Книга: Женщина-фейерверк
Назад: Глава V
Дальше: Глава VII

Глава VI

Тревоги мои оказались напрасны. Я видела его на Лизиной свадьбе и теперь сразу вспомнила! Он пытался пригласить меня на танец, вполне вероятно, назвав при этом и свое имя, которое у меня, поглощенной профессиональными заботами, не зафиксировалось.
Зато, шествуя к его столику, я могла отметить, что интуиция меня не подвела. Комплимент, отпущенный Турову по телефону, оказался вполне уместен. Он выглядел более чем прилично для своих лет. Продолговатое лицо, почти без морщин и совсем не обрюзгшее, серые глаза, квадратный подбородок, подчеркивающий мужественность облика, и самое, пожалуй, удивительное для человека на пороге пятидесятилетия – густые волнистые, коротко стриженные каштановые волосы, в которых не просматривалось даже намека на проседь.
Заметив меня, Никита Сергеевич легко вскочил на ноги. Рослый, подвижный и достаточно стройный. Впрочем, это я отметила про себя еще на свадьбе, когда вежливо, но твердо отказалась с ним танцевать.
– Здравствуйте, Глафира Филипповна, очень рад вас видеть!
Он широко улыбнулся, дополнив мои наблюдения новой деталью: зубы тоже на месте, крепкие, ухоженные и явно свои.
– Честно сказать, сомневался, что вы меня узнаете, – продолжал он. – Хотел, как только в зале появитесь, дать вам какой-нибудь знак. Но вы, оказывается, действительно запомнили.
Я была вынуждена на мгновение опустить глаза, испытав неловкость, смешанную с профессиональной гордостью. Ведь только что я, как манны небесной, ждала хоть малейшего знака. С другой стороны, мне удалось выкрутиться, и как виртуозно! В нашем деле сразу расположить клиента – половина успеха. А этот уже растаял. Получается, что его в коловращении огромной свадьбы заметили, отметили и теперь позволили ощутить свою уникальность.
– Почему вы думали, что я вас забуду?
Работа в «Фиесте» давно научила меня даже в переговорах с чрезвычайно неприятными клиентами прикидываться, будто я счастлива от одного их вида. В профессиональном плане нет никакой разницы, изображаешь ты радушие или клиент действительно располагает к себе, запомнила ты его или делаешь вид. Однако мне до сих пор приятнее говорить правду. Когда это удается, по-моему, даже голос звучит по-другому. И сейчас в моем голосе преобладали чистые и звонкие тона. Действительно ведь запомнила, а если он думал иначе, то ошибся.
Лицо его просветлело.
– Просто удивительно. Там ведь столько народа собралось. – Устроив меня за столиком так, что мы оказались с ним визави, он протянул мне меню. – Давайте закажем обед, а пока подадут, начнем разговор о делах. Не против такой программы? – Он вновь широко улыбнулся.
– Только за, – ответила я. – Сократим томительное время ожидания. Так как вы мыслите свой праздник?
– Знаете, я как-то пока смутно мыслю, – терзая в руках накрахмаленную салфетку, начал он. – Хочется вообще чего-то торжественного и не совсем обычного.
Я понимающе кивнула:
– Естественно. Все-таки первый настоящий юбилей.
А про себя добавила: «Учитывая среднюю продолжительность жизни наших мужчин – пятьдесят восемь лет, – вполне может оказаться и последним».
– Первый настоящий… – его реплика прозвучала как эхо. – Раньше мне тоже казалось: пятьдесят – это такой важный рубеж! Полстолетия прожил. Наверняка должно ощутиться.
– Каким образом? – поинтересовалась я.
– По крайней мере, должен был почувствовать себя наконец взрослым солидным человеком.
Повезло! Просто какой-то день откровений получился. Видимо, сегодня в силу неведомых мне причин все готовы раскрыть передо мной душу. Впрочем, узнать про Никиту Сергеевича мне было даже интересно. Сама не знаю почему. И я спросила:
– Ну и как? Чувствуете?
– Не-а, – совершенно по-детски откликнулся он.
Это вышло у него так искренне, что я рассмеялась.
– Тогда немедленно признавайтесь, сколько вам лет на самом деле?
Он заговорщицки на меня покосился:
– Пожалуй, вы человек надежный. Отважусь доверить страшную тайну.
Словно поколебавшись мгновение, правильно ли он поступает, он резко перегнулся ко мне через стол и прошептал:
– На самом деле мне всего лет пять, ну максимум восемь.
Я прыснула:
– Мне казалось, мужчины предпочитают пребывать в подростковом возрасте.
– Не-а. Я еще не дорос. Вы-то сами на сколько себя ощущаете?
– Пожалуй, постарше вас буду. Лет на шестнадцать тяну. Хотя, когда с Маврой разговариваю, чувствую себя максимум на три.
– А позвольте полюбопытствовать, кто такая Мавра?
– Моя младшая дочь. Ей тринадцать, и она всеми нами командует.
– Путем очень сложной дедукции осмеливаюсь прийти к выводу, что если вы упомянули младшую дочь, то есть дети и старше?
– Еще одна дочь, Александра. Ей двадцать четыре.
– Ничего себе! Глядя на вас, никогда бы не предположил, что у вас такая взрослая дочь.
Я лишь пожала плечами, однако его неподдельное удивление доставило мне удовольствие. Ничего общего с дежурным комплиментом!
– Значит, ваша младшая дочь командует вами, вашей старшей дочерью и вашим мужем? – задал он новый вопрос.
– Не совсем так.
– Неужели еще есть дети? – брови его взлетели высоко на лоб.
– Детей нет, но и мужа тоже. Он погиб.
– Сочувствую. Извините, не знал.
– Ничего. Это случилось уже давно.
– Трудно, наверное, остаться одной с детьми.
– Справилась. Сейчас, правда, сама удивляюсь, как мне это удалось.
Разговор уходил все дальше от цели встречи. Официант уже принес салаты, а план юбилея даже еще не наметился. Я попыталась вернуться в деловое русло.
– Кажется, мы отвлеклись.
На лице его мелькнула обида.
– Понимаю, понимаю. Время – деньги. А я вас пустыми разговорами задерживаю.
Я смешалась.
– Но вы ведь хотели решить с юбилеем.
– И по-прежнему хочу. Но торопиться некуда. Во всяком случае, мне. До юбилея времени еще вагон и маленькая тележка. Но вы извините меня, пожалуйста. Совершенно из головы вон. Вы-то на работе.
– Считайте, что у меня сейчас обеденный перерыв.
– То есть вы не против еще немного поболтать со стариком?
– Погодите. Сначала определитесь, старик вы или пяти-восьмилетний мальчик? А то мне не очень ясно, с кем разговариваю.
– А вам кто больше нравится?
– Мальчик.
– Ур-ра! – грянул он на весь ресторан.
На нас стали оглядываться. Я усмехнулась:
– По-моему, мы привлекаем излишнее внимание.
– Раз вы выбрали мальчика, вас это смущать не должно, – с хулиганским видом прошептал он.
– Но это же почти военная тайна. Значит, необходима конспирация.
– Какая вы хитрая, – протянул он. – Все помните, ничего не забываете.
– Что имеем, тем гордимся, – развела руками я.
Такого веселого и симпатичного клиента мне еще ни разу не попадалось. Болтать мне с ним было легко и приятно. Внезапно мне пришла в голову смешная идея:
– Слушайте, только не обижайтесь, в порядке бреда: может, мы и оформим ваш юбилей как детский день рождения?
Ответом мне был столь восторженный взгляд, словно передо мной и правда сидел мальчишка.
– День рождения! Как в детстве! – воскликнул он. – С ситро и бутербродами с килькой и яйцом! Колоссально! Действительно, навсегда запомнят! Только… – лицо его резко помрачнело. – Ведь не поймут. Решат, что я жмот и на них экономлю. Хотя… – он вновь оживился. – Для затравки годится. Представляю их физиономии, когда им предложат отведать вместо деликатесов ситро с кильками. Нет, мне нравится. Только потом переход надо виртуозно обставить. Ну, между кильками и серьезным ужином со спиртным.
– Это в наших силах, – заверила я. – Вам что, на самом деле идея понравилась?
– Очень. По крайней мере, она отвечает моей сути.
– Тогда будем думать в этом направлении. Давайте через несколько дней опять встретимся?
– Здесь же? – с явной надеждой спросил он.
– Почему бы и нет, кухня мне здесь нравится, – доедая действительно вкусный салат из морепродуктов, отвечала я. – Шучу, конечно. Где вам удобнее, там и встретимся.
– Ага, слово клиента закон, и я всегда прав, – хмыкнул он.
– Никита Сергеевич, вы же заказываете музыку.
– Ясненько, ясненько. Кто девушку обедает, тот ее и танцует.
Его ребячество подкупало, но это уже было слишком, и я сухо бросила:
– Во-первых, уважаемый Никита Сергеевич, данное выражение ни к вашему юбилею, ни к моей работе не относится. А во-вторых, за обед я заплачу сама. Мы же с вами договорились, что беседуем в мое свободное время.
Он мигом стушевался.
– Простите, занесло. Я вовсе не имел в виду ничего такого.
Ну точно набедокуривший школьник! Мне даже стало его жалко.
– Простите, – повторил он. – Я больше никогда так не буду. Просто сорвалось с языка. Впрочем, вы сами виноваты. Расположили меня к себе, я разоткровенничался, расслабился… А вы, оказывается, умеете быть строгой.
– Вы настоящих строгих не видели. Вам бы с Маврой поговорить.
– Ловлю вас на слове и с удовольствием познакомлюсь. Вы меня заинтриговали. Кстати, если я надумаю отмечать юбилей в своем загородном доме, то когда туда с вами поедем, возьмите Мавру с собой.
– А вы не боитесь, что ее строгость распространится и на ваше семейство? Она у меня дама такая, как бы получше выразиться, не всегда политкорректная.
– Я живу один. – И он мигом закрылся, словно захлопнулись створки ракушки.
– Извините.
– За что вы, собственно, извиняетесь? – створки слегка приоткрылись.
– Мне показалось, эта тема вам неприятна.
– С чего вы взяли? Просто я старый одинокий человек, и это мой сознательный выбор.
– Старость? – я усмехнулась.
– Нет, одиночество. А по поводу старости просто снова кокетничаю.
– Никита Сергеевич, с возрастом пора определиться. Если мне не изменяет память, мы остановились на восьми годах.
– Ладно, хорошо, сдаюсь. Но при одном условии: теперь я для вас просто Никита. Я же младше.
– Нехорошо тыкать женщине в нос ее возраст, – с наигранным негодованием отозвалась я.
– Шестнадцать это же не возраст, – парировал он. – Но могу тоже называть вас по имени. Чтобы вы не чувствовали себя слишком взрослой по сравнению со мной.
– Как угодно.
– Вот и отлично. О-о! Супчик нам принесли. Давайте, Глафира, поедим.
В машину я вернулась в совершенно смятенных чувствах. С одной стороны, обед с Никитой доставил мне удовольствие. Будто посидела с хорошим приятелем – милым, остроумным и просто умным. Между нами не было никакой дистанции, однако именно это меня настораживало и немного пугало. Предпочитаю в деловых отношениях все-таки оставаться на своей стороне баррикады. Панибратство мешает работе, не говоря уж о том, что многие воспринимают его превратно.
Расположить к себе заказчика – да, это часть моей задачи. И разговорить его как следует – тоже. Иначе зачастую не поймешь, чего именно он хочет. Не говоря уж о том, что частенько приходится придумывать за клиента его пожелания, ибо собственных у него нет, а придумать, пока не разберешься в его вкусах, невозможно. А после того как придумал, еще нужно его убедить, что это его собственная идея и что именно это ему и требовалось. Словом, пока не выполнишь заказ, с клиентами приходится общаться много и плотно. Но, повторюсь, по делу! А с Никитой как-то сразу пошло совсем по-другому.
Обсуждение конкретных деталей праздника перенесли на следующий раз. Зато по его настоянию уже называли друг друга без отчеств, чего я себе никогда не позволяю. Встреча вышла совершенно не деловая. Впрочем, может, у него попросту настроение было хорошее? Расслабился человек, и неохота ему стало заниматься делами. Правильно, он ведь сам сказал, что до юбилея времени еще вагон и маленькая тележка. А я просто попалась ему под хорошее расположение духа, и он щедро излил его на меня. В следующую встречу, почти уверена, он будет совсем другой – мрачный, неразговорчивый, будет куда-нибудь торопиться…
Вернувшись в контору, я обнаружила там Алку.
– Вот ты-то мне и нужна! – вцепилась я в нее. – Ну-ка, пошли ко мне. Есть работа как раз по твою душу. Серебряная свадьба. Давай помозгуем.
– Размах большой? – полюбопытствовала она.
– Большой! И любовь большая. Если требуется для вдохновения, могу всю жизнь их пересказать. Поденно. От момента знакомства до сегодняшнего дня. Учти, я не преувеличиваю.
– Понятно, – кивнула Алка. – А с иллюстративным материалом как?
– Тоже навалом. Съездишь к заказчице, посмотришь, если тебе надо. Она с удовольствием тебе все покажет и расскажет. Ей это только в радость. От скуки дохнет.
– Замечательно! – не оробела Алка. – Посмотрим, послушаем и используем. Я ей устрою праздничный экскурс в прошлое. – У подруги с ходу заработала фантазия. – Главное выяснить, кто у них в основном будет. Старые друзья, которые их те же двадцать пять лет и знают, или новые, приобретенные за последние годы? Это, подруга, две большие разницы.
– А в чем разница? – мне стало интересно.
– В подаче материала. Если много старых друзей, то материал надо отбирать такой, где и они фигурируют. Тогда это будет кайф не только для самих юбиляров, но и для большей части гостей. Знаешь, как все любят посмотреть на себя молодых. Тут же начнутся воспоминания, и каждый ощутит, будто вернулся в собственную молодость. Очень светлое настроение для праздника. А вот если друзья свежеприобретенные, тогда подаем материал красиво и романтично. И упор делаем на последние годы славного существования супружеской четы, где фигурируют их новые друзья. Тогда у них тоже появится ощущение сопричастности к празднику.
– Разумно, – согласилась я.
– Психология, – Алка кинула на меня самодовольный взгляд. – Учись, пока я жива и такая добрая, что даю советы бесплатно.
– Ну, положим, в результате для тебя получается не совсем бесплатно, – ради справедливости отметила я. – А вот по поводу психологии, если ты такая умная, подкинь пару идей, как лучше организовать человеку пятидесятилетие в виде детского утренника.
– Класс! – с ходу восхитилась Алка. – Откуда у нас такой клиент юморной?
– Лизин папа сосватал.
– Вот бы никогда не подумала, – изумилась моя подруга. – Лизин папа такой был весь из себя «сурьезный», и все ему требовалось обязательно «сурьезно», по правилам и как принято. Он меня этим утомил. Розы только белые, скатерть только белая…
– И рис только белый! – я хихикнула.
– Насчет риса Лизина была идея, – поправила меня Алла. – А папаша как раз протестовал.
– Самое интересное, что Туров, ну юбиляр, назвался не просто давним приятелем, а другом Лизиного отца.
– Случается, люди дружат по контрасту, – нашла объяснение Алла. – Один нудный, другой веселый. Каждый находит в другом то, чего самому не хватает. Но мужик, несомненно, прикольный. Слушай, а жене-то его идея тоже нравится? А то мы сейчас с тобой насочиняем, а она в последний момент на дыбы встанет. Мол, неприлично, негигиенично и вообще перед людьми стыдно. Муж, ясное дело, голова и кошелек. Но жена-то шея. Куда повернет, то и будет. В результате мы с тобой еще и окажемся виноваты.
– Да он один живет. Наверное, именно поэтому на свободе так и прикалывается.
– Свободный обеспеченный пятидесятилетний мужик? – Алла мигом сделала стойку. – А собой как?
– Да вполне хорош. Для российского мужика вообще роскошный.
– И ты это говоришь с таким равнодушием? О чем мы с тобой несколько дней назад болтали? Полночи тебе талдычила… И вот принесли почти с доставкой мужика, на блюдечке с голубой каемочкой…
– С золотой, – перебила я.
– Почему с золотой? – удивилась она.
– Потому что посуда в ресторане была с золотой каймой.
– Вы еще и в ресторане были? Господи, как вас туда занесло?
– Он мне там встречу назначил.
– Вот что, подруга, пожалуйста, сначала и по порядку.
Я, то и дело посмеиваясь, рассказала. Алка, очень внимательно и серьезно выслушав, подытожила:
– Глашка, ты полная дура. Таких в музее надо показывать.
– Попрошу без оскорблений.
– А как еще прикажешь с тобой обращаться? – ничуть не смутилась она. – Неужто сама до сих пор не поняла? Мужик-то глаз на тебя положил.
– Алка, ну и фантазия у тебя. С чего ты взяла?
– С чего – это всегда величайшая тайна. А что положил – точно. Нюхом чую.
– Глупости. У него наверняка такой выбор! Кстати, хотя бы на той же свадьбе полно хорошеньких девчонок было – Лизиных подружек, да и другого возраста тоже хватало. Зачем ему я?
– Знаешь, Глафира, в чем твой самый большой недостаток? Не ценишь ты себя. И смотришь необъективно.
– Как раз объективно, но, в отличие от некоторых, трезво.
– Да, да, объективно и трезво. Как страус, который голову в песок засунул и полагает, что спрятался.
– Ни от кого я не прячусь.
– Ни от кого, кроме себя, – усилила натиск подруга. – Давай-ка рассуждать логически. Сама говоришь: на Лизиной свадьбе было полно женщин. То есть танцуй – не хочу. Что его поперло с тобой танцевать?
– Между прочим, не только его.
– Вот на этом моменте мы с тобой пока и остановимся, – многозначительно изрекла Алка. – Раз подходили и приглашали, значит, ты чем-то их привлекала. А ведь тебя представили, после чего для людей их круга ты автоматически попала в обслугу, которую приглашать на танцы не принято. Иными словами, ты должна была очень понравиться, чтобы они сделали исключение и наплевали на свои правила. Допускаю даже, что кто-то из этих мужиков напился и просто уже ничего не соображал, но…
– Туров точно был не пьяный, – вмешалась я.
– О чем я и говорю! – с торжеством продолжала подруга. – Он приглашает тебя на танец, ты, как полная идиотка, ему отказываешь…
– Я не могла танцевать. Существует профессиональная этика.
– Брось. Новогоднюю корпоративную вечеринку у Шахова тоже, между прочим, мы с тобой организовывали, а как потом там отплясывали!
– Это другое. Здесь все-таки событие более интимное – свадьба. А на той вечеринке было проще согласиться, чем отказать. Все напились, и слово «нет» никто не понимал.
– Неважно, – нетерпеливо продолжила Алла. – Вернемся к Турову. Он ведь тебя не забыл. И не просто телефон нашей конторы выяснил, а твой мобильный. Иными словами, абы кто ему был не нужен. Он именно с тобой хотел встретиться. И встречу назначил в неформальной обстановке. В дорогом, между прочим, ресторане.
– Я сама за свой обед заплатила.
– Дважды дура.
– Нет, я из принципа.
– Трижды дура. Он хоть сопротивлялся?
– Еще как! Героически! Но я настояла. И знаешь, по-моему, в результате Турову это даже понравилось.
– Неужели жмот? – затревожилась Алка.
– Непохоже. Он совсем по-другому обрадовался, чем если бы жмотом был.
– Мысль выражена сумбурно, но смысл улавливаю и перевожу на русский, – хохотнула Алка. – Он обрадовался, что ты оказалась женщиной с достоинством.
– Да, что-то вроде.
– И после этого ты по-прежнему утверждаешь, будто он просто тебя разыскал, чтобы сделать заказ юбилейного торжества?
– А почему нет? Ему понравилась свадьба Шаховых. Кстати, он не единственный клиент от них.
– И все они звонили тебе лично по сотовому, а потом назначали свидания в дорогих ресторанах?
– Нет. Но это ничего не значит.
– Очень даже значит. Кстати, когда у твоего Турова юбилей? Бьюсь об заклад, где-нибудь через полгода, не раньше.
– Да понимаешь, я только сейчас сообразила: точную дату он так и не назвал. Просто сказал, что времени еще вагон и маленькая тележка.
– Вот, вот, вот. И я о том же. Типичный предлог, чтобы заманить на встречу.
– Не дороговато ли для предлога? В копеечку ведь ему станет, – напомнила я.
– Судя по всему, деньги у него есть. Совместит приятное с полезным. Слушай, а может, у него вообще никакого юбилея нету? Тогда твои акции повышаются. Эх, как бы это наверняка выяснить? Знаю! Глаша, давай телефон секретарши.
– Зачем? – не поняла я.
– Позвоню ей вроде как из другой фирмы. Мол, хочу уточнить, когда у ее шефа день рождения, чтобы отправить ему поздравление! А уточняю, потому что у нас уже были с этим накладки.
– Если не лень, выясняй, но, по-моему, это глупо. – Я написала ей номер телефона Никитиного офиса.
– Глупо вести себя как ты, а то, что я предлагаю, как раз вполне разумно.
– Ну выяснишь ты, что ему в этом году нет полтинника, и дальше?
– Дальше – вперед и с песней. Потому что станет ясно, что мужик к тебе неровно дышит. А это, считай, выигрыш в лотерею. Тем более мужик-то не простой, а, судя по твоим описаниям, действительно роскошный. Ой, Глафира, да что ж ты такая вялая? У тебя, можно сказать, женская судьба решается.
– Ты меня совсем запутала. Значит, по-твоему, я могу на что-то рассчитывать, только если окажется, что у него нет юбилея?
– Какая ж ты глупая! Да уже по-любому можешь рассчитывать. А в случае, если он еще и юбилей выдумал, то на сто двадцать процентов. Нет, но почему я не вижу энтузиазма? Где твоя ягодка?
– Какая еще ягодка?
– Сорок пять – баба ягодка опять. Бабу вижу, про сорок пять лет знаю, но молчу, а вот ягодки нет. Гормон не гуляет. Куда дела? Несколько дней назад вроде был.
– Был не гормон, а страх одиночества.
– Лапшу кому-нибудь другому на уши вешай. Одиночества ты не боишься, справляешься. А гормон я тогда просто услышала.
– Значит улетучился.
– Так работай! Верни на место!
– Алка, ты осторожней. Сейчас ведь меня уговоришь, я гормон на волю выпущу, влюблюсь по уши в Турова, а все твои построения окажутся туфтой! Выяснится, например, что он вошел со мной в личный контакт и в ресторан пригласил, просто чтобы получить солидную скидку. Сама посуди: разве так не может быть?
– А танец в таком разе зачем ему понадобился?
– Да для того же самого. Ну вот, представляешь, я влюблюсь, и что ты будешь тогда со мной делать?
– Отправлю тебя к Лебедеву!
Назад: Глава V
Дальше: Глава VII

Евгений
Перезвоните мне пожалуйста 8 (952) 262-69-13 Евгений.