28
Поднимаясь на трап военного самолета в Краснохолмске, Юля хлопнула себя по голове и завопила:
– Какая же я балда! Хафиз на корабле звонил в Краснохолмск и докладывал по телефону об операции.
– Ты, конечно, не помнишь номера телефона? – подначил Клим, поднимавшийся следом.
Узенький железный трап военного самолета позволял подниматься только по одному человеку. Идущая впереди Юля представляла собой весьма волнительное зрелище, благодаря коротеньким, в обтяжку, белоснежным шортам, приобретенным в аэропортовском магазине.
Покупал шорты и белье Клим, руками и на пальцах объясняя молоденькой продавщице размеры клиентки.
Может, он чего и перемудрил с размерами, но, поколдовав две минуты в камере линейного отдела милиции, Юля вышла такой ослепительно красивой, что у сержанта за столом дежурного отделения отвисла челюсть.
Антей, подскочив к столу дежурного, что-то быстро приказал, после чего дежурный моментально испарился со своего места.
Не прошло и пяти минут, как он вернулся, держа в вытянутой руке три чайные розы, завернутые в прозрачный целлофан.
Встав на колено, в лучшем духе рыцарских романов семнадцатого века, протянул букет Юле, горестно вздохнув со словами:
– Нет слов, мадемуазель! Если в камеру вошла замызганная бомжиха в грязной мужской рубашке, то сейчас я вижу перед собой современную принцессу из сказки! Хороша Маша, только не наша!
Ни слова не говоря, Юля царственно протянула милиционеру руку.
Сержант поцеловал руку и, встав с коленей, вытянулся по стойке «смирно», щелкнул каблуками давно не чищенных туфель, по-гусарски склонив голову, произнес:
– Весьма польщен, мадемуазель!
– Мадам с вашего позволения! – звонким голоском произнесла Юля и так лучезарно взглянула на Клима, что ни у кого не возникло сомнения в личности ее избранника.
– У меня абсолютная память на цифры, в отличие от некоторых, которые за столько лет не могли позвонить девушке, – подсунула шпильку Юля.
– После таких стрессов у тренированного человека может отказать память, – в свою очередь подначил девушку Клим.
– Все я помню, тем более что номер простой: двадцать три семьдесят четыре два, – выпалила Юля и возмущенно топнула ногой по железному трапу.
Набрав номер Антея, Клим долго вслушивался в короткие гудки и наконец решился:
– Отбой полету. Сейчас пробиваем номер через Эдуарда и мчимся на эту квартиру. Срочно позови командира! – приказал Клим бортмеханику, стоящему у открытых дверей трапа.
– Слушаюсь! – четко ответил лейтенант и побежал внутрь самолета.
Толстый майор в расстегнутой летной тужурке не торопясь вышел на трап. В правой руке он держал бумажный стаканчик с кофе.
– Товарищ майор! Срочно все наше оружие, которое мы вам сдали, положите в одну сумку и вынесите на трап! Самолет должен нас ждать на аэродроме.
– Слушаюсь! – равнодушно ответил майор. Послышался ряд быстрых команд.
Неторопливо командир развернулся в проходе, держа в руках наушники, которые прижимал к правому уху. Черно-белый провод от наушников тянулся внутрь самолета.
– Наша стоянка – номер восемь. Если мы будем нужны, связь с нами по городскому телефону 41267, попросите соединить с двести сорок восьмым бортом. Вот ваше оружие, – закончил командир протягивая Климу синюю сумку, на которой было написано «Аэрофлот».
– Побежали на выход! – рявкнул Клим, в хорошем темпе припуская в сторону здания аэровокзала.
Плюхнувшись на заднее сиденье «Волги» такси, Клим набрал мобильный номер Эдуарда и вместо приветствия жестко приказал:
– Эдик! Минут через пятнадцать будем у тебя! Пробей по-быстрому телефонный номер двести семьдесят три– сорок два. Это срочно! Мои каналы отказали, вся надежда на тебя.
– Это в Куйбышевском районе. Я даже примерно знаю, где этот дом. Там представительство какой-то иранской фирмы.
– Вот тебе, мужик, пятьдесят баксов. Жди нас около горотдела.
– Вы к Эдику едете? Он будет му-му два часа молоть и ничего не сделает. Давай, мужик, еще пятьдесят баксов, и я тебе в минуту пробью этот телефон! – пообещал таксист, вытягивая из бардачка микрофон.
Бумажка с портретом президента из руки Юли, сидевшей на переднем сиденье, перекочевала в правую руку таксиста, который сразу же начал действовать.
– Верочка! Посмотри адресок по телефону, две шоколадки с меня, – елейным голосом попросил таксист, заросший до бровей парень, явно кавказской национальности.
Русский язык у него грешил излишне жесткими словами и неправильными ударениями, но никаких словечек, принятых у кавказцев, он не употреблял.
– Слушай, мне твое лицо знакомо! – попытался вспомнить Клим этот специфичный говор.
– Где уж нам уж выйти замуж! Зону и дневального у кума разве запомнишь? Нас, солдат, сколько, а ты такой один. Побазарить с кумом, вернуться из скачка снова в зону и снова пропасть, вплоть до самого звонка – это надо уметь! Тобой вся зона восхищалась! Не только зэки, но и охрана, – хлопнул по рулю от избытка чувств бывший конвойный.
– Извини, друг, не могу вспомнить, рожа вроде знакомая, а где тебя видел, убей меня, не припомню!
– Для вас все кавказцы на одно лицо, – равнодушно сказал таксист, ловко выполняя крутой поворот.
Рация неожиданно зашипела:
– Записывай адрес, Казбек, но двумя шоколадками не отделаешься.
– Сколько скажешь, родная, столько и будет. Ты же знаешь, как я на тебя смотрю! Готов отдаться в любое удобное для тебя время!
– А справишься? – последовал моментальный вопрос женщины.
– Обижаешь, дорогая, разве я не с Кавказа? Все мужчины на юге отличаются феноменальной мужской силой! – уверял таксист.
– Ладно, проверим, что ты за мужчина! – оборвала женщина.
По голосу ей было больше сорока. Клим кинул на таксиста жалостливый взгляд, но следующая фраза невидимой женщины заставила его выкинуть из головы все фривольные мысли.
– Эта контора переехала в другое место. Записывай адрес:
«Поселок Ключевой, улица Симбирская, восемь». Они по старому адресу оставили только диспетчера и установили там радиоудлинитель.
– Ты просто луч света в темном царстве! – восхитился таксист, прямо на шоссе делая лихой полицейский разворот.
Он резко нажал на тормоза, машину занесло, развернуло, и вот уже они мчались в обратном направлении. В салоне запахло запахом горелой резины.
– Я жду тебя сегодня в восемь часов у меня дома. Если не побреешься и не подмоешься, вырву по одному все волосы на твоей наглой роже и голове. Хватит болтать! У меня весь пульт горит красным! – закончила женщина разговор.
– Это привилегированный поселок нашего руководства. В нем живут только очень богатые люди.
– Все понял! Вот тебе еще сто долларов на резину и за беспокойство! – нашелся Клим, протягивая через плечо еще одну бумажку.
– Я бы с удовольствием расстрелял всех этих бизнесменов женских органов! – покосившись на сидящую рядом Юлю, в сердцах сказал таксист, ударяя по рулевой колонке крепко сжатым кулаком.
– Можем предоставить тебе такую возможность! – неторопливо протянул Клим.
Про себя он прикинул, что лишний ствол в задуманном им деле будет прекрасным подспорьем.
– А потом, как ты, на нары? Нет уж, благодарю покорно! Я на вашего брата насмотрелся за два года службы!
– А если я тебя прикрою! – закинул удочку Клим.
– Ты себя лучше прикрывай, а я сам как-нибудь.
На старой квартире у них было четыре человека охраны. Человек семь там работало. Три машины, одна из них – «Ниссан» – микроавтобус. На нем они девчонок на пирс возили.
– Откуда ты так много знаешь о них? – спросил до сих пор молчавший Малыш и полез в карман.
– Это для вас таксисты все на одно лицо, тем более если черные и небритые. У нас своя кухня, свои источники информации. Это только милиция не знает, что у нее под носом малолетками торгуют, а мы все знаем! Приходит борт из Москвы, они девчонок прямо на летном поле перегружают в «Ниссан» и везут к себе. Если девчонок много, то нанимают такси. Все девчонки под кайфом, заторможенные какие-то. Что ни скажешь – все сделают. Один таксист захотел помочь девчонке – помог ей сбежать. Назавтра его нашли с перерезанным горлом. Заправляет всем Сергей Михайлович, не знаю, как его фамилия. Он крутится где-то на железнодорожном вокзале. То ли начальник станции, то ли его заместитель, но начальник! Я разок видел его в форме. У него на рукаве пиджака четыре большие звезды.
– Министерство внутренних дел России просит вас оказать содействие в раскрытии тяжкого преступления, – лениво сказал Малыш, протягивая через плечо удостоверение МВД. В отличие от выданного Эдиком, это было не в пример солиднее. На обложке красовался двуглавый орел.
– Слушаюсь, господин майор! – вытянулся за рулем водитель.
– Вы сейчас подъедете к дому и отведете меня, этого господина, – последовал брезгливый взмах руки в сторону Клима, – и девушку в дом! Я выдам вам оружие. Надеюсь, из пистолета вы стрелять умеете?
– В армии два года только этим и занимался! – горделиво ответил таксист.
– Если все пройдет нормально, то получите документ, перед которым гаишники вашего городка будут вытягиваться в струнку, – покровительственно пообещал Малыш, хлопнув по плечу таксиста.
От удара малышовской лапы таксист охнул, но болтать не прекратил, выскакивая на широченное шоссе без разделительной полосы посередине.
– Это резервная посадочная полоса. На нее может садиться даже «Ил-76». Это я сам видел, – гордо добавил таксист, развивая по дороге сумасшедшую скорость. Стрелка спидометра, уткнувшись в ограничитель скорости, застыла на отметке: «Двести двадцать».
– Далеко еще ехать? – спросила Юля, нанося на лицо макияж.
– Километров через десять будет дубовая роща справа, а за ней дорога в поселок, – пояснил таксист, бросая заинтересованный взгляд на ножки Юли.
– Ты на дорогу смотри, а то на такой скорости недолго и в ящик сыграть, – заметил Малыш, доставая из сумки пистолет «ПМ».
Водитель плавно сбросил скорость, и уже на разрешенных восьмидесяти километрах в час они въехали в однорядную дорогу, сразу за дубовой рощей.
За правым поворотом с правой стороны дороги стоял большой железный щит, на котором было написано:
«Запретная зона! Въезд строго по пропускам!»
– А у нас ничего нет, – обреченно сказала Юля.
– Если там стоят обычные менты, то у меня универсальный пропуск! – гордо сказал таксист, вытаскивая из кармана сто рублей.
– Неужели вся милиция берет взятки? – заинтересованно спросил Клим.
– Есть такой анекдот, – начал рассказывать таксист. – Милиционер пишет заявление своему начальнику:
«Прошу перевести меня в ГАИ, так как у меня большая семья!»
И первый захохотал над своим анекдотом.
Опомнившись, он резко прервал свой смех, пугливо оглянувшись на Малыша, который играл роль майора милиции.
Малыш сидел с каменным лицом, делая вид, что не замечает зубоскальства водителя.
За поворотом обнаружилась застекленная будка и полосатый шлагбаум, перегораживающий дорогу.
Из будки вылез толстый милиционер, одетый по форме, но в тапочках на босу ногу.
Вытащив из-за спины милицейский жезл, он им указал на место остановки автомобиля, которое находилось в двух метрах от шлагбаума.
На плечах мятого кителя виднелись сержантские погоны.
– Почему одеты не по форме? – рявкнул Малыш, высунув из окна свою голову.
– Виноват! Больше не повторится! – вытянулся сержант, пытаясь изобразить стойку «смирно». Живот даже под форменной рубашкой выпирал у него сантиметров на двадцать.
Вытянув вперед левую руку, милиционер щелкнул дистанционным пультом управления, и шлагбаум поднялся вверх.
– Если на обратном пути я тебя увижу не по форме, огребешь неприятностей по самое не хочу! – пообещал Малыш, снова высунув голову из окна машины.
Весь поселок представлял собой две улицы, вытянутые вдоль рукотворного канала. Канал сбрасывал отработанную воду обратно в море. Для производства тепла она не подходила, но для полива зеленых насаждений и бытовых нужд вполне годилась. Местные жители – кто побогаче – приспособились и пить эту воду. Привезли из Англии очистные установки и установили в коттеджах. Если пресная река впадает в море, то морская вода тоже по каналу течет в ТЭЦ. Кто хочет, купается в морской воде, а кто хочет, и в пресной, тем более что пресная вода теплая.
Водитель показал правой рукой на просвет между домами, в котором действительно виднелась вторая река.
– Это единственное место в поселке, где можно видеть сразу две реки, текущие в разные стороны.
Берега обеих рек были бетонированы, и, как заметил Клим, в двух домах имелись металлические мостки, спускавшиеся от домов прямо в реку.
Трех-, четырехэтажные домики, сложенные из ослепительно белого камня, отделенные друг от друга метровыми проволочными оградками, радовали глаз ухоженными лужайками перед ними, сверкающей изумрудно-зеленой травой, увитыми виноградом беседками, великолепно ухоженными теннисными кортами.
Одетые в ослепительно белые одежды люди беспомощно-порывисто дергали дорогими ракетками, изображая из себя теннисистов.
Улица Симбирская шла параллельно главной улице Чкалова и была не такой вычурной, богатой напоказ, но жили на ней тоже люди небедные.
В одном дворе Клим заметил стеклянный куб, примерно с ребром три метра, в котором, лениво шевеля плавниками, плавали каспийские осетры.
Полный седой мужчина с аккуратной бородкой клинышком, сидя в плетеном кресле-качалке перед аквариумом, читал газету, равномерно покачиваясь.
Дом номер восемь оказался в самом конце улицы. Перед ним стояли три незаселенных одинаковых дома, а дальше высился трехметровый бетонный забор, собранный из бетонных же панелей.
По верху забора вилась, весело поблескивая в солнечном свете, спираль Бруно, украшенная полосками металла.
– Видите, как наша администрация бережет свой покой? – кивнул водитель такси на забор с металлическими украшениями.
– Это все прекрасно, но у нас есть дела в этом доме. Вот вам пистолет. Никого не подпускайте к машине! – попросил Малыш, протягивая Климу трофейный «глок».
– Слушаюсь, господин майор! – негромко сказал водитель, пристраивая пистолет у себя на коленях.
Хлопнули двери, и вся троица очутилась перед трехэтажным домом, сложенным из белого ракушечника.
Металлическая дверь, обшитая дубовым шпоном, могла выдержать прямое попадание бронебойного снаряда.
Подергав за бронзовую ручку, сделанную в виде львиной головы, Малыш убедился, что дверь закрыта.
Нажатие на звонок тоже не привело ни к какому результату. В доме никого не было.
– Дяденьки! Вы к кому приехали? – спросил маленький мальчик, лет восьми, стоящий у загородки на противоположной стороне улицы.
Юля повернулась, и мальчишка на всю улицу звонко закричал:
– Мальвина! Мальвина! Где твой Артемон?
– Я его потеряла, теперь ищу. Мне сказали, что дяди из этого дома его затащили к себе, – совершенно серьезно ответила Юля.
– Нет там никакой собаки. Там только трех девчонок сегодня привезли. Они наширялись и не могли идти. Дяди с бородами их били руками и ногами, но они все равно падали на землю. Тогда они схватили их за руки и за ноги и затащили в дом.
Мальвина! Подай мне стул, пожалуйста, а то мне тяжело стоять, а дойти до него я сам не смогу, – попросил мальчик.
Клим только теперь заметил, что у него неправдоподобно тонкие ножки, больше похожие на детские ручки.
Малыш одним махом перескочил через забор, поднял упавший стул и поднес его мальчишке. Осторожно разжав побелевшие пальцы, он усадил мальчика на стул.
– Где твои папа и мама? – спросил Малыш, наклоняясь над мальчишкой.
– Дяди с бородами увели их в дом и больше я их не видел, – ответил мальчишка и заплакал.
– Они там внутри сидят? – спросила Юля, подходя к ограде.
– Там двое русских дяденек и три бородатых. Папа с мамой вышли из дома и сказали, что нельзя бить ногами детей, а бородатые дяди наставили на них «магнумы» и увели в дом. Один русский выдернул из-под меня стул и поставил к ограде. Я ему сказал, что не могу долго стоять – у меня ноги больные. Он ответил, что если я упаду, то пристрелит меня из большого «кольта». Из пистолета недавно стреляли, – объяснил молодой знаток оружия.
– Откуда ты знаешь? – спросила Юля.
Покопавшись в кармане кофточки, она нашла там маленькую шоколадку и протянула ее мальчишке.
– Благодарю вас, Мальвина! У меня диабет, и поэтому мне надо каждый час кушать. Дуло пистолета было горячим, и из него пахло порохом, – объяснил мальчишка и вонзил острые зубы в шоколодный батончик.
– Счас мы эту дверь откроем! – пообещал водитель, привязывая к ручке двери буксирный трос. Второй конец троса тянулся спереди под машину.
Взревел мотор, и машина резко дернула за трос. Дверь не открылась, она просто вылетела на улицу вместе с косяком.
Сразу же из проема раздались выстрелы.
Малыш не стал долго думать, а швырнул одну за другой две светозвуковые гранаты.
Выстрелы моментально стихли.
Клим и Малыш ворвались в вестибюль и сразу же увидели лежащих на полу в вестибюле трех боевиков, которые держались за глаза.
Три удара по затылку рукоятками пистолетов – и «раух» на полчаса охранникам был обеспечен.
На первом этаже перед лестницей в подвал лежали мертвые мужчина и женщина. Оба они были убиты выстрелами в затылок.
Рядом, в соседней комнате, раздались сдавленные рыдания.
На полу, пристегнутые к батарее отопления, сидели три девчонки в одних плавках и горько плакали.
Юля, возникшая сзади, подошла к ним и участливо спросила:
– Вам помочь, девочки?
– Тетенька! Уколите нас – мочи нет терпеть, – они протянули вперед худенькие ручки, все исколотые в локтях.
– Есть еще люди? – спросил Клим, про себя лихорадочно вспоминая, есть ли в сумке спецназовская аптечка.
– Двое дяденек русских на третьем этаже с одной девчонкой. Там и студия и компьютеры, – махнула рукой черненькая девочка со вполне сформировавшейся грудью.
– Посмотри в сумке! Там в аптечке должен быть «Прилив» – шприц-тюбик с красной головкой! По трети тюбика каждой девчонке! – приказал на бегу Клим, устремляясь за Малышом на лестницу, ведущую на третий этаж.
Из большой комнаты доносился грохот динамиков с силой звука не менее ста тридцати децибел. В таком шуме не то что выстрелы, но и собственную смерть можно проморгать.
Двое абсолютно голых мужчин трудились в такт песне Элвиса Пресли над маленькой девочкой, голова которой бессильно моталась из стороны в сторону.
Удар по шее разом отключил отдного «старателя» от работы, а второго Малыш за волосы просто сдернул с девчонки.
Удар ногой по музыкальному центру разом прекратил какофонию, и Клим потряс головой, приходя в себя от оглушительного звука.
– Тащи этих хануриков в машину, а я пока пошарю в комнатах! – приказал Клим, прижимая руку к шее девочки.
Пульс не прощупывался– девочка была мертва.
Водитель возник на пороге комнаты.
– Майор! Звонила диспетчер и сказала, что в поселок движется ОМОН. Надо сматываться!
– Грузи этих мужиков в багажник, девчонок в салон! – приказал Малыш, беря бразды правления в свои руки.
– Ваша девушка девчонкам укол сделала. Они немного отошли и охранников пристрелили, – обрисовал картину на первом этаже водитель.
Малыш взвалил обоих мужчин на плечи и понесся вниз.
– Ты за мной! – приказал таксисту Клим, заскакивая в соседнюю комнату, где стояли два компьютера.
Вырвав провода из системных блоков, Клим нагрузил ими водителя и ткнул пальцем вниз.
В соседней комнате стоял еще один компьютер с огромным жидкокристаллическим экраном во всю стену и стеллаж лазерных дисков.
Сгрузив все диски в пластиковый мешок, Клим вырвал провода от системного блока и только хотел уходить, как в дверях показался водитель.
– Там жители запрудили всю улицу и идут сюда! – сообщил водитель.
Вместо ответа Клим сунул ему в руки системный блок от компьютера и мешок с лазерными дисками.
– Давай вниз, я за тобой! – крикнул Клим, прихватывая на бегу висевший на стене «АКМ».
Толпа стояла в пятидесяти метрах от машины, не рискуя подходить ближе.
– Все назад! – рявкнул Клим, бросая в толпу последнюю «Зарю».
Малыш и Юля дисциплинированно отвернулись от светового взрыва, а водитель не успел.
Даже отвернувшись, спиной Клим почувствовал световое излучение.
Обернувшись, он увидел, что люди ушли с дороги и медленно идут, держась руками за глаза.
– Водилу в салон! – крикнул Клим, открывая переднюю дверцу.
На месте водителя сидел Малыш, держа на коленях автомат.
Обежав машину, Клим сел на пассажирское сиденье, и тут же на колени к нему бухнулась Юля.
На заднем сиденье громоздились системные блоки, мешок с лазерными дисками, водитель, держащийся за глаза, и три испуганные девчонки, глазки у которых живо блестели.
Поселок они проскочили на одном дыхании, и вот уже перед ними стеклянная будка с охранниками.
Увидев за рулем грозного Малыша, два милиционера вытянулись и отдали честь.
– Соедините меня с двести сорок восьмым бортом! – попросил Клим, набрав пятизначный номер.
– Майор! Надо сесть на резервную полосу в районе…
– Не засоряйте эфир! Буду через пять минут! – оборвал его майор, и в трубке послышался гул авиационных двигателей.
– Мы доедем до резервной полосы за пять минут? – спросил Клим водителя, сидевшего на заднем сиденье.
– Если будете держать скорость сто двадцать километров в час, – без промедления ответил водитель, все еще держась за глаза.
Выскочив на пригорок, Малыш остановил машину и огляделся. Вся резервная полоса была перед ними как на ладони.
Мобильный телефон Клима запиликал.
– Товарищ капитан… – раздалось в телефонной трубке.
– Не надо имен и званий! – оборвал Клим командира самолета.
– Мы заходим с севера на шоссе. Я разок пройдусь над полосой на бреющем полете – надо разогнать машины, а вы пристраивайтесь в хвост. Из города двигаются штук десять милицейских и армейских машин. Этот кортеж за вами?
– Скорее всего, да. У нас очень важный груз, – сказал Клим.
Самолет выскочил из-за горы совершенно неожиданно. Надсадно ревя моторами, винтокрылая машина пронеслась прямо над автомобильной дорогой.
Автомобили брызнули в разные стороны, дисциплинированно освобождая дорогу.
Сделав крутой поворот, самолет пошел на посадку, и в этот момент такси резко сорвалось с места.
Дымящийся тормозной след протянулся по самой середине дороги. Такси, постепенно снижая скорость, тормозило.
Едва самолет окончательно остановился, как такси подскочило к самому люку.
Перегрузить девочек, людей из багажника, груз было делом одной минуты.
– Дай мне в рожу и улетай. Я не могу, как ты, всю жизнь бегать от закона. Здесь моя семья, – попросил водитель.
– Запомни мой мобильный телефон. Чем сможем, обязательно поможем. Какой мужик Сергей Михайлович? – закончил вопросом разговор Клим.
– Высокий сявый мужик! – успел сказать таксист.
После последних слов Клим резко ударил таксиста по сонной артерии. Еще раз приложив его лицом к дверце, Клим заскочил в самолет.
В километре от самолета показались светящиеся огни милицейских машин.
Самолет вздрогнул, гул двигателей стал сильнее, и прямо по дороге самолет начал разбег.
Минута, и они оказались в воздухе.
Самолет приземлился на военном аэродроме в Чкаловске. Не успели выключиться двигатели, как неподалеку остановилась куча представительских автомобилей с триколорами на номерах.
Санитарная машина была возле трапа самолета, и первыми в нее зашли девочки, закутанные в запасную робу летчиков.
Микроавтобус с затененными стеклами принял в свое нутро пленников, которых молчаливые ребята в штатском под ручки свели по трапу вниз. Одевать их не стали.
Голые мужчины, скованные одной парой наручников, боком спустились по трапу, прямо к открытым дверям микроавтобуса.
На первой ступеньке трапа самолета Клима и Малыша встретил Виталий и с ходу, отведя Клима в сторону, прямо на лестнице предложил:
– Я тут поработал по нашему делу, пока вас ждал, и нашел два кафе, где девушек вербуют. Надо этих орлов прищучить!
– Мне идея нравится! Только вношу предложение: давайте их самих продадим в публичные дома! – объявила Юля, незаметно подошедшая сзади.
– Мне мысль тоже нравится, – пробасил Малыш, не потерявшийся в толпе встречающих.
– Я этого не слышал, но со своей стороны организую военный борт в любую бывшую советскую республику. Вы хотите отвезти «левый» груз в Туркмению, Узбекистан – пожалуйста! – предложил невысокий толстенький генерал-майор с летными петличками.
Клим заметил, как рослые парни в военном со знаками различия рядового состава оттеснили их от остальной толпы встречающих, ненавязчиво подгоняя к стоящим в десяти метрах от трапа правительственным лимузинам.
– А если в Ливию или Иран? – на всякий случай спросил Клим, внимательно всматриваясь в простецкое лицо генерал-майора.
Абсолютно невзрачное, ничем не примечательное лицо тракториста из глухой российской деревни. Каким боком он здесь оказался, Клим не мог понять, но то, что это не случайно, не вызывало у него никаких сомнений.
– Слушайте, вы так и будете обсуждать служебные вопросы на улице? – спросил моложавый генерал-лейтенант из открытой двери черной «Волги».
– Отставить! Я, как старший по званию, приглашаю вас всех в новую квартиру капитана второго ранга! Командование выделило эту жилплощадь как поощрение за проведенную операцию! – приказал генерал-полковник, также не выходя из старомодного «ЗИЛа».
Кавалькада машин стрелой неслась по ночной Москве, не снижая скорости.
Впереди, сверкая проблесковым маячком, летел милицейский «Форд», разгоняя нерасторопных автомобилистов, как акула рыбью мелочь.
Внутри правительственного «ЗИЛа», отделенные от водителя матовым стеклом, сидели Клим и генерал-полковник.
Юля, Виталий и Малыш оказались в других машинах, разделенные плечистыми молодцами.
– Понимаете, у моего сына возникла навязчивая идея мести, и слушать меня или кого-то другого он не хочет! Попробуйте вы повлиять на него. Он без ума от вас и вашего поведения. Вы в его глазах непререкаемый авторитет! – немного виновато выдавил из себя генерал-полковник.
– Я согласен помочь, ваш сын мне нравится, да и я являюсь вашим подчиненным. В чем, собственно, заключается мое участие в этом деле? – поинтересовался Клим, пристально всматриваясь в суровое лицо своего собеседника. Он заметил, что под глазами генерал-полковника залегли глубокие тени. Тот выглядел смертельно уставшим человеком, на которого неожиданно свалилась еще одна задача.
– Надо быстрее решить эту проблему с местью моего отпрыска, но нашему ведомству нельзя в силу объективных причин ввязываться в решение этой задачи. Любую возможную помощь в материальном, транспортном или специальном обеспечении я вам гарантирую, но не более. Министерство иностранных дел Ирана прислало ноту за полет наших самолетов в территориальных водах Ирана.
– Мы же были в нейтральных водах? – удивился Клим.
– Крылом зацепили «Сушки» территорию Ирана. Хорошо, что им сейчас некогда заниматься такими мелочами, с американцами по уши в дерьме, но этот вопрос после окончания американского вторжения всплывет обязательно.
– Но это будет потом и, по всей видимости, не скоро. Тем более что Штаты пока с Ираном не воюют, – успокоил своего собеседника Клим.
– Нас очень интересуют американские уши в этой операции, – неожиданно спокойным тоном выдал генерал, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Моя задача в чем будет заключаться? – спросил Клим, которому порядком надоели эти детско-шпионские игры.
– Сводников, которых вы поймаете, необходимо сначала у нас допросить, а уже потом отправлять в Ливан, Кувейт, Австралию. Тех людей, которых вы привезли, к утру расколют. Мне кажется, что верхушку айсберга вы снесли и привезли ее нам.
– У меня есть необычное предложение по этому вопросу. Во время операции в Краснохолмске я встретил очень интересного человека, который может нам пригодиться при проведении этой операции.
– Мне сын рассказал об этом экстрасенсе. Вы же понимаете, что чем больше участников операции, тем больше возможностей утечки информации.
– Я всю ответственность беру на себя. Если даже утечка информации и произойдет, то очень хорошо. Месть разбушевавшегося спецназовца и его товарищей – прекрасное прикрытие для операции! – высказал идею Клим.
– Давайте я до завтра подумаю, а вы пока осмотрите квартиру, повеселитесь с друзьями. Лучше будет, если сегодня Виталий останется ночевать у вас. Мне спокойнее. Он у меня единственный сын. Все ваши приключения не совсем положительно отражаются на моих нервах. Вот документы на квартиру, ключи. Оружие сдайте капитану, который вас проводит до дверей. Еще одно: будьте предельно осторожны с генерал-майором. Это Юлин жених, и у парня очень мохнатая рука на Старой площади. Он командует авиационной дивизией в Сибири, и его сильно толкает в Москву большая мохнатая лапа. Парень он неплохой, но мстительный и злопамятный. Я не знаю, какие у вас с этой девушкой отношения, это не мое дело, – махнул с досадой рукой генерал-полковник.
– Я попробую сам разобраться в своих личных делах! – немного резче, чем ему бы хотелось, ответил Клим.
Собеседник не обратил внимания на последние слова Клима. Пристально глядя ему в глаза, генерал негромко сказал, заканчивая разговор:
– Лучше всего послать эту Юлю подальше и заниматься своими делами. Думаю, что пленники, которых вы привезли, до утра не доживут. Ингин папа их ждет на конспиративной квартире. Вот ваш дом. Счастливо оставаться! – пожелал генерал-полковник на прощание, протягивая Климу черную пластиковую папку.
Машина остановилась возле нового десятиэтажного дома на Зеленом валу.
Площадка перед домом была сплошь заставлена иномарками, между которыми бродил здоровенный амбал-охранник с ротвейлером на коротком поводке. Принадлежность к охранному ведомству выдавала военная форма, мешковато сидевшая на его могучей фигуре.
На брюках пузыри, карманы куртки и штанов оттопырены, а военное кепи было одето козырьком назад. Ни один военный никогда не позволит себе такого вопиющего нарушения военной формы.
