Но на этом резкие изменения не закончились. В отличие от своих родителей, росших в период экономической депрессии и военных пайков, послевоенное поколение росло в условиях благосостояния и процветания. Начиная с конца войны богатство и ВВП только и делали, что постоянно росли. Это было хорошо для всего послевоенного поколения. Родители, которые до этого воевали и жертвовали собой, теперь могли дать своим детям абсолютно другую жизнь. Тогда как величайшее поколение должно было служить другим, послевоенное поколение пошло по пути служения самим себе.

В 1960-е годы стали подростками первые представители поколения беби-бума, росшие под защитой своих ставших состоятельными родителей. И, как все нормальные подростки, они бунтовали против попытки родителей заставить их усердно работать и посвятить себя профессии или компании, чтобы в конечном счете получить свои золотые часы. Они отвергли жизнь в тихом пригороде и материальный достаток, на который делали упор их родители. Для них это не было воплощением «хорошей жизни» в отличие от индивидуализма, свободной любви и самолюбования.

Так, в 1960-х годах в Америке появилось течение хиппи, людей, выбиравших жизнь без избытка, использование лишь того, что действительно нужно. Они считали, что в стране было слишком много того, в чем она, по сути, не нуждалась. Не поймите меня неправильно, я не говорю, что величайшее поколение было идеальным. В действительности, у них были свои серьезные проблемы. В то время как Америка спасала мир от тирании нацизма, они боролись с расизмом и неравенством прав. Американская мечта представляла для вас гармонию, пока вы были белым христианином и притом мужчиной. В то время в США женщинам еще не была доступна общественная жизнь или высокие должности. Афроамериканцы не воспринимались как равноправные граждане до принятия закона о гражданских правах в 1964 году, спустя почти двадцать лет после окончания войны. И даже тогда закон приняли, хотя около 30 % сенаторов проголосовали против него.

Когда поколение беби-бум было еще молодым, именно оно продвигало гражданские права, тогда как старшее поколение было помешано на поддержании несправедливого статус-кво. Именно молодежь поколения беби-бум боролась за высокооплачиваемую работу для женщин и отказывалась мириться с несправедливостью, царившей в обществе. Они могли стать вторым величайшим поколением, если бы продолжили идти по этому пути. Но все пошло не так.

Когда непропорционально большое поколение беби-бум начало расти, оно поменяло курс. И именно тогда начали возникать проблемы нашей современности. Созревшее поколение беби-бум начало действовать по-другому… более эгоистично. Они задались целью защищать наиболее знакомый им мир – мир увеличивающегося богатства и изобилия.

К 1970-м годам старшие представители поколения закончили колледж и пошли на работу. В десятилетие, ознаменованное «неизвестной войной» и Уотергейтским скандалом, Ричард Никсон с предчувствием смотрел на поколение, которому служил. Из-за его собственных эгоистичных амбиций принимались решения, которые были по меньшей мере неэтичными, а по большей – незаконными.

Представители поколения беби-бум были очевидцами событий, только укрепивших их ранние убеждения о том, что «нельзя доверять правительству», «мы должны заботиться в первую очередь о себе» и «необходимо что-то менять». Забудьте статус-кво, поколение беби-бум стремилось к самореализации. Наличие духовного руководителя было так же естественно, как сегодня поход в тренажерный зал. Они научились танцевать на дискотеках. Они носили полиэстер. И они укрепили свою репутацию поколения, которое Томас Вулф описал в выпуске журнала New York в 1976 году, как десятилетие «Я». Они превратились в группу людей, которых, казалось, заботило исключительно их собственное счастье и благополучие.

По мере того как поколение беби-бум росло и начинало работать, внося свой вклад в экономику страны, они привносили также эгоизм и цинизм.

В конце 70-х годов в свет выходили теории о том, как правильно управлять бизнесом. В результате потрясений войны во Вьетнаме, президентского скандала, нефтяного кризиса, роста глобализации и ближе к концу десятилетия революции в Иране, повлиявшей и на жизнь американцев тоже, экономические теории стали носить протекционистский характер. Они, как правило, были сосредоточены на том, как сохранить наше растущее благосостояние, чтобы ни с кем им не делиться. Идея служения другим как часть нашей национальной идентичности была постепенно заменена в сознании людей идеей служения самим себе, это стало своего рода национальным приоритетом.