В другой отель они ехали с полчаса на такси и почти не говорили. Да и о чем было говорить? Оба понимали, что они оказались пешками в чужой игре, но продолжали играть. Впрочем, чему тут удивляться? Жизнь людей — постоянная игра.

Машина миновала поле-пустырь, проехала мимо небольшой пальмовой рощи, вслед за которой простиралась огромная лужайка для игры в гольф.

— Кому принадлежит это поле? — спросил Расим просто так, чтобы прервать молчание, которое начинало тяготить обоих.

— Это поле отеля.

— Шикарный, наверное, отель?

— Семь звезд, — произнес Фарук.

— Но таких не бывает.

— Почему же, — ответил Фарук. — Пять звезд это обычная градация, а сверх ее владельцы самых крутых отелей выстраивают собственные иерархии. Есть поле для гольфа — вот тебе и шестая звезда, есть аквапарк внутри отеля, вот тебе и седьмая, а…

Что должно следовать, за этим «а», Расим не узнал, потому что такси остановилось у большой каменной арки отеля, которому принадлежало поле для игры в гольф.

— Твою мать! — выругался Расим, когда понял, что жить он будет именно здесь, и когда навстречу им из огромной арки с улыбкой выскочил вахтер с шапочкой на голове, чем-то напоминающей феску.

— Чего ругаемся? — игриво произнес Фарук.

— И сколько здесь стоит номер?

— Для тебя нисколько, — ответил Фарук. — Ты здесь гость на несколько дней, пока тебе не вернут твои деньги.

Номер был без излишеств. Но все, что было нужно для проживания, там имелось: плазменный телевизор, холодильник и даже миниатюрный сейф, где можно было хранить ценности.

После размещения они пошли осмотреться. Фарук показал Расиму ресторан, где тому предстояло питаться, затем они вышли во двор отеля, где змеилась река, создававшая прохладу. Через реку были переброшены арочные мосты. Чуть дальше был пляжный комплекс с бассейнами, в которых синела подкрашенная вода, лежаками вокруг них, и конечно, морем, выход к которому предварял пляж с чистым желтоватым песком.

— Не переживай, — сказал Расиму Фарук, — уж если попал в ощип, то получи удовольствие от пребывания в семизвездочном отеле.

— Ты полагаешь, что в этой ситуации можно получить удовольствие?

— Удовольствие можно получить в любой ситуации.

— Даже в той, что произошла со мной?

— Даже в той. Я понимаю, чего ты боишься. Но не переживай. Все дело житейское. Ты мой друг, я попросил помочь тебе моих друзей, значит, они теперь и твои друзья, а ты их.

— Как-то вы уж очень уверенно ведете себя на чужой территории, — сказал Расим.

— Эта территория является чужой для тебя, а для нас это территория страны, в которой, так же как и в Каморкане, мусульманская вера. Правда, Турция, вместо того, чтобы использовать свою мощь и размеры и стать лидером мусульманского мира играет в европейскость и светскость. Но это временное явление. В Турции есть влиятельные силы, которым не нравится ее сегодняшний политический курс.

— Ты так полагаешь?

— Честно говоря, так полагает Эрдемир, я же человек, по-вашему, более либеральный.

— Вряд ли ситуации здесь может кардинально измениться, — сказал Расим. — В свое время Турция отказалась от имперских амбиций и руководства мусульманским миром.

— Турция отказалась, зато Каморкана не отказалась, — произнес Фарук. — Маленькая Каморкана сейчас форпост мусульманства и фактический духовный лидер мусульманского мира, как бы этот мир не разделял Запад.

— Не разделял, в смысле, принимал?

— В смысле: вносил раздор, ссорил страны мусульманского мира друг с другом.

— Слушай, — сказал Расим, — давай где-нибудь бросим кости и поговорим.

— Ты хочешь говорить серьезно во время игры в кости? — переспроси Фарук.

— Нет, — сказал Расим, — я забыл, то ты не вполне понимаешь сленговые обороты. Бросить кости на молодежном жаргоне, значит, где-нибудь примоститься.

Они вернулись в отель и расположились за столиком, к которому тут же подошла официантка в национальном наряде…