В последующие десятилетия, когда стало ясно, что микропроцессоры – это не просто усложненные схемы, но новое изобретение, началось что-то типа войны за звание изобретателя микропроцессора.

Пока микропроцессоры были просто дорогой новинкой, которая использовалась в нескольких очень дорогих электронных устройствах, никто не спорил о патенте на изобретение. Но когда микропроцессоры стали выпускаться миллиардами и стали двигателями ПК, Интернета, смартфонов и тысяч других устройств в автоиндустрии, сфере продаж и медицине, вопрос о том, кто же изобретатель, встал гораздо острее. И вскоре политика – частная, корпоративная и даже государственная – стала влиять на заслуги.

В течение следующих 15 лет все участники 4004, кроме Теда Хоффа, уйдут из Intel, и не все – на хороших условиях. Учитывая, что Intel теперь стал синонимом микропроцессоров и начал становиться одной из самых дорогих компаний в мире, им нужна была официальная история, а также официальное признание действительного изобретателя 4004 (одного-единственного).

Intel выбрал Теда Хоффа. Вскоре в документах компании, даже в новом музее Intel, Хофф был указан как изобретатель 4004.

Но геополитические силы тоже работали. Битва между индустриями электроники США и Японии – в частности, между полупроводниковыми индустриями – была в самом разгаре, и обе стороны перешли на личные оскорбления. Японцы, давно имевшие клеймо людей, делающих дешевые и не очень хорошие электронные приборы, наслаждались своей новой репутацией качественного, оригинального и конкурентоспособного производителя. Но им нужны были герои – люди, способные встать в один ряд с Паккардом, Нойсом, Муром, Гейтсом и Джобсом. И они нашли: в Sony – Акио Морита, в NEC – Хироэ Осафуне, а среди ученых – Масатоши Шима, к тому моменту один из главнейших соперников Intel.

Шима оценил внимание. Ему не нравилось, как к нему относились в Intel, особенно в официальной истории, где его игнорировали. Шима считал, что его нужно признать создателем 4004, так как он не только сделал бо́льшую часть работы, связанной с проектированием, но, как признали позже, логическая структура Шимы, сделанная вручную для транзисторов, стала серьезным подспорьем для создания микросхем.

С точки зрения Шимы, единственным реальным прорывом в семье 4000 была модель 4004, и он был главным его дизайнером. Таким образом, он больше многих заслуживал звания изобретателя микропроцессора. Японская электронная индустрия, уставшая от обвинений в краже идеи микросхем у американцев, очень сильно хотела – вместе с японскими медиа – рассказать всем свою версию истории. Вскоре Шима, с поддержкой от своей компании, угрожал судом любому журналисту, который сомневался в его версии истории.

Что же касается Федерико Фаджина, который из всей этой группы и был тем человеком, кого можно было бы выбрать на роль изобретателя – если все-таки выбирать одного, – то скоро враждебная атмосфера между ним и Энди Гроувом раскалилась настолько, что он был стерт из официальной истории на десятилетия.

Самое щедрое распределение ответственности за создание 4004 и изобретение микропроцессора обычно таково: Хофф – вдохновитель, Фаджин – создатель, Шима – строитель и Стэн Мэйзор (слишком вежливый, чтобы влезать в свару) – программист. Именно такое мнение по поводу изобретения микропроцессора и распространено в мире, и именно поэтому Обама наградил Медалью президента для изобретателей трех американцев этой группы. Вспомним, как обошлась история с интегральной схемой (Нойс и Килби) и транзистором (Бардин, Бреттейн и Шокли), – и если бы Нобелевскую премию дали за микропроцессор (что давно следовало бы), то, скорее всего, имена упомянутой четверки и закрепились бы за ней.

Однако есть сильный аргумент за то, чтобы присоединить к этой четверке пятого человека – Роберта Нойса. В ходе создания 4004 Нойс все время был рядом. В то время у компании были серьезные финансовые проблемы, однако Нойс дал Хоффу разрешение идти за мечтой, создать тайный черновик идеи, а потом все время подбадривал Хоффа. Затем Нойс разбирался со своей командой руководителей, которые хотели закрыть проект и на полную катушку воспользоваться ресурсами компании. Он же смог забрать права у Busicom и продавать схемы покупателям. И теперь, в следующие несколько лет, Нойс посвятил себя двум вещам – ввести микропроцессоры в линейку продуктов Intel и сделать так, чтобы их покупали.

Были и другие ученые в индустрии полупроводников, которые думали о том, чтобы совместить все функции компьютера на одной схеме, так что, если бы Тед Хофф и не занялся этим, кто-то все равно это придумал бы. Шима был очень хорош, но таких у Intel в платежной ведомости было несколько – как и таких, как Мэйзор. Федерико Фаджина было бы сложнее заменить, но за годы индустрия сделала бы то, что он делал за неделю. Вот без Боба Нойса получение проекта от Busicom, возвращение Хоффа в проект, поиск ресурсов для его осуществления, одобрение вхождения Фаджина и затем, как мы увидим дальше, протирание коридоров Intel и полеты по всему миру для того, чтобы технологию признали, – все это заняло бы десятилетия, и изобретателем был бы не Intel. Хотя его и оставили за бортом как изобретателя, Нойс был по-настоящему незаменим.