Так, ну а этот интересно кто?..

Виктор умело улыбнулся:

— Здравствуйте! Прошу, присаживайтесь.

Иные из его коллег сразу выстреливали в гостей заученными фразами типа: «Компания-Сколково-Хронотуризм-рада-приветствовать-вас-надеемся-на-плодотворное-сотрудничество!..» — или как-то похоже. Виктор же, когда слышал, только усмехался незаметно.

Он был умнее. Посетителей просчитывал довольно метко и понимал, что всем этим людям, очень разным, с разными мотивами, глубоко до лампочки ум и светские манеры персонала, поскольку персонал, он и есть персонал — говорящая мебель. И говорить должна кратко, ясно и не выпендриваться.

Так Виктор и делал — и клиентов у него было заметно больше, чем у других. Вот и сейчас, только отчалил переполненный дешевыми понтами юноша, как к столу подсел мужчина, которому, не успев толком и взглянуть на него, Андреев подарил спокойно-дружелюбную улыбку:

— Здравствуйте. Прошу, присаживайтесь.

— Благодарю, — ответил тот. — И вам желаю здравствовать.

Виктор взглянул пристальнее. Перед ним был человек средних лет, но очень моложавый на вид. Ну-ка, ну-ка… Аккуратная стрижка, тонкие, но твердые черты лица. Очки в тонкой золоченой оправе. Интеллигент? Интеллигентный бизнесмен?..

Одежда. Вот еще загвоздка. Очень уж невзрачно все! Дешевенькая серая ветровка, рубашка тоже не от Кардена. Странно. Будто бы нарочно старался одеться похуже… А кто его знает, может, вправду так.

Все! Психологический этюд закончился. Время вышло.

— Спасибо. — Виктор закрепил улыбку на лице. Человек ему просто понравился, вне всяких служебных обязанностей. Странности? Да у кого их нет! — …Спасибо. Будем знакомиться?

— Непременно, — в тон сотруднику, с легким юмором ответил гость. — Моя фамилия Коротин. Игорь Коротин.

Он прибыл в Сколково вчера.

Вроде бы он морально был готов к тому, что увидит здесь, и все же это оказалось чересчур. «Ну вот, — иронически подумал он, шагая по указанной охранником дороге к коттеджу, — вот и я чужой на этом празднике жизни…»

Все здешние гости, похоже, сознавали свою принадлежность к сливкам общества и вышагивали, говорили, смеялись, носили на себе дорогие вещи и украшения так, что казалось, все они давно друг друга знают — все люди одного круга, люди элиты, уверенные, снисходительные, люди мира «бентли» и «роллс-ройсов», Лазурных и Флоридских берегов, французских вин и доминиканских сигар…

Он зашел в местный супермаркет, спокойно пережил цифры на ценниках, взял сыру, ветчины, фруктов, подошел к витрине со спиртным… И заметил, что роскошно одетая молодая женщина косится на него, должно быть не понимая появления здесь столь затрапезной фигуры. Игорь испытал досаду: неужто переборщил с прикидом?.. Ну и нечего болтаться зря.

Он быстро выбрал приличный коньяк, расплатился и через пять минут был в своем номере. Заперся, принял пару рюмок, после чего принялся изучать инструкции и рекламные проспекты. Что разрешено, что запрещено, что рекомендуется, чего желательно избегать… Все это Коротин тщательно изучил — и пришел к выводу: да! Должно получиться.

И тут сами собой навалились непрошеные воспоминания.

Собственно, никуда они не уходили, просто Игорь умел держать их под замком. Но сейчас, когда то, о чем долгие годы лишь тоскливо думалось, а затем забрезжила шальная, дразнящая надежда… когда ЭТО почти стало реальностью — тогда что?.. Растерялся?

Нет. Не растерялся. Но когда по-настоящему понял, что у самой цели, Игорь неожиданно утратил тонус, державший его в узде столько лет. Он бездумно лежал в кровати, не включал свет, не терзал «лентяйкой» телевизор. Где-то вдалеке глухо гремела музыка… «Праздник жизни» продолжался.

Неужели завтра прошлое вернется?!

С тем и заснул, а когда проснулся, комната была полна ярким веселым солнцем. Игорь улыбнулся, встал, подошел к оконному проему.

— Ну что, брат, — сказал он себе, — вот и дождался?..

…Вчера на входе в офис.

Охранник долго, придирчиво рассматривал паспорт, сличал данные с компьютером… Наконец соизволил дать добро:

— Все в порядке. Контрактная секция вон там, — и показал, как пройти.

В контрактной секции стоял сдержанный, деловой шум. Сотрудники «Хронотуризма» — все как на подбор молодые, приятной внешности ребята в аккуратных костюмах, девушки в белых блузках и фирменных сине-голубых шейных косынках, темных юбках — отрабатывали свои оклады на совесть. Подойти можно к любому.

Коротин прошелся взглядом. К кому?..

Вот юноша: галстук чуть более яркий, чем надо, в пальцах — ручка более дорогая, чем надо бы, на одном из пальцев золотой перстень… Ну, этот будет корчить из себя комильфо. Скучное зрелище.

Далее: девушка, эффектная большеглазая брюнетка с чрезмерным декольте, от которого ее почему-то никто не предостерег. Один коллега Игоря, человек умный и в меру циничный, называл женщин с таким торсом «плоскодонками» — зло, но метко. Эх, барышня… Минус вам — в моем лице клиента вы потеряли.

Взгляд остановился на парне крепкого телосложения, опрятно одетом, аккуратно подстриженном. Хорошее лицо — открытое, бесхитростное. Игорь сместил взгляд — и на специальной табличке-подставке прочел: «Виктор Андреев. Консультант».

Тут встал, загремев стулом, предыдущий клиент — рослый пухловатый молодой человек с капризно-немужской складкой губ, типичный наследник папиных миллиардов. На миг Коротин пожалел этого юнца: ну какой, к черту, из него хрононавт… Пропадет ведь, дурак.

Но тут же позабыл о нем.

Консультант взглянул на очередного гостя и улыбнулся:

— Здравствуйте. Прошу, присаживайтесь.

Игорь Коротин, значит. Ну, по мне, что Коротин, что Далай-лама, все равно…

Нет. Вру, конечно. Не все равно.

— Очень приятно. Я — Виктор Андреев, консультант. Магистр юриспруденции. Готов вас выслушать, дать совет и, при обоюдном согласии, заключить контракт.

Коротин был ответно вежлив:

— Благодарю. Тогда без предисловий, сразу к делу. Я хотел бы отправиться в прошлое с максимальной точностью. Если не ошибаюсь, вы гарантируете попадание с точностью до одного дня, не так ли?

Лицо Андреева неуловимо изменилось.

— Да, — с какой-то поспешностью сказал он, — да, верно…

Игорь следил за реакциями клерка, читая по лицу, как по книге.

И замешательство он разгадал легко: парень мгновенно сопоставил внешность посетителя со стоимостью тура — и впал в легкий ступор.

Виктор вправду ощутил, будто его мозг дернули в разные стороны. Миг — но сильный миг. Впрочем, Андреев тут же справился с собой.

— …Все верно. — Он машинально шевельнул служебные бумаги на столе. Еще секунда ушла на то, чтобы сложить деликатную формулу: — И вы осведомлены о цене данной услуги?

— Разумеется, — прозвучал четкий ответ.

Виктор вновь постарался улыбнуться. Перед внутренним взором консультанта прочно стояла знакомая до буквы таблица расценок на хронотуры, где самой нижней — стало быть, самой важной — графой была следующая: «Тариф „Премиум“. Пребывание в прошлом: по выбору от одного часа до двадцати четырех часов. Максимальный груз: 15 кг. Программируемая точность попадания: плюс-минус день, плюс-минус километр. Стоимость: 1 000 000 у. е.».

И человек, сидевший по ту сторону стола, никак не был похож на обладателя подобных сумм.

Виктор думал, что его мысль не проявилась внешне. Но Игорь-то умел различать тончайшие оттенки мимики — и все увидел, все понял.

— Вы, — сказал он, — возможно, хотели бы удостовериться в моей платежеспособности? — Извлек бумажник, а из него банковскую карточку: — Извольте.

Виктор немного смутился:

— Э-э… Ну хорошо, будь по-вашему, — как будто клиент его упрашивал.

В компьютер Андреева была встроена нужная программа. Он лишь попросил Игоря набрать пин-код, а прочее было делом несложного алгоритма. Через минуту экран показал: «Коротин Игорь Николаевич. Текущий счет. Сумма — 36 218 455,12 руб».

Виктор не то чтобы не поверил глазам своим — экран не врет, — но в голове вскипели разом с полдесятка версий, одна другой краше. Он сердито отмел их: не его, в конце концов, дело. Да и вообще не фирмы дело, откуда у клиентов деньги.

— Ну что ж, — дружески деловым тоном заговорил он, — никаких препятствий не предвидится, можете отправляться хоть сегодня…

— Сегодня? — весь подавшись вперед, резко переспросил Коротин.

Андреев удивился такой прыти:

— Н-нет, к сожалению… — Он внимательно просмотрел рабочий график туров. — Нет. Про сегодня — это я образно… На сегодня все занято. А вот завтра — пожалуйста. Есть окно. Ночью, правда. Берете?

— Разумеется. — Коротин откинулся на спинку стула.

Виктор услышал в этом облегчение человека, достигшего цели. Почти достигшего.

— Ну что ж, будем оформлять контракт. Анкету вот эту нужно будет заполнить.

На пару минут оба погрузились в работу. Коротин заполнял анкету, Андреев вывел на экран текст контракта, пробежал его глазами, лишний раз убедился, что все в норме.

— Готово. — Гость протянул бумагу.

Виктор привычно пробежался глазами по странице. Та-ак… Коротин Игорь Николаевич. Год рождения… Сорок четыре недавно стукнуло. Место жительства — город N, мегаполис на Южном Урале… Место работы: ООО «София», должность — психотерапевт. Ага! Частная клиника, может, и в самом деле мужик капусту косит неслабо… Цель путешествия — личный интерес. Ну, это шаблон. Эпоха — 26 октября 1989 года. Все верно, с точностью до одного дня.

Придраться не к чему, и все же какая-то загвоздка была, скребла Андреева. Он улыбнулся натянуто:

— Ну что ж, еще немного формальностей…

Распорядок дня на территории наукограда «Сколково. Хронотуризм» был железный, без отклонений. Строго в шесть вечера конец рабочего дня — и растекались по служебным квартирам и номерам гостиницы сотрудники и клиенты. Молодежь частенько шла в бар. Ходил и Виктор, но сейчас отказался.

— Нет, ребята, извините, — вскинул он руки. — Устал.

Оно бы ничего, но последняя клиентка вынесла и мозг, и душу, полтора часа мытаря консультанта. Властная, дурно воспитанная олигархиня лет пятидесяти, омоложенная до того, что кожа на лице, казалось, вот-вот треснет, рвалась в Париж «галантного века», очень смутно представляя себе, что это такое. Ей слова никто не сказал поперек, но она фыркала, гневалась, требовала позвать главного. Главный, начальник отдела по работе с клиентами, пришел, сказал то же, что и Виктор… но дура наорала и на него. Кое-как удалось ввести беседу в нормальное русло, договориться, согласовать контракт… Наконец, сопровождаемая двумя угрюмыми охранниками, мадам гордо удалилась, а Виктор ощутил себя морально выпотрошенным — и от всей души пожелал этой старой силиконовой жопе найти побольше приключений в нищем помойном Париже XVIII века, полном бандитов, сифилитиков, вонючих трущоб и огромных крыс.

По пути он завернул в супермаркет, прихватил пару пива, а придя к себе и раздевшись, плюхнулся на кровать, закрыл глаза и пролежал так минут сорок.

Релакс помог. Виктор ощутил прилив сил, вскочил, чпокнул банкой, с удовольствием глотнул пива. Мысль, зацепившая в офисе, вернулась к Игорю Коротину.

Странный все-таки мужик. Умный, образованный. Богатый! Какого черта оделся таким вахлаком?.. Инкогнито? Ну, в смысле, от кого-то… Э, нет, стоп. Основная ошибка, как говорил профессор Чудновский — строить версии, не имея фактов.

Профессор Чудновский читал криминалистику. Читал так, что и много лет спустя его выпускники, матерые прокуроры, адвокаты, чиновники высоких рангов, вспоминали курс профессора как эталон лекторского мастерства… Виктор невольно улыбнулся, вспомнив студенческие годы, а загадочность господина Коротина заняла его мысли еще сильнее.

Теперь уже стало казаться, будто и фамилию эту он где-то слышал. Где?.. С банкой в руках Виктор долго глазел в вечернее окно, пока чуть не икнул от гениальной идеи: ба, а интернет-то на что?!

Он разом оживился, включил ноутбук — также атрибут служебной жилплощади, — бодро застучал по клавишам. Через минуту Яндекс выдал первые результаты.

Виктор бегло прогонял строчки, проглядывая информацию о многочисленных Коротиных, обитающих на просторах бывшего СССР. Обитали они в основном в социальных сетях, занимались всякой чепухой… А вот вроде бы что-то в тему. Город N, Коротин Саша. Саша…

Стоп.

Заголовок: «Мрачные легенды N». Виктор стал вчитываться в текст.

«Сегодня эта история почти забыта. Ведь больше двадцати лет прошло, и каких лет! Войны, перевороты, кризисы… Да и вообще наш мир так легко забывает обо всем. А ведь когда-то, в эпоху начавшейся гласности, об этой истории писали газеты, говорило телевидение…»

Андреев одним глотком опустошил полбанки.

Дальше автор «легенд» рассказывал о событиях, взбудораживших N глубокой осенью 1989 года. Отличился криминальный репортер, выдавший сенсационную статью о загадочных исчезновениях людей. Перестройка перестройкой, но времена были все же советские, неповоротливое городское начальство, запоздало спохватившись, не придумало ничего умнее, кроме как закрыть информацию по данному вопросу, что вызвало возмущение, а затем и гнев горожан. Пошли пикеты, митинги, тут как тут оказались горлопаны, которых хлебом не корми, дай пошуметь, — они и подняли крик, пугая и распаляя народ идиотскими слухами. Начальство растерялось пуще прежнего, сунулось с запросом в Москву, и оттуда ему крепко стукнули по голове — за непонимание политики гласности и за утрату контроля над событиями.

Виктор допил пиво и несколько секунд машинально держал пустую банку в руке. Память его сработала как реле-автомат.

Павел Владленович Чудновский грешил излишней дружбой с Бахусом.

Дружили эти двое вполне интеллигентно, даже элегантно, в духе исторических анекдотов о разных знаменитостях. В боковом кармане пиджака ученый муж хранил плоскую фляжку, снаружи совершенно незаметную, а внутри содержащую что?.. Тут в студенческом фольклоре начинались расхождения: одни утверждали, что там настоящий французский коньяк, другие уверяли — чистый спирт. Столп юриспруденции с виртуозной ловкостью обходил все попытки пропалить его: никто никогда не видел ни самой фляжки, ни тем более того, как владелец причащается из оной. Разве что косвенные данные выдавали это: всегда приподнятый и вдохновенный вид профессора, слишком румяное лицо, серебристо отороченное ровной седоватой бородой… Таким он остался в памяти Виктора.

…Рослый, массивный, Чудновский прохаживался по авансцене огромной аудитории. Басовитый голос гулко перекатывался по объемному пространству. Речь почему-то зашла о маньяках, точнее, о серийных убийцах. Профессор авторитетно гремел:

— …Не берусь утверждать, что мы можем претендовать на выявление каких-либо закономерностей в этой области. Все сугубо предположительно… Вот, например, считается, что серийники по доброй воле не прекращают своих серий. Прекрасно! Однако известны случаи, когда серии внезапно обрывались… ну, вы, вероятно, уже поняли, о чем я. Да, самый знаменитый случай в мире — казус Джека-Потрошителя. Позволю напомнить: с августа по ноябрь тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в лондонском районе Уайтчепел — одном из самых неблагополучных — совершались близкие по почерку убийства проституток. Традиционно считают достоверно установленными пять эпизодов. В различных источниках вы можете встретить и большее количество, но это, так сказать, вопрос пристрастий… Известно, что преступник вступил в издевательскую переписку с полицией в стиле «поймай меня, если сможешь», но опять же часть исследователей рассматривает эти письма как мистификацию. Некоторые предполагают, что серия началась вовсе не в августе и закончилась не в ноябре. Письма приходили много позже, были и похожие убийства. Иногда ссылаются на убийство Эммы Джонсон в тысяча восемьсот девяносто восьмом году и даже на так называемое Камдентаунское убийство в тысяча девятьсот седьмом году, то есть почти двадцать лет спустя! Прекрасно… Но это опять-таки предположения, равно как и кандидаты на маску Потрошителя. Называются имена придворного врача доктора Галла, известного художника Уолтера Сиккерта, даже упоминается — вполне безосновательно — внук королевы Виктории принц Альберт-Виктор… и женщина даже есть в этом кругу, некая Мэри Пирси. — Чудновский умолк ненадолго, схватился за бороду. Когда же заговорил вновь, голос стал заметно глуше, в нем зазвучала какая-то эпическая печаль: — Все это спекуляции. Да, мы можем утверждать, что осенью тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в Уайтчепеле произошла вспышка насилия, к которой, вероятнее всего, причастен один субъект. Кто он был? Действительно ли убийства прекратились после ноября?.. — Профессор вскинул плечи с несколько излишней театральностью, заменяющей горькое признание в неведении.

Тут как тут оказался кто-то из умников-лизоблюдов — хватает таких в студенческих аудиториях.

— Простите… — протянул деликатный голос из передних рядов, — можно ли считать, что все прерванные серии являются нераскрытыми? Потому они и считаются прерванными?

Профессор значительно взглянул на любопытного юношу.

— Не вполне, — заявил он после паузы. — И здесь прямой корреляции нет. Да, можно привести примеры прерванных серий, когда убийца оставался неизвестным, а против подозреваемых улик не было… Вот казус тысяча девяться шестьдесят восьмого — шестьдесят девятого годов, когда совершались убийства в Сан-Франциско и округе, а в городские газеты приходили письма с загадками и криптограммами за подписью «Зодиак». Бытует версия, что писал действительно убийца, хотя, строго говоря, нет явных оснований для идентификации «Зодиака» как автора преступлений… Есть, однако, примеры, когда к подозреваемым были серьезные вопросы: скажем, дело кливлендского убийцы в тридцатых годах или дело «душителя из Гонолулу», это тысяча девятьсот восемьдесят пятый — восемьдесят шестой годы. В обоих случаях были явные подозреваемые, но не было прямых улик, в обоих случаях эти лица переезжали в другие города и, понимая, что к ним привлечено внимание, вели себя тихо-мирно вплоть до самой кончины…

Еще одна невинная слабость профессора — щегольнуть памятью и эрудицией, что студенты охотно ему прощали.

Другой ботаник не замедлил сунуться с вопросом:

— Павел Владленович! Вы все примеры приводите из зарубежной практики. А у нас как с этим обстоит?

— На отечественном материале? — снисходительно прогудел Чудновский. — Видите ли… здесь не следует забывать о хитроумии нашей статистики. Не исключено, что такие события могли быть квалифицированы как-то иначе, возможно, что эпизоды одной серии оказались в разных уголовных делах… Кстати, поначалу так и было с деяниями Чикатило: расследовались отдельные дела, в серию они не объединялись. А вот совсем свежий случай: здесь, в Москве, в 2003 году был совершен ряд очень похожих по почерку убийств женщин… однако следствие не сочло сумму эпизодов серией. Полагаю, ошиблось. Убийства действительно прекратились, но… — профессор криво усмехнулся, — вполне допускаю, что их виновник либо окончил, так сказать, свои земные дни неузнанным, либо сменил по некоей причине место обитания… Ну, в этом случае, боюсь, мы… да, мы об этом персонаже… что?., да, можем о нем еще услышать. — Последние фразы профессор стал произносить странно, замедляясь и повторяясь, словно за что-то зацепляясь внутри себя… да так оно и было. — Впрочем… — Он остановился, прищуренным взглядом посмотрел в окно — и очнулся. Заговорил совсем иным тоном: — Прекрасно! А вот еще один случай. Он, собственно, не имеет прямого отношения к нашей теме и вообще малоизвестен, но… Это было в N осенью восемьдесят девятого года.

Именно это и вспомнил он сейчас. Именно о том и говорил профессор шесть лет назад. Правда, без подробностей, но подробности были здесь, на сайте. Виктор жадно глотал глазами строчки, и память ярко рисовала: вот Чудновский остановился, вот пустился в обход кафедры и вновь остановился, заговорил, хмурясь, покачивая головой… Все совпало. Все забытое вернулось.

Этот случай почти неизвестен, внушал профессор. Близились смутные времена, вскоре жизнь совсем пошла кувырком. Но тогда, осенью восемьдесят девятого, события в N наделали изрядный шум. Возможно, стремился отличиться кое-кто из журналистов — и отличился, обрушив на головы читателей жуть о то ли десяти, то ли двенадцати бесследно исчезнувших людях. Когда же страсти поутихли, выяснилось, что действительно, в последних числах октября в городе N таинственно пропали шесть человек. Впоследствии, года через полтора-два, — профессор оговорился, что точной даты он не помнит, — один был исключен из числа пропавших: его разложившийся труп был найден в лесном массиве за окраиной города. Пятеро же прочих так и числятся безвестно пропавшими.

Честно сказать, Виктор даже не обратил внимания на имена двоих — его взгляд застыл на трех других.

26 октября 1989 года вечером ушли из своих домов и не вернулись трое друзей-старшеклассников — Юра Долгих, Сережа Уваров, Саша Коротин.

Виктор смотрел в экран.

— Так вот оно что! — протянул он, не замечая, что говорит вслух.