ЧТО ЭТО ЗА КНОПКА?
И услышал легкий щелчок. Что теперь его ждет?
С приборчиком ничего не сделалось, но Боря держал его с опаской. И очень боялся заглянуть в Хитрый глаз. Потом спрятал приборчик в карман и зашагал к дому.
Навстречу, смеясь, шли старшеклассницы и на всю улицу обсуждали кого-то. Боря незаметно повернул к ним карман. И вот диво – они не шарахнулись в сторону, что сделали бы пять минут назад, но сразу прервали смех и даже разговор. И стали застегиваться на все пуговицы, а руки, как по команде, нырнули в карманы плащей и принялись лихорадочно шарить в них. И с лиц исчезли улыбки, и глаза превратились в щелочки – ну совсем как у Глеба!
Что с ними?
Боря прибавил шагу. Открыв дверь своей квартиры, он, даже не скинув куртку, стал набирать на диске телефона Наташкин номер. Надо успокоить ее, чтоб не боялась.
Боря набрал ее номер и затаил дыхание, услышав длинные гудки. И приготовился говорить. Внезапно в трубке появился голос Наташкиной мамы.
Этого Боря не ждал. И все же трубку не бросил.
– Будьте любезны Наташу, – попросил он, стараясь говорить басом, чтоб ее мама не узнала его: наверно, жаловалась, когда он стукнул ее.
– Сейчас, Боря, – сказала Наташкина мама.
А ведь как изменил голос – собственная мать не узнала бы!
И не успел он как следует огорчиться, как в трубке радостно зазвенел комариный голосок:
– Здравствуй, Борь, хоть и виделись уже… Что это ты стал какой-то другой? Ходишь словно проглотил аршин и отворачиваешься от всех. Нарочно?
Вот любопытная! И, не видя ее, можно догадаться, что у нее длиннейший нос! Но Боря был доволен: она ничего не помнит, значит, и вправду действие приборчика довольно быстро проходит, не оставляя следа, и ему нечего бояться мести, и она, конечно, поможет ему убедить Вову.
– Нарочно отворачиваешься? – все допытывалась Наташка.
– Нарочно, – сказал Боря – Слушай, ты не можешь выйти на минутку? Ты, кажется, хотела мне какую-то книжку принести…
– Ну конечно! – воскликнула Наташка. – «Маугли»… В школе на нее очередь! Не оторвешься! А когда? Хочешь, сейчас? Через три минуты!
– Хочу, – сказал Боря и опустил трубку. И не через три, через одну минуту услышал, как распахнулась по ту сторону лестничной площадки дверь.
Но Боря сдерживал себя и ждал. Он слышал, как Наташка, что-то напевая, ходит по площадке – от двери к двери; раз двадцать, наверно, прошла, потом остановилась под их дверью и замерла. И стало так тихо, что Боре показалось, что он слышит, как стучит ее сердце.
Пожалуй, можно было и выходить.
Он потопал ногами, полязгал замком и услышал, как Наташка отпрянула от двери.
Боря вышел. Плечом прислонившись к стене, Наташка в безучастной позе стояла возле лифта. Она была в коротенькой черной юбке и серой кофточке с отложным воротником – собралась куда-нибудь? – и держала в руках книгу. Глаза ее смотрели на него настороженно, исподлобья, но все равно восторженно. Боря все медлил, все не решался направить на нее Хитрый глаз, хотя знал уже, что ничего страшного с Наташкой не будет. Карман куртки смотрел в сторону. Но с чего, с чего начать?..
Все равно с чего, только б не молчать.
– Ты куда так разоделась? – брякнул Боря.
– Как – куда? – Наташка немножко растерялась, почесала книжкой подбородок и печально посмотрела на него из-под челочки, которая, честно говоря, очень ей шла. – Никуда.
Боря старался не смотреть в ее русалочьи глаза.
– Я тебе книгу принесла.
– Вижу… Не ахинея какая-нибудь?
– Что ты! Она…
– Про что? – оборвал ее Боря.
– Это про то… – начала рассказывать Наташка, но тут из их двери высунулось такое же, как и у нее, длинноносое, зеленоглазое, только старое лицо ее мамы, тети Лены, и она пригласила их домой. Боря сразу насупился:
– Да нет, не могу… Я спешу: подзорную трубу пойду покупать…
– Ого! – удивилась Наташка. – Говорят, у тебя теперь тот лайнер, который вчера…
– Да нет его у меня! – ответил Боря и подумал: неужели Андрей не сказал ребятам, что он уже обменял лайнер? – У меня теперь лодка, подводная лодка… Была у Попугая, стала у меня! Разве сравнишь ее с лайнером! Я их здорово проучил…
– Борь, – сказала вдруг Наташка и как-то чудно улыбнулась. – Ты раньше никогда так не хвастал, ты стал совсем другой! Не от Глеба ли нахватался? Тебя не узнать…
Боря на миг онемел.
– Какой же я стал?
– Ты был раньше добрый, звал всех к себе поиграть, говорил, как строить модели, и помогал, а теперь задаешься и грозишь…
– Ничего я не задаюсь! – крикнул Боря.
– Задаешься.
– И никому я не грожу!
– Грозишь… Ты не сердись, Боря, не для этого говорю… – Наташка с грустной улыбкой посмотрела на него. – Лодка ведь не твоя. Не твоя, правда? И ты.., ты должен…
– Ничего я не должен! – вспылил Боря. – Моя она теперь – и все, никому не отдам ее! – Подумать только, она опять суется в его личные дела. Она хочет, чтоб Боря остался прежним, чтоб Андрей презрительно стрелял в него глазами-пулями, чтоб из него можно было вить веревки, чтоб…
– Не обижайся, Борь… – продолжала Наташка, но он больше не мог ее слушать.
– Давай книгу! – Он повернулся к ней левым карманом.
Лицо Наташки сразу как-то осунулось, глаза уменьшились, лоб сморщился, пальцы, с силой прижимавшие к груди книгу, побелели, а вторая рука нырнула в карман кофточки и стала что-то искать там, выворачивать его.
– Дам… Я, конечно, дам… Для того и принесла… Но ее так трудно было достать… Папа купил совсем случайно, – затянула вдруг Наташка нудным, постным голосом, – и, пожалуйста, ничем не залей ее, не закапай и получше мой перед чтением руки, и еще…
– Значит, не дашь почитать? – Боря с тоской смотрел на нее.
– Почему не дам? Дам…
Но Боря видел, как не хочется Наташке давать ему «Маугли» – книгу, на обложке которой рядом с каким-то большим хищным зверем – не то львицей, не то леопардом – бежал голый мальчишка, видел, как подрагивают от скупости ее тонкие пальцы, а глаза уже не вспыхивают прежним восторгом… Где там!
Это сильно задело Борю.
– Не нужна мне твоя книга! – сказал он. – Как-нибудь без нее обойдусь… Всего! – Он резко повернулся и побежал по лестнице вниз, и тотчас вслед за ним полетел полный мольбы голос:
– Борь, Боречка, ну возьми… Тебе же принесла!
– Можешь подавиться ею! – Боря побежал дальше, но где-то уже на уровне пятого этажа пожалел: напрасно обидел ее, она ведь не виновата, что так вела себя, а виноват он и его приборчик…
И что за странная кнопка! «А на меня она подействует?» – подумал вдруг Боря.
Он остановился у окна между третьим и четвертым этажом. Вокруг – никого, все ездят на лифте. Он отвел в сторону «молнию» на кармане куртки и вытащил приборчик. И долго не решался заглянуть в Хитрый глаз. Никто ведь не мог выдержать его взгляда – Хитрый глаз не знал жалости и действовал мгновенно.
И подумать только – вроде обычная пластмассовая коробочка с двумя рядами кнопок и циферблатиком, а какая нечеловеческая силища в ней!
Боря повертел ее в руках, погладил и на мгновение глянул в Хитрый глаз – живой, глубокий, коварный, прямо-таки втягивающий в себя. И не ощутил никаких перемен, будто и не смотрел. Он только почувствовал смутное беспокойство: на месте ли коробка с лодкой, спрятанная под кровать? Не утащил ли ее Костик? А деньги, что дал отец, он не потерял их? Боря поставил приборчик на подоконник, сунул руку в карман и стал пересчитывать бумажки… На месте. А мелочь? Боря лихорадочно пересчитал ее – ни копейки не потерял.
Что это он вдруг вспомнил про деньги?
Боря подольше задержал взгляд на Хитром глазе, и опять ничего не случилось. Только руки без его согласия снова бросились в карманы пересчитывать деньги. А что их пересчитывать – все на месте! Но Боря ничего не мог поделать с собой и опять принялся пересчитывать… До чего же неприятная кнопка!
Хватит! Боря схватил приборчик с подоконника, сунул в карман и побежал вниз, не зная, нажать ли другую кнопку или пока что подождать…
