Глава пятая. Первая тренировка по нападению и защите без оружия в Доме офицеров
– Ты лучше всех прошел ориентирование на местности, старшина. Как у тебя это получилось? – спросил военврач третьего ранга, пристально смотря на Федорова, который стоял перед офицером, одетый по форме «Три».
– Просто повезло, товарищ военврач третьего ранга! – вытянулся по стойке «Смирно» Федоров.
– И куда ты хочешь пойти в Владивостоке, краснофлотец? – спросил военврач, смотря на стоящего перед ним старшину.
– Меня пригласили в Дом офицеров на тренировку к Соколову! – честно сказал Федоров, не понимая, почему он должен скрывать информацию о странном матросе от своего непосредственного командира, который постоянно находился с инструкторами.
– Ты знаешь, как добраться до Дома офицеров, как его раньше называли? – спросил военврач, неожиданно рубанув правой рукой сверху вниз.
– Никак нет! Но как-нибудь разберусь! – бодро отрапортовал Федоров, не понимая, почему ему задают такие странные вопросы.
– Мне тоже надо в город, и я тебя провожу! – неожиданно для Федорова решил военврач, ставя на увольнительной свою подпись.
– Большое спасибо! – заранее поблагодарил Федоров, не имея ни малейшего представления, как он попадет в громадный город Владивосток и тем более доберется до Дома офицеров.
Особого настроения идти в Дом офицеров в середине недели у Федорова не было никакого, тем более что сегодня после двадцатикилометрового кросса немного болели икры ног.
Но Федоров был человеком слова и раз обещал, то надо было выполнять свое обещание!
Да и странный матрос по фамилии Соколов, который так ловко вывел их из столовой и увез от патруля на угнанной машине, не выходил из головы и вызывал неподдельный интерес.
Тем более что второй компас и книжка про борьбу оставались у Соколова! А терять столь ценные вещи Федорову совсем не хотелось!
И самое главное, матрос знал расписание прохода дрезины, о котором сам Федоров, прослуживший на Улиссе три месяца, не имел ни малейшего понятия!
– Через десять минут во Владик идет дрезина! Вот на ней и поедем в большой город как белые люди! – выдал военврач, почему-то улыбаясь.
– Я сбегаю в команду за вещмешком и доложу старшине об увольнении? – спросил Федоров.
– Только не опаздывай! Дрезина ждать не будет! – напомнил военврач, поворачиваясь спиной к Федорову, который с места стартовал в сторону здания команды.
– Сколько нам ехать? – спросил Федоров, усаживаясь напротив военврача на деревянную банку.
– Минут сорок, если по дороге не произойдет ничего экстраординарного! – хмыкнул военврач, с интересом смотря на старшину.
– Расскажите о Доме офицеров, куда мы сейчас едем! Никогда не приходилось бывать в таких учреждениях! У нас в городке такого никогда не было! – попросил Федоров, смотря на волевое лицо военврача.
– Зачем тебе это, старшина?
– Для общего развития, товарищ военврач третьего ранга! – бодро ответил Федоров, смотря, что на передней банке пока никого нет.
– Ну, тогда внимательно слушай! – неожиданно легко согласился военврач и, откинувшись на спинку сиденья, принялся за рассказ:
– Владивостокский дом Красной Армии и Флота был организован шесть лет назад. Но старое название очень крепко прижилось и не хочет сдавать свои позиции. Так что, если я буду употреблять старое название, не обессудь и не смотри на меня осуждающе. Я не приверженец старорежимных названий и запросто перехожу на новые, но вот Дом офицеров мне очень нравится, и я не могу ничего с этим поделать! – махнул правой рукой военврач, левой продолжая крепко держаться за край банки, справа от себя.
Глубоко вздохнув, военврач, поправил фуражку и продолжил рассказ:
– Здание Дома офицеров является историческим памятником города. В девятнадцатом веке огромный дом принадлежал главному командиру Владивостокского порта. Пять лет назад на базе Дома офицеров был создан драматический театр ТОФ, а сейчас его хотят преобразовать в ансамбль песни и пляски ТОФ.
Сегодня в Доме Красной Армии и Флота проходят выставки, концерты и даже спектакли московских и ленинградских театров, не говоря уже о хабаровских, омских и томских.
В Доме офицеров работают разные кружки, куда ходят дети, жены офицеров гарнизона, но про Соколова я пока слышал только краем уха. Но на месте разберемся, – задумчиво сказал военврач, смотря на проносящиеся за бортом дрезины пакгаузы, эллинги, стоящие у причалов катера, подводные лодки, пирсы, молы.
– Я хочу учиться и получить высшее образование. Но сначала надо окончить среднюю школу, а потом можно поступить на рабфак или в техникум, а потом можно и в институт попытаться попасть. После армии запросто можно поступить вне конкурса! – выдал Федоров, которого сейчас совсем не волновала проблема образования. Но о чем-то надо было говорить с военврачом. А что может быть лучше беспочвенных мечтаний молодого матроса, которому служить еще как медному котелку?
– Все можно устроить! Ты только нормально научись ходить под водой по компасу, и я все для тебя сделаю! Ты у меня сейчас самый лучший ходок по компасу! На тебя мы возлагаем большие надежды! Скоро учения, и нам надо провести их на самом высоком уровне! Кровь из носа, а надо отработать на все сто! – темпераментно пообещал военврач, испытующе смотря на Федорова.
– Что такое карате? – с подлинным интересом спросил Федоров, кинув взгляд на матроса, который сидел впереди.
– Ну ты вопросы задаешь, старшина! С тобой не соскучишься! – ухмыльнулся военврач и, испытующе посмотрев на Федорова, неожиданно спросил:
– Как у тебя получается постоянно верно выходить на вешку?
– Я точно вымерил расстояние до вешки своими ногами и стараюсь идти по курсу одинаковыми шагами, не сбиваясь с ритма, и не сводить взгляда с компаса. Как только немного отвлечешься, так сразу стрелка компаса идет в сторону. И еще запах! Вешка немного пахнет краской! – совершенно от фонаря ляпнул Федоров, понимая, что ни в коем случае нельзя говорить военврачу про немецкий компас, которого у обычного старшины просто не могло быть! – сделав простодушное лицо, пояснил Федоров, смотря на офицера честными глазами.
– Вот она, где собака зарыта! – хлопнул себя по лбу офицер, смотря на Федорова восторженным взором.
– Вы обещали рассказать о карате! – напомнил Федоров, стараясь увести военврача от компасной темы.
– О происхождении карате известно в основном из легенд. Есть несколько легенд о происхождении таинственной борьбы, которая одному и притом не самому сильному человеку позволяет победить десяток людей! И не только безоружных, но и даже вооруженных холодным оружием!
Создателем карате считается знаменитый Бодхидхарма, основатель дзен-буддизма, который в пятьсот двадцатом году нашей эры перенес свою резиденцию из Индии в Китай, в монастырь Шаолинь, который расположен в предгорьях Гималаев.
Склон горы Шаоши, где расположился монастырь, после переселения туда Бодхидхарма стал центром его учения о Будде, а также физического и духовного воспитания его учеников, которые сотнями потянулись к поросшим лесом горам.
В монастыре Шаолинь Бодхидхарма обучал своих учеников умению терпеть, выносливости, развивал силу, ловкость, быстроту, растяжку и гибкость, которые просто необходимы в карате.
Проводимые Бодхидхармой тренировки основывались на принципе движений животных с элементами обязательной самозащиты и назывались «восемнадцать движений рук архата».
Этими упражнениями укреплялась сила рук, ног и всего тела, боевого духа, то есть человек подготавливался к длительным медитациям и огромным физическим нагрузкам.
Упражнения карате служили методом защиты учеников за пределами монастыря, которые не только в то давнее время, но и сейчас изобилуют хулиганами и бандитами.
– Разве можно нападать на монахов? – вклинил в повествование вопрос Федоров, на что военврач просто махнул правой рукой и продолжил:
– В дальнейшие годы методы физических тренировок Бодхидхармы усовершенствовались и развивались. Сегодня методы защиты и нападения карате известны как боевое искусство монастыря Шаолинь.
– Вас где высадить, товарищ военврач третьего ранга? – не оборачиваясь, спросил моряк, управляющий дрезиной.
– На переезде! – коротко бросил офицер, о чем-то задумавшись.
Дрезина, чуть увеличив скорость, неслась по узкоколейке, которая, отойдя от береговой линии метров на пятьдесят, уходила к Городу ветров, камней и бескозырок.
Из-за кустов показалась широкая асфальтированная дорога, и дрезина сразу начала притормаживать.
Еще минута медленного хода, и моторизированное средство передвижения остановилось точно около бровки автомобильного переезда.
Федоров и военврач сошли с дрезины и вышли на дорогу.
– Когда за вами приехать? – тронувшись с места, спросил водитель дрезины.
– Через три часа! – коротко бросил военврач и, не оглядываясь, пошел по дороге.
– Расскажите, товарищ военврач, о современных методах борьбы! Я же вижу, что вы здорово разбираетесь в карате! – попросил Федоров, искательно смотря на офицера.
– Сегодня во всем мире говорят о самозащите, боксе, борьбе и джиу-джитсу. А вот о карате практически никто ничего не знает. О карате говорят только китайцы, японцы и немного корейцы. Поэтому ни одного слова в команде о том, чем будем заниматься у Соколова. Если сболтнешь хоть два междометия, то будешь иметь дело с Особым отделом!
Ты понял, старшина? – остановился на середине совершенно пустой дороги военврач, пристально посмотрев на Федорова.
– Так точно! Я все понял и буду нем, как осьминог, товарищ военврач! – бодро выкрикнул Федоров, вскидывая голову, как норовистый конь.
От резкого взмаха головой бескозырка чуть не слетела с головы старшины, и он взмахом правой руки водрузил ее на голову.
– Что у вас в вещмешке, старшина? – спросил неожиданно военврач, останавливаясь посередине дороги.
– Желтая роба, товарищ военврач! – протягивая вещмешок офицеру, отрапортовал Федоров.
– Большую ставку делает на тебя Сокол! Ну и каптри! На ходу подметки рвет! – негромко проговорил военврач, смотря мимо старшины первой статьи остановившимся взором.
Федоров, обладавший идеальным слухом, услышал все фразы, но, как всегда, говорить ничего не стал, намотав все услышанное себе на ус.
– Почему ты будешь нем, как осьминог? – вернулся к прежней теме разговора военврач, с интересом смотря на своего собеседника.
«Оказывается, не только я могу переводить разговор с одной темы на другую, но и господа офицеры этим грешат!» – молнией промелькнула в голове Федорова крамольная мысль.
– Головоногие молчаливы в отличие от рыб, которые издают различные звуки. Дельфины, киты и даже акулы свистят, издают трели, а вот осьминоги молчат и только выпускают чернила, – пояснил Федоров, продолжая идти рядом с офицером.
– Даже физически слабый интеллигент-буржуа одним красивым движением сбивает с ног огромного бандита или двух опасных хулиганов!
Сейчас на Западе пошла мода на книги о трусливых европейских обывателях, которые посредством тренировок становятся записными силачами и сыщиками-любителями, готовыми распутать любое самое запутанное преступление. Дальше идет пара схваток со страшными бандитами, и в конечном итоге герой женится на дочери свиного короля или миллионера.
Такие сейчас на Западе книги и фильмы.
Возникает только вопрос: как заставить обывателя поверить, что простой человек может совершать подобные подвиги? И тут появляется волшебное слово – «самозащита». Герой делает три-четыре, иногда пять приемов джиу-джитсу, и все верят, что он настоящий супермен и может играючи победить своих врагов! – темпераментно рассказывал военврач, размахивая руками на ходу, время от времени переходя на английский язык.
– Как у вас здорово получается говорить на английской мове! – льстиво заметил Федоров.
– Хочешь, научу тебя по-английски говорить? – неожиданно спросил военврач, снова останавливаясь посередине дороги.
– Я для вас все сделаю, только научите! – совершенно искренне заявил Федоров, понимая, что его самостоятельные упражнения в английском языке начали упираться в нехватку языковой практики.
– Завтра с утра возьмешь пять человек и поедешь на Русский остров! Будешь отрабатывать с ними выход из торпедных аппаратов в водолазной башне! – выдал задание на следующий день военврач, неожиданно прерывая разговор о бульварной буржуазной литературе и английском языке.
– Слушаюсь! – моментально согласился Федоров, которому Улисс уже порядком надоел.
– На прилавках магазинов появились различные самоучители, брошюры по самообороне, которые имели сногсшибательный успех и принесли издателям огромные деньги. Эти самоучители покупала не только молодежь, но и взрослое население больших и маленьких капиталистических городов. На Западе устраивались различные соревнования по боксу, борьбе, джиу-джитсу, которые собирали огромные толпы народа.
Но лощеные буржуа не хотели заниматься такими «грубыми» видами спорта, как бокс, французская борьба или японская джиу-джитсу! – продолжая темпераментно рассказывать предысторию японской борьбы, военврач неожиданно схватил указательный палец правой руки Федорова и ловко его вывернул в обратную сторону.
От резкой боли Федоров упал на колени и жалобно посмотрел на военврача, одновременно прикинув, что очень удобно ударить левой рукой врача в солнечное сплетение или, того лучше, в промежность.
– Здорово! – вставая на ноги, восхитился Федоров, поднимая упавшую на землю бескозырку.
– Это просто один из приемов самозащиты джиу-джитсу! – пояснил военврач, протягивая вперед правую руку.
Ухватив за первые два пальца, Федоров с силой их сжал, а потом повернул в обратную сторону.
Военврач сжал зубы, чтобы не вскрикнуть, дернулся, пытаясь вырвать руку, и тоже бухнулся на колени, замотав головой от сильной боли.
– Прошу прощения, товарищ военврач! – покаянно проговорил Федоров, пряча довольную усмешку.
– Ты весьма способный ученик! – покачал головой военврач, резко вскакивая на ноги и поднимая вверх правую руку.
В метре от них притормозила черная «Эмка», из которой махнул рукой матрос Соколов, на котором сейчас была черная форма капитана третьего ранга.
– Изучаете джиу-джитсу? – со смешком поинтересовался каптри, кивком головы приглашая пешеходов сесть в автомобиль.
– Только надо руку дальше на себя вытягивать, старшина! С вашим выполнением приема клиент имеет шанс вырваться! – хмыкнул каптри, трогаясь с места.
– Я выполнял этот прием первый раз в жизни! – попытался объяснить свои ошибки в технике исполнения приема Федоров, покаянно опустив глаза.
– Однако! – оценил Соколов оправдания Федорова, и было непонятно: то ли это порицание, то ли одобрение.
Федоров не стал больше ничего спрашивать, а молча уставился в окно, с интересом рассматривая пейзаж, проносящийся за стеклом автомобиля.
Военврач и каптри тем временем негромко о чем-то говорили, не обращая на Федорова внимания.
