебель из стекла и тонкого пластика. Некоторые на "Прелюдии" вполне неплохо устроились!
Наконец, дошли. За следующим поворотом остановились у дверей каюты Главного Надзирателя. Один из охранников приложил руку к дисплею и сообщил, что привели заключенную Б-21. Голос инора Кабаса приказал заходить.
Выдавила из себя неуверенную улыбку, поправила грудь под комбинезоном, заслужив смешки охраны. На самом деле и не думала прихорашиваться, лишь утрамбовывала непослушную капсулу с Морстаном, которая пыталась вылезти наружу. Тут дверь отъехала в сторону, и первым делом я почувствовала запах — стойкий алкогольный дух, смешанный с потом полного человека. Запах настолько сильный, что, казалось, он въелся даже в стерильную чистоту каюты.
— Ждите за дверью, — приказал инор Кабас, не поднимаясь из-за стола. Одетый в привычную белую форму "небожителей" урановой платформы, он сидел перед огромным встроенным в стену экраном и следил за бегущей строкой, похожей на биржевые сводки, тут же сменявшейся таблицами и списками.
Охрана послушно оставила нас одних. Дверь въехала в стену, отрезав мне выход в Красный Сектор. Я замерла у порога, дожидаясь, когда инор Кабас почтит меня своим вниманием. Вытянулась по струнке, словно на уроке физкультуры перед внушительным седовласым физруком НиколайИванычем. В школе по первости он вызывал у меня смешанные чувства тревоги и благоговения, пока мы с Ленкой не застукали его распивающим портвейн в раздевалке с учителем по труду.
Судя по запаху и початой бутылке на низком столике посреди комнаты, инору Кабасу компания не требовалась.
Я огляделась. Жилище Главного Надзирателя состояло из двух комнат, разделенных перегородкой с бегающей по ней подсветкой: голубыми и зелеными молниями, геометрическими фигурами с изменяющимися контурами. Стеклянная мебель, здоровенное черное кресло с мягкой спинкой, по стенам — яркие голограммы с красивыми видами. Природа, горы, планеты… Выглядело ярко, местами аляписто.
Тут хозяин поднялся из-за стола, оставив персональный визор на гладкой поверхности столешницы. Я знала, что это — моя вожделенная цель, а еще кольцо на среднем пальце левой руки мужчины. Инор тем временем подошел к столику в центре гостиной. Взял пузатую пластиковую бутылку, плеснул в стакан — а стаканов-то два! — темную жидкость. Неужели Надзиратель готовился к моему приходу?
За прозрачной стеной и разбегающимися поземкой молниями просматривался контур широченной кровати. Интересно, что инор Кабас ждет от этого визита?! Уж точно не то, что я… Доводить до постели не собиралась, а вот выпить бы не отказалась! Вернее, подсыпать Надзирателю в стакан Морстана. Но не начинать же в лоб: налейте и мне, инор Кабас?!
Начал он. Обошел меня кругом, хмыкнул, словно пытаясь понять, что за птичка попала в клетку. Я едва не хихикнула, исключительно на нервной почве — на огромном визоре, где только что мелькали столбики цифр, теперь парила стая разноцветных птиц над зеленым озером полукруглой формы.
— Заключенная Б-21! — рявкнул Надзиратель мне в ухо.
— Да, инор Кабас!
Серое, одутловатое лицо с паутиной морщин, полным красным носом и серыми глазами оказалось совсем рядом. Влажные губы скривились.
— Что за вопрос, который требует личного вмешательства Главного Надзирателя?
— Я хотела поговорить о своем замужестве! — отчеканила в ответ.
Тут в наушнике зашуршало, и в голове грянул голос Ферга:
— Маша, ты где? Маша, у тебя все в порядке?!
Черт!.. Я чуть не подавилась следующей фразой. То, что хотела сказать, определенно не предназначалось для ушей Ферга. Но, кажется, если не щупать "горошину" микрофона, он не услышит…
— До того, как попасть сюда, — запнувшись, начала я. Не пойдет, надо увереннее! — Я привыкла получать от жизни самое лучшее.
Соврала, конечно. Хотя родители — отец, бабушка, дед — конечно, у меня были самые лучшие, но вот про маму я ничего не знаю.
— К чему ты ведешь, Маша Громова?
Инор Кабас неплохо подготовился. Знал мое имя. Может, даже читал мое досье о "подвигах" на разведывательном крейсере. Оружие тоже не снимал. Внушительный пистолет висел, притороченный к поясу. Несмотря на него, я бы смогла вырубить или даже убить Надзирателя, как и собирался сделать Дорс. Может, справилась бы без особого шума, но охрана ждала за дверьми, а я мечтала вырваться с "Прелюдии" живой, невредимой и с мужем в придачу.
— На "Прелюдии" есть мужчина намного лучше того, что достался мне. Вы, инор Кабас! — выпалила, чеканя слова, словно курсантка военного училища.
Надзиратель хмыкнул скептически. Кажется, не поверил. Сделал еще один глоток.
— Я докажу вам… Если позволите!
Хмыкнул второй раз, обошел вокруг меня.
— Докажешь? Попробуй еще раз, Маша Громова, но постарайся быть более убедительной. Этот повод никуда не годится. О чем ты хотела со мной говорить?
— Хорошо, — выдохнула я. — Простите, инор Кабас, что не была до конца откровенной! У меня есть Изначальный Ген. Я хочу летать. Водить космические корабли, а не челноки с зондами на океаниде. Получать от жизни лучшее, а не служить подстилкой работяге из прокладчиков, — я мысленно устыдилась. — Мне нужен серьезный покровитель. Сильный и умный. Тот, кто заберет меня с "Прелюдии", когда закончится срок его службы. И… составит протекцию в корпорации. А я… Я умею быть благодарной! И буду благодарной вам, пока служите здесь, инор Кабас. Ради этого я готова на все. И это "все" вам понравится!
Провела пальцем по нагрудному шву белого комбинезона, чувствуя тошнотворные спазмы. Хорошо, не успела поужинать, а то…
— Туда! — указала на картинку тропического рая в визоре, перестав расстегивать на иноре одежду. — Я хочу снова жить там, где красиво.
Без разрешения сделала шаг, другой. Прошлась по комнате, спиной чувствуя изучающий взгляд Кабаса. Остановилась возле столика, постояла, вздохнула, затем повернулась к визору. Бездумно уставилась на экран. Когда уже инор догадается налить… даме?
Шаги… Глоток, второй. Выпил, поставил свой стакан на стол.
— А… можно и мне? — повернулась к нему.
Оказалось, можно. Надзиратель подошел, сунул наполненный стакан в руку.
— А ваш?.. На планете, где я росла, традиция — соединять края сосудов, когда пьют за успех дела. Мы ведь… договорились? И наше дело… будет успешным?
Усмехнулся.
— Посмотрим, насколько ты будешь убедительна, Маша Громова!
Все же схватил меня за ягодицу. Кажется, сейчас я убедительно врежу ему стаканом промеж глаз… Вместо этого пообещала:
— Я буду стараться, инор Кабас!
Отпустил, ушел за своим стаканом. Я опять повернулась к визору. Уставилась на лазоревых с красными крыльями фламинго, что гордо дефилировали по зеленой глади мелководья. Судорожным движением вытащила из-за пазухи капсулу, сжала ее в руке, чувствуя, как ломается тонкий пластик. Куски впивались в подушечки пальцев, Морстан стекал в темные недра местного виски.
Удар сердца, еще один. Сунула пустую оболочку под майку, сделав вид, что поправляю волосы. Вернее, приглаживаю выбившиеся из прически пряди, что лезли в лицо. Повернулась к приближающемуся инору. Оставалось напоить его из своего стакана. Но как?!
— За успех! За вас… инор Кабас!
Пластик — все-таки пластик, не звучал… Совсем не звучал, не то, что стеклянные бокалы! Поднесла стакан к губам. Закашлялась. Сильно, до слез. Надеюсь, убедительно. Инор, посмотрев на безобразие, поставил свой стакан на столик и постучал мне по спине. Какой добрый, не буду его убивать!..
Бухнула свой стакан рядом, затем принялась благодарить.
— Ну что, полегчало? — усмехнулся мужчина. — Зачем берешься пить, если не умеешь?
— Умею!
Схватилась за чужой стакан — главное, не перепутать! — сделала глоток. Мерзкое, отвратительное, убойное пойло… Вязкая жидкость потекла по пищеводу, сжигая все на своем пути. Инор полюбовался на это дело, еще раз цапнул меня за бедро и приказал идти… мыться.
— Люблю чистых девочек, — задышал мне в ухо в опасной близости от "жучка". Я опять понадеялась, что остальная команда не слышит. — Посмотрим, насколько ты будешь убедительна!
Показал, где душ, а сам, подхватив стакан с сонным зельем, утопал в спальню. Я допила свой — чтобы Кабасу меньше без Морстана осталось! — и ушла мыться. В душевой раздеваться не стала. Прислонилась лбом к стене. Решила: полезет — убью к чертовой бабушке и не посмотрю, что заботливый.
Стояла долго. Чтобы инор не заволновался, жива я или нет, включила сушку, затем громко и фальшиво исполнила "Ой, цветет калина!" и еще пару вариаций на русские народные песни. Угу, жива, слегка пьяна, наслаждаюсь душем. Выйду чистенькая, и вот тогда… Если не будет спать, то сдохнет!
По моим подсчетам прошло даже не пять, а десять циклид. На нервной почве переплела волосы в косу. И так — несколько раз. Наконец, выглянула из кабинки. Инор Кабас лежал на кровати. В нижнем белье. Белая форма аккуратно сложена на тумбочке, пустой стакан валяется рядом, на синей простыне. Надзиратель сладко спал, раскинув руки в стороны. Вернее, храпел так, что в ушах закладывало.
Гм, надо же, как все получилось… А я за шумом сушки и песенными экзерсисами даже и не услышала!
Постояв пару секунд, начала действовать. Сбросила белый комбинезон на пол. Угу, это мы его в порыве страсти сорвали… Сняла с пальца инора кольцо. Хозяин хрюкнул недовольно, и я замерла. Но тут Надзиратель повернулся на бок и захрапел сильнее прежнего.
Раздавила кольцо каблуком. Та же участь постигла визор. Спрятала обломки под кровать, живописно смяла постельное белье, растрепала аккуратную косу, вытащив из нее несколько прядей. Расстегнула шов на комбинезоне, затем собрала неаккуратной волной.
Страсть, так сказать, прошла, инор Кабас доволен, а Маше Громовой пора возвращаться!
Ой! Сбегала в душ и вымыла стакан. Плеснула в него оставшееся пойло из бутылки, поставила на столик. Мало ли, инор Кабас решит проверить, с чего его так разморило, а подставлять Сари совсем не хотелось.
— Дорс, я закончила! — нажав "горошину" микрофона, произнесла в пустоту.
Инор Кабас рыкнул согласно. Закончила!
— Понял, — отозвался муж Ласси.
— Маша! — завопил мой собственный. — Маша, с тобой все в порядке?!
Ну… Если он не слушал голосовую трансляцию неуклюжего соблазнения инора, тогда — да, у меня все отлично!
— Ферг, а ты… Ты где?!
— В Желтом Секторе. Маша, он…
— Спит, — сказала мужу. — Заснул быстро. Рук не распускал. Мы с ним немножко выпили и… все.
Про душ умолчала и про то, как меня за попу хватали. Эти детали, решила, не для ранимой мужской души. То, что муж за меня переживал, казалось мне… приятным. Даже очень.
— Слава Темным Богам! — выдохнул Ферг.
— Выбирайся оттуда, — раздался голос Ласси. — Начинаем, как только выйдешь из Красного Сектора. Только быстрее, шаттл готов к вылету.
Как скажете! Приложила ладонь к дисплею и сбивающимся голосом попросила охрану выпустить меня. И еще отвести домой, а то Главный Надзиратель не может сам приказать. Спит, утомленный подвигами на сексуальной ниве.
Охранники, подумав, распахнули дверь. Замерли с растерянным выражением на лицах. Посмотрели на растрепанную меня, затем на комбинезон инора на полу. Послушали грозный храп Главного Надзирателя. Один из охранников попытался разбудить Кабаса, но был послан, подозреваю, в нехорошее место.
— Опять нажрался! — недовольно произнес тот, кого послали. Поморщился и разрешил мне отправиться восвояси.
Вернее, они даже меня проводили. Мы шли по Красному Сектору, работники "Прелюдии" бросали на меня оценивающие взгляды, словно догадались, чем мы занимались в каюте инора Кабаса. Знали бы!.. Но все равно, мне было жутко, жутко противно.
В который раз спросила у себя — был ли резон в усыплении инора? Может, надо было вырубить его по — быстрому, забрать оружие и прорываться с боем через Красный Сектор? Нет, чревато. Ошейники Дорс еще не отключил, и вместо боя я могла познакомиться с местной воспитательной терапией.
— Свободна! — усмехнулся тот самый, посланный Кабасом, распахнув передо мной дверь, ведущую из Красного в Белый Сектор.
Попытался напоследок ухватить меня за бедро, но я увернулась. Мужчины засмеялись. Нет, не так — заржали, довольные собой, но остались со здоровыми руками и всеми зубами по все той же причине — еще не время. Черт! Когда уже оно наступит?!
— Дорс, я вышла, — сказала, активировав микрофон. — Можешь начинать.
— Слушаю и исполняю! — со смешком отозвался Дорс.
— Направляюсь в Желтый Сектор, — сообщила своим. Помню, у нас там заявлена драка.
Завернула за угол и пыталась сориентироваться на местности. Все дороги и не думали вести в Желтый Сектор. Как тут разобраться, в какой коридор сворачивать, если они выглядят одинаково? Да и настроение так себе… Наконец, заставила себя вспомнить карту "Прелюдии", которую Дорс закачал на визор.
— Маша, сейчас же двигай во второй ангар, — раздался голос Ферга. На заднем фоне слышались голоса на повышенных тонах. — И ни во что не вмешивайся!
— Но, Фе — ерг… А как же Брасен?
— Маша! — строго произнес муж. — Брасена здесь нет. Так что сами разберемся, а ты — живо во второй ангар! И жди меня. По дороге не зевай, смотри по сторонам.
Ой! Хорошее такое пожелание, жизненное. Только вот запоздалое…
— Да — а-а! — прохрипела в ответ, выпуская "горошину".
Сложно говорить с ножом у горла. Лезвие мешает сосредоточиться.
Сначала не поняла, кто меня так. Затем узнала. Брасен! То-то его не было в Желтом Секторе! Пилот, видимо, поджидал, когда я вернусь из Красного Сектора. Выслеживал. Напал сзади, пока я говорила с Фергом. Какой же я… лопух!
Он вцепился мне в волосы. Пребольно дернул на себя, притягивая к своему плечу. Я закусила губу, когда почувствовала лезвие в опасной близости к сонной артерии. Он что, зарезать меня собрался?
Оказалось, вовсе не зарезать.
— Ну что, шлюха, — прошептал мне в ухо, — развлекла Кабаса?
— Пошел ты! — прохрипела в ответ. — Отпусти, тогда останешься жив…
И практически здоров, — добавила про себя, — только поднять "Тень" не сможет. Не положено ему летать этим вечером!
— Еще строила из себя недотрогу, тварь! Теперь моя очередь получить то, что задолжала. Раздевайся!
Убрал нож от горла. Больно дернул за косу, затем толкнул меня в противоположную стену.
Ну ясно! Оказалось, Брасен собирался разделить со мной радость быстрого секса, здесь и сейчас, в пустынном коридоре, рядом с входом в Красный Сектор, угрожая ножом. Идиот! Я уставилась на лезвие. Даже не нож, а острая изогнутая штука, которой чистили люки челноков от осадочных пород, поднятых со дна зондами.
— Какой же ты дурак! — сказала Старшему. — Совсем сбрендил.
Брасен, определенно, не читал мое досье.
