33
В пять часов в квартиру Клима позвонили, и Эмма пошла открывать.
В дверь заскочила радостная Юля с двумя большими кожаными сумками в руках.
– Хорошо, шофер оказался настоящим джентльменом, – дотащил эту тяжесть до двери. Сама бы я точно заработала себе грыжу! Здесь женские вещи на сегодняшний выход в кафе! Папенька поднял сводки о пропажах девушек за этот год и выяснил – больше всего исчезло в Бутове. С этого кафе и надо начинать, – скороговоркой объявила Юля и, махнув рукой Эмме, убежала в спальню.
На Клима она старалась не смотреть.
Заскочив на минутку на кухню, крикнула с порога:
– Папенька дает на вечер десять оперативников и два взвода ОМОНа. Они перекроют все дороги и не дадут ни одной машине выскользнуть из кольца.
Только через час девушки вышли показать свой вечерний наряд, или, как говорит современная молодежь, – прикид.
На Эмме была коротенькая, сантиметров в сорок, юбочка, которая при ее росте казалась вовсе фиговым листком. Завязанная узлом на животе кофточка едва закрывала грудь, которая легко просматривалась сквозь невесомую ткань.
Внимательно присмотревшись, Клим не смог обнаружить полоски трусиков на девушке, несмотря на то, что юбка обтягивала ее бедра, как лайковая перчатка.
– Это специальные французские трусики. Называются они «бесстыдница», – разъяснила Юля, входя в комнату.
На ней было длинное, до полу, платье, и, только когда она сделала первый шаг, обнаружилось, что платье имеет шесть разрезов, и такой фасон больше открывает, чем скрывает тело обладательницы.
– Мы поедем на обычном такси, а там уж как кривая вывезет, – объявила Юля, победоносно смотря вокруг.
– Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет, – объявил Виталий, входя в комнату с небольшой коробочкой в руках.
Раскрыв ее, он вынул оттуда две пары золотых сережек и преподнес их девушкам.
– Это не простые, а очень дорогие сережки. Где я их взял, говорить не буду, но каждая пара стоит пятнадцать тысяч долларов. Относитесь бережно к казенному имуществу. В сережке имеется микрофон, динамик, радиомаяк, видеокамера и даже лазерный излучатель. Стоит только направить ее в окно и пальцами нажать, как оператор в течение минуты определит ваше местоположение. Надевайте спокойно, сережки покрыты золотом и совершенно безопасны.
Выйдя в спальню, Клим с Виталием на дисплее ноутбука увидели экран, разделенный на две половины, в каждой из которых подрагивало изображение кухни, снятое с разных ракурсов.
Левая половина экрана с маркировкой «Юля» демонстрировала кухню от окна, упираясь прямо в соблазнительный животик Эммы, которая, между тем, говорила:
– Не надо строить из себя супергерлс, а быть проще. Мы – две девчонки, приехали из Самары оттянуться на полную катушку. Никого не знаем, живем у твоего старого приятеля, от которого сбежали, потому что он старый и у него не стоит хрен.
– Слушай, девочка, а ведь это то, что нам надо. Откуда такие познания в жизни? – спросила Юля, затягиваясь сигаретой.
– Да у нас в классе я единственная девушка осталась. Меня не трогают, потому что боятся. Один хотел силой взять, так я ему руку сломала, больше охотников нет. Многие девчонки за деньги живут со стариками, взрослыми мужиками, и ничего. Все вокруг знают об этом, но ничего не хотят делать. Я девчонок понимаю: хочется и одеться красиво, и в ресторан сходить, и оттянуться как следует. Мне этого не надо, для меня спорт – это вся жизнь! Тем более что и платят неплохо, и по ресторанам водят, не требуя ничего взамен.
– А чего ты подписалась на эту идею с местью? – неожиданно спросила Юлия, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Я эти клипы с девчонками по Интернету смотрела. Они все там как резиновые куклы. Заторможенные, обколотые, похожие на зомби, а не на людей. Я этих обезьян ненавижу! Попадутся, своими руками разорву.
Эмма схватила вафельное полотенце, резко рванула, и у нее в руках остались две половинки.
– Сегодня днем на базаре меня попытались трахнуть. Я, в принципе, не против, давно пора расставаться с девственностью, но не так же! Пятеро обкуренных мужиков насилуют одну беззащитную девушку! Троим из них женщины уже не нужны, – совершенно спокойно сказала Эмма.
Клим заметил, что девушка не страдала многословием и четко выражала свои мысли.
– Давай вызовем такси и поехали на работу, – объявила Юля, вставая со стула.
Фал, прятавшийся весь день в глубине квартиры, неожиданно появился на кухне, запинаясь, попросил:
– Девочки! Вы на минутку останьтесь! Я вас немного энергетически заряжу на противодействие ядам, а потом можете идти!
Фал встал посередине кухни и начал делать руками пассы.
Его энергетика была настолько сильной, что, даже находясь в другой комнате, Клим почувствовал, что все его тело начало гореть, наливаясь неведомой силой.
– Дядя Олег! Я чувствую себя такой сильной, что готова разорвать голыми руками живого быка! – заявила Эмма и бросилась обниматься к своему родственнику.
– Стоп! Тебе сейчас нельзя минут пять контактировать с человеком, тем более со мной. Энергетика должна немного устояться, а уже потом можешь обниматься! – с улыбкой остановил ее Фал.
Круто развернувшись, Олег вышел из кухни, и буквально через пять секунд послышались струи льющейся воды.
– Смывает вредную энергетику, – пояснил Виталий, снова уставясь в экран ноутбука.
– Слушай, Юля, может, мне дяде Климу отдаться? Мужик он здоровый, сильный и нежный. Надо начинать с хорошим мужчиной, а не со своими сверстниками, которые только под юбку лазить могут и щипать до крови!
– Ты моего Клима не трожь! Это мой суженый, я его семь лет ждала и только теперь нашла!
– Но у тебя же есть генерал. Правда, он маленький и толстенький, но зато готовый генерал и тебя любит!
– Клим много лет назад спас мне если не жизнь, то честь наверняка. Если понадобится, я его еще семь лет ждать буду! – заявила Юля, решительно вставая.
Вытащив из кармана мобильный телефон, она набрала номер и отрывисто приказала:
– Такси к подъезду!
– Жалко! Так мне Клим понравился – спасу нет! Как на него гляну, так вся млею! Если надумаешь его бросить, только звякни, я мигом подберу, – протянула Эмма.
Такси, за ним фургон с аппаратурой, микроавтобус с оперативниками спокойно тянулись по дороге на расстоянии метров пятисот один от другого.
«Дансинг Наутилус» – горели желто-синим цветом огромные буквы на фасаде двухэтажного здания с витринными окнами.
Вся площадка перед дансингом была заставлена сверкающими машинами.
На Юлю и Эмму, прикативших на такси, никто не обратил никакого внимания.
Швейцары, одетые в старинные сюртуки с золотыми позументами на лацканах, подбегали к шикарным лимузинам, лихо открывая двери машин, и, склонившись в низких поклонах, галантно помогали высаживаться оттуда молодым парням и девушкам. Они здорово напоминали лакеев, как их изображали в фильмах про сытое дореволюционное купечество.
С истинно купеческим шиком мальчики совали лакеям в нагрудные, оттопыренные карманы деньги, после чего поклоны становились еще ниже.
– Красиво жить не запретишь, – сквозь зубы сказал Клим, откидываясь на спинку кресла.
Они сидели в салоне микроавтобуса «Газель» перед метровым жидкокристаллическим экраном, стоящего за два переулка от дансинга.
– Мне эти танцульки до фонаря, – заявил Виталий, отхлебывая кофе.
– Я тоже никогда на танцы не ходил, – пробасил Малыш, сидящий во втором ряду рядом с Фалом.
– Где сейчас молодежь знакомится с девчонками? – спросил Клим, адресуя вопрос единственному здесь молодому человеку – Виталию.
– Вот еще – время тратить, по кафешкам ходить! В Интернете куча объявлений, сиди и выбирай.
– А если на крысу нарвешься или на старуху? – подкинул скептическую реплику Малыш.
– Это уж дудки! Сначала обмениваешься посланиями, потом фотками, а уже потом тащишь ее к себе или идешь к ней. Если девка продвинутая, можно сразу по телефону моментальную фотку скинуть, тут уже все без обмана. Говоришь, например, хочу тебя видеть в топлес с фигой на пупке. Через минуту получаешь фотку на дисплее.
– Просто как у вас все, молодежь! – тяжело вздохнул Малыш.
Виталий не стал ничего отвечать, а, подняв руку, сказал:
– Внимание! Похоже, девок клеят!
Они вдвоем с оператором, каждый на своем пульте управления, заработали пальцами.
За два часа нахождения в фургоне оператор, сидящий рядом с Климом, не произнес ни одного слова.
Молодой парень, одетый в белоснежный костюм, из-под которого виднелась ослепительно красная рубашка апаш. Она была такого ярко-красного цвета, что прямо заполыхала на экране.
– Девочки! Не хотите чего-нибудь выпить? – наклонился хлыщ над столиком, за который уселись только что оттанцевавшие девушки.
– Мы девочки простые, первый раз попали в такое шикарное заведение, – жеманно протянула Юля.
Хлыщ поднял руку, и тотчас перед ним возник официант с тремя высокими бокалами.
Склонившись в глубоком поклоне, он поставил перед каждым бокал с темной жидкостью и исчез.
– Я вижу, вас тут все знают, – широко открыла свои глазищи Эмма, отхлебнув из бокала.
Парень не стал даже присаживаться за столик, а стоя наблюдал за действием своего напитка.
– Что-то мне нехорошо стало, – протянула Юля, вставая из-за стола.
– Давайте выйдем на воздух проветримся, у меня на стоянке кабриолет имеется, – рассыпался парень, ведя шатающихся девушек на выход.
Клим заметил, что охранники расчищали ему дорогу, вежливо отстраняя танцующих с пути.
Сверкающий красный кабриолет уже стоял у самых выходных дверей.
Американский «Бьюик» казался мастодонтом среди небольших европейских и японских машин, стоявших неподалеку.
Открыв заднюю дверцу, хлыщ довольно невежливо запихал девушек на заднее сиденье и только начал обходить машину, собираясь сесть на водительское место, как Клим негромко спросил:
– Юля! Ты как себя чувствуешь?
– Хуже намного, чем на берегу с тобой. Будешь дуться, такого никогда не повторится!
– Шантажистка! – с облегчением выдохнул Клим.
– А ты ревнивец и гуляка! – быстро раздалось в ответ.
– Кого это ты назвала гулякой? – спросил хлыщ, заводя мотор машины.
Он полуобернулся и внимательно стал смотреть на Юлю.
На экране ясно видны были его красивое лицо и едва заметная презрительная усталая гримаса.
– Конечно, тебя! Такая машина, такой красавец, от девушек отбоя нет! – восхитилась Юля и протянула к нему руки.
– Сейчас приедем, и я дам себя пощупать! – пообещал хлыщ, трогая с места.
– А вдвоем можно тебя пощупать? Я еще девушка и отдаться такому красавцу – моя голубая мечта! – заявила Эмма и очень натурально икнула.
– Это меняет дело! – радостно потер руки хлыщ.
Вопреки обещаниям проветрить девушек хлыщ опустил верх машины, теперь автомобиль, ничем не отличаясь от других машин, быстро поехал от центра.
– Внимание! За белым «Бьюиком» увязалась «шестерка»! Кармен, отрезай ее! – рявкнул начальнический бас.
На экране появилась шестая модель «Жигулей», которая метрах в двухстах тащилась за «Бьюиком».
Снимали сверху. Мотоцикл с коляской, расцвеченный как рождественская елка, несся по осевой линии шоссе.
Мотоциклист, виртуозно управляя этим старинным транспортным средством, начал перестраиваться, то обходя машины, то выезжая на встречную полосу движения.
Наконец он прямо наискосок, подрезая подряд все автомобили, устремился к обочине.
Мотоциклист не обращал внимания ни на один автомобиль, которые возмущенно сигналили, но уступали дорогу, тем более что двухколесное транспортное средство быстро проскакивало перед капотами движущихся машин. Только «шестерка» – «Жигули» не уступила ему дорогу, двигаясь за кабриолетом как танк.
Мотоциклист притормозил, дождался, пока «жигуль» проскочит мимо него, и газанул.
Дуга коляски мотоцикла зацепила задний бампер и протащила им всю левую боковину. Мотоцикл ухитрился остаться на колесах.
Оператор приблизил камеру, фиксируя повреждения машины.
Весь левый бок машины был разворочен, как если бы машину вскрывали тупым консервным ножом.
Двое мужчин, выскочив с правой стороны автомобиля, подскочили к мотоциклисту, неподвижно сидевшему за рулем, и сдернули с него шлем.
Белокурые волосы рассыпались по плечам. За рулем была молодая девушка.
Оператор показал молодое лицо с вздернутым носиком.
Встряхнув головой, наездница повернула ручку газа и рванула вперед. Метров через пятьдесят съехала с откоса и покатила по проселочной дороге, тянувшейся параллельно Кольцевой.
На другом экране было видно, как водитель и пассажир озадаченно чешут затылки, глядя вслед мотоциклу.
«Бьюик» перестроился в правый ряд и, проехав метров пятьсот, съехал на ответвление, направляясь в дачный поселок «Фазенда-4», как показала вспыхнувшая на экране карта.
– Оператор-шесть! Еще десять девушек повезли в разных машинах молодые люди яркой наружности.
Голос генерал-полковника приказал:
– За каждой машиной по три человека. Оцепление снять! Омоновцы действуют на страховке на своем транспорте!
– Мы следуем за нашими девушками! – доложил Клим, взяв из рук оператора микрофон.
– Удачи вам! – пожелал генерал-полковник и отключился.
– Они съехали с дороги в дачный кооператив и двигаются по местности, где нет дороги! – доложил оператор, показывая на вызванной карте мигающую точку, которая фиксировала положение «Бьюика».
– Давай за ними! Метрах в двухстах тормозни! – приказал Клим.
– Не думаю, что у них хорошо налажено контрнаблюдение, – пробасил Малыш, протягивая Климу очки ночного видения и «глок».
– Тебе же приказали сдать все оружие? – удивился Клим, надевая подмышечную кобуру прямо на рубашку.
– Ты сначала переоденься, а потом пистоль надевай! – напомнил Малыш, доставая из сумки комплект хаки.
Виталик шустро переоделся и был готов раньше Клима.
– Мы в двухстах метрах от места стоянки машины, – доложил оператор, переключая экран на передатчики девушек.
Простой бревенчатый одноэтажный дом стоял на широкой поляне.
Верх машины пополз назад, и кабриолет снова приобрел свой импозантный вид.
Трое мужчин выскочили из дома и, подхватив девушек, понесли внутрь.
Хлыщ громко похвастал, идя сбоку от носильщиков:
– Одна из них целка!
– Получишь премиальные, Эдик! – равнодушно отозвался низенький мужчина.
Головы девушек болтались из стороны в сторону, изображение на экране прыгало.
Клим понял, что в доме коридорная система и примерно пять или шесть комнат.
– Давай в третий номер! – снова приказал низенький.
Дощатая дверь отворилась, и они очутились в просторной комнате, основным украшением которой была огромная кровать, на которой лежали две беленькие обнаженные девчонки лет по тринадцати каждая.
– Этих на пол, а новеньких на арену! Не забудь сменить простыню! – снова приказал низенький.
Он уселся в кресло, стоящее в углу, и, закурив, принялся командовать:
– Фазиль! Добавь света в середину кровати!
– Алик! Включай музыку! Надо торопиться! Через час новую партию привезут, а мы еще с этими не разобрались!
– У нас в запасе минут десять-пятнадцать. Они сейчас будут перестилать простыни, готовить наших девочек.
– Можно я пойду с вами? – спросил Фал, до сих пор не произнесший ни слова.
– Давай, только пойдешь в арьергарде, – разрешил Клим, выскальзывая в ночную темень.
Очки ночного видения окрасили лес в призрачный цвет. Не успел Клим сделать и двух шагов, как его остановили.
– Тут емкостные датчики. Подождите секунд тридцать, я их отключу, – негромко над ухом прошептал Виталий.
– Справа человек. Я пошел, – напомнил о себе Малыш.
Легкий ветерок дунул возле лица Клима, и Малыш исчез.
Сзади шумно сопел Фал, у которого не хватало выдержки в таких вот ночных рейдах.
– Их двое было, один спал, – доложил Малыш, возникнув беззвучно, как тень отца Гамлета, слева.
– Надо торопиться, постель уже постелили и готовятся раздевать девушек, – прошептал Виталий, наблюдая за происходящим в карманный дисплей. Он, покопавшись в своей сумке, нашел приборчик с широким раструбом и выдал резюме:
– Живой объект только около крыльца, справа у косяка.
На ухо Клима была прицеплена клипса, откуда послышался голос Виталия:
– Вы, конечно, пойдете одни. Дилетантом там делать нечего, но инженерную поддержку я смогу оказать.
– Правильное решение! – одобрил Клим, несясь вслед за Малышом к дому.
Пока Клим добежал, Малыш обезоружил часового и приладил на спине трофейный «АКМ».
– Мы знаем, что комната, где девчонки сидят, третья слева, – проверил свою память Клим, обращаясь к Малышу.
– Не третья слева, а третий номер. Это вторая дверь слева, – поправил Клима вездесущий Виталик.
– Часового мы сняли, давайте к дому и заляжьте метрах в двадцати от крыльца. Будете нашей кавалерией за холмами, – приказал Клим, открывая дверь в дом.
Громкие звуки музыки сразу рванули из коридора.
Клим с Малышом уже в коридоре переглянулись. Неказистая дощатая наружная дверь только с виду выглядела ветхой. Изнутри на ней был нашит стальной лист не меньше десяти миллиметров толщиной.
В широкий, ярко освещенный коридор выходили шесть дверей, из которых доносилась громкая ритмическая музыка.
Рывок, и они ворвались во вторую комнату. На широкой кровати лежали прикованные девушки и над ними с грозно восставшими членами стояли две обезьяны.
Два выстрела сразу разбили камеры слежения, подвешенные на потолке. Удар рукояткой пистолета по печени сразу уложил первую обезьяну рядом с Эммой, а вторая, получив от Малыша удар по голени, без сознания свалилась на пол.
Громкий треск переломанной кости ноги говорил о том, что ходить эта обезьяна ближайшие месяца четыре вряд ли сможет.
Толстенький режиссер хлопал глазами и тряс головой от страха.
– В остальных комнатах то же самое? – спросил Клим, поднося к его носу дуло «глока», пахнущее порохом. Для большей эффективности вопроса он ткнул это же дуло в рот толстяка, выбив пару зубов.
Шепелявя, толстяк громко сказал:
– Да!
Поперхнувшись кровью, он начал надсадно кашлять.
Стукнув ему по затылку рукояткой, Клим привел его в состояние беспамятства.
Малыш уже освободил девушек, и они, голенькие, растирали руки и ноги от наручников.
– Эти обезьяны врубились, что мы трезвые, и приковали наручниками к постели. В четвертой комнате идет группен-секс, и там много народу! Начнете стрелять – можете попасть в девочек. Давайте мы заскочем, а потом уже вы, – хищно улыбнулась Юля.
– Убивать можно? – прищурив глаза, деловито спросила Эмма, уже идя к дверям.
Клим заметил, что она кокетливо покачивает высокими бедрами.
– Только режиссера оставьте в живых, – попросил Клим, кивая на сидящего в кресле.
– Через минуту ваша очередь, – напомнила Юля.
– Девчонки! Пока вы там развлекаетесь, давайте мы еще одну комнату почистим! Будет разделение труда! – предложил Малыш.
– Я думаю, мы вдвоем с ними справимся, – ответила Эмма.
Утром в кабинете генерал-полковника на разборе Клим видел, что творили эти разъяренные фурии, одним ударом ломая руки, ноги, шеи здоровенным мужикам.
Климу особенно запомнился один удар ногой Эммы в сердце двухметрового детины, после которого он упал и больше не встал.
В первой комнате двое обезьян насиловали одну девушку, но, получив ногой по своим мужским принадлежностям, разом потеряли охоту к такого рода действиям.
Заскочив через минуту в третью комнату, они увидели, что помогать некому. Человек десять мужиков в разнообразных позах лежали на полу большой комнаты.
– Клим, мы уходим, надо собрать аппаратуру и кассеты. Через пять минут будет машина от папы, – сказал Виталий в серьгу.
