В 63 г. до н. э. римские войска, только что завоевавшие Сирию, вступили в Иудею. Иерусалим был вынужден открыть им ворота. Кучка иудейских патриотов заперлась в Иерусалимском храме. Только после трехмесячной осады римляне ворвались в храм; священная казна была разграблена, Иудея была присоединена к римской провинции Сирии. Римляне посылали в Иудею своих наместников — прокураторов. Некоторые внутренние дела находились в ведении иерусалимского первосвященника, который фактически действовал по указке римлян. Отдельные области Палестины (например, Галилея) управлялись римскими ставленниками из местной знати.

Народные массы Иудеи не примирились с чужеземным игом. Вторая половина I в. до н. э. и весь I в. н. э. были временем непрерывных выступлений иудейского народа, который боролся и с римлянами, и с собственным жречеством, думавшим только о своем благополучии. Большинство народных движений того времени проходило под религиозными лозунгами: иудеи надеялись, что их бог поможет им в борьбе против чужеземцев, пришедших с запада и осмелившихся осквернить и ограбить храм Яхве. Римские войска жестоко подавляли восстания иудеев.

Под палящим палестинским солнцем, отбрасывая страшные черные тени, возвышались две тысячи крестов, сделанных в виде буквы Т. Две тысячи трупов висели на крестах, привязанные за руки к перекладинам. Жестокий римлянин, наместник Сирии Квинтилий Вар разгромил повстанцев, боровшихся в Галилее, Иордании и на юге Палестины против владычества римлян. Для устрашения иудейского народа он приказал распять пленных. Иудеи в ужасе обходили место казни…

Семьдесят лет назад так же были казнены в Италии мужественные рабы, боровшиеся под предводительством Спартака за свое освобождение. Может быть, поэтому Квинтилий Вар приказал именно распять повстанцев: он хотел показать иудеям, что они рабы римлян и, как рабы, должны повиноваться своим господам. Это произошло в правление императора Августа, приблизительно в то самое время, когда, по подсчетам церковников, родился Иисус Христос.

Зловещие силуэты крестов не позволяли иудеям забыть ни на минуту об участи их товарищей. Шепотом они говорили друг другу о том, что вот-вот настанет день и придет на землю помазанник божий, мессия, и тогда будет горе прибавляющим дом к дому, присоединяющим поле к полю, «так что другим не остается места».

Сколько их было в Иудее I в., пророков и проповедников, которые объявляли, что они и есть посланцы и помазанники божии! Бедняки готовы были верить любому призыву, лишь бы он обещал освобождение. Одно движение сменялось другим. То восторженная толпа шла за человеком по имени Февда к реке Иордан: Февда утверждал, что воды реки расступятся перед ним, и те люди, которые пойдут за ним, должны будут обрести спасение. То проповедник, приехавший из Египта, собирал на горе несколько тысяч человек: он тоже мессия, тоже сын божий, и он поможет сокрушить господство римлян. Но римляне бросали на толпу своих отборных легионеров, которые топтали, били, кололи и рубили всех этих пророков и их последователей.

Иерусалимское жречество и поставленные римлянами правители отдельных областей Палестины старались помогать своим господам в борьбе с народными выступлениями. Еще бы! Они боялись, что вместе с завоевателями иудейские бедняки сметут и их с лица земли: недаром пророки и мессии требовали отказа от богатства.

Когда в Иудейской пустыне появился проповедник, призывавший народ очиститься водами Иордана и покаяться, ибо наступает день божьего суда, правитель Галилеи Ирод Антипа не на шутку испугался. Этот проповедник говорил о скором приходе мессии, который уничтожит все зло: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь… Лопата его (мессии. — И. С.) в руке его, и он очистит гумно свое, и соберет пшеницу свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым» (Матфей, гл. 3, ст. 10, 12). А еврейских жрецов и знать — всех тех, кто не желал никаких перемен, он называл «порождением ехидны». В Новом завете этот проповедник известен под именем Иоанна Крестителя. Но мы знаем о нем и из другого источника: об Иоанне рассказывает еврейский писатель Иосиф Флавий, живший при дворе римских императоров в конце I в. н. э. Именно из рассказа Иосифа Флавия мы можем понять, почему Ирод Антипа испугался Иоанна. Не потому, что тот проповедовал приход мессии: такой жестокий и беспринципный человек, как Ирод, вряд ли мог бояться какого-то потустороннего вмешательства. И не потому, что Иоанн, согласно Новому завету, обвинял его в кровосмесительном браке (Ирод женился на жене брата): в царских семьях восточных государств женились и на родных сестрах. Ирод боялся, что этот пророк, презирающий богатство, носивший одну только верблюжью шкуру, способен повести за собой народ. Иосиф Флавий так прямо и пишет: «Ирод стал опасаться, как бы его (Иоанна. — И. С.) огромное влияние на массу (вполне подчинившуюся ему) не повело к каким-либо осложнениям» («Иудейские древности», XVIII, 5, 2). И Иоанн, прозванный Крестителем, был схвачен, посажен в тюрьму и там казнен по приказанию Ирода. Иоанн был одним из многих пророков, чье имя (так же как и имя Февда, о жизни которого мы совсем ничего не знаем) случайно сохранили древние источники. Последователи некоторых из этих пророков собирались в группы, создавали свои особые обряды, т. е. образовали религиозные секты, выступавшие с требованиями организационных, идеологических или даже социальных изменений в иудейском обществе и господствующей религии.

Сект в Иудее было много — и открытых и тайных. В той самой Иудейской пустыне, где, по преданию, проповедовал Иоанн, уже в наше время, в 1947 г., были найдены кожаные свитки с записями, принадлежавшими одной такой секте. Находка вызвала целую бурю в науке. Документы были обнаружены арабскими пастухами в пещерах местности Вади-Кумран (в Иордании), недалеко от побережья Мертвого моря. До сих пор на страницах книг и журналов всего мира не прекращается дискуссия по поводу кумранских находок. Почему же свитки двухтысячелетней давности вызвали такой интерес? Изучение их показало, что в районе Кумрана со II в. до н. э. по 68 г. н. э. жила община иудейских сектантов, оторванная от остального мира. Эти люди не желали подчиняться иерусалимским первосвященникам — угнетателям народа. Они вводили для членов своей секты общность имущества и не разрешали торговать друг с другом. Важным обрядом было у них омовение, символизировавшее очищение от скверны. Основатель этой секты, удалившейся в пещеры Кумрана, назван в документах Учителем праведности. В I в. до н. э. Учитель был казнен по приказанию какого-то первосвященника («нечестивого жреца»). Кумранцы верили, что их Учитель вернется на землю в качестве мессии и сокрушит зло. Самих себя они называли «сынами света» и «бедными» или «нищими» («эбионим»), а общину свою — «Новый завет». Во главе общины стояли двенадцать старейшин. Новый завет, двенадцать старейшин, Учитель, казненный задолго до предполагаемого рождения Иисуса?! А как же тогда христианство, «единственная», «боговдохновенная» религия?!

Когда появились первые сообщения о кумранских находках, христианские богословы объявили, что в них содержится подтверждение исторического существования Иисуса. Но после того, как детальным анализом текстов и материалов, на которых они были написаны, было доказано, что сообщения об Учителе праведности относятся к значительно более раннему времени, чем принятые церковью даты рождения Христа, позиции богословов резко изменились. Церковники всех мастей принялись доказывать, что христианство не связано с этой маленькой еврейской сектой, существовавшей до Иисуса Христа, а если сходство и есть, то оно чисто случайное. Ватикан через свою официальную газету «Оссерваторе Романо» в начале 1956 г. заявил протест против какого бы то ни было выведения христианства из секты, жившей в Кумране. Откликнулась на кумранские находки и православная церковь: Михаил, епископ смоленский и дорогобужский, посвятил этим находкам специальные статьи. Он вынужден был признать сходство между христианами и кумранцами и в организации общин, и в проповедях, встречающихся как в Новом завете, так и в документах кумранцев. Но это сходство, по мнению епископа Михаила, не должно смущать верующих: «…придя в наш земной мир, сын божий благоволил беседовать с людьми на понятном для них языке».

Неясно только в таком случае, почему для своих проповедей, обращенных, согласно церковной догме, ко всему человечеству, Иисус пользовался образами и словосочетаниями из писаний маленькой, затерянной в Иудейской пустыне секты?!

Кумранцы были одной из многих сект, недовольных существующим положением: была секта зелотов, готовивших вооруженное выступление против римлян; были секты, требовавшие общности имущества; было много других. Они сочетали реальную борьбу с мистическими откровениями, они ждали божественных вождей и создавали их себе из простых смертных. По словам Ф. Энгельса, это было «время, когда новые секты, новые религии, новые пророки появлялись сотнями». И секта, которая стала верить не в мессию Февда, не в пророка из Египта, не в Учителя праведности, а в мессию по имени Иисус, была затеряна среди этих сотен.

У знаменитого французского писателя Анатоля Франса есть рассказ «Прокуратор Иудеи». В этом рассказе наместник (прокуратор) Иудеи Понтий Пилат, в чье правление якобы был распят Иисус, вспоминает в разговоре с другом о своей деятельности в Иерусалиме. И когда друг спросил его, помнит ли Пилат молодого галилейского чудотворца Иисуса, который был распят неизвестно за какое преступление, бывший прокуратор ответил: «Иисус? Иисус из Назарета? Не припоминаю». Исторический Пилат тоже мог бы ответить подобным образом: слишком много было людей, готовых поверить в приход мессии, слишком много было людей, выдававших себя за него.