Глава 29
Пленник с выключенной системой
Жора скрылся в двери, а Толя с Алькой стали отбиваться от подбежавших к кораблю роботов. Те лезли напролом, ни с чем не считаясь, не понимая, что такое страх, боль, опасность. Руки у них были не металлические, а, очевидно, из пластмассы, поэтому удары не были смертельными для мальчишек. Но тем не менее они были в синяках, царапинах, ссадинах. И ещё вот что спасало их: роботы никак не могли сообразить своим механическим мозгом, что сзади у них выключатели и спину нужно оберегать. Не могли сообразить и падали одни за другим.
Внутри корабля что-то загремело. В дверях появился Жора, весь взъерошенный, мокрый от пота, и выволок твёрдого, негнущегося, как бревно, робота, вытолкнул и ногой откатил подальше, за ним другого, третьего… десятого…
– Ого, сколько их там! – вскрикнул Толя. – Не повредили звездолёт?
– Не знаю… Кажется, все, – сказал Жора, тяжело отдуваясь. – Немедленно полезайте внутрь, попробуем взять старт…
Ребята один за другим вскочили, захлопнули за собой дверь, Толя повернул на пять оборотов ключ, взятый у Жоры. Жора заорал во всю силу своей глотки: «Жми!» Заревели двигатели, корпус звездолёта вздрогнул, качнулся, и стало слышно, как с него скатываются стальные тросы, которые уже успели поднять вверх роботы, и как колотят они по обшивке корпуса и по шасси своими кулаками.
Рёв усилился. Корабль оторвался от космодрома и ушёл в небо.
Толя с Алькой поднялись вверх и вошли в рубку. В небольшом, сильно подкрученном пилотском кресле сидел Колёсников, босой, в трусах; грязные, все в царапинах и ссадинах руки его лежали на маленьком белом штурвале.
Минут через десять он слез с кресла, сказал:
«Ну, кажется, все», глубоко вздохнул и, вдруг увидев в рубке Леночку, застеснялся, покраснел и стал лихорадочно придерживать сзади обрывки трусов.
Леночка вышла из рубки, а Алька покачал головой:
– Что они с тобой сделали!.. Толя, принеси мазь… Вымойся хорошенько и оденься…
– Да-да, – проговорил Колёсников, и голос его прозвучал жалобно и благодарно. – Вымоюсь и оденусь… – И он, кажется, впервые посмотрел на своё тело, на кривые царапины на животе и груди, на ссадины на боку и коленках. – Плевать на это! Зато вовремя успели и спасли машину…
– Не болит? – спросил Алька. – Как им не совестно так обращаться с живым, мягким, не пластмассовым, не металлическим человеком!
– От кого захотел жалости! – сказал Толя. Вдруг на лице Колесникова отразился испуг.
– Мы перегружены на пятьдесят килограммов! – ахнул он, не спуская глаз со стрелки циферблата, показывающей вес корабля. – В чем дело? Внезапно ровный гул двигателей прорезал визг. В двери рубки появилась Леночка, бледная, с перекошенным от страха лицом.
– Он… Он там! – закричала она. – Я пошла в туалет, а он…
– Кто – он? – спросил Толя.
– Робот… Открыла дверь, а он стоит на корточках; нагнулся и разглядывает, зарисовывает спусковой механизм унитаза и время от времени сливает воду… Я чуть не умерла от страха… Ой, он! Он идёт, идёт сюда… Вы слышите его шаги?
И правда, по коридору раздались негромкие, ритмичные, однообразно-чёткие шаги.
– На их планете ты ничего не боялась, а здесь? – спросил Алька. – Сейчас мы его выключим.
– Там… там я привыкла к страху… А здесь… Ой!
В двери показался робот: прямой, стройный, краснощёкий, пронумерованный – та же пластинка на груди, в безукоризненно отглаженном чёрном костюме и с не менее безукоризненно правильными чертами лица.
– Здравствуйте! – Робот бодро блеснул ровными белыми зубами. – Мы, кажется, летим… Куда? – Он пристально посмотрел на Колесникова. – Люблю вас, людей науки и техники… А где все мои коллеги?
– Мы их вышвырнули ко всем чертям отсюда! – выругался Жора и, потеснив робота, протиснулся в коридор.
– А как же быть мне? – спросил робот. – Мне скучно здесь без них, в одиночестве, у меня болит сердце…
– У тебя? – спросил Жора. – А ты знаешь, что такое сердце и где оно находится?
Алька с Леночкой, Толя и Колёсников с острым любопытством и лёгким ужасом смотрели на робота.
– Как не знать! Вот здесь. – Правая рука робота коснулась левой стороны груди.
– Так вот знай, – сказал Жора, – нет у тебя там ничего, кроме катушек, моторчиков и реле!
– Вы глубоко ошибаетесь! – запротестовал робот. – Мы имеем сердце, и более прочное, надёжное и верное, чем у человека.
Услышав это, Колёсников почему-то побледнел.
– А мозг у тебя есть? – спросил из-за спины робота Жора.
– Есть, – уверенно ответил робот.
– А где он у тебя помещается?
Робот аккуратно и точно коснулся рукою лба.
Жора засмеялся:
– Ничего там у тебя нет, кроме каких-то винтиков, проводов и полупроводников! Колёсников ещё больше побледнел. Жора между тем совсем распоясался:
– Эй, ты! – сказал он. – Докажи нам чем-нибудь, что ты не робот!
– Оставь его в покое и не груби, – проговорил Алька. – Он ни в чем не виноват, его таким сделали…
– И пожалуйста, выключи его, – попросил Толя.
– Меня? Я никакой не робот! – запротестовал робот. – Я не выключаюсь! Вы не смеете так говорить…
– Почему же? – сказал Жора. – Ты не у себя на планете, а в наших руках…
– Не шуми, – сказал Алька. – Мы придержим его, чтоб не упал и не разбился…
– Кто не упал? – спросил робот. – Кто не разбился?
– Один наш знакомый… Жора, начинай! – Толя с Алькой подошли к роботу, но не вплотную – чего доброго, ещё ударит рукой или ногой.
Жора точным движением нажал сзади кнопку, и тотчас глаза робота закрылись, губы сжались, руки опустились, повисли, и робот безжизненно привалился к Толе с Алькой.
– Доставим его в целости-сохранности на Землю, – сказал Жора.
Леночка вздохнула:
– Зачем его сделали таким похожим на человека?
Колёсников сидел потрясённый.
– Не горюй, – сказал Жора, – его ещё включат, он оживёт и будет делать полезную работу.
– Кто его включит? – спросил Алька. – Ты знаешь, как его включить?
– На Земле узнают, – сказал Толя. – Разберутся… Колёсников, куда его тащить? И помогите нам, а то он такой тяжёлый…
– В складской отсек, дверь № 10, – устало произнёс Колёсников.
– А корабль будет лететь с лишним грузом? – Будет.
– А ты же говорил…
– Двигатели будут сжигать больше топлива, и скорость уменьшится, но мы долетим…
Толя с Жорой и Алькой с трудом перетащили выключенную машину в отсек, кое-как разместили там, плотно прижав к стене, чтоб закрылась дверь. Потом вернулись, дали Колесникову мазь, велели смазать ссадины и отправили в душевую. Потом приказали одеться. И Колёсников покорно и как-то потерянно, как-то машинально повторял каждый раз:
– Помоюсь. Оденусь. Смажусь.
И выполнил все. Только забыл смазаться. Не чувствовал боли? Его ссадины и ушибы чуть не силой смазал Алька, и Колёсников даже не поблагодарил его. В серых глазах его прочно засела боль.
Толя стоял на вахте и смотрел в иллюминатор.
Он думал, что, наверно, роботы не проникли бы в зведолет, если б Колёсников не выключил энергосистему корабля. Недаром же, когда они улетали с Земли, начальник космодрома велел им не выключать её. Но почему? Была в этом какая-то загадка…
Где-то впереди сияли и переливались огоньки маленьких зеленоватых звёзд, по правую руку светились голубым мерцающим светом какие-то туманности.
Изредка чёрное небо сверху вниз прочерчивали огненные метеориты.
Сзади к Толе неслышно подошёл Жора.
– Между прочим, куда мы летим? – спросил он и тоже уставился в иллюминатор.
– Вперёд, – сказал Толя. – Мы летим вперёд.
– А может, назад? – Маленькие Жорины глазки наполнились хитростью и лукавством.
– Смотря от чего считать…
– А скоро мы куда-нибудь сядем? – Лукавство не покидало Жориных глазок.
– На какую-нибудь ещё планету, ну, на которой, скажем…
– Никаких больше приземлений!
– Чего нам не надо бояться, так это приземления… – остановил его Жора. Толя сразу понял его и рассердился:
– Перестань! – и повернул голову в другую сторону. – Пошёл бы ты лучше поспал в своём отсеке…
– С удовольствием! – Весёлое настроение упорно не покидало Жору. – Да боюсь, что в мою койку улёгся ещё один робот… Как ты думаешь, они когда-нибудь спят? Отдыхают? Лечатся?
– Они проходят техосмотры, профилактические и капитальные ремонты, – сказал Алька, входя в рубку с пустым из-под мази тюбиком в руках. – Весь ушёл на Колесникова… Как только терпел? Все терзается теперь, что не послушался голоса электронного устройства перед выходом…
