Глава 42
Телефон в кармане Филарета требовательно запиликал.
– Вы на месте?
Филарет потряс головой и сообщил, не открывая глаз:
– Мы едем в одиннадцатом вагоне.
– Красиво жить не запретишь, – завистливо констатировала телефонная трубка, и сразу же послышались короткие гудки отбоя.
Лариса, прижавшись к спинке дивана, крепко спала.
– Подъем! Учебно-боевая тревога! – негромко сказал Филарет, осматривая свое воинство.
Положив в карман нераспечатанную бутылку водки, Филарет левой рукой тряхнул Ларису, а правой затряс Сан Саныча, который моментально открыл глаза.
Глянув на часы, Филарет обнаружил, что почти пять утра.
Уже совсем рассвело. Неказистые домики, блестя мокрыми шиферными крышами, неторопливо проплывали за окнами.
– Быстро вскочили – и в нерабочий тамбур! – приказал Филарет, выскакивая из купе, на ходу вешая сумки с вещами Санычу на плечо.
За ночь никто и не подумал выбросить мусорный контейнер.
Кефирная коробка не изменила своего положения за истекшие два часа. Пачкая пальцы об остатки кефира, Филарет выудил железнодорожные ключи и, особо не церемонясь, вытер их о скомканную газету, лежавшую рядом.
Открыв дверь на улицу, Филарет выглянул наружу.
Армейский «уазик» стоял прямо напротив двери.
Приветственно подняв руку, Филарет ринулся назад, в вагон, и обнаружил в купе двух милиционеров, пристально рассматривающих документы.
Чьи документы они рассматривали, Филарет не стал уточнять.
Два коротких удара – и блюстители порядка повалились на правый диван.
Вытащить у них пистолеты и документы было делом одной минуты.
– Ходу! Ребята, ходу! – прошипел Филарет, выскакивая в коридор.
Сан Саныч сообразил быстро, но Лариса, шатаясь как сомнамбула, еле передвигала ногами.
Не тратя время на разговоры, Филарет перекинул женщину через плечо и понесся по коридору.
Сзади тяжело забухали сапоги бегущих людей.
– Тохта! – послышались крики за спиной. Дверь на улицу была широко открыта. Двое офицеров, лениво покуривая, стояли на перроне, как раз напротив открывшейся двери.
Не обращая внимания на крики, Филарет выскочил в тамбур и рывком сбросил Ларису прямо в руки военных.
Повернулся, сунул ключ в дверь и закрыл ее на два оборота, оставив ключ в дверях с наружной стороны.
Неторопливо повернулся и спрыгнул вниз.
Поезд дернулся и быстро стал набирать ход.
– Ты, Филарет, не можешь без приключений и выкрутасов, – заметил капитан, сидевший на переднем сиденье машины. По возрасту ему больше подошли бы звезды полковника.
Еще Филарет заметил, что номерные знаки на машине были забрызганы грязью.
– Тебе, Серега, давно пора быть полковником, а ты только капитан, – отпарировал Филарет.
– Ты еще поговори, и мы с тобой снова разругаемся.
– Как в Джалябабаде? – съехидничал Филарет.
– Как был ты скотиной, так ею и остался, – заметил капитан, снимая с себя погоны.
Лариса продолжала крепко спать, положив голову на плечо Сан Саныча.
– Майор! Погоны! – приказал бывший капитан.
Лейтенант, сидевший за рулем, ткнул пальцем в бардачок.
Капитан вытащил из углубления двое шитых золотом погон, на которых красовалась одна звезда, и ловко приладил себе на плечи.
– Товарищ генерал! За нами погоня! – сообщил лейтенант, не отрывая рук от руля.
– Вижу! – откликнулся генерал-майор, вытаскивая из нагрудного кармана рацию.
– Старшина! Действуй по плану! – приказал генерал-майор, откидываясь на спинку сиденья.
Обернувшись, Филарет увидел метрах в двухстах сзади два зеленых «уазика» с мигалками, несущиеся параллельно дороге.
Два взрыва на дороге справа и слева взметнулись в воздух. Огромные облака черного дыма заволокли все пространство позади них. Дым стелился по земле, заволакивая все видимое сзади пространство.
Машина, сделав большой крюк, повернула обратно.
Через пять минут они выехали к узкоколейке, на которой стоял маневровый тепловоз и две платформы.
Человек двадцать солдат при приближении «уазика» вскочили на ноги.
Машина остановилась перед второй платформой.
Без всякой спешки солдаты взяли машину и на руках перенесли ее на вторую платформу.
Так же, ни слова не говоря, попрыгали на первую платформу и, усевшись на скамейки, дружно закурили, держась руками за высокие борта.
Тепловоз плавно начал набирать ход.
– У тебя, Серега, все как часы работает! – восхитился Филарет и хотел хлопнуть его по плечу, но спохватился: генерал ведь!
– Сейчас в часть приедем, примем баньку, немного вмажем, часа три отдохнешь, а потом будет тебе борт, – пообещал генерал, вытаскивая сигареты.
Путь до воинской части оказался недолог. Через час они въехали в распахнутые настежь ворота, около которых старик в туркменской папахе приветствовал тепловоз, подняв вверх длинную винтовку с примкнутым штыком, в которой Филарет без труда узнал знаменитую трехлинейку.
Рельсы сделали плавный разворот и выскочили на ровную бетонную площадку с двумя пусковыми шахтами метров по десять в диаметре.
«Что же за ракеты такого диаметра?» – подумал Филарет, но вслух ничего не стал говорить.
Поезд плавно остановился перед небольшим пандусом.
Солдаты сноровисто откинули правый борт платформы, и автомобиль, осторожно съехав на бетонную площадку, покатил по дороге, выложенной бетонными плитами.
Обочина дороги густо заросла степными травами, кустарником, даже саксаулом и какими-то низкорослыми деревьями, названия которых Филарет не знал.
Дорога нырнула в огромный овраг, весь поросший вековыми деревьями, и, петляя, спускалась все ниже и ниже.
По прикидкам, глубина оврага превышала двести метров. Ширина была больше километра.
Резкий поворот – и машина уперлась в ржавый пассажирский вагон, невесть каким образом оказавшийся на дне оврага.
Выбитые двери и окна, торчащие во все стороны ржавые зазубренные листы железа отбивали всякую охоту залезть внутрь.
Неожиданно вагон начал подниматься, открывая темное овальное отверстие внутри.
Машина включила фары и прямо-таки рванула внутрь.
Грубо обделанный бетонный тоннель вел круто вниз.
Небольшие ниши примерно метров через сто появлялись то справа, то слева.
В одной из них, прижавшись к стене, стоял вооруженный солдат.
Резкий поворот – и машина подкатила к берегу подземного озера, ярко освещенного прожекторами.
Виднелся каменный водопад, который опускался до самой воды. Вкрапления блестящих камушков на широком языке водопада брызгали во все стороны лучами света. Присмотревшись, Филарет обнаружил, что по поверхности водопада течет тонкий слой воды.
– Красота-то какая! – восхищенно охнула Лариса и, испугавшись бурного проявления чувств, закрыла рот ладошкой.
Машина развернулась и поехала вдоль берега к одиноко стоящему квадратному деревянному ящику высотой метра три.
– Вам дается ровно тридцать минут, чтобы привести себя в порядок, переодеться в военную форму и следовать на завтрак. Хождение по территории части гражданским лицам категорически запрещено! – объявил генерал-майор, поворачиваясь назад.
Ящик внутри оказался разделенным на две небольшие комнатки, обставленные диванами, шкафами и прикроватными тумбочками. На кроватях, застеленных зелеными солдатскими одеялами, лежало военное обмундирование, не новое, но чистое и тщательно отглаженное.
Между комнатами расположился совмещенный санузел с современной душевой кабиной.
– Чур, я первая моюсь! – заявила Лариса, хватая с кровати военную форму.
– Только недолго! У нас на все тридцать минут! – предупредил Филарет, провожая взглядом аппетитные прелести своей подруги.
– Ты можешь толком рассказать о твоих планах на будущее? – спросил Сан Саныч, присаживаясь на кровать.
– Сейчас нет настроения, – лениво ответил Филарет, пальцами показывая на уши.
– Ты все темнишь, считаешь нас за лохов! – обиженно проговорил Сан Саныч, на мгновение прикрывая глаза в знак того, что он понял жест своего приятеля.
– Я помоюсь после Ларисы, – предложил Филарет, открывая дверцу тумбочки.
В большом отделении ровной стопкой лежало нательное белье армейского образца, кроссовки и тренировочные костюмы, плавки, упакованные в пластиковые пакеты.
В вернем ящике Филарет обнаружил зубную щетку, пасту, разовый станок для бритья и твердый дезодорант.
– Однако к нашему прибытию отлично приготовились! – восхитился Сан Саныч.
– Как положено, – равнодушно ответил Филарет.
Лариса, свежая и благоухающая, в военной форме с погонами старшего лейтенанта, вбежала в комнату и, крутанувшись вокруг своей оси, встала по стойке «смирно» перед Филаретом:
– Старший лейтенант помывку произвел! Разрешите оправиться?
– Не разрешаю. Санузел у нас совмещенный, а ваше время, господин старший лейтенант, истекло. Сейчас моя очередь мыться.
– Давай вместе. Я буду делать пи-пи, а ты мыться. Если не разрешишь, то могу испортить новую военную форму! – предупредила Лариса, направляясь в санузел.
Филарет быстро разделся в комнате и в одних трусах направился в душевую.
Лариса со спущенными штанами чинно и благородно восседала на унитазе.
Едва Филарет вошел, она правой рукой показала, как заворачивают краны, а левой указала себе на уши.
Едва водяные краны зашумели, как Лариса соскочила с унитаза, быстро натянула брюки и, подскочив к Филарету, прошептала на ухо:
– Не говори генералу про ограбление банка. Не надо ему этого знать! Расскажи про убийство чеченцев на складе и реке. Я Сан Саныча проинформирую.
Дернув за ручку слива воды на унитазе, Лариса выскочила из санузла и аккуратно прикрыла за собой дверь.
Помывка и бритье заняли совсем немного времени. Не выключая воды, Филарет крикнул:
– Саныч!
Затянув своего товарища в душевую кабину, Филарет скороговоркой сказал:
– Ни одного вслух слова об ограблении банка. Все неприятности у нас случились из-за убийства чеченов.
– Понял, – равнодушно ответил Сан Саныч, раздеваясь.
Одевшись в военную форму, Филарет почувствовал себя на десять лет моложе.
– Тебе здорово идет военная форма. Представляю тебя лет пятнадцать назад. Весь увешанный пулеметными лентами с «маузером» на правом боку! От женщин нет отбоя! Каждая готова обрадовать героя своим телом! – весело сказала Лариса, пододвигая тем временем листок, на котором шариковой ручкой было написано:
«Куда мы попали? Это какая-то секретная военная база!»
– Кричали женщины: «Ура!» и воздух трусики бросали! – провозгласил Филарет, быстро выводя ручкой на том же листике бумаги:
«Сам не могу понять! Потерпи, сидеть нам здесь всего пять часов.
Судя по тому, как посветлело лицо Ларисы, эта новость ее сильно обрадовала.
– Трусиков ты снял в свое время большое количество? – вслух спросила Лариса.
– Что ты, родная! Ты у меня вторая женщина после жены! – воскликнул он.
– Судя по твоим нахальным глазам, это действительно так! – хотела продолжить пикировку Лариса, но вошел Сан Саныч.
Форма майора сидела на Саныче как влитая. Вспомнив свое отражение в зеркале, Филарет отметил, что на нем форма сидит хуже.
Развить мысль Филарет не успел, потому что за стеной заурчал мотор.
Давешний лейтенант, сменивший форму и погоны на майорские, открыл дверцу машины, жестом предложил Ларисе сесть на переднее сиденье.
Как только они сели, машина тронулась, и в тот же миг вся пещера озарилась электрическим светом.
Филарет, несмотря на свою мужскую сдержанность, ахал и охал.
С потолка свешивались сталактиты, по которым стекала вода. Она искрилась в свете мощных прожекторов, напоминая драгоценные камни.
На противоположном берегу озера, которое было шириной не более двухсот метров, сталактиты перемежались со сталагмитами, красовались гроты с каменными скамейками внутри.
– Если вы скажете, что все эти красоты дело рук природы, ни за что не поверю, – громко заявила Лариса.
– Конечно, нет, – сразу же согласился майор и начал рассказывать, ведя машину со скоростью километров двадцать по ровному берегу озера.
– Когда Батю сюда назначили, никакой такой красоты здесь не было. Обычный подземный акустический полигон, на котором ученые, и не только военные, проводили свои работы. Это, собственно, испытательный полигон Московского государственного университета, кафедры акустики. Ничего особенного здесь нет, но если выключить свет, генераторы, то наступает практически абсолютная тишина.
Насчет абсолютной тишины Филарет мог и поспорить, но то, что рассказывал майор, было настолько ему интересно как инженеру-акустику, что все вопросы он решил оставить на потом.
– Была тут куча аппаратуры, даже в воду озера опускали и что-то измеряли. В основном на воздухе, конечно, работали. Если остановимся и послушаем, то услышите настоящую тишину, – сказал майор и выключил двигатель машины.
Действительно, стояла полная тишина, которая даже неприятно воздействовала на людей.
– В этой пещере, говоря по-научному, нет реве… реве… черт его знает, как оно точно называется, короче говоря, нет эха.
Майор высунул голову из открытого окошка и резко крикнул.
Прозвучал только крик и ничего больше. Даже слабых отзвуков не было слышно.
– Это явление называется реверберация, – негромко пояснил Филарет.
– Короче говоря, когда высоколобые свалили в свои высокоученые лаборатории, этот полигон остался на балансе нашей части. По мне, есть этот шум или нет – все едино! Децибелой больше или меньше – какая разница! Придумали свои дифракции, интерференции, а простому человеку какая от этого польза? Эту децибелу нельзя ни потрогать руками, ни пощупать языком – чисто виртуальная штука!
– Какой длины это озеро? – вступил в разговор Сан Саныч, всматриваясь в сталактиты, проплывающие рядом с машиной.
– Три километра восемьсот двадцать четыре метра. Температура воды тридцать восемь с половиной градусов по Цельсию. Прозрачность воды – тридцать один метр. В воде растворен сероводород, – заученно оттарабанил майор и снова вернулся к мучившему его вопросу: – Так вот эти ученые приезжали, что-то мерили, я эти макеты запарился передвигать с места на место. Каждый раз одно и то же: «Звук высокочастотный лучше затухает в воздушной среде и намного хуже в водной. А вот низкочастотный гораздо меньше затухает в воздушной среде», – передразнил майор.
– Вы начали рассказывать про сталактиты, гроты, а потом перекинулись на какую-то совсем неинтересную тему про звук, – попыталась направить рассказ майора в интересующее ее русло Лариса.
– Наш Батя, завзятый спелеолог, поставил перед каждым старослужащим дембельский аккорд: «Хочешь быстрее уехать домой – потрудись на благо родной части». Водопад построила третья рота в девяносто восьмом году. Грот Дианы – четвертый взвод в двухтысячном году.
Филарет вспомнил, что точно такой же грот он видел в Пятигорске.
Майор между тем рассказывал строительные достижения части:
– Сауна была построена в две тысячи первом году и коттедж рядом с ней. Там операторы после смены отдыхают.
Филарет не стал интересоваться, чем там оперируют таинственные операторы, но раз они нуждаются в полноценном отдыхе, то наверняка все не просто так.
Машина тем временем объехала озеро и подкатила к маленькому, прямо-таки игрушечному домику, на пороге которого стоял генерал-майор, строго поглядывая на часы.
Домик походил на сказочный. Деревянный, собранный из оциклеванных бревен, покрытых желтым лаком. Он стоял на одной опоре острым углом по направлению к воде.
– Опаздываешь, майор!
Видно было, что генерал-майор уже принял на грудь, а воспитывал своего подчиненного просто по инерции – чтобы служба не казалась раем.
– Больше не повторится! – вытянулся в струнку майор.
– Повторится, повторится! Это у тебя пунктик! – махнул рукой на подчиненного генерал-майор и повернулся к Ларисе: – Мадам! Вы знаете, что эта избушка волшебная?
– Не может этого быть! – всплеснула руками Лариса, подыгрывая хозяину.
– Видите, она отвернулась от меня. Наверное, обиделась на нетактичное слово. Что поделаешь, я солдат, а не дипломат. Когда я сегодня держал вас в объятиях, то понял, что только такая красивая женщина может обуздать своенравную избушку, – разливался соловьем хозяин.
Уперев руки в бока, Лариса встала на берегу и громко сказала:
– Избушка, избушка! Встань ко мне передом, к скалам задом!
Избушка неторопливо развернулась, явив деревянную дверь с медной ручкой и маленькое оконце, в котором горел электрический свет.
Избушка все равно возвышалась над уровнем пола почти на два метра.
Филарет с интересом смотрел, как Лариса выйдет из этого положения.
Правильно оценив, что избушка имеет не ноги, а гидравлические подъемники, Лариса снова обратилась к избушке:
– Избушка! Избушка! Открой дверь и спустись на берег!
Избушка послушно опустилась на уровень берега, а дверь широко распахнулась.
Филарет заметил, как в дверном проеме мелькнула мужская рука.
– Ничем вас, гости дорогие, не удивишь! – делано сокрушался хозяин, первым направляясь к избушке.
Внутри она состояла из небольшой, в десять квадратных метров комнаты, в которой имелось еще три двери.
– За этой дверью находится сауна, душ и раздевалка, – рассказывал генерал-майор, усаживаясь за богато накрытый стол.
На завтрак избушка припасла неизменные большие пельмени, горкой лежащие на большом блюде, вазочки с черной и красной икрой и открытую литровую бутылку водки.
Быстро разлив по хрустальным рюмкам водку, хозяин приподнял рюмку на уровень глаз, со значением сказав:
– Со свиданьицем! – и лихо опрокинул ее в рот.
За первой рюмкой пошла вторая, третья.
Лариса и Сан Саныч только чуть-чуть пригубливали из своих рюмок, а вот Филарету пришлось на равных пить с генералом, явно имевшим в этом больший опыт.
Филарет заметил, что майор в избушку не пошел.
– Вы, если хотите, можете попариться, а мы с моим старым приятелем поплаваем в озере! – заявил генерал, лихо, в два приема, освобождаясь от генеральской формы.
Из гардеробной выскочил молодой солдат и быстро принял генеральскую форму, а следом за ней и форму майора, в которую был одет Филарет.
Открыв дверь, Филарет опустил глаза и обнаружил, что избушка стоит на середине озера.
– Какая тут глубина? – спросил Филарет, приготовившись нырнуть.
– Шесть метров, – ответил генерал, критически осматривая сухопарое тело своего гостя.
Сам генерал хоть и не обладал сухопаростью Филарета, но тоже не выглядел дряхлой развалиной. Только небольшое брюшко портило мужскую фигуру.
Вода в озере оказалась теплой, как парное молоко, и совсем не освежала.
Следом за ним плюхнулся в воду генерал и размашистыми саженками поплыл вправо от избушки.
Отплыв метров на пятьдесят от избушки, генерал лег на спину и совсем трезвым голосом предложил:
– Давай рассказывай, во что ты вляпался!
– Вышла ссора с чеченцами. Сначала они похитили мою жену, потом мою женщину, но это не самое главное. ФСБ стала очень серьезно интересоваться моей персоной – меня угораздило вляпаться в их разборки. Пришлось бежать из страны. Розыск на меня федеральный не объявят, но искать будут. В поезде наткнулся на бандитов, пришлось выкинуть их. Перед самым выходом на станции двое ментов из бригады сопровождения попытались проверить документы – пришлось их вырубить и забрать пушки и документы. Взял на всякий случай – вдруг бы пришлось отстреливаться.
– Я насчет розыска пробью вашу компанию и в зависимости от него примем решение по документам. У меня есть одно поручение, которое надо выполнить. Не сейчас, а примерно через полгода или чуть больше. Месяцев через семь выйди на мой мобильник или на почтовый ящик, я тебе дам знать, как обстоят дела. В любом случае до Одессы тебя подкину своим бортом, а там как сумеешь.
– У меня от Одессы билеты уже заказаны, – выдал не совсем верную информацию Филарет.
Билеты у него были заказаны из Николаева до Кипра, а там надо было делать пересадку на другой борт.
– В чем заключается твоя просьба? – в конце беседы спросил Филарет.
– Узнаешь в свое время. Это связано с нашими общими делами, – обнадежил генерал, плывя в сторону избушки.