Глава 37
Катер Филарету отдали без разговоров.
Осторожно выскользнув со стоянки, Филарет по рукаву речки доплыл до шалаша, из которого немедленно вылез заспанный Сан Саныч.
– Откуда транспортное средство? – лениво поинтересовался он, внимательно всматриваясь в лицо бабы Мани.
– Ты сумки быстрее тащи, а не ребусы решай! – приказал Филарет, заглушая мотор.
Лариса, не спрашивая разрешения, выскочила из катера и побежала помогать Сан Санычу.
– Значит, бежишь в Казахстан? – спросила баба Маня, покачивая головой.
– Что делать! Обложили меня как волка и травят с собаками. Сегодня вот уже два раза пытались убить, – ответил Филарет, внимательно прислушиваясь к звукам.
Щебетали птички, шумела листва кустарника, сухо щелкал камыш, но никаких посторонних звуков не было слышно.
– В Челкенте у меня друг живет. Передай ему привет от Олеси. Он многое может сделать. Ты не смотри, что мы старенькие, если нас к теплой стенке приложить, мы многое сможем сделать. Живет он на улице Партизанской, дом номер десять. Зовут его Виктор Степанович Переверзев.
– Я не понимаю, почему вы мне просто так помогаете! – стукнул Филарет кулаком в ладонь.
– Ты еще молодой, несмотря на кучу орденов. Нас воспитала Коммунистическая партия со своими идеалами, принципами, и перестраиваться уже поздно. Это была наша молодость, наше время, и воспоминания о нем у нас не отнять. Давай я с тобой махну в Челкент? Я бабка легкая, много места не займу, тем более что корыто главного инженера надо пригнать обратно. Если его в Челкенте оставить, то местные мигом угонят. Они ребята вороватые.
Я тебе покажу пару проток, про которые никто, кроме браконьеров, не знает, – она так умоляюще посмотрела на Филарета, что он только махнул рукой.
Баба Маня вела катер, сворачивая то вправо, то влево, постоянно меняя скорость. Катер то еле плелся, раздвигая острым носом камыши, кусты, протискиваясь между деревьями, то на полной скорости прямо-таки пролетал над заросшими тиной бочажками.
– Если снизить скорость, осадка у катера увеличится, и мы точно сядем в болоте по самые уши. Нас тогда отсюда даже сам водяной не вытащит! – объясняла престарелая проводница, ловко объезжая затонувшее дерево.
– Вы, наверное, в войну торпедным катером командовали! – восхитился Филарет, наблюдая за уверенными действиями рулевой.
– Приходилось, милок. На таком корыте мы за сорок минут до Челкента долетим.
– Я прикидывал, что часа полтора идти, – удивился Филарет, всматриваясь в открывшуюся перед ним водную гладь.
Прямо посередине узкого, не более ста метров ширины озера высился островок, весь поросший деревьями.
Катер взревел мотором и неожиданно взял вправо. Выйдя на редан, он все больше и больше разгонялся.
Баба Маня внимательно всматривалась вперед, строго держа руль в одном положении. Неожиданно катер заскользил по подводным полозьям, взлетел вверх, пролетел метров десять по воздуху, снова плюхнулся в воду и, описав красивую кривую, стал подходить к острову с западной стороны, как по солнцу определил Филарет.
Снизив скорость, катер ткнулся в кусты носом, раздвинул их и оказался в крохотной бухточке с небольшим пляжем, покрытым белоснежным песком. На берегу стояла крохотная деревянная избушка под остроконечной крышей, крытой камышом.
Резная деревянная скамейка стояла перед домиком за квадратной клумбой, сплошь засаженной разноцветными розами.
Сзади Лариса восхищенно взвизгнула.
Катер ткнулся носом в берег, и мотор выключился.
Стояла невероятная тишина. Только басовитый гул пчел нарушал ее.
Темная туча поднялась с цветника и, басовито гудя, медленно двинулась к катеру.
– Не вздумайте махать руками! – предупредила баба Маня.
Сунув руку в карман, она вытащила из него желтый кусок меда и, быстро сорвав с него полиэтилен, перегнулась через лобовое стекло и положила на нос катера.
Туча, состоящая из тысяч пчел, опустилась на нос, пожужжала, поднялась вверх и тяжело полетела обратно в цветник.
На носу остался лежать чистый кусок полиэтилена.
Все, в том числе и баба Маня, облегченно перевели дух.
– С такими сторожами можно никого не бояться! – восхищенно сказала Лариса.
Штук десять пчел моментально метнулись обратно.
– Свои это, свои, – ласково сказала бабуся, и пчелы, облетев катер, устремились обратно к клумбе.
– Это дикие пчелы. Они уже лет двадцать роятся на клумбе и никого, кроме меня, не подпускают.
– Может, сразу поплывем в Челкент? – предложила Лариса, не испытывая никакого желания сходить на берег.
– Первый же мент попросит у тебя документы. Надо всем привести себя в порядок, а только потом плыть за границу, – пояснила баба Маня, ловко выскакивая на песок.
Телефон залился тревожной трелью.
Баба Маня сунула руку в карман и, вытащив мобильник, первым делом посмотрела на дисплей. Послушав минуту, она отключила телефон и, сунув его в карман, спокойно сообщила:
– Весь поселок наводнен войсками. Опрашивают поголовно всех людей в поселке. Примерно через час они доберутся до лодочной станции. В запасе у нас максимум два часа. Душ за домиком. Первыми моются мужчины, затем Лариса и самая последняя я, – распорядилась бабуся и направилась к домику.
– Лариса! Отсчитай из сумки пятьдесят тысяч, сверни в трубочку и обвяжи резинкой, – попросил Филарет и добавил: – Сан Саныч! Пошли мыться!
Душ представлял собой простую деревянную кабину, в которой слева висело два махровых полотенца, выше которых находилась полочка с разноцветными шампунями в пластиковых бутылках и четыре запечатанные упаковки с мылом.
Быстро помывшись, Филарет наскоро побрился и сразу почувствовал себя на десять лет моложе.
Вода в душе была теплой и немного отдавала тиной. Какой-то умелец установил на полу железную педаль, наступая на которую клиент получал порцию воды. Стоило отпустить педаль, и вода переставала литься.
Вытеревшись полотенцем, надел трусы и только вышел из душа, как Лариса протянула ему джинсы, чистую рубашку и туго смотанный рулон долларов.
Сан Саныч скользнул на его место и сразу включил воду.
– Объясни, зачем нужны были эти гонки, взрывы на заводе, – спросила Лариса.
– Это отвлекающий маневр. Нашим врагам пришлось перекрыть город, отвлечь кучу войск и оперативных работников на поиск ложных диверсантов. Если бы не эта отвлекающая операция, то у нас практически не было шансов благополучно выскользнуть из города. Нас обязательно поймали бы. Ты много слышала об удачных ограблениях банков в России? Берут пункты обмена валют, инкассаторские машины, отдельные кассы, а банки практически никогда. У нас есть как у дилетантов практически все шансы благополучно завершить операцию. Один раз это может сработать. В артиллерии даже есть такой специальный термин: «незамыленный взгляд». Берут совершенно постороннего человека, лучше мальчишку или девчонку, и заставляют или просят смотреть на позицию противника. Посторонний человек сразу замечает несуразности в диспозиции противника, которые профессиональный наблюдатель уже просто не видит – они ему примелькались.
– Откуда столько валюты в нашем банке? – задала следующий вопрос Лариса.
– Эти деньги должны были передать в уплату за взрывчатку, которой хотели взорвать нефтезавод. На заводе многие тысячи тонн нефти, бензина, которые могли взлететь на воздух.
По значимости могла быть катастрофа похуже чернобыльской. Огромное облако взлетело бы вверх и село бы потом на землю. После нефти, тем более горящей, ничто на почве расти не может, пока нефтепродукты окончательно не разложатся. Думаю, что эти деньги никто искать не будет, кроме, конечно, хозяев. Это неизбежные издержки производства. До конца наших дней придется держать язык за зубами.
– Ты, похоже, не только украл деньги, но и спас город от катаклизма? – спросила Лариса, странно смотря на Филарета.
– Кончай размываться! Женщины ждут! – зычно сказала баба Маня, незаметно подойдя сзади.
Слышала она разговор с Ларисой или нет, Филарет не понял.
Сан Саныч в одних трусах выскочил из душа.
Завернуть деньги в пластик и выкопать ямку в песке было делом одной минуты.
Отряхнув руки, Филарет уселся на скамейку рядом с Сан Санычем и впервые за целый день понял, что никуда он не хочет отсюда уезжать.
Мирно гудели пчелы, роясь вокруг десятка багрово-красных роз в центре клумбы, попыхивал сигаретой верный товарищ, и впервые за целый сумасшедший день некуда было спешить.
– Мне кажется, что это и есть настоящая Россия – могучая, несуетная, а все, что сегодня происходит со страной, это временное явление, – задумчиво сказал Сан Саныч, аккуратно стряхивая пепел себе в руку.
– Что-то тебя на философию потянуло. Не можем мы, русские, не покопаться в душе, не поговорить о загадочности русского характера, – сказал Филарет. – Я придумал русскую каверзу. Взял и заминировал две сумки с деньгами. Если не повезет, то взорвем к чертовой матери.
– А я примерно прикинул, сколько денег мы взяли в банке.
– Как ты мог это сделать, не пересчитывая деньги? – удивился Филарет.
– Методом интерполяции. Взял стопку денег в килограмме, аккуратно пересчитал их и взвесил на пружинных весах.
– Сколько же получилось денег? – спросила Лариса, незаметно подойдя сзади.
– Пятнадцать с хвостиком миллионов долларов, – сказал Сан Саныч.
– Значит, на червонец чистыми мы можем рассчитывать, – задумчиво сказала Лариса.
Сан Саныч достал из кармана черную коробочку размером с две пачки сигарет, нажал синюю клавишу.
В середине коробочки засветился небольшой экран, по которому побежала красная полоса.
– Передаем экстренное сообщение. Сегодня в четыре часа утра группа террористов взорвала механический завод. Жертв нет. Разрушения незначительные. Группа террористов рассеяна. Взяв в заложники сотрудника милиции, трое террористов европейской наружности – двое мужчин и одна женщина с боем прорвались за оцепление и движутся по направлению к казахской границе.
В поселке Светлом ими убита группа спецназа в количестве четырех человек.
Просьба ко всем гражданам оказывать содействие в поимке террористов.
Администрация города за любую информацию о террористах выплатит вознаграждение от миллиона рублей и выше.
Двадцать минут назад в своей машине был взорван подполковник милиции – начальник отдела по борьбе с бандитизмом города. Водитель и подполковник погибли на месте. Прокуратурой города возбуждено уголовное дело.
По предварительной оценке масса взрывчатого вещества эквивалентна килограмму тротила…
На экране появилась взорванная машина, которая горела черным коптящим дымом.
Лариса сдавленно охнула и закрыла лицо руками.
– Надо трогаться. Если будем прорываться, то лучше вчетвером – ищут ведь троих, – заметила баба Маня, направляясь к катеру.
Теперь, одетая в модный джинсовый костюм, подкрашенная, с гладко зачесанными назад волосами, собранными в конский хвост, она ничуть не походила на затурканную жизнью старуху. За рулем катера стояла уверенная в себе женщина, которой с натяжкой можно было дать чуть больше пятидесяти лет.
Рассевшись в катере, вся группа удрученно молчала, переваривая услышанные по телевизору новости.
Лариса, сидя на заднем сиденье, тихонечко плакала, уткнувшись в плечо Сан Саныча.
– Кто предупрежден – тот вооружен! Так, по-моему, говорили в Древней Греции, – прокомментировала баба Маня телевизионные новости.
Отойдя задним ходом на середину бухточки, развернулась и протиснулась сквозь зеленую преграду в озеро.
Две моторные лодки, увидев их, взревели моторами и ринулись на перехват. Сзади них Филарет увидел еще одно судно на воздушной подушке.
Баба Маня не стала сильно разгонять катер, а, проплыв метров двести, свернула в узенькую протоку и заглушила мотор.
Две лодки мчались, практически касаясь поверхности воды только винтами мощных моторов.
Катер на воздушной подушке уверенно догонял своих более тихоходных собратьев и метров за триста до острова отставал от них на два корпуса.
Рев моторов внезапно резко оборвался, катера поднялись на дыбы и перевернулись. Толстый трос выскочил из воды и повис на высоте метра от нее.
Катер на воздушной подушке с ходу налетел на него, спружинил, перевернулся и моментально затонул.
– Вот теперь мы по протоке крадучись пойдем, – спокойно сказала баба Маня, заводя мотор.
Путешествие к границе Казахстана запомнилось Филарету бесконечными переходами из одной протоки в другую, выскальзыванием то в озеро, то в речку.
Два раза над ними с ревом пролетали вертолеты, барражируя над самой поверхностью леса.
Через сорок минут такого плавания катер вышел в широкую реку и неторопливо поплыл посередине.
Завывая сиреной, от правого берега отвалил темно-зеленый катер с казахским флажком на носу.
– Это таможенники, – спокойно сказала баба Маня, снижая ход. – Приготовь рублей пятьсот. Как только я скажу: «Очень хорошо», сразу передавай деньги главному таможеннику – он в фуражке с крабом.
– Ты сегодня, баба Маня, такая красивая, что тебя прямо не узнать! – весело сказал молодой парень, бросая на борт катера металлическую кошку.
– А ты, Искандер, какой-то грустный! – заметила баба Маня, нисколько не суетясь по поводу их остановки таможенниками.
Толстый казах в темно-зеленой форме встал с пассажирского сиденья и внимательно из-под длинного козырька с военно-морским крабом, еще советского образца, посмотрел на Филарета.
– Что за люди с тобой? – неприязненно спросил он, делая брезгливое лицо.
– Это мои родственники, едем к Вере Игнатьевне. Она приглашала на именины.
– У твоей Верки в месяц трое именин! – прокомментировал толстый последнее сообщение бабуси.
– Так это же очень хорошо! Много родственников, много радости в доме! – обрадовалась баба Маня, толкая своего соседа острым локтем.
Филарет протянул пятьсот рублей толстому.
Тот одним движением пальцев выхватил бумажку, негромко пробормотал:
– Говорят, с русской стороны граница перекрыта!
– Так это же очень хорошо! – обрадовалась шустрая бабка, снова ощутимо толкнув Филарета в бок.
Вторая бумажка в пятьсот рублей также незаметно перекочевала в руку толстого.
Барственно махнув рукой, толстый тяжело плюхнулся на сиденье.
– Спасибо вам, Джуманияз! – поблагодарила баба Маня, кланяясь толстому таможеннику.
Филарет не стал дразнить гусей и тоже неловко поклонился.
Взревев мотором, пограничный катер унесся вперед, обдав их вонючим дымом отработанной солярки.
– У нас там оружия навалом. Из многих стволов только утром стреляли, – объяснил Филарет свою нервозность.
– Серьезные вы ребята! – укоризненно покачала головой баба Маня.
– Что со стволами делать? – не отставал Филарет.
– Таможню мы прошли, а в порту как-нибудь ваши стволы пристроим. Будет бабушке на молочко! – радостно потерла руки шустрая бабуся, которая на глазах молодела.
«Ребятам из мафии явно не повезло. Такая бабушка страшнее гранатомета!» – успел подумать Филарет, как бабушка уже комментировала свои действия:
– Сейчас пристанем в одно тихое местечко, узнаем, как дела в порту, потом уже и решим, что делать дальше.
– В порту у меня машина стоит и охранники из прокуратуры, – попробовала внести свою лепту Лариса.
– Самый хороший экспромт – это долго и тщательно подготовленный. Я думаю, если бабушка вам поможет, то ей на старость в этом доме, пардон, катере подадут? – заметила баба Маня.
– Любой труд должен быть оплачен, – выразил общее мнение Сан Саныч.
– У меня в порту трехлетний «Фольксваген» стоит, если все пройдет хорошо, то считайте, он ваш.
– Давно мечтала иметь хорошую иномарку, – обрадовалась баба Маня.
Вытащив мобильный телефон, их проводница нажала одну цифру и быстро заговорила по-казахски. Выслушав ответ, она удовлетворенно хмыкнула и тут же пояснила:
– Мы поедем по вашему адресу на скромных «Жигулях» первой модели. Сзади нас будет страховать еще один автомобиль. Там ваше оружие как раз и пригодится.
Старая, ржавая баржа одиноко стояла у берега. Ни одного человека на ней не было видно. Автомобильные баллоны, вывешенные вдоль борта, показывали, что это судно еще не совсем умерло.
Едва катер причалил к борту баржи, как из рубки выбежали два парня, одетые в зеленый камуфляж, и быстро принайтовали катер к борту.
Деревянные сходни с леерами по обоим сторонам были мгновенно скинуты на борт катера. В середину сходен встал парень, оперевшись спиной о леер.
Первой на сходни поднялась баба Маня.
Парень подал ей руку и бережно проводил до конца сходен, где другой парень помог сойти с борта на палубу.
Ту же операцию проделали и с Ларисой.
Держа в руках сумки, Филарет с Сан Санычем осторожно шли по сходням. Парень, стоящий в конце, помог им спуститься на чисто вымытую палубу и тут же исчез.
Тетя Маня и Лариса стояли на носу судна, негромко говоря о чем-то с невысоким лысым казахом лет сорока, одетым в европейский костюм.
– Там у меня аппаратура лежит, – напомнил Филарет, чувствуя себя не в своей тарелке. Он первый раз оказался в полной зависимости от женщины преклонного возраста.
– Надо ехать! – предложил казах, рукой показывая на стоящие внизу две машины. – Сейчас третьей машины нет, как только она подойдет, мы погрузим все ваши вещи и подвезем к банку, – в спину Филарету добавил казах.
