Глава 31
Ди проснулась на полу, под пассажирским сиденьем. Она замерзла, и все тело у нее затекло, однако женщина не стала двигаться – она неотрывно смотрела на мужа, сидевшего за рулем в темных очках. Ветер раздувал его волосы, а лицо покраснело – приближался рассвет, и миссис Колклу уже смогла как следует разглядеть Джека.
В машине было шумно, ее потряхивало – возможно, у джипа не выдерживали рессоры или просто дорога стала неровной.
Женщина продолжала смотреть на своего мужа. Даже с густой бородой он выглядел таким худым, что сердце сжалось у нее в груди. Она потеряла его – и почувствовала ужасную пустоту; но теперь они снова вместе, и он сидит совсем рядом. Теперь миссис Колклу знала, с кем живет, знала, какой он человек и как вел себя перед лицом ужасной катастрофы. Она поняла, что ей до конца жизни не будет нужен никто другой, и в ее душе воцарился мир.
Должно быть, Джек почувствовал ее взгляд: он посмотрел на нее и улыбнулся, однако его лоб оставался нахмуренным.
Потом он коснулся ее щеки.
Ди смахнула слезы, тряхнула головой и уселась на пассажирском сиденье.
До самого горизонта тянулись луга.
И ни одного здания, никаких других дорог… Они ехали по бескрайней прерии.
Джек притормозил и съехал на обочину.
Тишина ошеломляла, и Ди чувствовала себя немного обалдевшей: в ушах у нее все еще звенело после вчерашней ночи.
Она посмотрела на заднее сиденье. Наоми и Коул лежали на полу. Женщина приложила руки к их спинам и убедилась, что дети дышат.
– Где мы? – спросила она.
Ее собственный голос прозвучал приглушенно, словно доносился откуда-то издалека.
– К северу от Гавра, – ответил Джек, и его голос показался ей таким же далеким. – Должно быть, до границы около десяти миль.
– Почему ты остановился? – спросила миссис Колклу.
– Двигатель сильно перегрелся. К тому же мне нужно в туалет.
Джек мочился на покрывшуюся льдом траву, пытаясь привыкнуть к всепоглощающей тишине. Белый дымок поднимался над капотом джипа, и он услышал, как там что-то шипит. Неужели он сжег водяной насос, когда гнал машину? Потом-то он сбросил скорость, свернул с асфальтовой дороги к северу от Гавра и поехал через прерию, решив, что так будет медленнее, но безопаснее…
Колклу вернулся к джипу и сел за руль. Ди поставила на консоль несколько бутылок с водой и пачку крекеров, и они разделили этот скудный завтрак, глядя на освещающее равнину солнце.
Двигатель охладился только через час, после чего Джек повел машину дальше. Он внимательно наблюдал за температурой, которая поднималась гораздо быстрее, чем ему хотелось бы. За первую милю стрелка дошла до середины, после второй снова добралась до красной черты.
Колклу проехал чуть меньше трех миль и выключил двигатель. Над капотом снова появился дым.
Мужчина вышел из автомобиля и поднял крышку капота.
В воздух поднимались струйки дыма и пара, и пахло из капота как-то неправильно, словно там что-то сгорело. Джек не имел ни малейшего представления, что следует проверить: он даже не знал, в водяном ли насосе дело. Как исправить положение?
Оставив капот открытым, Колклу подошел к дверце, возле которой сидела Ди.
– Выглядит паршиво, – сказала она.
– Ничего страшного. Просто нужно подождать, пока двигатель остынет.
Через два часа дым и пар исчезли, и когда Джек снова включил зажигание, температура вернулась к нормальной.
Дети проснулись и ужасно обрадовались, обнаружив пластиковый пакет с запасами отца. Улыбающийся рот Коула был весь измазан в шоколаде.
Джек в очередной раз переключил передачу и в течение нескольких минут наблюдал за расстоянием, которое они преодолели. Мимо окон медленно проплывал однообразный пейзаж.
Когда они проехали милю, стрелка вновь подошла к красной черте и над капотом показался дым.
Водитель остановился и выключил двигатель.
Так продолжалось весь день.
Одна миля.
Перегрев.
Остановка на два часа.
Еще одна миля.
Перегрев.
Остановка.
И все сначала.
Во второй половине дня они остановились в небольшой впадине, и Джек поднял крышку капота. Ди дремала на пассажирском сиденье. Было полное безветрие, и Колклу долго лежал вместе с детьми в прохладной мягкой траве и смотрел на небо. Коул прижался к его груди и заснул.
– Как далеко до границы? – спросила Наоми.
– Две или три мили, – ответил ее отец.
– А ты веришь, что на той стороне действительно есть лагеря для беженцев?
– Мы узнаем это только после того, как туда доберемся.
– А что, если их там нет? Что, если на той стороне творится то же самое? Ведь граница – это всего лишь воображаемая линия, верно?
– Наоми, где-то на севере мы найдем место, где нам больше не придется бежать, и мы будем туда ехать, идти или ползти, пока не доберемся.
Девочка придвинулась поближе и положила голову отцу на плечо.
– Мы уже почти добрались, да, папа?
За их спинами что-то лязгнуло о борт джипа.
– Почти, мой ангел, – тихо сказал Колклу.
Над прерией прозвучал уже очень хорошо знакомый всей семье грохот – стреляли явно откуда-то издалека.
Джек сел, слушая его долгое эхо.
– Это пистолет? – спросила Наоми.
– Думаю, да, – кивнул Колклу и оглянулся на джип. Из-за его темного цвета он не заметил отверстия от пули, но Ди открыла глаза и села.
– Мама проснулась, – сказал Джек. – Давай выбираться отсюда.
Он встал и подошел к дверце возле сиденья Ди. На стекле отразилось серое, покрытое тучами небо.
Колклу распахнул дверцу.
Его жена побледнела и смотрела на него с таким страхом, какой он видел у нее только во время родов. В ее глазах застыло полное отчаяние, словно она намеревалась сделать то, что никак не могла довести до конца.
Мужчина все еще не понимал, в чем дело.
– Милая, что случилось? – спросил он настороженно.
– Мне больно, Джек, – тихо отозвалась его супруга.
Она опустила глаза, и Колклу проследил за ее взглядом.
Сиденье было залито ярко-красной артериальной кровью, и Ди крепко сжимала обеими руками правую ногу.
– О, господи! – выдохнул Джек.
– Что случилось? – спросила Наоми.
– Бери брата и беги на другую сторону машины! – скомандовал мужчина.
– Почему? – не поняла его дочь. – Что…
– Проклятье, просто делай то, что я говорю!
Что-то ударило в заднюю пассажирскую дверь в футе от Джека. Он подхватил Ди и поднял ее с сиденья.
Только после этого Колклу услышал звук выстрела. Он обежал с женой на руках вокруг дымящегося капота и положил ее на траву по другую сторону джипа.
– Что случилось? – повторила Наоми.
– Маму ранило, – коротко объяснил Джек.
– Господи! – Девочка закрыла рот рукой.
Коул заплакал.
Рука их отца стала влажной от горячей крови, капавшей с кончиков его пальцев.
Через задние окна пролетела еще одна пуля.
– Спрячьтесь за колесами, лежите на траве и не высовывайтесь! – крикнул Джек детям и посмотрел на жену. – Ты должна сказать мне, что делать.
– Я не знаю, задела пуля бедренную артерию или нет, но ты должен немедленно остановить кровотечение, или у меня будет шок от потери крови и я умру, – слабым голосом ответила та.
– Говори, что нужно сделать?
– Стяни чем-нибудь мою ногу.
– Рубашкой можно?
– Да. Пожалуйста, быстрее!
Джек оторвал рукава от своей рубашки, и в этот момент в джип ударила очередная пуля.
Ди вскрикнула, когда муж поднял ее ногу и пропустил под ней один из рукавов.
– Насколько сильно стягивать? – спросил он, завязывая первый узел.
– Нужно остановить циркуляцию крови.
– Ты уверена?
– Да.
Колклу переместил петлю повыше к бедру, прижал узел ногой и затянул его так сильно, как только смог. При этом он не сводил взгляда с правой руки Ди, которой она зажимала рану, пытаясь остановить кровь, сочившуюся между ее пальцев при каждом ударе сердца.
– Получилось? – спросил Джек.
– Я не знаю. – Женщина сморгнула несколько раз, глядя в серое небо, и ее супругу показалось, что ее глаза начали стекленеть. – Да, – прошептала она через некоторое время. – Кровотечение останавливается.
– Я могу оставить тебя на минуту?
– Зачем?
– Я должен проверить, не приближается ли к нам кто-нибудь.
Мужчина открыл заднюю пассажирскую дверь – безопасного способа сделать это не существовало, – быстро забрался на сиденье, вытащил оттуда две «AR-15» и бинокль, а затем выскочил обратно. И тут же со стороны прерии прозвучал еще один выстрел.
Джек прополз вдоль джипа, выглянул из-за заднего бампера и поднес к глазам бинокль.
Настроил линзы.
Вдалеке на ветру шевелилась трава.
Солнце близилось к закату, и тучи начали темнеть.
Стоял на задних лапах заяц…
Джек принялся медленно изучать горизонт.
И увидел грузовичок-пикап – старый, побитый «Шевроле», практически в равных долях покрытый краской и ржавчиной. Джек опустил бинокль, чтобы прикинуть истинное расстояние – до грузовика была миля или даже больше, – и снова навел на него бинокль.
В кузове пикапа стояла женщина: она смотрела в оптический прицел лежащей на кабине винтовки. Внезапно эта винтовка беззвучно вздрогнула, и пуля с глухим стоном ударила в бок «Чероки» – точно так же, как до этого другая пуля попала в одно из колес.
Звук выстрела донесся до Джека с большим опозданием.
Пока женщина перезаряжала винтовку длинным патроном с медной пулей, Колклу принялся оглядывать прерию и вздрогнул, когда увидел людей, которые находились уже так близко, что заняли все видимое пространство. Это был мужчина лет на пять старше Джека и два подростка, все на одно лицо и все трое в камуфляжной форме. Подростки держали в руках полуавтоматические пистолеты, а мужчина – двуствольный дробовик. Их лица раскраснелись от бега.
Джек опустил бинокль. Они находились меньше чем в сотне ярдов, и он не понимал, как мог не заметить их раньше.
Взяв один из автоматов, Колклу понял, что не знает, сколько в них осталось патронов.
Потом он посмотрел на жену и жмущихся к ней детей:
– Они идут, Ди.
– Сколько? – спросила лежащая на земле женщина.
– Трое.
– Я могу помочь стрелять, – предложил Коул.
– Нет, мне нужно, чтобы ты оставался с мамой, – возразил его отец.
Он присел на корточки за задним правым колесом, одновременно нащупывая спусковой крючок.
– Это конец, Джек? – спросила Ди.
– Нет, еще нет.
Колклу слегка приподнялся, чтобы посмотреть через разбитое окно. Звук приближающихся шагов, шуршащих в траве, был уже явственно различим, а это значило, что мужчины будут рядом через несколько секунд.
Джек снова присел за колесом.
Закрыл глаза, сделал три глубоких вздоха…
А затем резко поднялся на ноги и выскочил из-за джипа с «AR-15» наперевес. Трое его противников начали поднимать оружие, но Колклу уже стрелял, чувствуя мощную отдачу. Через несколько секунд он расстрелял всю обойму, над дулом автомата в его руках курился дымок, а все трое нападавших лежали на земле в пятнадцати футах от автомобиля.
Пуля ударила в заднюю фару рядом с ногой Джека, и он спрятался за корпусом машины еще до того, как до них донесся звук винтовочного выстрела.
– Они мертвы, папа? – приподняла голову Наоми.
– Да, – ответил Джек и поднял с травы второй автомат.
– Он пустой, – сказала Ди. – У нас закончились патроны.
В ее голосе слышалась боль, и у Колклу сжалось сердце.
Он снова опустился на колени возле заднего колеса и поднес к глазам бинокль. Быстро темнело, и мужчина с трудом разглядел грузовичок-пикап, но когда у него наконец это получилось, Джек понял, что этот автомобиль не один. Рядом остановилось еще два пикапа: их двери распахнулись, и из них полезли вооруженные до зубов мужчины – Колклу насчитал восемь человек. Они о чем-то напряженно спорили.
– Что там? – спросила Ди. – Что ты видишь, Джек?
– Их восемь человек. Три пикапа, – не стал скрывать от нее правду муж.
– Нам нужно уходить.
– Куда, Ди? Наш джип проедет милю, максимум две, а потом сломается окончательно.
– Но что тогда, Джек?
– Мы будем сражаться.
Вновь прибывшие тем временем уже садились в пикапы.
– Они скоро будут здесь, – сказал Джек.
Ди попыталась сесть.
– Тебе нельзя двигаться! – запротестовал он.
– Это не имеет значения. Помоги мне.
– Тебе не следует…
– Дай твою чертову руку! – рявкнула Ди, и супруг помог ей подняться на ноги, отметив, что ее правая брючина промокла от крови.
Миссис Колклу оперлась на Джека, застонала и, хромая, подошла к джипу, после чего распахнула дверцу со стороны водителя.
И села за руль.
– Ди, машина сломается, – попытался отговорить ее муж. – Мы не…
– Я знаю, что мы не…
Джек почувствовал, как что-то разорвалось у него внутри.
– Нет, – сказал он твердо, но жена посмотрела мимо него на дочь.
– Наоми, возьми Коула, соберите с ним оружие мертвецов.
– Мама! – испуганно вскрикнула Ней.
– Прямо сейчас, – велела Ди и, когда дети отошли в сторону, повернулась к мужу. – Я не могу идти, Джек. У меня сразу откроется кровотечение.
– Мы приведем помощь, – все еще пытался возразить ей Колклу.
– Мы умрем через пять минут.
– Ди…
– Послушай меня. Уже смеркается. Скоро наступит ночь. Позволь мне…
– Нет, Ди…
– Позволь мне взять джип. Грузовики поедут за ним на свет фар. Они подумают, что преследуют всех нас. К тому времени, когда они меня догонят, станет совсем темно, и вы с детьми… – Голос женщины дрогнул. – …будете в безопасности.
– Но мы уже почти у цели, любимая!
– Вы должны бежать всю ночь, Джек. Обещай мне, что не станешь останавливаться.
Мужчина посмотрел в сторону грузовиков – в синих сумерках к ним приближалось три точки света.
– Нет, – покачал он головой.
– Ты готов смотреть, как твои дети будут умирать? Готов?!
– Нет, я к этому не готов, Ди.
– Я знаю.
Джек увидел, что Наоми и Коул возвращаются.
Он поцеловал жену. Слезы катились по их щекам, но они успели стереть их до появления детей.
– Пикапы приближаются, – сказала Наоми.
– Я знаю, милая, – ответила ее мать и посмотрела на Джека. Тот взял у Наоми револьверы и положил их на колени Ди.
– Мы пойдем на север, – сказал он. – Ты нас найдешь.
Женщина кивнула, а потом посмотрела на Коула, и ее глаза снова заблестели.
– Обнимешь маму? – спросила она сына.
Мальчик отдал Джеку дробовик и шагнул к джипу. Ди прижала его к себе и поцеловала в макушку. Потом она посмотрела на дочь:
– Наоми?
– Что вы задумали? – уставилась на родителей девочка.
– Мама их отвлечет, – коротко объяснил ее отец.
– Мы разделимся? – уточнила дочь.
Джек схватил дочь за руку, и его подбородок задрожал.
– Обними маму, Наоми.
Она снова посмотрела на отца, а потом на Ди, после чего обняла ее и заплакала, прижимаясь к ней. Джек уже слышал гул приближающихся пикапов.
Стало темно и холодно.
– Пойдем, мой ангел. – Колклу оторвал Наоми от Ди. – Отведи брата вон в ту впадину. Там вам нужно будет лечь на траву. Я скоро приду.
– Папа… – прошептала девочка и умолкла.
– Я знаю. Ни о чем сейчас не думай. Просто иди.
Наоми взяла себя в руки:
– Хорошо. Коул, пойдем, посмотрим, что там.
– Где? – спросил мальчик, и сестра взяла его за руку.
Ди посмотрела вслед детям, скрывшимся в темноте.
– Позволь мне взять машину, – попросил ее Джек.
– Я не могу идти, – возразила его супруга. – Дети должны будут меня оставить, чтобы найти помощь. Они останутся одни. Ты этого хочешь?
– Ди…
– Не трать понапрасну оставшееся нам время.
Колклу сдался и молча кивнул.
– Ты знаешь, о чем я буду думать? – спросила вдруг Ди.
– О чем?
– О том дне в хижине. О том замечательном дне.
– Об игре в бейсбол на поле.
Женщина улыбнулась:
– Пожалуйста, отвези детей в безопасное место. Сделай так, чтобы это что-то значило.
– Клянусь, так и будет.
– А теперь мне пора.
– Ты должна перестать плакать, чтобы вести машину.
Стемнело так сильно, что пикапы стали невидимыми, но их фары находились уже достаточно близко – Джек сумел разглядеть в темноте шесть ярких точек.
Он в последний раз поцеловал жену и спрятал лицо у нее на шее, словно хотел запомнить ее запах. А потом еще несколько бесценных секунд смотрел ей в глаза, пока она не оттолкнула его от себя и, захлопнув дверцу, включила зажигание.
Джип поехал прочь, набирая скорость, а ее муж опустился в траву и заплакал. Через десять секунд зажглись подфарники – тусклый оранжевый свет, – и по прерии прокатился шум работающего двигателя, рваный и кашляющий.
Джек наблюдал за приближающимися пикапами, которые продолжали двигаться в его сторону: по мере того как удалялся джип, их шум становился все более отчетливым. Пока что маневр Ди ни к чему не привел.
Затем Колклу посмотрел в сторону впадины – детей видно не было.
Он поднял глаза и увидел, что все пикапы начали сворачивать: теперь их фары светили на восток, и Джек уже не мог их толком разглядеть.
Он лежал и смотрел, как огоньки света перемещаются по равнине. Шум постепенно стихал, и вскоре стало совсем темно.
Джип исчез.
Пикапы тоже.
Теперь Джеку приходилось напрягаться, чтобы расслышать шум их двигателей.
Наконец наступила тишина, и теперь до Колклу доносился лишь шорох ветра в траве. Он взял дробовик, поднялся на ноги и зашагал к впадине.
Джек почти ничего не видел – тучи плотно затянули небо, а глаза ему застилали слезы. Он позвал в темноте детей и, когда они ответили, пошел, ориентируясь на их голоса.
В зеркало заднего вида Ди наблюдала за тремя преследовавшими ее пикапами. Температура двигателя приближалась к красной отметке, и женщина видела в свете фар, что над капотом поднимается дым, а потом еще и почувствовала запах горящего масла. В ноге пульсировала боль, но Ди продолжала давить на педаль газа, пытаясь поддерживать скорость двадцать миль в час. Однако в конце концов двигатель начал терять мощность – обороты падали, и пикапы догоняли джип.
Через милю с небольшим двигатель заглох, и из-под капота послышался оглушительный скрежет. Ди сняла ногу с педали газа, и машина остановилась.
Женщина выключила зажигание. Она задыхалась, и сердце отчаянно колотилось у нее в груди.
Фары пикапов становились все ярче: жуткая симфония шумящих двигателей неотвратимо приближалась.
Ди уже не чувствовала простреленную ногу и не знала, что тому причина: то ли потеря крови, то ли приток адреналина.
Ее руки дрожали, когда она взяла с сиденья револьверы.
Один из пикапов проехал мимо, продолжая двигаться на юг. Две другие пары фар застыли в сотне футов от джипа. Спустя некоторое время – казалось, прошли многие века, – свет усилился.
Наконец Ди услышала, как хлопают дверцы машин. Их фары погасли.
Женщина бросила револьверы на пассажирское сиденье, открыла центральную консоль и нащупала нож Эда. Нащупав ногтем большого пальца углубление, она открыла самое большое лезвие и разрезала жгут из рубашки, который сделал Джек.
Теперь Ди снова стала чувствовать ногу – покалывание и тепло. Она наклонилась, нащупала рычаг и отодвинула сиденье назад. В ветровом стекле, в четверти мили впереди, женщина разглядела фары третьего приближающегося к ней пикапа.
Теперь Ди слышала голоса и чувствовала, как вытекает из раны кровь – теплый ручеек расплылся по сиденью, и кабина наполнилась запахом железа. У женщины уже кружилась голова, дыхание стало неровным, а на теле выступил холодный пот.
Ее руки скользнули вдоль тела, и она попыталась вспомнить тот счастливый день в Вайоминге, но ее мысли мешались. К тому же ей не хотелось возвращаться в прошлое.
Но когда свет фонариков наполнил джип, она все-таки отыскала нужный образ и удерживала его в своих мыслях, даже когда все вокруг начало вращаться и громкие голоса приказали ей выйти из машины.
Это был не оставшийся в прошлом день, когда они играли в бейсбол. Это был будущий восход в прерии.
Три фигуры – мужчина, мальчик и девочка.
Усталые и замерзшие.
Они шли всю ночь и продолжают идти, им осталось всего несколько шагов до вершины холма.
Они добрались до вершины.
Все трое задыхаются.
Перед ними открылся великолепный вид.
Мужчина прижимает детей к себе и машет рукой.
Сначала они не понимают, что он хочет им показать, потому что солнце поднялось над горизонтом и слепит им глаза.
Но очень скоро они начинают видеть раскинувшийся на равнине палаточный городок.
Тысячи белых палаток.
В утреннее небо поднимается дым, и их уже видит отряд охраняющих лагерь солдат. Военные взбираются вверх по склону в их сторону, что-то кричат, а один держит в руках сине-белый флаг.
Ди хочет последовать за ними – она готова отдать за это все что угодно, – но они уже спускаются вниз по склону, и она теряет их из вида в слепящих лучах солнца.
Первые три минуты они бежали в темноте, а потом Коул внезапно замер на месте.
– Пойдем, – сказал ему Джек. – Нам нельзя останавливаться!
– Мы должны! – присоединилась к нему дочь.
Коул не двигался.
Джек выпустил руку Наоми, подхватил сына на руки и снова побежал вперед.
Ребенок закричал и начал размахивать руками.
– Проклятье, Коул!.. – выругался его отец.
Мальчик схватил его за волосы и попытался укусить за лицо.
Джек уронил сына в траву.
– Он превращается в одного из них! – закричала Наоми.
– Посмотри на меня, Коул! – крикнул Джек мальчику.
– Мы должны вернуться! – заплакал тот.
– Почему?
– Чтобы забрать маму!
– Коул, мы не можем вернуться. Это слишком опасно.
– Все кончилось!
– О чем ты?
– Я чувствую… – Сын рыдал все громче.
– Что ты чувствуешь?
– Свет. Его больше нет!
Джек опустился на колени в траву. Он почти не видел своего сына, тот был всего лишь тенью в темноте.
– Коул, сейчас мы не можем попусту терять время, – сказал мужчина плачущему ребенку.
– Папа, я говорю правду! – всхлипнул тот. – Я больше ничего не чувствую.
– Когда исчез свет?
– Только что, пока мы бежали. Я почувствовал, как он ушел из меня.
– Я не понимаю, что это значит, Коул.
– Ты должен вернуться за мамой. Теперь все будет хорошо. Плохие люди не причинят тебе вреда.
Джек посмотрел на дочь.
– Иди, – кивнула та.
– Ты серьезно? – с сомнением спросил он.
– Но ведь у тебя есть шанс, верно?
– Послушайте меня, – сказал Джек. – Не уходите с этого места. Возможно, я вернусь только завтра утром и, боюсь, в темноте не сумею вас найти.
– А если ты не вернешься? – спросила Ней.
– Если я не вернусь к середине утра, идите на запад, пока не доберетесь до границы и не найдете помощь. Коул, посмотри на меня! – Отец взял мальчика за руки и посмотрел ему в глаза. – Если ты ошибаешься, ты, возможно, никогда больше меня не увидишь. Ты это понимаешь?
Коул кивнул.
– Я не ошибаюсь.
Джек побежал по темной прерии. Его разбитые кроссовки хлюпали при каждом шаге, а сам он уже задыхался и не понимал, правильное ли выбрал направление. Со всех сторон его окружала темнота.
Через пять минут мужчина согнулся пополам: сердце отчаянно колотилось у него в груди.
Когда он снова поднял голову, то увидел красные огни на равнине – свет фар – и сквозь шум крови в ушах услышал работающие двигатели машин.
Колклу все еще задыхался, но, сообразив, что не сможет восстановить дыхание, побежал дальше, собрав все оставшиеся силы. Он ужасно боялся, что свет фар исчезнет, однако они не гасли, и больше того – не двигались.
Пот заливал мужчине глаза, и когда он попытался стереть его, огни исчезли.
Он остановился.
Шум двигателей стих.
Вокруг снова раскинулся океан безмолвного мрака.
А в следующее мгновение в темноте расцвели семь ярких вспышек. На долю секунды Джек увидел джип, на котором уехала Ди, и три окруживших его пикапа. Они находились гораздо ближе, чем он предполагал, всего в нескольких сотнях ярдов. Мужчина снова побежал, и когда на него обрушился грохот семи выстрелов, ему показалось, что у него вырывают внутренности. Последние четыреста ярдов Колклу переполняли ужас, боль и сомнения – возможно, ему следовало остаться с детьми. Теперь он найдет свою жену мертвой, погибнет сам и никогда больше не увидит детей. А они ведь почти спаслись!
Он остановился ярдах в двадцати от машин, чувствуя, что у него практически не осталось сил.
Казалось, в его сознании воют сирены. Темнота вокруг него начала вращаться.
Он наклонился, и его вырвало в траву.
Но потом Джек снова выпрямился и побрел мимо пикапов к джипу.
Дверь со стороны водителя оставалась распахнутой. Сильно пахло порохом, но Колклу все равно шел сквозь дым, дожидаясь выстрелов и нападения.
Когда Джек увидел их, то остановился, еще не понимая, что все это значит. Очевидно, он что-то упустил… Его мозг не мог осмыслить получаемую информацию – мужчина потратил слишком много физических сил.
Ему пришлось дважды пересчитать их.
Семь человек лежали в траве вокруг джипа. Все они были мертвы: каждый получил пулю в голову. Рядом лежали их пистолеты.
В тусклом свете, падавшем из джипа, Колклу увидел восьмого члена отряда, который сидел на корточках возле правого переднего колеса, засунув в рот дуло большого револьвера. По его лицу струились слезы. Мужчина был одет в шерстяной жилет, и на его покрытое угрями лицо падала прядь светлых волос.
Увидев Джека, он вытащил дуло пистолета изо рта.
– Я не могу это сделать, – сказал он и протянул ему оружие. – Пожалуйста…
– Что? – не понял Колклу.
– Убейте меня.
Джек все еще задыхался. Ноги его горели, и он едва не падал от усталости. Медленно протянул руку, словно опасался, что напугает мужчину, а потом выхватил револьвер из его руки.
– Куда вы? – спросил тот, когда Колклу обошел джип и заглянул внутрь.
– О, господи, любимая… – прошептал Джек, увидев свою жену.
Кресло водителя было отодвинуто назад, и она неподвижно лежала на нем с закрытыми глазами. По ее ноге продолжала течь кровь.
– Ди! – позвал ее Джек.
Он посмотрел на ее правую ногу и увидел, что она разрезала завязанный им жгут. Положил револьвер на пол, быстро завязал остатки рукава, затянув его еще сильнее, чем раньше. Вскоре кровотечение прекратилось.
– Ди… – Он коснулся ее лица. – Ди, очнись.
Снаружи продолжал плакать мужчина, умолявший Джека прикончить его.
Колклу выбрался из машины и подошел к нему.
– Какой из пикапов твой?
– О, боже, – плакал мужчина. – О, боже, моя дочь! Я…
Джек поднес револьвер к его колену:
– Посмотри на меня.
Скорчившийся у колеса человек поднял на него глаза.
– Моя жена нуждается в помощи врача, – сказал Колклу. – У тебя есть ключи от какого-нибудь из пикапов?
Мужчина показал рукой куда-то за джип.
– Там, «Шевроле», возьмите. – Он вытащил из кармана джинсов ключи и протянул их Джеку. – Что случилось?
– Ты о чем? – снова не понял его тот.
– Со мною.
– Понятия не имею.
– Вы должны меня убить! Я не могу жить со знанием…
– Я не стану тебя убивать.
– Пожалуйста…
– Но помогу тебе отвлечься.
Колклу нажал на курок, и мужчина закричал, сжимая колено. Джек тем временем встал и вернулся к джипу. Он засунул револьвер в задний карман джинсов, наклонился и поднял жену на руки. На сиденье осталась лужа крови.
Пот градом катился с Джека, ноги его дрожали от усталости, и он с огромным трудом зашагал с Ди на руках к другой машине, а оставшийся на земле молодой мужчина все продолжал молить его о смерти. Джеку едва хватило сил, чтобы донести жену до грузовичка.
Это был древний «Шевроле» 1966 года, зеленовато-голубого цвета.
Джек распахнул дверцу со стороны пассажира и положил Ди на виниловое сиденье, после чего, спотыкаясь, обошел пикап и сел за руль.
Третий ключ позволил ему завести двигатель.
Он включил фары, вдавил педаль газа в пол, и пикап помчался по прерии. Джек держал холодеющую руку Ди, без конца, словно заклинание, повторяя ее имя. Он не знал, есть ли у нее пульс, и обещал ей то, чего не имел права обещать: говорил, что они уже рядом с границей, что осталось совсем немного и скоро они будут в безопасности. Их ждут, и в лагере беженцев наверняка полно врачей, которые ей помогут. Она потеряла много крови, но она сильная, и ей удастся продержаться еще немного, впереди их ждет новая жизнь, они смогут забыть все плохое, Наоми и Коул тоже все забудут, и Ди еще увидит своих детей здоровыми и счастливыми, потому что впереди у них много лет жизни, много лет, которые они проведут вместе, никогда не расставаясь. Им предстоит многое пережить. И все это не будет иметь никакого отношения к страху смерти, и, пожалуйста, Господи, дорогая, если хоть какая-то часть тебя меня слышит, не сдавайся, не сдавайся, когда осталось совсем немного!..
Он сотрет все слезы с их глаз. Больше не будет смерти, горя и криков боли.
