Глава одиннадцатая. Приключения с деньгами. Храните деньги в сберегательной кассе
Федоров привез военврача в экипаж к восьми часам утра прямо в команду.
– До обеда, старшина, отдыхаешь, а к восемнадцати ноль-ноль будь готов! Проверь лично ИДА и два компаса! – приказал военврач, легко спрыгивая с заднего сиденья.
– Разрешите, товарищ военврач, съездить в город! Надо посылку домой отправить! – неожиданно попросил Федоров, глазами указывая на большой кожаный кофр, притороченный с правого бока мотоциклета. Точно такой же кофр был приторочен с левой стороны двухколесного транспортного средства.
– Сдай суконную куртку, компаса в каптерку, а кожаны убери! – не разжимая губ, приказал военврач, вынимая из нагрудного кармана листок бумаги и заполняя пустые строчки.
Федоров недоуменными глазами смотрел на военврача, который на баке мотоцикла заполнял увольнительную.
– Извините, товарищ военврач третьего ранга! У меня постоянная увольнительная! – недоуменно ответил Федоров, делая удивленные глаза.
– Что-то я после бессонной ночи не соображаю! – встряхнул головой военврач, заходя в команду.
Первым делом Федоров откатил мотоциклет за угол, прислонил к стенке и начал вынимать из правого кофра суконную куртку, как назло оказавшуюся на дне.
Завернув трофейный кинжал, компаса в суконную куртку, Федоров положил все в клеенчатую сумку и, взяв ее в левую руку, пошел в команду.
Каптерщик, двадцатилетний узбек, как раз выходил из каптерки, закрывая деревянную дверь на внутренний замок.
– Тормозни, Ахмед! Мне надо сумку к тебе поставить! – попросил Федоров, вспоминая, что надо по дороге избавиться от патронов и обязательно спрятать часть денег.
«А может, не стоит скидывать патроны? Может, заныкать подальше?» – прикинул Федоров, ставя сумку с курткой в свою ячейку.
Внимательно оглядев форму, заметил два бурых пятна и попросил:
– Я форму у тебя в каптерке переодену?
– Давай, только быстрее! – согласился Ахмед.
Перекинув документы, деньги в карманы новых брюк, уголком глаза уловив жадный взгляд каптерщика, кинул на стол пять рублей, попросил:
– Форму постирай и отпарь!
– Будет сделано! – с ходу согласился каптерщик.
– Дай ботинки и новый бушлат! – попросил Федоров, прикидывая, что надо на всякий случай сменить всю одежду.
– Пять рублей твоя давай! – попросил каптерщик, жадно потирая руки.
– Три хватит! – отрезал Федоров, в темпе прямо на стол скидывая форму.
Вынув из своего отсека новый тельник, голландку, брюки, быстро прицепил свежий гюйс. Каптерщик нырнул в угол и через минуту достал оттуда новые ботинки и бушлат.
В две минуты одевшись, Федоров сложил старую форму в сумку, вышел из каптерки, одарив Ахмеда требуемой суммой. А еще через минуту Федоров уже отъезжал от команды, напомнив себе: «Береженого человека – бог бережет! А не береженого матроса – конвой стережет!»
Проехав пару километров по дороге, свернул в сопки, нашел сдвоенную березу и в метре от нее остановился и заглушил двигатель.
Первым делом Федоров саперной лопаткой аккуратно снял дерн, переложив его на срезанные в десяти метрах листья огромных лопухов, большая связка которых была принесена и положена рядом. На первые листья Федоров выложил куски дерна с кусками голой земли семьдесят на семьдесят сантиметров. Под дерном оказался песок, перемешанный с кусками глины и суглинком.
Десять минут активной работы, и яма глубиной семьдесят сантиметров была выкопана, а земля аккуратно сложена на листья лопухов.
«Второй человек нужен! Он бы сейчас относил вынутую землю под ближайшие кусты!» – мечтательно подумал Федоров, укладывая на землю схрона кусок старого брезента.
Следом в схрон была положена сумка с аккуратно сложенной кожаной курткой, своей формой и тонкой пачкой денег, в палец толщиной. Пересчитав оставшиеся деньги, Федоров понял, что оказался обладателем суммы в двадцать две с половиной тысячи рублей.
«Не хило живет военврач! Такие деньжищи отдал за две золотые цацки! Хотя я его за руку не держал, когда он передавал деньги! Но и про цепочку военврач тоже не знал, как и про то, как я мочил бандитов! Он ведь ударил бандита с наганом и потерял сознание! Наган куда-то потерялся, как и деньги, которые никто не видел!» – размышлял Федоров, не торопясь положив сверху набитой сумки еще кусок брезента, на который насыпал пятнадцатисантиметровый слой песка, вперемежку с глиняными кусками.
Аккуратно положив сверху только полчаса назад вырезанный дерн, Федоров вытер обильный пот со лба рукавом голландки, внимательно посмотрел вокруг и прислушался. Никого вокруг не было видно, как и ничего слышно, кроме щебета птиц и шелеста листьев под свежим утренним ветерком.
Ссыпав в полотняный мешок оставшуюся землю, Федоров привязал емкость к заднему сиденью, сверху положив лишние листья лопухов, которые через сто метров были выкинуты в лес. Через триста метров мешок с землей Федоров отвязал и ссыпал под две раскидистые лиственницы.
«Одно дело я сделал, теперь надо избавиться от остальных улик, и я буду совершенно чист перед законом!» – удовлетворенно подумал Федоров, не торопясь двигаясь по дороге в город.
Остановившись на почте, отправил домой кожаную куртку и перевод на тысячу рублей, увидел за спиной сорокалетней почтальонши надпись:
«Храните деньги в сберегательной кассе! Мы открываем номерные выигрышные сберегательные счета!»
– Где ближайшая сберкасса? – улыбнувшись как можно обаятельней, спросил Федоров.
– На Артиллерийской улице! – недовольно буркнула почтальонша, не поднимая головы.
Сквозь реденькие рыжие волосы проглядывала хорошо заметная лысина, тоже покрашенная в красноватый цвет.
«Зря я спросил эту каракатицу! Баба обозлена на жизнь и на всех людей!» – понял Федоров и, на всякий случай буркнув «Спасибо!», вышел, пряча две квитанции в правый карман нового бушлата.
Остановившись около мотоциклета, Федоров увидел спешившую высокую тощую девчонку в школьной форме и с потертым черным портфелем в правой руке. На вид девчонке было лет четырнадцать.
«Значит, учится в восьмом или девятом классе. Надо познакомиться. Такая шустрая и умненькая девчонка и в школе запросто может помочь!» – решил Федоров, вспоминая, что он в школе не был уже полторы недели.
– Девушка! Не подскажете, как проехать к ближайшей сберкассе? – сделав простодушную физиономию, спросил Федоров.
– Напротив нашей школы неделю назад открыли сберкассу. Довезешь до школы, старшина? – лукаво прищурилась девчонка, отставив стройную ножку в сторону.
– Не вопрос, красавица! – жестом показал на заднее сиденье Федоров, снимая мотоциклет с подножки.
Руками держась за руль, Федоров толкнул ногой кик-стартер, и мотор сразу завелся.
Оседлав своего стального коня, Федоров разок газанул и, обернувшись, хлопнул левой рукой по заднему сиденью ладонью левой руки. Девчонка мигом оказалась сзади и сразу затараторила:
– Сначала ехай прямо, потома направо. Чуток проедешь и налево. А тама ужо и наша школа на перекрестке.
– Ты случайно не родственница Ивана Сусанина? – не оборачиваясь, спросил Федоров, трогаясь с места.
– Поляков бы завела в лес, а моряков нашего Военно-морского флота никогда! – по-пионерски отдав салют, лихо выпалила девчонка.
– Старая ты для пионерки! – оценил жест пассажирки Федоров, переключая на вторую скорость, невольно подумав:
«На «ВМW» намного удобнее переключать скорости! Насколько фашисты предусмотрительны и расчетливы! Если военврач не обманет, то скоро на «ВМW» сам ездить буду!»
Пять минут, и мотоциклет остановился напротив двухэтажного каменного дома, на фронтоне которого было написано: «Средняя общеобразовательная школа № 6».
Как раз напротив школы на первом этаже трехэтажного здания и находилась сберкасса, сиявшая новой вывеской с золотыми буквами.
– Ты, старшина, приезжай к школе или ко мне домой! – предложила девчонка, соскакивая на землю.
– Ты в каком классе учишься, подруга? – спросил Федоров, с удовольствием окидывая точеную фигурку девушки оценивающим взглядом.
– Восьмой «Б», а живу на улице Строительной, дом номер десять, квартира пятнадцать. Это всего два квартала от того места, где мы встретились. Я буду ждать! – снова по-пионерски отсалютовала девчонка, так и не сказав, как ее зовут.
«Если понадобится помощь, то я сразу найду! Тогда и имя узнаю!» – решил Федоров, ставя мотоциклет на подножку и на всякий случай откладывая встречу с девушкой на дальний срок.
– Могу я открыть выигрышный вклад на предъявителя? – с порога спросил миловидную девушку, сидевшую за деревянной стойкой, Федоров, как только вошел в полутемное помещение сберкассы, где еще пахло свежей краской.
– Даже можете открыть номерной вклад без сберегательной книжки! – согласилась девушка, кладя перед Федоровым листок с напечатанным жирными буквами типографским шрифтом.
– И это все? – удивился Федоров, кладя бескозырку справа от себя.
– Вам надо только придумать слово – шифр с буквами и цифрами! – напомнила девушка, с удивлением смотря на толстую пачку банкнот, которую положил перед девушкой Федоров.
«Пусть будет «БМВ» тридцать восемь!» – решил про себя Федоров, заполняя второй экземпляр заявления.
– Всего двадцать тысяч двести рублей! – подняла голову девушка.
– Тебе сто и мне сто! – решил Федоров, вписывая буквами: «Двадцать тысяч рублей ноль копеек» в типографский бланк.
– У меня сегодня день прекрасно начался, товарищ моряк! – согласилась девушка, протягивая Федорову два листа бумаги, а сверху добавила одну сторублевую купюру.
– Я вот пришел из дальнего похода и решил деньги положить в банк, – складывая второй лист с двумя печатями вчетверо, пояснил Федоров происхождение денег.
– Я вам дала инструкцию по пользованию выигрышными вкладами. Вы смотрите в «Известиях» выигрышную таблицу с номерами вклада. Дай бог, чтобы вам повезло в жизни, как сегодня у нас в сберкассе! – со значением заявила девушка, глазами показывая на второй лист.
Федоров широко открыл глаза, всем своим видом показывая, что не понимает, в чем дело.
– Только три дня, положив на этот вклад деньги, ты, матрос, получаешь пятнадцать процентов годовых! И только в трех сберкассах по всему городу! Если у ваших друзей есть деньги, то пусть кладут в нашем отделении сбербанка!
– Тебя как зовут, матросик? – спросила, улыбаясь, девушка.
– Сергей, – негромко ответил Федоров.
– А по отчеству? – уточнила настырная кассирша.
Луч солнца, выскочив из-за туч, на секунду осветил лицо девушки за стойкой.
У девушки обнаружились приличные морщины около глаз и на шее. Да и кассирше было явно больше тридцати лет.
– Вениаминович! – выдавил из себя Федоров, совсем не понимая, зачем тридцатилетняя девушка об этом спрашивает.
– Пусть ваши ребята с деньгами приходят в нашу кассу и кладут деньги на счет. Но только обязательно скажут они от Сергея Вениаминовича, – объяснила кассирша, подавая еще один листок бумаги с отпечатанными условиями сверх выгодного вклада.
– Зачем это вам? – удивился Федоров.
– Вам повышенные проценты по вкладу, а мне премия за перевыполнение плана сбора денег у населения! – пояснила девушка свою заботу о сослуживцах Федорова, протягивая еще один маленький листок бумаги, на котором было написано: «Улица Лазо, 19».
На вопросительный взгляд Федорова кассирша пояснила:
– Это мой домашний адрес. Я заканчиваю работу в пять вечера.
