Никогда не забуду…
Дома Славка сразу лег на диван. Лицом к стене. Он не удивился, что его не зовут обедать. Не удивился, что баба Вера -печальная и растерянная. Не удивился тяжелому молчанию в доме. Все так и должно было быть в этот черный день.
Сначала Славка ни о чем не думал. Он очень долго лежал, сцепив зубы, а в голове, как замкнутая в кольцо кинолента, крутилось воспоминание: белая дорога, Любка, мичман, баллон, Тим, последние слова Тима. И снова: дорога… баллон… Тим… И опять.
«Ты за мной не ходи, пожалуйста. Ты… хуже, чем враг…»
Но почему?!
«Тим, почему? Я же тебя не бросил, не обманул… Ну, пусть я виноват, но я же не хотел… А ты сразу – как насмерть!»
И вдруг появилась ясная мысль. Такая простая и легкая, что Славка сразу сел. Он даже улыбнулся и кулаком себя стукнул по лбу.
Тим просто не понял, вот в чем дело! Он увидел у Славки вину, которой не было! Их поссорила какая-то ошибка… Эту ошибку надо выяснить и убрать. Уничтожить! Надо не валяться здесь, не впадать в тоску, а поговорить с Тимом. Обо всем спросить и про все объяснить самому. Тим поймет. Это же Тим…
Ну а если не поймет?
Ладно… Тогда Славка скажет: «Тим, я дурак был с этим своим капитанством. Я просто потерял голову. Не прогоняй меня, Тим, прости».
И Тим простит. Не может он поставить на Славке крест. Они одной крови – Славка и Тим…
Славка вскочил. Если бегом – он увидит Тима через пятнадцать минут!
Он качнулся к двери, и в эту секунду вошла мама.
У мамы были сжаты губы. Она коротко глянула на Славку, обвела глазами комнату и сухо спросила:
– Где твой портфель?
– Что? – растерянно сказал Славка.
– Меня интересует, где твой портфель. Почему ты принес учебники, связанные веревкой?
Она смотрела мимо Славки. Лицо у нее было напряженным и холодным.
«Все уже знает, – со страхом подумал Славка. – Любка разнюхала адрес и притащила портфель». Стало ясно, что несчастья не кончились.
– Ну, что ты молчишь?
А что было говорить? Самое глупое дело – давать ответы, которые известны заранее.
Мама посмотрела на Славку слегка удивленно:
– Ты объяснишь наконец?
– Он остался у военных, – пробормотал Славка.
– У каких военных? Что ты там делал?
– Ну… что ты меня мучаешь? – вырвалось у Славки. – Ты же сама знаешь! Любка же рассказала!
– Любка? – удивилась мама. – Я не знаю никакой Любки. В чем дело?
Значит, Любки не было? Как по-идиотски он влип!
– Вячеслав! – сказала мама. – Я хочу немедленно знать, что произошло. Имей в виду, что мы договаривались: никогда не врать.
Врать он и не мог. Промолчать – другое дело. Но молчать уже было нельзя. Славка, глядя в пол, прошептал:
– Я отнес военным… одну штуку. Газовый баллон.
– Зачем? Что за баллон?
– Мы с Тимом его на свалке нашли…
– Ну и что?
– Мы его у ребят отобрали…
– Ну и что, я спрашиваю!
– Ну и… отнес.
– За-чем?
Тянуть было бессмысленно. Славка был измотан, он не мог сопротивляться. Он поднял глаза и проговорил:
– Я думал, что это снаряд.
Он не увидел на мамином лице ни страха, ни гнева. Мама, кажется, даже обрадовалась. Все так же сухо, но со скрытым облегчением она сказала:
– Очень хорошо. Иди поешь, а потом поможешь уложить чемоданы. Мы уедем сегодня.
– Мамочка… – шепотом сказал Славка. – Мама, ты со мной что хочешь… Только не это…
Потом крикнул:
– Не надо!
Он вцепился в маму. Сам того не сознавая, он кричал слова, которые кричат дети, оказавшись в тисках жестокости и боли. Да он и был сейчас маленьким мальчиком, изнемогавшим от боли и отчаяния:
– Мамочка, не надо! Мама, я больше не буду, ну прости, мама!
Но она оторвала от себя Славкины руки:
– Прекрати истерику!
Славка упал на диван. Но он тут же вскочил! Надо было драться за себя и за Город!
– Ты не имеешь права! – крикнул он.– Ты обещала! Ты слово давала!
– Ты тоже давал слово. И нарушил.
– Но у меня не было выхода!
– Не кричи. У меня тоже нет выхода. Ты меня сам вынуждаешь на это.
– Я не поеду, – сказал Славка. Он вдруг почти успокоился. В самом деле: не поедет, и все! – Я руками и ногами, зубами цепляться буду. Не поеду.
– Поедешь, – сказала мама.– Ты не будешь цепляться ни зубами, ни когтями. И не будешь устраивать скандалы. Пожалей Веру Анатольевну. Сейчас ты пообедаешь, и начнем укладываться. Поезд уходит в половине десятого вечера.
– Ну и пусть уходит!.. Все равно ты не достанешь билеты.
– О билетах я позаботилась.
– Когда?
– Не твое дело.
«Но ведь Любки не было…» – подумал Славка. Любки не было, и о баллоне он рассказал сам. Сейчас. Значит…
– Значит, все это неправда, – сказал Славка и переглотнул.
– Что неправда?
– Все… Все твое вранье, – с отчаянной грубостью, но тихо сказал Славка, глядя ей прямо в лицо.– Ты все врешь. Ты едешь из-за Него .
Ни разу в жизни он так не говорил с мамой.
Ее щеки побелели.
На столике лежала пустая авоська, с которой Славка обычно бегал на рынок и в магазин. Этой авоськой, вытянутой в тяжелый жгут, мама хлестнула его по лицу. И еще, еще! В кожу впились твердые узелки.
Славка не увернулся и не защитился. Он только прикрыл глаза, но не от страха, а машинально. Он расстегнул пряжку и выдернул из петель флотский ремень.
– Возьми, – сказал он.– Пряжкой можно пробить до кости. Не бойся, шрамы придают мальчикам мужественный вид.
Мама бросила сетку и выскочила в другую комнату. Славка увидел, как она плачет у окна. Но он не пошел за ней. У него горели от ударов щеки.
Славка медленно продернул ремень в петли.
– Славик, прости меня, – сказала, не оборачиваясь, мама.
– Я не поеду, – ответил он.
– Славик…
– Не по-е-ду.
Он сел, положил на колени руки и стал смотреть на окно, как на киноэкран. В окне качались узорчатые листья винограда. От вечернего солнца на них был оранжевый налет.
Никуда он не поедет. Смешно даже думать. Он еще и с Тимом не помирился…
А на той неделе – отрядный сбор, выпуск новой стенгазеты. На базе – общее собрание экипажей. Потом экскурсия на крейсер «Суворов». Неужели Славка в это время будет уже в ненавистном слякотном Усть-Каменске?
Мама вернулась в комнату и села рядом. Пальцами провела по Славкиной макушке.
– Ты едешь из-за Него , – опять сказал Славка.
– Да… Если хочешь правду, то из-за него тоже.
– Он гад, – решительно сказал Славка.
Мама не рассердилась.
– Он несчастный человек, – тихо объяснила она. – Ты не знаешь, сколько ему пришлось пережить.
– Я его ненавижу.
– Я понимаю… Он виноват перед нами. Но я перед ним, видимо, тоже виновата.
– В чем?!
– Не кричи. Ты не поймешь.
– А я? – спросил Славка. – Я-то в чем виноват? Меня вы за что мучаете?
– Ты, наверное, не виноват… Ты, видимо, и сегодня поступил правильно, я тебе верю. Но я извелась от страха за тебя. И сегодня я поняла, что этот страх не пустой.
– Да как раз пустой! Как этот баллон! Ведь снаряда-то не было!
– Но он мог и быть…
– И поэтому ты заранее взяла билеты, – с жесткой насмешкой сказал Славка. Мама встала.
– Хорошо, издевайся надо мной, – сказала она. – Я виновата. Я тебя ударила… Еще я виновата, что люблю человека, которого ты не терпишь. Я не могу без него и не могу без тебя. Скажи, что мне делать?
Славка не знал. Он понял, что не устоит перед натиском несчастий. И подумал, что, наверно, сам виноват: он слишком боялся. Страх притягивает несчастья, как магнит. Если чего-то очень боишься, это обязательно случается. Давным-давно Славка отчаянно боялся, что мама увидит краденый «Справочник вахтенного офицера», – и мама увидела. Он боялся наткнуться на снаряд – и наткнулся. Правда, снаряд оказался не настоящим, но беды он принес настоящие. Из-за него случилось то, чего Славка боялся больше всего. Две самые страшные вещи: он поссорился с Тимом и уезжает из Города.
Значит, такая судьба? Такой несчастный день, от которого не убежишь?
Мама сказала:
– Ты, пожалуйста, не думай, что все будет по-старому. Мы разменяем с ним квартиру и будем жить с тобой вдвоем. Ты пойдешь в новую школу…
Славка тихо и совершенно честно сказал:
– Знаешь, о чем я жалею? Что я не нашел настоящего снаряда и не уронил его на камни. Мама резко встала.
– Спасибо! И ты хочешь, чтобы после этого мы остались здесь?
– Ничего я уже не хочу, – с безразличием сказал Славка.
На него наваливалось тяжелое утомление. Как тогда, перед ружьем. Все сделалось пустым и ненужным.
Он машинально помогал маме укладывать чемоданы. Что-то отвечал заплаканной бабе Вере; кажется, обещал написать письмо.
Баба Вера сказала маме:
– Славушке-то зачем ехать? Он, смотри, как прижился.
– Вы думаете, Славик захочет меня оставить? – спросила мама. Славка взял со стола тяжелую синюю книгу – «Международный свод сигналов». И тогда все опять взорвалось в Славке! Уехать, не помирившись с Тимом?
– Я схожу к Тиму…
Мама встревоженно выпрямилась над чемоданом:
– Не надо, я тебя прошу…
– Но я должен попрощаться! Неужели даже этого нельзя?
– Ты ему напишешь… Славик! Он приедет к тебе в гости! Или ты к нему на будущий год! А сейчас не ходи, я так боюсь.
– Чего?
– Не знаю. Всякой случайности. Всего теперь боюсь. Смотри, уже темнеет..
– Мне надо ему книгу отдать!
– Он зайдет и возьмет у Веры Анатольевны…
– Ну хорошо, – зло сказал Славка. – А позвонить я могу? Будка-то не заминирована.
– Сходи позвони… Мы сходим вместе.
Вот как! Даже и поговорить с Тимом он не может один на один.
Ну ладно же!
Славка рванул из тетради листок, взял авторучку и открыл «Свод».
«NC», – написал он сначала.
Даже если Тим обижен насмерть, даже если он решил навсегда забыть про Славку, после этого сигнала он все равно прочитает флагограмму до конца.
«Тим, я не хочу, но меня увозят! Тим, пожалуйста, приходи хоть на минуту! Пожалуйста, Тим! Меня увозят сегодня вечером! Поездом! Насильно…»
«Насильно… Насильственно» – PXI.
«Сегодня вечером» – FTC.
«Меня» – SCI…
«Поездом» – RLK…
«Вагон № 7… 21 час 30 минут…»
«Тим, ты придешь? Тим, в «Своде» нет таких слов: обида, прощение, дружба… Но ты же поймешь. Поймешь, Тимсель?»
В будке горела тусклая лампочка. Славка вошел, а мама осталась у открытой двери.
Славка набрал номер.
– Валентина? Позови Тима!
Он услышал:
– Тима нет, он ушел.
Этого еще не хватало!
– Куда?
– Он ушел с мамой к знакомым. Из Африки прилетел один человек, он привез от папы письмо и посылку. Представляешь, какая неожиданность? Но Тим сначала не хотел идти… Слава, может быть, ты объяснишь, что с ним случилось?
– А что?
– Он сегодня печальный, как целое кладбище. Ходит и молчит. Мама просто в панике.
Значит, Тим тоже?.. Значит, ему не все равно!
– Валентина! У знакомых есть телефон?
– Есть, но к сожалению, я не знаю номера.
– А как зовут этого знакомого?
– Дядя Толя…
– Полностью! Фамилия, имя, отчество!
– Анатолий Иванович Васильев. Слава, а что…
Славка нажал на рычаг и набрал 09.
– Справочное слушает…
– Дайте, пожалуйста, телефон Васильева, Анатолия Ивановича!
– Адрес?
– Адрес… Я не знаю…
– Без адреса не можем, – И отвратительно заныли короткие гудки.
Славка опять закрутил диск.
– Валентина? Какой адрес у дяди Толи?
– Слава, я, честное слово, не имею понятия. Там новый микрорайон, без улицы. Как идти туда, я знаю, но адреса никогда не слышала…
– Прими флагограмму!
– Одну минуту, Слава… Я готова.
– Новембэр – Чарли, – сказал Славка.
– Всего две буквы? – удивилась Валентина.
– Сначала две… Дальше: Фокстрот – Тангоу – Чарли… – Славка оглянулся на маму. Он не хотел маме ни обиды, ни огорчений, но все-таки сейчас это была его маленькая месть: «Пожалуйста, разбирай, если поймешь». Он услышал в трубке, как защелкала машинка.– Сьерра – Чарли – Джулиэт… Папа – Эксрей – Индия… Роумио – Лима – Кило…
«Тим, приходи немедленно…»
– Дэльта – Новэмбер – Гольф…
«Приходи немедленно…» А как Тим придет, если ничего не знает?
– Валентина, когда он вернется?
– Мама обещала, что они придут около десяти.
Ну, вот и все. Тим не успеет даже на вокзал. Не будет у Славки последней короткой радости, последнего утешения. Он уедет и не узнает, простил его Тим или нет. Несчастья сегодня бьют по Славке без промаха, до конца.
– Слава! Ты почему молчишь? Ты кончил передачу?
– Да… Нет, подожди. Валька, передай ему просто так… Слышишь? Скажи, что я его никогда не забуду…
