14
Проведя весь остаток рабочего дня в раздумьях, Маша вышла из магазина, запахнув на груди дубленку, и направилась к машине. К вечеру припустился снег. Крупные снежинки, кружась, ложились на плечи и волосы. Маша подняла воротник и прибавила шагу. Близился Новый год, деревья вдоль улицы оделись в разноцветные праздничные гирлянды.
Пробежав по заснеженному тротуару, Маша завернула за угол туда, где стояла ее «восьмерка» и на ходу достала из сумки ключи. Снег повалил сильнее. Маша смахнула рукавом пушистый сугроб с лобового стекла и сунула ключ в замок на дверце. Ключ щелкнул, дверца открылась. Маша швырнула в салон сумочку и только теперь заметила, что спустило переднее колесо машины.
— Черт!
Маша хлопнула дверцей, чтобы назойливые снежинки не засыпали салон, и постучала ногой по колесу. Оно безнадежно зарылось в снег.
— Черт! — снова выругалась Маша, стиснув зубы. — Вот уж не везет так не везет.
В багажнике лежало запасное колесо, но Маша искренне сомневалась в том, что сможет поменять его в такой снегопад, который уже стал больше напоминать метель. Она и в обычную-то погоду была не слишком умелым механиком, а тут форменный форс-мажор…
Правда, топать в такую погоду до маршрутки тоже не хотелось.
Обойдя машину, Маша проверила, целы ли остальные колеса, и удовлетворенно заметила, что целы. Значит, шанс уехать домой на машине все же оставался. Маленький, но шанс.
Открыв багажник, Маша тупо уставилась на запаску, гадая, найдется ли в ее машине гаечный ключ. Ключ нашелся в ящике для инструментов. Маша извлекла его и покрутила в руках. Странно, но за пять лет водительского стажа ей еще ни разу не приходилось самой менять колесо.
— Все когда-то происходит в первый раз, — безрадостно вздохнула Маша и вынула из багажника запаску.
— Помощь нужна? — раздался вдруг за ее спиной голос, и Маша замерла с колесом в руках, превратившись в статую. Этот голос она не могла спутать ни с чьим другим. Он принадлежал Вадиму Крикунову. Маша была уверена в этом. Об этом красноречиво твердило ее мигом взбесившееся сердце, которое пыталось выскочить на волю через горло. Сосредоточившись на спустившем колесе, она перестала думать о нем, и вот, пожалуйста, он вырос за ее спиной собственной персоной.
Маша улыбнулась и повернулась к Вадиму. Теперь он стоял прямо перед ней и взирал на нее сверху вниз своими совершенно потрясающими теплыми шоколадными глазами, и Маше тут же вспомнился другой его взгляд, которым он сверлил ее за столиком парижского ресторана.
Подумав об этом, Маша встрепенулась. Господи, что она несет? Какого ресторана? Ведь это был лишь сон, хотя теперь, глядя в глаза Вадима, она была уже в этом не уверена. Она ни в чем не была уверена.
Нет, так и свихнуться недолго.
Маша потрясла головой и выронила запаску в снег. Вадим нагнулся и поднял ее.
— Помощь нужна? — повторил он, вынимая из Машиных оледеневших пальцев гаечный ключ.
Маша машинально кивнула и отодвинулась в сторону, давая Вадиму возможность подойти к машине, так как справедливо решила, что самой с колесом справиться вряд ли удастся. Он быстро разгреб снег у спустившего колеса высоким кожаным ботинком и присел на корточки.
— Да, кто-то проткнул шину ножом, — протянул он, отряхивая тонкой кожаной перчаткой снег с протектора. — Кому это ты так насолила?
— Понятия не имею, — пискнула Маша и поплотнее запахнулась в дубленку. — Может, это чья-то шутка?
— Может, и шутка, — пожал плечами Вадим и спросил: — Домкрат у тебя есть?
Маша пожала плечами, так как понятия не имела, есть ли у нее домкрат и что это вообще такое. Она потопала к багажнику, снег весело хрустел под ногами, искрясь в свете фонарей. Маша открыла крышку багажника и стала рыться в дорожном ящике для инструментов. Как ни странно, домкрат нашелся очень быстро. Маша прихватила его и вернулась к Вадиму, который все еще сидел на корточках у колеса.
— Спасибо.
Он взял из ее рук домкрат и ловко приподнял машину. Потом, орудуя гаечным ключом, быстро поменял колесо на запаску. Скрипнув, машина уперлась колесом в снег.
— Ну, вот и все, — заметил Вадим, поднимая из снега гаечный ключ.
— Спасибо, — одними губами прошелестела Маша, не в силах отвести от него глаз.
— Не за что, — пожал плечами Вадим, поднял спустившее колесо и понес его в багажник. Туда же он положил гаечный ключ и домкрат.
— Спасибо огромное еще раз, — горячо поблагодарила Маша, понятия не имея, что делать дальше: слету начать рассказывать о своем сне или бежать от Вадима куда подальше. Немного поколебавшись, Маша решила о сне все же умолчать.
— Господи, да на здоровье, — усмехнулся Вадим, глядя Маше в глаза. — Обращайся.
Под его взглядом, Маша покраснела и опустила глаза. После всего, что произошло между ними во сне и наяву, она понятия не имела, как теперь себя с ним вести. Бросаться на шею было глупо, но и делать вид, что они незнакомы, Маше тоже не хотелось. Вздохнув, она приподняла воротник дубленки и открыла водительскую дверцу, намереваясь спасаться бегством.
— До свидания, Вадим, — улыбнулась она и попыталась сесть в машину, но Вадим, сделав шаг вперед, захлопнул дверцу прямо перед ее носом.
— Погоди, ты ничего не забыла?
Маша обвела глазами снег и пожала плечами.
— Вроде ничего.
— А мне кажется, ты забыла вот это.
Взяв Машу за плечи, он подвинул ее к себе и поцеловал в губы. Настойчиво, как будто хотел показать ей, что она принадлежит ему и сбежать ей не удастся.
По правде говоря, Маша и не думала сбегать, но некоторые обстоятельства ужасно смущали ее. Например, наличие у Вадима невесты. Поэтому, когда поцелуй закончился, Маша слегка отстранилась от Вадима.
— Тебе не следовало этого делать.
— Почему? — спросил Вадим, холодно разглядывая Машу из-под сведенных бровей.
Маше захотелось закричать в ответ, что он не имеет права целовать ее, потому, что у него есть невеста, и потому, что, черт побери, он не любит ее, но вместо этого она спокойно пожала плечами и ответила:
— Потому, что ты мой босс, а работу и удовольствие смешивать категорически не рекомендуется.
Вадим хмыкнул, все еще глядя на Машу, но она заметила, что взгляд его потеплел.
— Да, я и правда всегда думал, что работу и удовольствие смешивать просто недопустимо, но теперь я, пожалуй, изменю свое мнение.
— Да, я знаю, ты никогда не заводишь романов на работе, — горько усмехнулась Маша.
— Откуда ты это знаешь? — с усмешкой полюбопытствовал он.
— Я много чего о тебе знаю, — вздохнула она.
— Например? — улыбнулся Вадим, в высшей степени заинтригованный странным Машиным поведением, которая, то бросалась ему на шею, то делала вид, что абсолютно к нему равнодушна.
Маша снова вздохнула. Ее так и подмывало сказать о Вике, но она сдержалась.
— Например, то, что ты любишь молоко, и красное вино, и еще зеленый борщ со сметаной.
Вадим был очень удивлен ее ответом. Это Маша поняла по тому, как вытянулось его лицо.
— Но как?..
— Не утруждайся догадками, — попросила Маша, — все равно не отгадаешь. Правда настолько смешна и нереальна, что я сама удивляюсь.
Вадим вопросительно приподнял брови, и Маша, вздохнув, продолжила:
— В тот день, когда твой «мерседес» врезался в мою «восьмерку» мне приснился странный сон.
— Сон? — переспросил он, нахмурившись.
Маша кивнула, наблюдая, как гигантских размеров снежинка упала на плечо Вадиму.
— Очень странный сон, — сказала она. — Отчасти это он виноват в том, что я… — Маша покраснела, но все же продолжила: — что я так глупо вела себя в тот день, когда ты пришел меня навестить и принес фрукты.
Закончив фразу, Маша перевела дух. Черт, она все-таки это сказала. Честно говоря, она была уверена, что ее трусость не позволит этого сделать, но, очевидно, любовь к Вадиму оказалась сильнее.
— Хм, а я надеялся, что виной этому мое сумасшедшее обаяние, — усмехнулся Вадим, и Маша невольно улыбнулась.
Он выглядел таким преувеличенно расстроенным, что она догадалась — Вадим пытается ее развеселить. Надо сказать, это у него получилось. Неожиданно Маше стало смешно. Она как будто взглянула на сложившуюся ситуацию другими глазами и расхохоталась, запрокинув голову. Снежинки тут же покрыли ее лицо. Маша фыркнула и смахнула их ладошкой.
— Что тут смешного? — обиделся Вадим.
— Ни-ничего, — задыхаясь, выдавила Маша. — Просто я представила себе, как ты был удивлен, когда я набросилась на тебя в кухне. Прости, пожалуйста, все так глупо получилось.
Теперь, когда Маша рассказала о своем сне, ей стало намного легче.
— Знаешь, мне так не показалось, — сказал он совершенно серьезно, и Маша почувствовала, что, несмотря на минусовую температуру, ее обдало жаром. Сглотнув подступившую слюну, она смахнула с носа снежинку, обосновавшуюся там, и сказала:
— Все это глупо. У тебя есть невеста, у меня работа. Мы чужие люди. Если бы не этот дурацкий сон, мне никогда и в голову не пришло бы набрасываться на тебя. Прости.
— Может, расскажешь о нем за чашечкой кофе, — предложил Вадим.
Маша немного поколебалась. От нее не ускользнуло, что Вадим пропустил ее замечание о невесте мимо ушей. Это Машу ужасно огорчило. Ей хотелось, чтобы Вадим стал уверять ее, что с Викой он порвал, но ничего подобного не случилось. Прокашлявшись, Маша сказала:
— Давай в другой раз.
— Нет сейчас, — отрезал Вадим и открыл перед Машей дверцу ее «восьмерки». — Поезжай домой, я поеду за тобой.
Только сейчас Маша заметила стоящий чуть поодаль его шикарный «мерседес».
— Ты собираешься пить кофе у меня дома? — поинтересовалась она.
— Угу.
Вадим кивнул.
— Что-то не помню, чтобы я тебя приглашала, — нахмурилась Маша, делая вид, что пытается вспомнить.
— Так пригласи, — предложил Вадим.
Маша немного помедлила и покачала головой. Приглашать Вадима домой ей ужасно не хотелось, дабы не нарушить хрупкое равновесие, которое воцарилось в ее душе.
— Извини, у меня другие планы.
— Тебе придется отменить все свои планы, так же, как я отменил свои, — безапелляционно заявил он и без лишних церемоний запихнул Машу в «восьмерку». — Нам нужно кое-что обсудить. Встретимся у тебя дома.
Маша послушно кивнула, сдавшись под его напором, и сунула ключ в замок зажигания. Вадим коротко махнул ей рукой и широким размашистым шагом направился к «мерседесу».
— Сумасшедший дом, — прошептала Маша, чувствуя легкую дрожь в руках. Она гадала, что намеревался с ней обсудить Вадим? Только бы не тот вечер, что они провели в ее спальне. Маша была готова обсуждать даже несуществующий ужин в Париже, но только не тот вечер.
Ухватившись трясущимися пальцами за спасительный руль, Маша медленно выехала со стоянки. Колеса с трудом пробирались сквозь выросшие сугробы. В зеркало заднего вида она видела, как Вадим сел в «мерседес» и включил ближний свет. В оранжевом луче весело заплясали снежинки. Нажав на газ, Маша поехала в сторону дома. «Восьмерка» нырнула в поток машин на проспекте, и «мерседес» Вадима тут же пропал из вида.
