В 1972 году я, следуя совету богатого папы, регулярно читал «Wall Street Journal», обращая особое внимание на статьи, посвященные золоту. Так началось мое образование в вопросах, касающихся золота и его связи с деньгами. Я читал все, что попадалось мне под руку по этой теме. Но чтением дело не ограничивалось. На каждом шагу мне встречались жизненные примеры.

Однажды мы полетели в окрестности Дананга — крупного города в Южном Вьетнаме. До возвращения на авианосец у нас оставалось несколько часов, и мы с командиром экипажа решили зайти в деревню. Он хотел купить там манго и папайю — экзотические фрукты, которых у нас на авианосце не было.

Выбрав фрукты, командир сунул руку в карман и достал пригоршню южновьетнамских пиастров. «Нет, нет», — запротестовала продавщица, размахивая руками. Весь се вид говорил о том, что она не хочет брать «пи», как мы называли эти деньги. Тогда командир достал из кармана пятидесятидолларовую банкноту и протянул ей. Она недоверчиво взяла деньги и, внимательно рассмотрев их, сказала: «О’кей, ждите». После этого женщина забежала в соседний дом, через некоторое время вернулась и подала нам пакет с фруктами.

Что все это значит? — поинтересовался я у командира.

Она собирается дать дёру из страны, — ответил он.

— Откуда ты знаешь?

— Слишком разборчиво относится к деньгам. Она знает, что пиастры ничего не стоят. За пределами Южного Вьетнама их никто не примет. Зачем кому-то нужны деньги страны, которая в скором времени перестанет существовать? Она также знает, что доллары обесцениваются. Именно поэтому она и забежала в соседний дом, чтобы обменять их на золото.

Идя к вертолету, я сказал:

Я заметил, что сдачу она тебе дала в пиастрах.

Я это тоже заметил, — ухмыльнулся командир. — Теперь у меня есть пакет с фруктами и полный карман «пи», а у нее — золото. Хоть она всего-навсего торговка фруктами, но, что касается денег, губа у нее не дура.

Спустя три недели мы с командиром решили слетать на север к старым заброшенным золотым приискам в надежде купить немного золота. Я полагал, что приобрести его в тыловой зоне, далеко от линии фронта, удастся дешево. Рискуя жизнью, мы прилетели туда и обнаружили, что, где бы мы ни находились, цена на него везде одинакова. Мое образование и усвоение новых правил игры касательно соотношения игрушечных денег и золота шли полным ходом.

В 2009 году по мере ухудшения экономической ситуации общественность стала тревожиться все сильнее. Люди уже осознают: что-то не так, но еще не понимают, что именно. Напомню, Джон Мейнард Кейнс говорил: «Этот процесс [вмешательства в денежную систему] приводит в действие все скрытые силы, ведущие к хаосу в экономике, причем вряд ли хоть один из миллиона людей в состоянии понять, что происходит».

Сегодня люди делают то, чему их учили всю жизнь: они учатся, усердно работают, оплачивают счета, копят деньги, вкладывают их в инвестиционные фонды и надеются, что обстановка опять нормализуется. Именно поэтому все претендуют на определенную долю помощи со стороны правительства, и лишь немногие осознают, что корень всех проблем кроется в наших деньгах, которые мы с таким трудом зарабатываем. Мало кто понимает, что те, кто контролирует печатный станок, хотят, чтобы мы все больше и больше нуждались в этих ядовитых деньгах. Чем выше наша потребность в них, тем слабее мы становимся. Чем больше мы в них нуждаемся, тем сильнее скатываемся к социализму. Вместо того чтобы учить людей ловить рыбу, правительство раздает им ее, и люди становятся зависимыми от правительства, надеясь, что оно решит все их денежные проблемы.

Как ни парадоксально, весь мир смотрит на Федеральную резервную систему и казначейство США, полагая, будто они способны решить проблему денег, хотя именно эти ведомства ее и породили. Как уже было сказано ранее, ФРС не является ни федеральной,

ни американской. Федеральным резервом владеют несколько самых богатых семейств в мире. ФРС является банковским картелем — так же, как ОПЕК нефтяным. Лишь немногие понимают, что в Федеральном резерве нет никаких резервов, поскольку он не располагает деньгами. Ему не нужны громадные сейфы для хранения денежных средств. Зачем хранить деньги, если к банкам применяются правила игры в «Монополию»? Федеральный резервный банк — это вовсе не банк. Та- I кая идея столь же иллюзорна, как и наши деньги.

Некоторые специалисты утверждают, что создание ФРС противоречило конституции. По их мнению, эта мера принесла вред мировой экономике, и такое мнение следует признать справедливым. Некоторые считают, что Федеральная резервная система — это лучшее, что могло быть создано в нашем мире. Она обогатила его, как никогда раньше. И это тоже вполне справедливо.

I Вряд ли имеет смысл докапываться до мотивов, которыми руководствовались основатели ФРС. Реальность такова, что сегодня данная организация руководит игрой. Вместо того чтобы спрашивать, что намерен делать президент Обама для обуздания экономического кризиса, лучше задать себе вопрос: «Что я намерен делать в этой связи?» Вместо того чтобы ломать себе голову, сработают ли многотриллионные долларовые вливания в экономику, лучше поинтересоваться, откуда взялись все эти триллионы.

Если подходить к делу упрощенно, то перед мировыми центральными банками стоят только две задачи.

Создавать деньги из воздуха в соответствии с правилами «Монополии» (и они создают их сегодня триллионами).

Выдавать кредиты из средств, которыми они не  располагают (когда вы берете в долг деньги в банке, то банку совсем необязательно иметь их в своих сейфах).