Глава 8
Сидя в лаборатории своей санэпидстанции, всматриваясь в распечатку спектрального анализа акустического сигнала, Филарет лихорадочно размышлял.
«Значит, фээсбэшники почувствовали мою двойную игру и выставили около театра топтунов. Надо продержаться всего два дня, а там уже они не страшны. Если в субботу будет взрыв на заводе, то пару дней им будет не до меня. Их всех погонят расследовать этот взрыв, а там надо будет искать мифические сто зарядов, работы у них будет полно.
Эврика! Надо позвонить на телевидение и им сообщить о взрыве!
А зачем? Гораздо проще снять все на видео и послать на телевидение!»– текли быстрые мысли в голове инженера.
Филарет встал из-за стола и потянулся.
«Старею, наверное! Всего шестнадцать часов поработал, и уже усталость. Раньше, бывало…» – промелькнула быстрая мысль.
Что было раньше, он додумать не успел. В основание черепа уперся холодный ствол, и хриплый голос произнес:
– Где кассета, интеллигент?
– Какая кассета? – ненатурально удивился Филарет, смотря в стекло второго монитора.
В нем отразились две фигуры с одетыми на лица шерстяными шапочками с прорезями для глаз.
Тяжелый запах немытого тела, лука и чеснока заполнил маленькую комнатку.
– Ваньку не валяй, а то враз хлопнем! – пообещал хрипатый, сильнее вдавливая ствол в голову.
Справиться с двумя людьми для бывшего спецназовца не представляло никакой проблемы. Но начинать бой, не зная всех сил противника, противоречило тактике ведения боя.
– Мужики! Какие кассеты! – успел сказать Филарет до того, как удар в ухо сбросил его со стула на пол.
– Ты, Хмырь, с ним поосторожней! Ему еще заключение писать! Надо забрать заключение и кассету, а уже потом можно кончать, – спокойно сказал второй, коренастый мужчина с большими оттопыренными ушами.
Даже сквозь шапочку уши оттопыривались наподобие слоновьих.
Филарет решил, что пора прийти в себя, и начал тяжело ворочаться.
– Вот и наш инженеришка проснулся, сейчас ему в задницу паяльничек вставим, и он сразу вспомнит, где кассета.
– Мужики! Не надо паяльничек совать в анальное отверстие, я уже вспомнил, где кассета.
– Ты на глазах растешь, паря! – обрадовался коренастый и добавил: – Я плохо переношу запах жареной человечины, особенно задницы.
– Я спрятал кассету в вентиляторе химчистки, – раскололся Филарет, делая испуганное лицо. – Я всегда там прячу ценные вещи и деньги.
– Где эта химчистка находится? – спросил коренастый, имя которого Филарет так и не узнал.
– Это здесь недалеко, в пяти минутах ходьбы, – скороговоркой пояснил Филарет, делая попытку встать на ноги.
– Ты пока полежи, а мы подумаем, – скомандовал коренастый, проверяя ящики письменного стола Филарета.
Все найденные там магнитофонные кассеты он сбрасывал в пластиковый мешок, который около правой руки держал Хмырь.
Микрокассета в металлическом чехле, дважды переписанная на лазерный диск, спокойно лежала на системном блоке компьютера.
Филарет старался на нее не смотреть.
– Сейчас соберем все кассеты и пойдем, – обрадовал Хмырь, кидая на коренастого вопрошающий взгляд.
– Оставь пакет здесь, мы еще вернемся, – скомандовал коренастый.
– Мужики! В кофре рядом со столом инструменты. Возьмите, пожалуйста, и ключ с колечком на столе. Дверь там закрыта, – сказал Филарет, вставая на ноги.
– Дернешься, сразу перо в бок получишь! – обрадовал коренастый, беря Филарета под руку болевым захватом.
Филарет мог показать три способа освобождения от этого захвата, но пока решил не проявлять свою образованность.
Выйдя на крыльцо санэпидстанции, Филарет глубоко вздохнул, быстрым взглядом обведя дворик.
На противоположной стороне улицы стояла темная «Волга».
– Закройте входную дверь, – попросил Филарет, осторожно сходя со ступенек.
Улицы их поселка были практически не освещены. Только луна, изредка посвечивая через разрывы облаков, давала направление движения.
Идя вдоль бетонного забора, Филарет специально спотыкался, давая понять, что он ничего не видит.
Он мог пройти путь до локомотивного депо с закрытыми глазами, но сейчас демонстрировал свою полную беспомощность и забитость.
Перейдя через асфальтовую дорогу, троица свернула направо и уперлась в запертую железную калитку в заборе.
– Она всегда была открыта, – беспомощно сказал Филарет, дергая левой рукой железную ручку.
– Давай, Хмырь, лезь через забор! – приказал коренастый, становясь лицом к забору.
Ловко, как обезьяна, Хмырь взобрался на плечи коренастому и оттуда разом перемахнул через забор.
Не прошло и минуты, как калитка, скрипнув петлями, открылась.
– Они там замок повесили, который я пальцем за минуту открыл! Лохи натуральные! – похвастался Хмырь, потирая руки.
– Не надо подробностей! – оборвал коренастый, толкая Филарета вперед.
– Мужики! Вы свои шапочки снимите! Увидят люди, разговоров не оберешься, а мне здесь работать! Могут и милицию вызвать, – предупредил Филарет, направляясь к одиноко стоящему зданию химчистки.
Хмырь опять начал открывать дверь ключом, но у него ничего не получалось. Он пыхтел, сопел, дергал дверь, но ключ не желал проворачиваться. Остроносое лицо покраснело, пошло пятнами, слышен был негромкий мат.
Коренастый шапочку не снял, но поднял ее наверх, чуть открыв огромные, все переломанные, оттопыренные в стороны уши.
«Такие уши лучше любой визитной карточки!» – подумал Филарет.
– Это не тот ключ! – уверенно сказал Хмырь, отступая от двери.
Коренастый бросил на Филарета яростный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Уши его при этом задвигались, как живые, чуть не хлопая по голове.
– Вы позволите мне попробовать? – вежливо спросил Филарет, делая шаг к двери.
– Этим ключом дверь нельзя открыть! – заверил Хмырь, презрительно глядя на инженера.
– Если не откроешь, то прямо тут тебя и урою! – пообещал коренастый, подходя вместе со своим пленником к двери.
Вытащив ключ из замочной скважины, Филарет внимательно осмотрел его и, не обнаружив видимых повреждений, снова вставил на место.
Взявшись за кованую ручку двери, поднял ее вверх, уперся плечом и легко провернул ключ в замке.
– Это нечестно! Надо было сказать, что дверь перекошена! Этот козел меня специально подставил! – завопил Хмырь на все депо. Он подскочил к Филарету и широко размахнулся, целясь ударить в голову.
Нырок под руку, уход – и кулак Хмыря с размаху въехал в дверь.
– Ой, мамочка! Как больно! – взвыл Хмырь на уровне пароходной сирены.
– Заткнись, придурок! – рявкнул коренастый, с размаху отпустив Хмырю звонкий подзатыльник. Левая рука стража ни на миг не отпускала плечо инженера.
Филарет не стал дожидаться развития событий и первым вошел в дверь.
Нащупав справа выключатель, повернул его, и в отделении химической чистки спецодежды зажегся свет.
Тяжелый маслянистый запах стоял в помещении.
Пройдя по коридору, Филарет открыл вторую дверь справа и попросил:
– Давай инструменты! Буду разбирать вентилятор.
Он не стал объяснять своим похитителям, что по технологии работ категорически запрещается находиться в помещении химической чистки без противогазов. Сначала необходимо включить вентиляцию, и только через час можно заходить в помещение. Сам он, находясь в отделении вентиляции, дышал чистым воздухом. Форточка в вентиляционном отсеке никогда не закрывалась.
Хмырь с вытаращенными глазами подал кофр с инструментами и сразу же вышел из вентиляционной камеры, в которой и Филарет помещался с трудом.
В камере стояли три больших центробежных вентилятора: два основных и один резервный.
Не торопясь, Филарет стал откручивать гайки с кожуха резервного вентилятора. Их на кожухе было штук пятьдесят, так что работы должно было хватить до утра.
Уже идя обратно в санэпидстанцию, Филарет сообразил, что, будь бандиты чуток технически грамотнее, они сообразили бы, что в таком месте нельзя прятать кассету.
Сладковатый дым анаши начал щекотать ноздри инженера.
Бросив раскручивать кожух, Филарет кинулся в машинное отделение, стараясь задержать дыхание.
Оба бандита лежали без движения на полу, около загрузочного люка химчистки.
В руке коренастого дымилась папироса.
Затоптав ее ногой, Филарет быстро обыскал бандитов, рассовав себе по карманам бумажники, документы на машину, два пистолета «ТТ» с запасными обоймами и мобильный телефон с зарядным устройством.
Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, выскочил в коридор химчистки, схватил свой кофр с инструментами и стремглав бросился на выход.
Выдернув ключ из двери, пару раз вдохнул свежий воздух и, заскочив в коридор химчистки, рукавом рубашки стер свои отпечатки пальцев с электрического выключателя. Проделав ту же операцию с дверной ручкой, оглянулся и неторопливо пошел по тропинке на выход из депо.
Выйдя за калитку, осторожно закрыл за собой дверь, стараясь не оставлять отпечатков пальцев, споро пошел по улице, направляясь к родной санэпидстанции, из которой час назад его так невежливо попросили.
Темная «Волга» все так же одиноко стояла напротив входной двери родной конторы. Затененные стекла не позволяли ничего рассмотреть внутри.
Филарет постучал ключами от машины по боковому стеклу, но никто изнутри не отвечал.
Открыв дверь машины найденным у бандитов ключом, Филарет уселся за руль и только тут вспомнил об оставленных в химчистке бандитах. Длительное нахождение в среде трихлорэтилена, особенно на полу, еще никому не приносило пользы.
Мобильный телефон ярко-красного цвета сиротливо лежал на передней панели автомобиля.
Набрав ноль три, Филарет сказал:
– Срочный вызов. Оперативные работники милиции отравились трихлорэтиленом. Находятся в отделении химической чистки спецодежды локомотивного депо.
Не слушая ответов и уточняющих вопросов дежурной по станции «Скорой помощи», отключил связь.
Заведя мотор бандитской машины, Филарет осторожно поехал по городу, направляясь ко второму своему гаражу, о существовании которого знал только он один.
Гараж был куплен всего неделю назад у алкаша и обошелся всего в триста долларов.
Загнав машину в гараж, он медленно пошел по городу, стараясь поглубже дышать и быстрее освободить легкие от смертельно опасного газа.
