ГЛАВА 27
«Ниссан-Патрол», несмотря на тяжелый груз, легко преодолев кусты и полосу дюн, выбрался на грунтовую дорогу и быстро покатил по песку, легко преодолевая ямы и рытвины.
Сидя на заднем сиденье, Клим видел затылок Лолы, вовсю кокетничающей с Вовиком, который заливался соловьем, стараясь очаровать свою соседку. Несмотря на иголки ревности, которые все глубже кололи Клима, тот отметил, что парень прекрасно вел тяжелый внедорожник. Машина шла ровно, без натуги, не пробуксовывая, легко преодолевая песчаные отрезки, болотистые участки.
Вовик не умолкал. Во время движения он яростно жестикулировал то правой, то левой рукой, тыкая пальцами в окружающий пейзаж, и до того распалился, что положил руку на плечо Лолы и пальцами стал поглаживать нежную шею девушки.
«Скотина все-таки этот Вовик! Мало того, что всю ночь трахался, так теперь к Лоле подбивает клинья!» – промелькнула быстрая ревнивая мысль, на которую Клим нашел множество возражений, мысленно дискутируя сам с собой: «Сам-то ты лучше, что ли? Переспал с девственницей и думаешь, что она теперь навечно должна принадлежать тебе? Девочка устраивает собственную жизнь и – флаг ей в руки!»
Клим хотел дать достойный ответ своему внутреннему голосу, но в этот момент Лола, наклонившись к Вовику, чмокнула его в щеку, и все умные мысли разом упорхнули из головы каперанга. А внутренний голос вновь влез со своими рассуждениями: «Ты сумел вывести девочку из опасной зоны, и за это тебе, может быть, спасибо скажут, а скорее всего и нет. А что ты сможешь дать девушке, кроме пенсии капитана первого ранга, на которую изнеженное дитя прожить сможет разве денек или сходить разок в третьеразрядный бутик!»
«Есть же у меня приличные деньги на счету! Не совсем ведь бедный я человек! Если по сусекам поскрести, то на жизнь хватит! Да и на норковое манто девице останется!» – попробовал возразить Клим своему внутреннему голосу.
«Похоже, мужик, ты серьезно влюбился, раз начинаешь основательно прокачивать свои финансовые возможности и планировать семейную жизнь! Надо только спросить твою пассию: как она на тебя в качестве мужа смотрит?» – не удержался от иронии внутренний голос.
Машина тем временем свернула на хорошо укатанную грунтовую дорогу и прибавила скорость. По краям дороги потянулся ухоженный лес с небольшими кустарниками внизу. Клим внимательно смотрел по сторонам, пытаясь понять внутреннюю тревогу, которая заставляла его ежиться от нехорошего предчувствия. Незаметно вытащив из кармана свернутый комочек фольги, Клим сунул его в оттопыренный карман шорт девушки Вадика, сидевшей слева от него. Пистолет Симоны перекочевал под ноги, а затем Клим его передвинул под резиновый коврик на полу.
Машина тем временем сбросила скорость. За правым поворотом показался желтый шлагбаум, справа от которого высилась красная кирпичная будка КПП. Коротко вякнул громкий автомобильный сигнал, и шлагбаум медленно пополз вверх. Видно было, что машину здесь знают.
Как только машина притормозила перед шлагбаумом, Симона отпихнула Вадика в сторону Клима, моментально открыла дверцу и выскочила из автомобиля.
– В салоне террорист! Он взял всех в заложники! – громко закричала девушка, тыча пальцем внутрь салона автомобиля.
– Всем выйти из машины и положить руки на капот! – приказал высокий черноволосый парень с укороченным автоматом через плечо. Парень был одет в полевую форму и на погонах имел три маленькие звездочки.
Стекло со стороны Вовика медленно поползло вниз.
– Лейтенант! Ты что, меня не знаешь? – спросил Вовик, поднимая в знак приветствия руку.
– Я вас знаю и Симону тоже, – немного неуверенно ответил лейтенант, переведя взгляд с Симоны на Вовика.
– У него в кармане пистолет и наркотики! – завизжала Симона, тыча пальцем в салон автомобиля.
– Выйдите, пожалуйста, из салона, – попросил квадратный парень в милицейской форме с погонами лейтенанта, незаметно подойдя к правой дверце, за которой сидел Клим.
Автомат висел у него дулом книзу. Парень совершенно не волновался, из чего Клим сделал вывод, что девушка Симона хорошо известна среди охраны своими экстравагантными выходками.
– Нет проблем, шеф! – спокойно сказал Клим, выбираясь из салона автомобиля.
В стиле голливудских боевиков, Клим уперся руками в машину, широко расставив ноги.
– Вы не имеете права обыскивать моих гостей! – возмутился Вовик.
– Пожалуйста, посмотрите мою одежду, – чуть повернув голову, сказал Клим, обращаясь к лейтенанту.
– Пистолета вам точно не спрятать, а наркотики надо посмотреть, – неуверенно сказал лейтенант, оказавшийся между двух огней.
– У этого скота в правом кармане кокс, завернутый в фольгу! – снова завизжала Симона, бросив на Клима злобный взгляд.
– Девушка перепила, и у нее начались глюки, – извиняющимся тоном сказал Клим, прикидывая, что если с него снимут шорты и отвезут их на экспертизу, то в кармане обязательно обнаружатся следы кокаина и оружейного масла.
Лейтенант обыскал Клима и, ничего не обнаружив, сказал:
– Проезжайте, пожалуйста!
– Мой дядя не будет обманывать! – сказала Лола, разом разрешив все сомнения охранника.
При этом она так мило улыбнулась, что охранники, несмотря на серьезность положения, сразу заулыбались в ответ.
Симона гордо вскинула голову и, резко открыв дверь автомобиля, сильно толкнула Вадика, который не успел посторониться.
Машина рванула с места, взметнув из-под колес град камней. Охранники отскочили к своей будке, спасаясь от камнепада.
– Честно говоря, у меня душа ушла в пятки! – сказал Вовик, делая резкий поворот вправо.
– У тебя, Симона, странные приколы! Ты чуть не посадила человека в тюрьму! – сказала Оля.
– Ничего страшного не произошло! Больше пятерика по первому разу не дадут! Зря я, что ли, четвертый курс юрфака с отличием окончила! – гордо ответила Симона.
Клим с интересом посмотрел на девушку.
– Странный ты человек, Симона. Я тебе не сделал ничего плохого, ты меня видишь первый и, надеюсь, последний раз в жизни, а ты готова из-за своего поганого характера посадить совершенно незнакомого человека в тюрьму.
– Посидишь в СИЗО, там тебя обязательно петухом сделают! – пообещала Симона, воинственно выставив свой нос-клюв вперед, и вдруг предложила: – Поехали ко мне на дачу! – Переглянувшись, компания согласилась с предложением Симоны.
«Ниссан» прямо на дороге, игнорируя правила дорожного движения, развернулся и устремился назад. Проехав метров пятьсот, остановился, и стекло со стороны Симоны поползло вниз. Она высунула в окно руку с зажатым черным брелоком и два раза надавила. Две елки вместе с землей поехали вправо, открывая узкую асфальтовую дорогу, уходящую в лиственный лес. Ни охранника, ни какого-либо охранного поста видно не было. Джип два раза мяукнул сигналом и въехал на пустынную дорогу.
Глянув назад, Клим заметил, как елки поехали обратно, закрывая въезд.
Проехав метров двести, «Ниссан» свернул направо и по дороге, посыпанной мелкой щебенкой, бодро покатил вперед.
Клим успел заметить замаскированный под обычный куст пост наблюдения.
Глаз полевого перископа блестел над верхушкой куста, выдавая наблюдателя с головой. В довершение разгильдяйства на посту еще и курили. Над кустом поднимался белый дымок, который был хорошо заметен на фоне ярко-зеленой листвы.
«Ноги выдрать за такое несение службы и спички вставить! Нет на вас хорошего старшины – он бы вас научил службу нести!» – привычно, с точки зрения профессионального военного, подумал Клим, отмечая еще две видеокамеры и индукционный датчик, установленный на высоте метра от земли.
Дорога привела их к живописному, аккуратному озеру, заросшему по берегам вековым смешанным лесом.
В середине озера на толстых сваях из нетесаного камня стоял средневековый замок, у которого покачивался на приколе катер.
Едва машина остановилась у берега, как катер бесшумно поплыл к ним.
– Быстро выгружаемся. Нас уже ждут! – скомандовала Симона, и тут из-за поворота вылетел белоснежный шестисотый «Мерседес» и, взвизгнув тормозами, остановился перед «Ниссаном».
Из-за руля выскочил невысокий, толстый, пузатый мужик лет пятидесяти, подбежал к передней дверце внедорожника и рванул дверцу на себя. Из «Ниссана» выпрыгнула Лола и бросилась на шею мужику.
Обхватив его руками, завизжала на весь лес:
– Папуля! Как я рада! Я так скучала!
– Все хорошо, доченька! Мама сейчас в Москве, но ты не волнуйся, все будет хорошо!
– У меня появился новый друг! Надо его с собой взять – он очень хороший и преданный! – объявила Лола, отойдя от отца на шаг.
Теперь Клим смог рассмотреть родителя Лолы.
Невысокий, крепенький мужик довольно твердо стоял на земле, широко расставив коротенькие ножки. Он был одет в синие потертые джинсы и дорогую рубашку и производил впечатление уверенного в себе человека. Гордая посадка головы, короткий ежик седоватых волос, скупые, уверенные движения выдавали в нем хозяина жизни.
«Приятель, конечно, это я!» – вскинул голову Клим, прикидывая, какую байку придется рассказать Лолиному предку о знакомстве с его дочерью.
Но не обращая никакого внимания на Клима, девушка обежала «Ниссан» и открыла багажник.
Весело хрюкнув, Барсик выбрался из машины и неторопливо подбежал к Лоле.
Хряк остановился около девушки, шумно втянул воздух и, чуть повернув голову, взглянул на Лолу, не обращая никакого внимания на ее отца.
– Именно таким я твоего друга и представлял! – прокомментировал появление необычного персонажа на сцене папенька Лолы.
Хозяин «мерса» не высказал никакого удивления по поводу появления огромного зверя, а открыл заднюю дверцу машины, безмолвно приглашая хряка внутрь.
Немая сцена продолжалась секунд пять. Никто, в том числе и рулевой катера, не проронил ни слова.
Барсик негромко хрюкнул, взобрался на заднее сиденье и завозился, поудобнее устраиваясь на нем.
«Конец пришел твоим шикарным шелковым чехлам!» – мысленно позлорадствовал Клим, слыша, как затрещала обивка сиденьев под массивным телом Барсика.
Белый автомобиль закачался и ощутимо наклонился в левую сторону.
Лола, не удосужив взглядом никого из присутствующих, уселась на заднее сиденье «мерса» и захлопнула дверцу.
На душе Клима кошки заскребли всеми четырьмя лапами от такого поведения девушки. Но все-таки, пересилив себя, Клим поднял руку, словно школьник-первоклассник, привлекая к себе внимание толстяка.
Не меняя каменного выражения лица, толстяк приблизился к Климу.
Глядя сверху вниз на надменную рожу хозяина сегодняшней жизни, Клим тем не менее предупредил:
– Ваша дочь попала в очень поганую историю. Настоятельно рекомендую убрать ее отсюда подальше, и желательно за бугор!
– Вы не могли бы поподробнее рассказать, что случилось? – попросил толстяк.
– Если Лола захочет, то расскажет сама! – резко оборвал Клим, отворачиваясь от толстяка.
– Вы можете не волноваться, все проблемы мы быстро решим! – пообещал толстяк. Не оглядываясь, он направился к своей машине, фальшиво насвистывая «Очи черные».
Едва Клим вслед за молодыми людьми перешагнул борт катера, мотор сразу взревел, и катер отчалил от берега.
Проскочив метров пятьдесят, катер резко повернул направо и сбросил скорость. Видно было, что маневр отработан до автоматизма и отшлифован бесконечными повторениями.
Катер по инерции по пологой дуге заскользил вперед. Плавно рассекая воду, аккуратно притерся правым бортом прямо у каменной лестницы, ведущей наверх, к замку.
Человек, одетый в синюю рабочую робу, выскочил, как чертик из шкатулки, и спустился по лестнице. Поймав конец, брошенный рулевым, он привязал его к штырю, выскочившему справа от лестницы.
Не успел Клим поставить вторую ногу на нижнюю ступеньку лестницы, как кусок стены справа отвалился и встал горизонтально, образовав мостик. Четверка незадачливых молодых людей, не снижая темпов хода, последовала в проход.
Клим отправился следом за ними.
Двор, как и положено площади рыцарского замка, был вымощен квадратными плитами. С четырех сторон двор окружали каменные стены без всяких признаков дверей.
Едва Клим ступил на плитку двора, как мостик с легким жужжанием стал на место, образовав неотличимую на глаз каменную стену.
Одетый в черный костюм мужчина лет сорока, материализовавшийся, казалось, из воздуха, осторожно, но властно взял Клима за локоть и потянул вправо. В который раз вспомнив, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, Клим послушно пошел в указанном направлении.
В правом углу двора обнаружился узкий проход, куда Клим и последовал за своим провожатым. Два поворота – и они уперлись в высокую массивную дверь, сделанную из мореного дуба.
Едва провожатый взялся за ручку двери, как кусок стены справа отъехал назад, открыв высокий коридор, освещенный люминесцентными лампами, установленными в потолке. Провожатый неторопливо пошел вперед, не обращая никакого внимания на Клима.
Едва Клим вошел в коридор, как лампы возле него моментально погасли. Освещенной осталась только фигура сопровождающего.
– Вы сильно не отставайте, а то можете потеряться! Электрики поставили автоматику, которая не всегда включает свет. Мы, местные, приспособились, а новенькие могут… – успел сказать сопровождающий, как грубый мужской голос, раздавшийся откуда-то с потолка, прервал его:
– Меньше болтай, Сергей!
– Слушаюсь! – ответил мужчина и, как показалось Климу, вытянулся в струнку.
Не обращая внимания на голос сверху, Клим спросил:
– Далеко мне еще идти?
– Слугам запрещено разговаривать с гостями! – снова громыхнул голос сверху.
– Заткнись и не мешай! – оборвал Клим настойчивого соглядатая.
– Вы не имеете права так со мной разговаривать! – попробовал возмутиться голос, но уже не так уверенно.
Клим это понял и поэтому продолжал настаивать:
– С гостями так грубо не разговаривают! Еще раз откроешь рот – найду тебя и выбью все зубы! – откровенно нахамил Клим, проверяя, как отнесется невидимый смотрящий за коридором к подобной выходке.
Как и следовало ожидать, голос проглотил оскорбления, не вступая в полемику.
Дойдя до поворота коридора, сопровождающий остановился. Едва Клим дошел до него, как перед ним распахнулась дверь. Сопровождающий посторонился, пропуская Клима вперед. Дверь начала закрываться, отгораживая Клима от коридора. На двери ни замочной скважины, ни ручки не было.
– Так дело не пойдет! Пока меня еще не арестовали! – громко сказал Клим, вдергивая сопровождающего в ярко освещенную все тем же люминесцентным светом комнату.
– Это против правил! – попробовал возмутиться голос, который доносился теперь из угла комнаты.
– Заткнись! Откроешь рот, когда тебя спросят! – оборвал Клим и сразу повернулся к сопровождающему мужчине, который, согнув плечи, стоял перед закрытой дверью.
– Объясните, пожалуйста, устройство моих шикарных апартаментов! – попросил Клим.
– Ничего не говори! – снова вмешался знакомый голос.
– Позови лучше хозяина дома! – спокойно сказал Клим, усаживаясь в кожаное кресло перед окном с синеватыми стеклами.
Внимательно приглядевшись, Клим обнаружил, что рассмотреть что-либо за окном нельзя.
«Скорее всего это фальшокно с наружной подсветкой», – промелькнула быстрая мысль.
– Прошу прощения, уважаемый господин, не имею чести знать ваше имя, – раздался сочный мужской голос из угла комнаты.
– Дик Норсер, с вашего позволения, – иронично сказал Клим, придерживаясь имени, под которым его знала Лола и захватившие самолет террористы.
– Приведите себя в порядок, переоденьтесь, часок отдохните, и ровно через полтора часа я жду вас в обеденном зале, – миролюбиво, но уверенно сказал звучный голос.
– Мои родственники волнуются. Несколько дней я скитался по дельте. Мне надо сообщить родственникам, что у меня все в порядке. Как можно отсюда позвонить? – спросил Клим, проверяя своего собеседника.
– В спальне есть телефон. Назовете оператору номер телефона, и он вас соединит, – сообщил звучный голос.
Тотчас щелкнул замок, и входная дверь медленно открылась.
Сергей пулей выскочил из комнаты, бросив испуганный взгляд на Клима.
Не обращая никакого внимания на телекамеры, Клим пошел в спальню.
Обычная двуспальная кровать, полированная тумбочка в изголовье, старый, с зеркалом, полированный шкаф и советский телевизор «Рекорд», стоящий почему-то на шкафу, составляли все убранство небольшой комнаты.
Усевшись на кровать, застеленную шерстяным одеялом синего цвета, Клим поднял трубку телефона без номерного диска.
– Говорите номер! – сказал мужской голос, без всяких оттенков.
– Двести пятнадцать – шестнадцать – семьдесят один в Москве, – ответил Клим.
– Соединяю, – отозвался голос.
Номер, названный Климом, был дежурного оператора ГРУ. Оператор, который сидел на пульте, мгновенно по компьютеру определял, откуда поступил звонок, и соединял при необходимости с любым абонентом, где бы он ни находился.
Кодовое название Антея для вызова из-за рубежа было «Джеймс».
– Позовите Джеймса! – тоном, не допускающим возражений, приказал по-английски Клим, едва услышал в трубке мелодичный женский голос.
Оператор, как знал Клим, владел минимум тремя европейскими языками и был вышколен, как солдат кремлевского полка.
– Джеймс едет в посольство. У него изменился мобильный телефон. Если господин десять секунд подождет, то я вас соединю, – тоже по-английски, с хорошим оксфордским произношением ответила оператор.
– Когда будет Эллен? – спросил Клим, называя первое попавшееся имя. Две спаренные согласные буквы в имени показывали, что у него имеется важное сообщение, а согласная на конце – что разговор прослушивается посторонними людьми.
Во время этой на первый взгляд пустопорожней болтовни Клим успевал выдать достаточно информации, которая будет записана, проанализирована, а телефон, с которого он звонил, вычислен. В разговоре все играло свою роль: слова, интонации, имена и даже паузы между словами.
– Эллен только что ушла. У нее заболел ребенок, и она вызвала к нему врача.
– Передайте, что звонил Дик. Если нужна будет консультация, пусть позвонит в центральную больницу имени Семашко, главному врачу – он все сделает, – растягивая слова, произнес Клим, тем самым показывая, что ситуация очень серьезная.
Клим знал, что, разговаривая с ним, оператор скидывает весь разговор на компьютер, который мгновенно анализирует его речь и передает оператору уже готовую распечатку с вариантами проведения дальнейшего разговора.
– Хеллоу, Дик! Ты не можешь в России без приключений! – бодро начал разговор Антей.
– Меня захватили террористы прямо в самолете, но сейчас приютили хорошие люди… – едва успел сказать Клим, как связь прервалась.
– Извините, добрый господин! Временные трудности со связью. Оператор сообщил, что через три часа связь будет налажена, – извинился голос в телефонной трубке, и сразу наступила тишина.
«Наивные вы, ребята, как слоны в зоопарке! Все, что нужно, я сообщил – теперь весь этот зоопарк разнесут по камушку, но меня найдут!» – удовлетворенно подумал Клим.
Вскочив, каперанг быстрым шагом направился из спальни, весело насвистывая свадебный марш Мендельсона.
В первой комнате за время его отсутствия появилась чистая одежда – зеленые шорты, зеленая рубашка армейского образца и сандалии, но зато исчез рюкзак с оружием и, самое главное, портативным навигатором.
«Все правильно – хозяева хотят ознакомиться с содержимым моих вещей, чтобы понять, что я собой представляю, – подумал Клим, отправляясь в душ. – Ничего интересного, кроме специального оружия – винтореза и одного укороченного «ствола» да навигатора, там нет. Вряд ли с навигатором так быстро разберутся – все-таки специальное военное снаряжение. Я же представляю интерес только для правоохранительных органов, но к хозяевам этого «скромного сарайчика» милиция не сунется, а это в моем положении большой плюс. Интересно, к какому выводу придут доморощенные следователи и дознаватели?» – размышлял Клим, стоя под контрастным душем.
Свой пояс и нож, во избежание ненужных вопросов, Клим повесил на крючке в душевой в метре от себя.
Сергей стоял возле выходной двери из ванной комнаты, вытянувшись по стойке смирно.
– Привет, служивый! Что прикажете сейчас делать? – спросил Клим, приглаживая рукой мокрые волосы на голове.
– Вам приказано прибыть на обед в центральный зал! – сообщил Сергей, протягивая красное махровое полотенце.
Клим вытер голову и вернул Сергею полотенце.
– Я сейчас! – ответил Клим и стал одеваться. Надев шорты, рубашку и сандалии, сказал Сергею:
– Веди, Иван Сусанин!
А про себя добавил: «Надо быстрее убираться из этого «гостеприимного» замка. Если таким образом здесь встречают гостей, то что они могут предложить врагам – представить легко».
Сергей с каменным выражением лица деревянно повернулся и первым вышел из комнаты.
Путь в обеденный зал оказался неожиданно коротким.
Через десять метров коридора кусок стены скользнул в сторону, открывая двери обычного лифта.
Створки разошлись в стороны, едва только Сергей встал к ним лицом.
Клим намеренно неторопливо шел по коридору, специально волоча ноги. Внимательно рассматривая грубую каменную кладку, не обращая никакого внимания на нетерпеливые притоптывания своего сопровождающего, он старался запомнить хоть какие-то ориентиры на стене.
Войдя в кабину лифта, Клим отодвинул своего сопровождающего в дальний угол, специально расправив и без того широкие плечи.
Лифт плавно начал движение вниз. Секунд через тридцать лифт остановился. Бесшумно открылись двери, и Клим вышел, не обращая внимания на своего провожатого. Он снова попал в каменный коридор, выложенный белым камнем.
– Нам… – сказал сзади Сергей, но тут справа открылась широкая дверь, замаскированная под каменную кладку, и оттуда потянуло запахом жареного мяса.
Не спрашивая разрешения, каперанг пошел к двери. Переступив порог, Клим замер от восхищения.
Он попал в сказку! Огромный зал, залитый колеблющимся светом горящих факелов, был в духе рыцарских романов. Два огромных дога мраморной раскраски вылезли из-под простого дощатого стола, пересекавшего зал из конца в конец, и затрусили к Климу. Несмотря на ленивую рысь, глаза собак внимательно смотрели на гостя, сторожа каждое его движение.
Едва Клим пошевелился, как высокий дог, ростом чуть повыше осла, приподнял верхнюю губу, обнажив клыки размером с палец взрослого человека.
Собачки грамотно разделились и стали обходить Клима справа и слева.
«Как вы мне надоели со своими проверками!» – подумал Клим, и тут из-под стола к нему метнулся Барсик.
Попавшийся по дороге громадный дог был отброшен в сторону, как детская игрушка. Жалобно взвизгнув, дог покатился по каменному полу, смешно тряся головой.
Второй дог оказался не робкого десятка и напал на секача. Мгновенно обернувшись, секач обнажил клыки.
– Барсик! – закричала Лола, вскакивая на ноги.
Секач недовольно хрюкнул, но нападать на дога не стал. Обе собаки потрусили к торцу стола, за которым сидел седой как лунь мужчина и не отрываясь смотрел на Клима. Происходящее в зале, казалось, совсем не интересовало его. Пронзительный взгляд больших черных навыкате глаз следил за каждым движением Клима.
Седой мужик, одетый во все черное, усмехнулся уголком рта и поманил указательным пальцем Клима.
– Я должен бежать сломя голову, как ваши хваленые собачки? – спросил Клим, одним взглядом оценив происходящее.
За длинным некрашеным деревянным столом сидели двадцать человек. Четверка молодежи, одетая в цивильные костюмы, расположилась в середине стола. Лола в белом бальном платье с большим декольте сидела справа от хозяина дома и в волнении сжимала кулаки. Справа от нее сидел ее папенька, держа в правой руке длинную сигару. Одна дама – брюнетка лет сорока с высоким тюрбаном на голове ободряюще смотрела на Клима. Неожиданно она быстро облизнула губы остреньким язычком.
– Ты очень ловкий и везучий человек, Дик! – громко сказал Седой, теребя себя за подбородок.
– Я должен, как собачка, встать на задние лапки и завилять хвостиком? – спросил Клим, пристально смотря в глаза седому хозяину или почетному гостю странного замка.
«Нет, все же хозяин!» – решил Клим.
– Ты оскорбил мою дочь и должен смыть свою вину кровью! – с пафосом сказал Седой.
Папочка Лолы наклонился вперед и негромко сказал короткую фразу.
– Зато он несколько раз спасал мне жизнь! – закричала Лола, прижимая руки к груди.
– Все его подвиги – это блеф! – негромко сказал папенька Лолы.
Клим отпрыгнул вправо, руководствуясь навыками спецназовца: мгновенно оценивать поле боя, а то, что предстоит именно бой, Клим понял сразу.
Неподвижно стоявшая справа статуя средневекового рыцаря неожиданно ожила, сделала широкий замах старинным мечом. Не отпрыгни Клим в сторону, хорошо заточенный меч с одного замаха срубил бы ему голову.
От такого удара человека, закованного в рыцарские доспехи, развернуло на девяносто градусов.
Одетый в шорты и короткую рубашку человек – не противник закованному в железные латы рыцарю. Удар ногой в спину моментально сбил рыцаря с ног.
Громыхая железом, слева на Клима наступал второй рыцарь, меч он держал опущенным книзу, настороженно следя за каждым движением Клима.
С легким шелестом сверху упала толстая сеть, мгновенно спеленав Барсика, который пытался прийти Климу на помощь.
Человек, одетый в военную форму, выскочил из ниши зала и выстрелил в секача из длинного пистолета.
– Сегодня на ужин у нас будет свежая свинина! – громко сказал Седой, радостно потирая руки.
– Если я побью второго рыцаря, – не станешь добивать секача? – спросил Клим, пятясь к столу.
Место он выбирал напротив волосатой дочки Седого, предвкушая кровавое зрелище.
Выхватить нож и метнуть его в щель забрала рыцаря – задачка для спецназовца первого года службы, а не для капитана первого ранга – командира боевых пловцов, всю свою сознательную жизнь только и занимавшегося лишением жизни себе подобных.
Клим заметил, как еще две фигуры, облаченные в рыцарские доспехи, начали выдвигаться из углов зала.
Подобный поединок мог кончиться только одним – его смертью. Умирать Климу совсем не хотелось, тем более быть бесславно зарезанным во имя такой безобразной дочки, пусть и крутого мужика, вообразившего себя Крестным отцом.
Опять широкий замах – и резкий удар мечом. Человек, закованный в латы, метил по ногам. В случае попадания ноги могли быть отрублены по колени.
Высоко подпрыгнув, Клим пропустил меч под собой и всей тяжестью своего тела обрушился на вытянутую руку. Человек дико заорал и ничком упал, выронив меч.
Подхватив меч с пола, Клим встал перед столом, по примеру рыцарей опустив острие вниз.
Еще двое закованных в латы человек быстро двигались к Климу.
– Секача я отыграл? – спросил Клим, смахивая бицепсом пот с лица.
– Я ничего не обещал, это было твое предложение! – крикнул Седой, ухмыляясь.
Лицо его дочки заострилось и стало похожим на волчью морду. А поднятая кверху верхняя губа, обнажившая остренькие зубки, довершала сходство.
– Обманули дурака на четыре кулака! – неожиданно закричала Симона и радостно засмеялась. Рядом сидящий Вовик нежно погладил девушку по плечу.
Сморщив носище, Симона сбросила руку парня с плеча и громко закричала:
– Хочу крови! Сильно хочу крови! Я буду пить твою кровь стаканами!
– Вот что значит моя дочь! – гордо сказал Седой, и нежная улыбка разом сделала его будто вырубленное из камня лицо человечным.
Вот эта улыбка и подсказала Климу план дальнейших действий.
– Оп-па! – громко крикнул Клим, метнув меч в первого рыцаря. Острие меча вошло ему в пах, пробив доспехи. Вскрикнув, человек упал на спину.
Четвертого участника поединка это не остановило, и он, кинувшись на безоружного Клима, ударил его мечом наискосок. Каперанг успел отскочить в сторону.
Четвертый участник драки пробежал по инерции несколько метров, наткнулся на стену и упал.
В следующее мгновение Клим легко перескочил через стол.
Секунда, и еще один пистолет «ОЦ-26», появившийся в руке Симоны, перекочевал в левую руку Клима.
Засунув ствол пистолета за воротник платья девушки сзади, Клим спокойно сказал:
– Теперь, уважаемый папенька, поиграем в мою игру!
– Я все сделаю, только не убивай мою дочь! – закричал Седой, весь покрываясь белыми пятнами.
– Верю, господин, но вам придется строго выполнять мои требования. За каждое нарушение я буду ломать по пальчику у вашей дочери, – спокойно заметил Клим, легким движением руки ломая длинный ноготь девушки, который она намеревалась вонзить в щеку своего похитителя.
– Ваши условия! – жестко сказал Седой, разом беря себя в руки.
– Вы должны четко себе уяснить, что фокусы с освобождением заложницы со мной не пройдут. Служа в Иностранном легионе, я прошел курс «Антитеррор» и не раз участвовал в освобождении заложников. Вы хотите меня убить – но я вам не позволю это сделать. Я не колеблясь пристрелю вашу дочь при угрозе моей жизни.
– Ты не жилец на этом свете! – прошипел Седой.
– Это мы еще посмотрим. Вы, персонально вы, папенька, выведете нас отсюда. Дадите два «лимона» долларов, уложите моего любимого кабанчика в багажник, посадите Лолу за руль шестисотого «Мерседеса» и вывезете отсюда.
В глазах Седого мелькнул злобный огонек, но рот он не открыл.
– Вы плохо знаете физиологию человека. Даже если меня застрелит снайпер, я все равно успею нажать на спусковой крючок пистолета и вогнать вашей милой дочурке пару пуль в позвоночник, – пояснил Клим, легко ударив рукояткой пистолета в лоб Симоне, от чего та на мгновение закатила глаза.
– Что вы делаете! – завопил Седой, видя, как у девушки затряслась голова.
– Воспитываю вашу дочь – учу ее хорошим манерам! Мало того, что она гадит под себя, она еще норовит обязательно причинить мне боль, надеясь отвлечь мое внимание! – рявкнул Клим, цепляя большим пальцем левой руки воротник платья девушки.
Почувствовав, что воротник платья сдавливает ее горло, Симона затрясла головой, показывая, как ей больно.
– Я все выполню, только мне надо дать команду, чтобы принесли деньги, – быстро сказал Седой.
– Хватит болтать. Пошли вперед! – приказал Клим и махнул пистолетом Лоле.