Крутой опыт
В глазах Мейлера конформизм был мучительной смертью, так как его культурное давление уничтожало бессознательные первичные стремления – психическую энергию, являющуюся источником жизни. Быть «в теме» означало приобрести такой опыт, который был связан с этими первичными стремлениями – «энергией, жизнью, сексом, силой», – состояние, которое Мейлер сравнивал с мистической благодатью, «раем бесконечной энергии и неограниченного восприятия». Это также стало одной из причин того, почему в эссе Мейлера психопат занял главенствующее место. Согласно Линднеру, определяющим качеством психопата будет его неспособность к отсрочке вознаграждения, импульсивные и инстинктивные действия. Это делает психопата похожим на ребенка в своей одержимости настоящим моментом. Кроме того, это обуславливает его склонность к насилию и гиперсексуальность. Итак, говорит Мейлер, хипстер живет в «пылающем осознании настоящего», где он может «оставаться живым, только связавшись со смертью». Получается, что быть живым – значит как можно более полно осознавать свое тело.
Среди наиболее влиятельных работ в этом направлении следует упомянуть «Эрос и цивилизацию» Герберта Маркузе (1955). Фрейд видел в обществе лишь машину подавления, Маркузе же считал, что возможно нерепрессивное общество, в котором, в частности, должно происходить освобождение эротического инстинкта, или Эроса. Маркузе верил в то, что продуктивность массового общества опирается на подавление Эроса. Революционное освобождение Эроса должно разрушить репрессивные общественные институты. Также Маркузе был убежден в том, что технологии освободят человека от труда, от отчуждающих форм работы и позволят развиваться новым формам творчества как игре. Настоящий труд, считал он, освободит Эрос через некую туманную идею, которую он называл «полиморфным эротизмом». Хотя нам не вполне понятно, на что должна быть похожа работа освобожденного Эроса, высвобождение сексуальной энергии стало центральной темой «идеологии любви» шестидесятых, выразившейся как в движении за свободную любовь, так и в сексуальном радикализме эссе Мейлера.