Зная примерные сроки реализации разработки, Ухналев и Виктор Сергеевич внимательно следили за сообщениями СМИ.

22 апреля по радио и даже в телевизионных новостях прошла информация о задержании в Гомеле некоего чиновника. Он получал взятку за выполнение услуг по размещению заказов на поставку лекарственных средств.

— Началось, — сказал на это Виктор Сергеевич, позвонив Ухналеву по телефону.

— Началось, — ответил ему Ухналев, — но, по-моему, слишком поздно.

— Опять оперативная интуиция? — съехидничал Виктор Сергеевич.

— Да какая тут интуиция! Ты смотри, как нагнетается обстановка в Европе, вот-вот все взлетит вверх тормашками.

— А может, пронесет?

— Да иди ты, миротворец… — буркнул Ухналев и повесил трубку.

Виктор Сергеевич, однако, при всем показном оптимизме и сам чувствовал то, о чем говорил Ухналев, он просто не хотел усугублять состояние напряженности у своего друга и коллеги.

Прошел день, затем еще один, и то, что предполагали старики разведчики, случилось. В один день все, что они делали, потеряло ценность, так как было заслонено тем, что специалисты по психологическим войнам называют информационными поводами.

Виктор Сергеевич поехал к Ухналеву. Тот уже ждал его, на журнальном столике в гостиной лежала газета, в которой красным фломастером был обведен текст, о начале бомбардировок натовскими самолетами Югославии.

— Все… — сказал Ухналев. — Все коту под хвост. Это такая информационная бомба, которая по своей значимости заглушит все остальные, в том числе и нашу. А значит, те задачи, которые мы собирались решить, останутся нерешенными.

— Ну, не надо так категорично, — возразил Виктор Сергеевич. — Конечно, эта бомба заглушит многое, но и наша не может не прозвучать.

— Слушай, — сказал Ухналев, — хочется напиться, у меня есть коньяк. Как ты?

— Я не могу, — сказал Виктор Сергеевич, — желудок не принимает, да и тебе не советую. Врачи говорят, что употряблять алкоголь нужно обязательно в радости. Так он полезен. А заливать им огорчения, значит усиливать травмирующий эффект. Давай все же дождемся конца этой истории, тогда и выпьем с тобой, да и Корбалевича пригласим.

— Лады. Хотя почему мы должны приглашать Корбалевича? Пусть он нас приглашает.

— А где сейчас Расим? Уж не в изоляторе ли?

— Не знаю. Корбалевич рекомендовл нам не высовываться. Но я думаю, он его не даст в обиду. Давай наберемся терпения, и будем ждать.