Глава 12

Реальность обретала очертания медленно и мучительно, в голове плескалась раскаленная лава. Казалось, стоит пошевелиться, как она перельется через край. Я пожалела, что пришла в себя. Свет был тусклым, но все равно резал глаза. Спина затекла и ныла, виной тому оказалась деревянная стена, к которой меня угораздило прислониться. Холод пронизывал насквозь, и благодаря ему я быстро забыла об остальных неудобствах. Появись передо мной джинн и предложи загадать желание, попросила бы теплое одеяло.

Сообразив, что морозец пробирает меня со спины, я попыталась встать. Ладонь коснулась пола из грубых досок – шероховатых и очень неприятных на ощупь. Подняться не получилось: неосторожное движение вызвало новый всплеск головной боли, да такой, что сильнее некуда. Я прижалась к стене и осмотрелась. Ни окон, ни мебели. Неприветливая комната. Надо мной покачивалась одинокая лампочка на тонком проводе, рассеивая скромный полукруг света. Рассмотреть что-либо за его пределами было сложно, в глазах нещадно рябило.

Рядом что-то щелкнуло. Яркий огонек вспыхнул и тут же погас. Вместе с холодом потянуло едким запахом сигаретного дыма. Из темноты вышел Феликс.

– Опять ты… – печально произнесла я. Скорее для того, чтобы убедиться, что я в состоянии говорить.

Он стряхнул пепел на пол и улыбнулся, но как-то недружелюбно.

– А ты кого ожидала увидеть?

– Наверное, бабушку. Почему я здесь?

– Ты до сих пор жива.

– Решил меня поздравить? Мог бы ограничиться открыткой, – пробурчала я, хотя было ясно, что с шутками пора завязывать.

Все это не к добру. Где бы я ни очутилась, поблизости не было ни души – никаких человеческих отпечатков. Впрочем, Феликс мои колкости пропустил мимо ушей.

– Видишь ли, – объяснил он. – Учитывая предпочтения убийцы, ты давно должна быть мертва.

– Кого-кого? – растерялась я. – Ты про смертельную штуку из Потока?

– Отличная попытка. Только сразу понятно, что за всем этим стоит конкретный человек. Заканчивай изображать святую невинность. Ты бы заинтересовала его в первую очередь.

Я постаралась сопоставить факты и прийти к выводу, который «понятен сразу». Увы, ни одной толковой мысли меня не посетило, кроме той, что это заявление полная чушь.

– У него очередь длинная, – ухмыльнулась я.

– Уже намного короче, – возразил Феликс. – Причем состоит она исключительно из ваших соотечественников. Весьма избирательное поведение для некой штуки из Потока.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что ты и твой жених еще живы. А начать стоило именно с вас.

– Бывший жених! – огрызнулась я.

– Что вы тогда делали вечером вдвоем?

– Это длинная и запутанная история.

– Вот сейчас ты ее и расскажешь.

Тон его мне не понравился совершенно. Приятные беседы так не начинают. И тем более их не ведут в настолько безлюдных местах.

– Здесь холодно, между прочим, – пожаловалась я.

– Потерпишь.

– Не зря ты мне не нравился.

– Полагаешь, я от вас в восторге?

– От нас?

– Считаете, что вам все можно. Лезете везде. Мир ведь крутится вокруг вас. Вы же особенные, практически сверхлюди.

– Тебя кто-то из наших обидел, да?

– Вопросы задаю я, – грубо оборвал Феликс. Моя версия недалеко ушла от истины?

– Задавай, – вежливо разрешила я.

Выбор невелик. Я ему ничего не сделаю, даже приложив все силы, которых у меня в избытке. Они бесполезны, если подсознание закрыто. Сработают только стандартные уловки, а Феликс явно не дурак, чтобы смотреть мне в глаза. Жаль, глубокий обморок был бы ему обеспечен. Его эмоции я видела, но это поразительное спокойствие пугало – влиять абсолютно не на что.

Феликс задумчиво прошелся вдоль стены и затянулся сигаретой с таким видом, словно меня в комнате не было. В глазах перестало рябить, и я разглядела в другом конце комнаты полуприкрытую дверь. Здравствуй, сквозняк. А я в легкой кофточке, мало подходящей для ночных осенних прогулок. Видимо, мои вещи остались у Даши. Так и заболеть недолго! Даша… Нет, думать о ней уже поздно…

Я демонстративно поежилась от холода и выжидающе взглянула на Феликса.

– Как ты это делаешь? – наконец спросил он, покончив с сигаретой.

Окурок полетел вниз наперегонки с мыслью, зреющей в моей больной голове. Тщетно. Эту гонку я проиграла – вопрос остался за гранью понимания.

– Делаю что?

– Не прикидывайся.

Вероятно, выражение моего лица было слишком изумленным. Феликс посмотрел на меня недовольно, но соображать я от этого лучше не стала.

– Кажется, когда я падала, сильно ударилась головой. Не понимаю, о чем ты.

– Повторим? Вдруг мозги на место встанут.

Минуточку! Неужели он намекает на то, что…

– Думаешь, это я?! – Моему возмущению не было предела. – Серьезно?

– А кто еще?

– Откуда мне знать?!

– Тебя поймали с поличным.

– Отличная логика! Раньше я убивала на расстоянии, чудесной силой мысли, а тут сама приехала.

– Возможно, ты не собиралась трогать Дашу. Хотела просто поговорить, но она обо всем догадалась, и пришлось ее убрать.

– Ничего, что меня тоже задело?

– Плохо рассчитала отдачу при личном контакте.

– Я случайно оказалась в Дашиной квартире!

– И единственного свидетеля у себя дома держишь случайно?

– Слушай, гений, – потеряла я самообладание. – Влад сам попросил о помощи. Мне не меньше твоего хочется узнать, кто устроил нам локальный геноцид. Ты на ложном пути!

– Я так не считаю, – уверенно сказал Феликс. – Много совпадений. Взять хотя бы обстоятельства смерти твоей матери.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь…

– А подружку ты так за что? Неудачно потренировалась, или опять случайность?

Волна удушающего негодования накатила резко и свирепо, сметая с пути все остальное, и чувство самосохранения в том числе. Здравый смысл тоже смыло за борт. Слова, которыми я объяснила, куда ему следует пойти со своими вопросами, были ну очень далеки от вежливых.

– Вижу, к конструктивному диалогу ты пока не готова, – угрюмо констатировал Феликс. Схватил меня за плечи и поднял с пола.

Я дернулась, но попытка вырваться вышла жалкой. Тогда я инстинктивно сделала то, от чего пользы не было никакой. Мысленно оттолкнулась от тяжелеющего с каждой секундой воздуха, преодолела преграду между мирами и отправила свое сознание подальше отсюда. Стены с шипением растворились, комнату заполнила прозрачная вода. Стайка пестрых рыбок испуганно метнулась вверх, на дне игриво заблестели кристаллы. С трудом оторвав от них взгляд, я вынырнула на поверхность и поплыла к берегу. Вскоре я лежала на песке, подставляя лицо теплым лучам солнца. Отовсюду доносились шелест пальм и щебетание птиц. Райский уголок, вечность бы валялась на пляже. Но чем это поможет? Импровизированное бегство проблемы не решит – я все еще там, пусть и в бессознательном состоянии. Хотя спрятаться в Потоке не такая уж скверная идея. Не надо отвечать на оскорбительные вопросы.

Я села у воды и пропустила песок сквозь пальцы. Океан омыл берег, пощекотав мне ноги. Я сдула оставшиеся на ладонях песчинки. На землю осели брызги смолы. Удивиться не успела: в груди закололо, в ушах раздался пронзительный звон. Пляж стал тесным, от воды потянулась серая дымка. Мощная волна энергии подхватила меня и понесла навстречу солнцу. Вот только вместо пылающего огненного диска наверху вырисовалась лампочка на тонком проводе.

– Что, дома никого? – насмешливо спросил Феликс. – Все в Раю?

Я ощутила спиной холодную стену. Небо рухнуло на пол, растеряв пушистые облака в трещинах грубых досок.

– Нет, так не пойдет. – Он разжал руку, и я бессильно сползла вниз. – Ты останешься здесь, со мной.

Голова кружилась, воздух жег легкие. Сосредоточиться не получалось. Поток скользил мимо, не позволяя присоединиться к нему. Я упорно вклинивалась в размеренно текущую энергию, но меня выкидывало назад. Каждая попытка отдавала нарастающей болью, а последняя стоила особо дорого. Будто я переступила дозволенный порог и захлебнулась в чем-то булькающем, горячем, вязком. Темнота сгустилась, голова затрещала с удвоенной силой. Ох, и наивно же было полагать, что болеть сильнее она не может…

– Не надоело? – участливо поинтересовался Феликс, когда меня в очередной раз вернуло в реальность. – Станет легче, если закончишь туда ломиться.

– Не дождешься, – как можно более ровным голосом произнесла я. Прозвучало не слишком убедительно, зато на холод мне уже было плевать. Пресловутый сквозняк стал меньшей из моих бед.

– Ты всегда такая упрямая? – огорчился он и сел рядом со мной. – Надо лишь ответить на пару вопросов. А сбегать во время разговора просто некрасиво.

– Не хочу я с тобой разговаривать.

– Тогда в запасе остается самый действенный вариант. Посмотреть, прекратятся ли сердечные приступы после твоей смерти.

Дверь протяжно скрипнула от порыва ветра и с грохотом захлопнулась. Я собрала остатки сил и всмотрелась в Феликса так внимательно, как только могла. В нем не было характерных людям колебаний – редкое хладнокровие и ни намека на сочувствие. К тому же я ему не понравилась еще при первой встрече, но у него не было ни повода, ни возможности что-либо со мной сделать. А теперь есть.

– Мне нечего сказать, – ответила я, не надеясь, что он поверит.

– Давай я расскажу, – предложил Феликс.

– Ладно. – Лучше не провоцировать его на «действенные варианты» при таком настрое. – Слушаю.

– Вот как все было. – Он встал с пола и невозмутимо продолжил: – Нижний Поток подарил тебе новую силу, не зря же ты туда ходила. Или не сразу разобралась, как ней пользоваться, или специально ждала подходящего момента. Начала со старого приятеля Димы. С друзьями проще, они меньше сопротивляются. Закрепив успех, пошла дальше, но обнаружился свидетель, который может тебя выдать.

– Если я такая злыдня, почему мне не вывести Влада из игры? – проявила я интерес.

– Вызовешь много вопросов у своих же. Проще спрятать парня, а когда ты закончишь, считывать воспоминания будет некому.

– И чего я с Паши не начала? Было бы логичнее.

– Ты до сих пор питаешь к нему нежные чувства. Ну или вы заодно.

– И свой коварный план мы три года порознь готовили, чтобы подозрений не возникло.

– Это признание? – напряженно спросил Феликс.

– Точно. – Я нервно рассмеялась. – Это я всех убила. А как, сама не знаю. Очевидно, чересчур хитрым способом.

– Ты вообще умеешь удачно шутить?

– То есть теперь ты мне не веришь? Тебе не угодить.

Тишина густо разлилась по комнате, предвещая недоброе. Я знала это чувство, но так явственно опасность еще никогда ощущала. Она извивалась, скалилась и безжалостно впивалась в виски, предупреждая подобно огромной мигающей надписи. Феликс склонился надо мной и легко коснулся моего затылка, словно собирался погладить. Впечатление было ошибочным – его рука вцепилась в мои волосы отнюдь не дружелюбно. Я невольно схватилась за обидчика и попыталась освободиться, но это не помогло – меня подняли с пола, развернули и вжали в стену. Все произошло мгновенно. Поясницу полоснуло острой болью с жесткими нотками странной металлической прохлады. Омерзительно знакомой. Я не видела, что случилось, и память услужливо подкинула самое тягостное воспоминание. По коже разлилось неестественное пронзающее тепло, в глазах потемнело.

Когда картинка перед глазами обрела привычные краски, я поняла, что лежу на полу. Взгляд уперся в чертову лампочку на потолке. Как же я ее ненавижу! Спину жгло, кофта противно липла к коже. Голова раскалывалась, энергии дико не хватало. Я осторожно приподнялась и села, заметив багровые точки на деревянных досках. Вид собственной крови вызвал подкатывающую к горлу тошноту. Хорошо, что в последний раз я ела рано утром. Кроме этого радоваться было нечему – ситуация складывалась безнадежная. Сама я не выберусь, а спасать меня никто не прибежит. Это конец.

– Приступ сомнительного юмора закончился? – спросил Феликс без малейшей издевки.

Что ж, если он и порежет меня на мелкие кусочки, то без особого удовольствия. Только от этого не легче. Я примерно догадывалась, что будет дальше. Хотелось убедить себя в том, что когда-нибудь это закончится, и нужно просто потерпеть, но было понятно – терпеть придется долго. Желание жаловаться на холод пропало, он хоть немного притуплял боль. Меня даже внезапно осенило.

– Тебе-то какое дело? – выдавила я. Терять уже было нечего. – Ну убьют всех. Ты радоваться должен, раз сильно нас не любишь.

Феликс взглянул на меня так, словно я ляпнула непростительную глупость.

– Радоваться, что завелся кое-кто могущественный с неизвестными мотивами? Шума ты наделала немерено. Привлечешь внимание – последствия могут быть непредсказуемыми. Благодаря тебе нормальные люди смекнут, кто рядом с ними живет. Новая паника нам ни к чему.

– Подожди, ты из… – Я запнулась, почувствовав себя полной дурой. Все же ясно, как день!

Информации у меня было мало – Вениамин предпочитал эту тему не затрагивать, и я с трудом составила общее мнение. Еще в средние века нашлись люди, решившие, что без нас мир станет лучше. Они приложили массу усилий, но печально известная охота на ведьм переросла в истерию и унесла миллионы жизней обычных людей, не имевших к нам отношения. Потом страсти поутихли, со временем события тех лет списали на предрассудки. После такого кровавого финала бороться с нами радикальными методами передумали, однако выходцы из инквизиции, тайных обществ и прочих деятельных организаций не готовы были уйти. В середине девятнадцатого века они основали Совет, призванный следить за порядком и держаться в тени, покуда в ближайших окрестностях живется мирно. Они находились где-то в Европе, о религиозной стороне вопроса забыли и проявляли агрессию, только если кто-нибудь из наших наглел. Вдобавок, я знала, что до России им нет дела. По крайней мере, не было.

– Прекрасно, просто прекрасно, – пробормотала я, собравшись с мыслями. – Тебя Кира позвала?

– Мы с ней в ресторане в первый раз увиделись. Вызвонить тебя было ее идеей, и твое прошлое она описала довольно красочно.

Нехорошо получается, очень нехорошо… Нет, Кира бы меня не подставила, это даже для нее перебор. Но она знала, она определенно знала, кто он. А еще психовала в ресторане. Надо признать, повод у нее был. Совет Киру по головке не погладит, когда узнает, чем она занимается на работе. Такое вольное использование дара они непременно осудят. Ну и клуша же я! Кира переживала вовсе не за друзей, а за себя, любимую. Если вчера Феликс встретился с ней впервые, значит давно не бывал на отечественных просторах. Но по-русски он говорит без акцента, что меня изначально и сбило с толку.

Дверь приоткрылась, по полу прокатилась волна ледяного воздуха. Я подтянулась к стене, стараясь не тревожить ноющую поясницу, и села, обняв колени. Согреться не вышло, зато разговаривать стало удобнее.

– И с каких пор Совет заботят наши местные проблемы?

– Надеялась устроить массовые убийства так, чтобы никто не заметил? – снова ушел от ответа Феликс, чем окончательно меня взбесил.

– О да! Явилось возмездие в твоем лице. В родных краях заняться нечем?

– У нас убивать своих же никто не додумался…

– …и обычных людей тоже, – закончила я за него.

Вот что волнует Совет. Считалось, что физически мы навредить не можем, а теперь эта теория разбивается вдребезги.

– Верно, – подтвердил мои догадки Феликс.

– С чего ты взял, что убийца – один из нас? Кто-то организовал провокацию и пытается натравить на нас Совет.

– Зачем?

– Например, он нас ненавидит. Сидит и ждет, пока вы решите, что мы представляем угрозу.

– По-твоему, нормальный человек способен вызывать сердечные приступы на расстоянии?

О да… «Нормальный человек». Понятно, чем я ему так не нравлюсь. Дело не во мне. Дело в том, кто я. Феликс воспринимает меня по-другому. Я для него не девушка и даже не человек, а некое враждебное существо, опасное для окружающих.

– Найди Влада, – попросила я. – Через два дня у него будут неприятности, а он тут ни при чем.

– Что-то ты рано принялась прощальные речи толкать.

– Обязательно найди его, он один пропадет. Ты вроде простых людей намерен спасать, вот Влада и спасай.

– Он ведь в твоей квартирке отсиживается.

– Уже нет. Наслушался Пашу и ушел.

– Ты поэтому поехала в клуб?

– Да. Незадолго до этого Влада от Паши защитила и, пожалуйста, благодарность.

– Все могло быть иначе, – возразил Феликс. – Паша собирался вытащить из него воспоминание, которое ты хотела скрыть. Пришлось срочно вмешаться, чтобы тебя не разоблачили.

– А в этом есть смысл, – сказала я вслух сама себе.

Действительно, мы с Пашей до сих пор живы. Он дважды приезжал к Владу. Вдруг Паша не интересуется его воспоминаниями, а исключительно строит препятствия мне? Притом успешно строит! Вторжение – беспроигрышный ход. Он знал: я кинусь спасать Влада, и в итоге мы получим недельный замок как идеальную страховку. Но Влад пришел ко мне сам, добровольно. Тогда Паша нас поссорил, что ему с блеском удалось. Черт, сходится… И зачем это ему?

– Нет, ерунда, – ополчилась я на собственные рассуждения.

– Может быть, закончишь с монологами и, наконец, поговоришь со мной? – ласково предложил Феликс.

– Наш разговор зашел в тупик. Ничего нового я тебе не скажу.

– Ну, это смотря как спрашивать, – произнес он очень вдумчиво.

Стало ясно – просить у джинна надо не одеяло, а легкую и безболезненную смерть. Я старательно искала в себе остатки упрямства и силы воли, но находила лишь пустоту и одно-единственное желание – скорее бы все это прекратилось. При мысли о том, чтобы рыдать в три ручья и клясться в своей невиновности, мне становилось противно. Да и не поможет.

Мгновение спустя комната утонула в пронзительном звуке, в котором я с запозданием угадала мелодию телефона. Феликс ответил на звонок, но общаться его не тянуло, поскольку я услышала два вопроса: «Что?» и «Когда?». Во мне зародилась надежда, что у него появились срочные дела, и он убьет меня быстро. Не самый плохой вариант.

Нужно подумать о хорошем. Просто подумать о чем-нибудь хорошем. Соня… вот она стоит на кухне, в распахнутой рубашке, и выдавливает на спагетти соус, рисуя им веселую рожицу. Потом садится на подоконник, водит пальцем по запотевшему стеклу. Выписывает свое имя – букву за буквой. Запускает руку в волосы, придерживая непослушную челку, и смотрит на меня. И неизменно улыбается, улыбается, улыбается… Я хочу помнить эту улыбку, только ее, и больше ничего…

Я не сразу заметила, что Феликс закончил разговаривать по телефону, и в комнате снова воцарилась тишина. Впрочем, кое-что изменилось – эмоции у него появились. Похоже, он очень хотел, чтобы я испарилась. С радостью бы это сделала, жаль, не знала как.

– Скверные новости? – поинтересовалась я.

– Для тебя отличные, – с неохотой откликнулся Феликс. – Час назад умерло еще двое, а ты бы до них не добралась.

– И я вне подозрений?

– Просто теперь я не уверен, что это ты. – Он шумно вздохнул и протянул мне руку. – Пошли.

Я предпочла не задавать вопросов. Приняла помощь и поднялась с пола, немало удивившись, как у меня это получилось. Сил не прибавилось, но мне так не терпелось убраться отсюда, что боль с усталостью отступили на второй план. Дверь вела прямо на улицу. Внушительный участок вокруг недостроенного дома был обнесен высоким забором, и располагался, судя по всему, в коттеджном поселке. Соседний дом стоял настолько далеко, что кричать я могла долго – никто бы меня не услышал.

Не помню, как оказалась на заднем сиденье машины. Помню, там лежал плед в синюю клеточку и моя сумка. Не зная, уместно ли радоваться тому, что она нашлась, я схватила плед и жадно в него закуталась. Долгожданное тепло растеклось по телу, мир начал вращаться, улица отдалялась, а глаза закрывались помимо воли. Сопротивляться я не стала и с готовностью подчинилась одолевающей слабости.

Отогнав тягостное воспоминание, я сделала над собой усилие и проснулась. Открыла глаза, с изумлением огляделась. Неужели вчерашняя ночь была кошмарным сном? Я находилась у себя дома, более того – на своей кровати. Настенные часы сообщали о приближении вечера.

Нет… Все произошло на самом деле. Чувства были те же: в горле пересохло, поясница ощутимо саднила, Поток по-прежнему меня не признавал. А еще на диване сидел Феликс, полностью увлеченный своим телефоном. Сообщение кому-то набирал? Я не сомневалась – мое пробуждение он заметил, поэтому на всякий случай сообщила:

– Мне надо в ванную…

– Иди, – равнодушно отозвался Феликс, не отрываясь от дисплея.

Я добрела до заветной комнатки, прикрыла дверь и робко приблизилась к зеркалу. Странно, но выглядела я вполне прилично, разве что была немного бледной. Пугали лишь багровые разводы на кофте. Я аккуратно отлепила ее от спины, достала из шкафчика аптечку и приготовилась к худшему. Вопреки ожиданиям под коркой засохшей крови обнаружился тонкий, довольно неглубокий порез. Я заклеила его пластырем и перевела дыхание.

У меня получится. Обязательно получится.

Собравшись духом, я выскользнула из ванной, стараясь не шуметь. От входной двери меня отделял злосчастный метр. Цели я достигла быстро, но стоило коснуться замка, сзади послышались шаги. Движение было молниеносным, и я сама не поняла, как оказалась прижатой спиной к двери.

– Уже уходишь? – укоризненно покачал головой Феликс.

Первой мыслью было закричать, да погромче – соседи, любящие тишину, непременно оценят. Видимо, эта идея отразилась у меня на лице слишком отчетливо. Его пальцы сомкнулись на моей шее, и в следующую секунду даже дышать стало тяжело, не то что издавать какие-либо звуки.

– Не делай глупостей, – голос звучал ровно и спокойно. – Тебе ничего не угрожает. Или зачем мы сюда приехали? Не создавай себе проблем. Мы друг друга поняли?

Я кивнула, насколько позволяло положение. Феликс тут же меня отпустил, дав возможность отдышаться.

– Псих чертов… – прохрипела я.

Он ничуть не обиделся и легонько подтолкнул меня к комнате.

– Ты бы переоделась.

– Без твоих советов обойдусь, – рявкнула я, но направилась именно к шкафу.

Скинула кофту с юбкой, надела первое попавшееся платье. За это время Феликс в мою сторону и не взглянул. Какая тактичность, подумать только! Хлопнув от ярости дверцей, я сгребла снятую одежду в кучу, ушла на кухню и выбросила в мусорное ведро. Туда ей и дорога! Взяла турку, положила в нее побольше кофе, прогрела. Затем добавила сахар, залила водой, поставила на слабый огонь. Незваный гость замер на пороге, внимательно наблюдая за мной. Вода грелась долго, пенка упорно не появлялась. Как назло!

– Кто такой Михаил Зорьев? – скрасил ожидание Феликс.

Ох… Точно, конверт-то лежал на тумбочке, где я его оставила в прошлый раз. Вот чем Феликс занимался весь день! Мою скромную квартирку обыскивал. Зря усердствовал! Ничего компрометирующего у меня не было – ни дома, ни вообще.

Впутывать в эту историю Артема было категорически нельзя, и я сделала то, что считала самым недостойным поступком на свете. Нагло соврала:

– Он мой любовник.

Пена поползла вверх, и я еле успела снять турку с огня. Чуть плиту не испачкала!

– Не дорого ли ты ему обходишься?

– А он не жадный!

Я налила полную чашку и сосредоточилась на любимом напитке. Два глотка – и приятная горечь разлилась внутри, медленно, но верно возвращая к жизни. Я даже внезапно осмелела:

– Что ты со мной сделал?

– Не переживай, – обнадежил Феликс. – Это временно. Максимум на день-два.

– Беда, – картинно расстроилась я. – Так надеялась стать нормальным человеком. Какой облом!

Ну вот, понабралась у Влада с Артемом выражений…

Осторожно, стараясь не расплескать кофе, я прошла в комнату и залезла на кровать. Феликс вернулся на диван, нетерпеливо посмотрел на часы, но моего единения с чашкой не нарушил. Дождался, пока я допью, и спросил:

– Даша при тебе умерла?

– Ты никуда не торопишься? – задала я встречный вопрос. Он серьезно думает, мы станем болтать за чашечкой кофе после всего, что было?

Феликс понял мой настрой.

– Давай договоримся. Ты отвечаешь на вопросы – я уезжаю.

– А если тебе не понравятся ответы?

– Меня устроят любые. Согласна?

– Хорошо.

Что угодно, лишь бы он убрался из моего дома.

– Начнем заново. Даша при тебе умерла?

– Нет, но минут за двадцать до этого мы говорили по телефону.

– Зачем ты к ней так торопилась?

– Вечер не удался, а она предлагала кое-что отметить.

– Конкретнее.

– Накануне пообщалась с ее нерадивыми учениками. Даша осталась довольна.

– Ты их подозревала? – уточнил Феликс.

– Да, но напрасно. Детки слабые, несмышленые, и Диму любили.

Договорила я с трудом. После кофе сухость в горле сменилась раздражающим жжением. Чертов сквозняк! От мысли о нем меня снова пробрало до костей. Я отбросила покрывало и забралась в теплую постель. Не хватало еще заболеть.

– Что с Владом? – вспомнил Феликс.

– У меня результат нулевой. Возможно, Паша подсмотрел в первый раз.

– Зачем он звонил тебе в прошлый четверг?

– Выразить свое презрение. Или до сих пор думаешь, что мы заодно?

– Нет. На самом деле я так не думал. Ты бы действовала одна. Сообщники – не в твоем стиле.

Возмутительное заявление! Я произвожу впечатление замкнутой маньячки?

– Что ты вообще обо мне знаешь?! – вышла я из себя.

– Все что нужно, Лера, – уверил он. – Или правильнее тебя называть твоей кличкой нелепой?

Нелепой?! А вот это уже хамство! Но я придержала свое мнение до более удачных времен. Сейчас меня интересовало другое.

– И чем я похожа на главного подозреваемого?

– Многим.

– Перечисли.

– Тебе было пятнадцать, когда твоя мать умерла. По официальной версии она покончила с собой, но лично мне не верится – история уж больно странная. С тех пор живешь в квартире бабушки. Бросила хореографическую школу, хотя делала успехи. Не работаешь и не пробовала. Три года назад случилось нечто, о чем никому толком неизвестно. В итоге подружка в психушке, жених в отставке, а ты запираешься в четырех стенах…

– Лучше о себе расскажи, – перебила я, пожалев, что затронула эту тему. – Обо мне столько знаешь, а я о тебе ничего. Так нечестно.

– Жизнь – нечестная штука, – заметил Феликс. – Вы тому прямое подтверждение. К границе сходили втроем, а пострадала лишь одна.

– Ни слова о Соне! – Я почувствовала, что готова сорваться, невзирая на недавний печальный опыт. Глубоко вдохнула, постаралась успокоиться и куда мягче добавила: – Она не имеет отношения к происходящему. Совсем никакого.

Кажется, я его ни капли не разозлила. Мою враждебность он проигнорировал и безучастно сказал:

– Не убедила.

– Соня тут ни при чем, – упрямо повторила я.

– Допустим, – неожиданно согласился Феликс. – А с чего наш убийца нарушил привычное расписание? Семь трупов – это многовато.

– Он перешел на жертв послабее, с ними легче справиться. Вполне логично.

– Логичнее избавиться от самых сильных. Или Паша бы тебя не тронул?

«Не осилил бы», – едва не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

– Спроси его.

– Блестящая идея.

– Удачи! – позлорадствовала я. Не отказалась бы посмотреть, чем закончится их встреча. Хоть ставки делай. – Проводила бы тебя до двери, но, думаю, сам найдешь.

– Если что, звони.

– Звонить? У меня нет твоего номера.

– Теперь есть.

Феликс кивнул на тумбочку. Рядом с моей сумкой лежал мобильный телефон, включенный на зарядку. Какая забота! Прослезиться, что ли, от умиления?

– Где мой плащ? – обиженно протянула я.

– Откуда я знаю? Наверное, у Даши.

– Мог бы забрать…

– Новый купишь.

– Мне старый нравился! И ничего хорошего, что мои вещи остались в квартире погибшей девушки.

– Смерть выглядит естественной, и никто не обратит внимания на какой-то плащ. Лучше бы о таксисте вспомнила и звонке на твой мобильный.

– Ты вроде собирался уходить, – сухо напомнила я.

Феликс поднялся с дивана, но пошел не в коридор, а на кухню. Моим первым порывом было кинуться к телефону и вызвать полицию. Однако здравый смысл подсказал, что я и адрес продиктовать не успею. А если успею, за то время пока они будут ехать, сто раз о своем поступке пожалею.

Я тоскливо вздохнула и залезла под одеяло с головой. Единственный способ доказать свою невиновность – скончаться от сердечного приступа прямо сейчас. Увы, я понятия не имею, как это сделать. Значит, надо найти настоящего убийцу…