Как и говорил мне Михаил Федорович, я сразу пошел к нему в кабинет и доложил о поручении Уполномоченного разыскать техническое описание треклятой лампы 9SХ1.

Начальству не пристало выказывать свои слабости перед подчиненными, но на этот раз Михаил Федорович даже за голову схватился. Но делать было нечего, мы прокукарекали, и теперь нужно было организовать рассвет.

— Ладно, — сказал он мне, — подумай над планом мероприятий и приходи ко мне с предложениями. И, кстати, вот тебе материалы в отношении рядового Тимкина. Это менее срочно, но тоже не тяни.

Я вернулся в свой кабинет и, несмотря на то, что начальник расставил приоритеты в выполнении его указаний, взялся за материалы по рядовому Тимкину. Поскольку не мог ничего предложить по поиску лампы.

Мне было любопытно, почему начальник отписал эти материалы мне и вообще почему материалы военной контрразведки вдруг попали в разведку, да еще в наш отдел.

Рядовой Тимкин Анатолий Алексеевич оказался в прошлом сотрудником газеты в городе Кстово. Служил в войсковой части возле городка Кёнигс-Вустерхаузен. Поскольку человек он был пишущий, приглянулся представителям Советской контрольной комиссии и был переведен в Восточный Берлин. По непроверенным данным у него были контакты с коллегами из Западного Берлина.

«Ну, если данные непроверенные, то какого черта передавать материалы в наш отдел? — подумал я. — Проверяйте и принимайте решение». Так должно быть. Однако в данном случае поезд уже ушел, и мне придется делать это самому. Хотя в данном случае у меня есть ресурс времени. Так как по оперативным учетам Тимкин был уже проверен, я составил план дальнейшего изучения рядового, написал запросы коллегам в Кстово и вернулся к лампе. Однако до вечера я так ничего и не придумал.

На следующее утро Михаил Федорович вызвал меня сам.

— Одна голова хорошо, — сказал он, — а две лучше. Если ты ничего не придумал, давай устроим мозговой штурм вдвоем.

— Лучше втроем, — сказал я. — Потому что нам без технарей не обойтись.

— А зачем нам технари? — спросил он. — У нас есть ты.

— Дело в том, что я свое сообщение написал с их слов. Это первое. А второе — я на вопрос Квасюка ответил так, как отвечал бы там, — я кивнул головой в сторону Западной Германии, — если бы играл роль спеца с техническим образованием, и мне нужно было подтвердить эту легенду.

Михаил Федорович позвонил технарям, и через некоторое время к нам подошел их начальник Зеленский с неизвестным мне сотрудником, которого он называл Петром Семеновичем.

Михаил Федорович рассказал о поручении Уполномоченного.

Зеленский и сотрудник переглянулись.

Я знал, что они подумали в этот момент. Первый вопрос был: почему это поручили не нам? А вторая мысль: вот и прекрасно, потому что мы не знаем, как решить эту задачу.

Однако вслух наши коллеги ничего не сказали, и мы начали «штурмовать» проблему.

— Вопрос первый, — сказал Михаил Федорович, — на каком заводе может выпускаться эта лампа?

— Заводы предназначены для выпуска массовой продукции, — ответил на это Петр Семенович, — а эта лампа создана либо в их экспериментальных подразделениях, либо в структурах, аналогичных нашим НИИ. Пройдет немного времени, и она будет на всех заводах Германии.

— Но тогда она уже не будет нужна в Минрадиотехе, — сказал Михаил Федорович.

— Давайте определимся, что это за лампа и для чего она может служить. Тогда круг заводов и проектных структур, где ее можно искать, сократится, — вмешался я.

— Судя по названию, а также зная направления исследований в этой сфере, можно предположить, — сказал Петр Семенович, — что эта лампа, возможно, является элементом, на основе которого осуществляется еще одна попытка скрестить ужа и ежа.

— Точнее, — перебил его мой начальник.

Но начальник технарей заступился за своего подчиненного:

— Он сейчас все сформулирует проще.

— Ужа и ежа, значит, создать одновременно детекторно-полупроводнико-ламповое приемное устройство. А следовательно, мы существенно сократим число изучаемых объектов, если определимся, где такие работы в Западной Германии производятся.

— Так вот и подскажите нам, — сказал Михаил Федорович, — какие объекты могут делать такие лампы?

— Нам нужно подумать, — сказал на это Зеленский. — Хотя бы до завтра.

На том мы и разошлись.

На следующий день, правда, только к вечеру, наши коллеги дали нам предположительный список заводов, где могла быть создана эта лампа. Список был небольшой, но и не маленький.

И тогда у нас с Михаилом Федоровичем родилась прекрасная идея подготовить документ и передать его Уполномоченному. Я быстро набросал справку: «Проведенными мероприятиями установлено, что данная лампа могла быть изготовлена на заводах (список прилагается)».

А так как оперативные позиции нашего отдела направлены на решение вопросов, относящихся к подрывной деятельности эмигрантских организаций, мы просили Уполномоченного поручить дальнейшее решение задачи тем, кто располагал на указанных объектах или в их окружении оперативными источниками.

Прошло полмесяца, в течение которого мы занимались текущими делами. И даже вырвались в Берлинскую оперу, а еще посмотрели появившийся у нашего соседа по посольской колонии телевизор. Оказывается, наши жены давно скооперировались и ходят в гости к жене хозяина телевизора на просмотр телепередач.

И вот однажды меня вызывает Михаил Федорович и говорит:

— Был у Евгения Петровича, он сказал, что честно поставил задачу перед руководителями других подразделений, но…

— Все понял, — ответил я, — оперативных источников на этих заводах у них нет.

— Ты правильно понял. Таким образом, мы затянули выполнение поручения Уполномоченного. Что будем делать?

— Сделаем паузу, — пошутил я.

— Только не на неделю, — ответил он мне.

— Паузу мы сделаем до обеда, а после я подойду к вам с предложениями.

— Давай без официоза, ты можешь подойти с предложениями, но не оформляй их письменно, нет у нас времени на соблюдение процедур.

Хотя я и попросил у начальника времени до обеда, но уже определился с моими действиями. Дело в том, что один из заводов в списке отдела Зеленского находился в предместье Мюнхена…

Сходив домой на обед и объявив жене, что убываю в командировку, я вернулся в здание Аппарата Уполномоченного. Надо сказать, что мы никогда не собирались в командировки дома, ну, разве, если такая командировка была в Советский Союз. У нас на службе было два чемоданчика. Один, как у любого военного, — «тревожный», другой для командировок в Западную Германию, Как правило, это был чемодан или саквояж западного производства с вещами в соответствие с легендой твоего пребывания на чужой территории.

После обеда я зашел к Михаилу Федоровичу и доложил, что у меня нет иного варианта, как слетать в Мюнхен и изучить обстановку вокруг этого завода, а потом попытаться через свои источники в Мюнхене добыть эту лампу или ее техническое описание.

— Что нужно от меня? — спросил он. — Командировку я тебе подпишу прямо сейчас.

— Срочно нужны западногерманские марки на возможные расходы.

— Я тебе выдам из резервного фонда, но это немного.

— Позвоню оттуда, если понадобятся еще.

— Я бы мог пообещать переслать тебе еще, но ты знаешь, что без тебя, без рапорта, без обоснований этого не сделать.

— Хорошо, — говорю я. — Тогда придется ограбить банк для того, чтобы оплатить расходы.

— Если ты украдешь документацию, то расходы тебе компенсируются, — говорит начальник.

— Михаил Федорович, я не вор, чтобы таким образом добывать материальные носители информации…

— Да ладно! — отвечает он. — Ты же не Ефимов, у тебя с чувством юмора все в порядке, ты все прекрасно понимаешь. Иначе не ляпнул бы Квасюку о преимуществах стеклянной лампы по сравнению с металлической. Ну, ни пуха…