Схватка во мгле
Жизнь на Меркурии зародилась в те далекие времена, когда он был еще спутником Венеры. Красивое, наверное, было зрелище – исполинская луна, отражающаяся в зеркале древнего венерианского океана. Меркурий и Венера словно соперничали друг с другом, кто первым обзаведется крохотными организмами в прогретых солнечными лучами лагунах. Чьи растения, а затем и животные раньше выберутся на сушу. Кто из наземных обитателей прежде других обретет крылья. Но в соперничество миров вмешалось Солнце, навсегда разлучив их.
Правда, произошло это не сразу. Миллионы лет Меркурий уходил по раскручивающейся спирали от своей подруги, все теснее сближаясь с Солнцем. Испарялись океаны, недра сотрясали землетрясения, вулканы изливали лаву на цветущие равнины. Жизнь на Меркурии постепенно приспосабливалась к неблагоприятным изменениям, наращивая несокрушимые панцири там, где раньше была нежнейшая кожа, заменяя углерод кремнием, металлизируя скелеты, превращая кровяную плазму в насыщенную актиноидами тяжелую воду.
К моменту высадки на Меркурий людей на его поверхности уже не осталось жизни, она ушла в подземные пустоты – обширные полости, образованные древними извержениями. В вечной пещерной тьме, озаряемой лишь естественной люминесценцией организмов, борьба за существование привела на вершину пищевой пирамиды паукообразных «демонов», научившихся обрабатывать руды, изготовляя орудия из чистейшего металла, и общающихся между собой при помощи ультразвука.
Несмотря на грозный облик, «демоны» были существами дружелюбными. Суровый образ жизни вынуждал их не воевать друг с другом, а, наоборот, сотрудничать. Даже землян с их кораблями, вездеходами, проходческим оборудованием и оружием меркурианцы воспринимали скорее как некогда потерянных и вновь обретенных братьев. Неудивительно – ведь и люди искусно обрабатывали металлы, добывали руду и сражались с негостеприимной природой Меркурия.
Все это капитан Гагарин учитывал, когда следовал за своим провожатым по лабиринтам Ледового грота. Еще в Сент-Сане он обзавелся миниатюрным аппаратом, который переводил человеческую речь в череду ультразвуковых сигналов и наоборот – позволял понимать незамысловатую речь «демонов», или, как они сами себя называли, народа пещер, в отличие от людей, которых коренные обитатели первой планеты именовали народом простора.
В языке разумных обитателей первой планеты было множество сложнейших смысловых оттенков, обозначающих минералы, металлы и их производные, но количество слов в обиходной лексике не превышало словарный запас дикаря из племени мумба-юмба: пища, питье, жизнь, смерть, утрата, поиск, защита, нападение, самец, самка, детеныш и так далее – набор коротких и длинных свистков, однозначно дешифрующихся «слуховым аппаратом» конструкции Попова.
Капитан в первую же очередь попытался выяснить, известно ли что меркурианцу о судьбе Майкла Сандерса. Вопрос его прозвучал примерно так: «Детеныш народа простора утрачен без пищи питья смерть есть известие о нем у народа пещер». В ответ князь услышал ободряющее: «Народ пещер приютил детеныша народа простора он шел долину огня глуп должен наказан быть». Гагарин с удовольствием заверил своего провожатого, что наказание воспоследует неминуемо, нечего совать свой веснушчатый нос на Присолнечную сторону.
Достигнув таким образом полного взаимопонимания, человек и «демон» продолжили путь. Капитан быстро оценил преимущества паукообразного способа передвижения перед прямохождением. Меркурианцу было решительно все равно, двигаться по стене или своду пещеры. Он с легкостью перебирался через завалы. Если проход становился слишком узким, перепончатоухий поджимал свои суставчатые лапы и протискивался. Человеку же пришлось туго. Человек быстро вспотел, несмотря на то что в гроте было значительно прохладнее, чем на Присолнечной стороне.
Заставляли Гагарина понервничать и подземные толчки, время от времени сотрясающие меркурианские недра. Межпланетники вообще-то люди стойкие, но вот к тому, что камни сыплются с потолка, несколько непривычные. В космосе камней хватает, но они, хоть и мчатся со скоростью пули, все же ведут себя более предсказуемо, нежели здесь, под мрачными сводами подземелий.
Когда стены Ледового грота впервые заходили ходуном и с низкого свода посыпались увесистые булыжники, князь рванул вперед так, что едва не сшиб своего провожатого. «Демон» просвистел нечто, что дешифратор Попова не сумел распознать. Однако сам капитан и без перевода догадался, что о нем думает провожатый. Еще пара толчков, и Гагарин научился, как себя вести. Нужно было просто прижаться к покатой стене, тогда урон от камнепада будет минимальным. К счастью, из-за малой силы тяжести даже серьезного вида каменюки не могли причинить существенного вреда. Вскоре князь уже не обращал на недротрясения внимания. Его больше беспокоил обратный путь: как он будет пробираться здесь с «глупым детенышем» под мышкой?
Встроенный в комбинезон курсограф отмечал местоположение капитана в системе естественных тоннелей. Умная машинка запоминала дорогу, так что заблудиться при возвращении Гагарин не опасался. Его больше занимали окружающие красоты. Примерно, через километр стали попадаться залежи ископаемого льда, замурованные в толще коренных пород. Князь даже зажег фонарь, чтобы полюбоваться отражением электрического света в сине-зеленых кристаллах, хотя батарею следовало поберечь для обратного пути.
Иногда капитану казалось, что во льду замурованы какие-то животные. А в одном из подземных залов Гагарин отчетливо видел под ледяной коркой загадочные символы, выбитые на монолитной стене древнего базальта. Недаром среди колонистов ходили упорные слухи о следах древней меркурианской цивилизации, погибшей задолго до появления на Земле человека. Но официальная наука отрицала ее существование, слишком уж примитивными казались кабинетным ученым перепончатоухие обитатели суровой планеты.
Увлеченный размышлениями о неисповедимости путей познания, Гагарин не сразу понял, что кроме эха собственных шагов и скрежета паучьих конечностей сопровождающего слышит еще какие-то звуки. Атмосфера в тоннеле была гораздо гуще, чем снаружи, о чем свидетельствовал датчик давления, вшитый в правый рукав комбинезона. Да и содержание кислорода в гроте было повышенным. Разумеется, человек не смог бы им дышать из-за всепроникающих вулканических газов, но какие-то местные существа наверняка могли. Вот только, по данным планетографии, кроме «демонов», на Меркурии давно не осталось организмов крупнее бактерии.
И все же князь насторожился. Вытащил револьвер. Принялся оглядываться. Странные шорохи стихли. Стараясь ступать бесшумно, капитан двинулся дальше. Шорохи возобновились. Когда Гагарин замер на полушаге, они затихли не сразу. Ошибки быть не могло. Это не эхо – за ними с меркурианцем кто-то крался. Пока князь прислушивался, «демон» ускакал далеко вперед. Капитан бросился за ним. Теперь он отчетливо слышал звуки погони. Гагарин хотел еще прибавить шагу, как путь ему преградило странное существо.
Тварь была размером с собаку. Пожалуй, это и была собака, только необыкновенно изуродованная. Больше всего бросалась в глаза огромная бочкообразная грудь, длинные искривленные лапы, большие чуткие уши и узкая длинная морда. Гагарин вспомнил, что среди межпланетников, частенько посещающих Меркурий, ходили странные слухи. Поговаривали, что вольные старатели, ведущие изыскания в подземных пустотах, нередко пропадали без вести. Некоторые уверяли, что лично слышали леденящие душу звуки, раздающиеся в ледяных пустошах Ночной стороны. Скептики посмеивались над этими суевериями. Похоже, что напрасно. Самое странное, что существо было именно собакой, которая вела свое происхождение от земных сородичей, завезенных на Меркурий первыми колонистами. Солнечная радиация сделала свое черное дело – обыкновенные кабыздохи превратились в свирепых мутантов.
Капитан перехватил рукоять револьвера поудобнее и шагнул навстречу меркурианскому псу. Тварь качнулась на кривых лапах, пригнула морду к полу тоннеля и зашипела. При этом грудь ее стала еще шире.
«Она набирает побольше воздуху! – догадался Гагарин. – Надо бы пугнуть…»
Он тоже набрал побольше воздуха и гаркнул:
– А ну пшла!
Собака вздрогнула и отскочила назад. Князь приободрился – вряд ли эта пугливая тварь решится напасть!
Позади него тоже раздалось шипение. Капитан стремительно обернулся. Луч фонаря выхватили силуэты не менее десятка других псов. По всему видно, мутанты не собирались упускать добычи. Решение было принято мгновенно. Гагарин подобрал обломок грязного льда и со всей силы метнул в ту собаку, что преграждала ему путь. Бросок оказался на редкость удачным. Ледяной булыжник попал твари в бок. Что-то хрустнуло, мутант рухнул, беспомощно суча лапами, издавая звуки, похожие на шипение проколотой шины. И тут же десятки зубастых пастей впились в ткань комбинезона. Стая бросилась на человека разом.
Весили мутанты немного, да и тела их были слишком хрупкими для массивных кулаков землянина. Князь сорвал с себя трех собак и растоптал их. Острые, словно иглы, зубы царапнули по пластику респиратора. Капитан схватил собаку за задние лапы и размозжил ее голову о наплыв льда. В плечи вцепилось еще с десяток тварей. Гагарин уже пожалел, что не расстрелял тварей из револьвера сразу же, как только обнаружил. Теперь стрелять было поздно. Собаки подобрались слишком близко. Да и рикошет мог оказаться опаснее зубов и когтей. Изо всех сил работая кулаками, князь молил бога, чтобы мутанты не сорвали дыхательную маску. Дышать ядовитыми испарениями означало обречь себя на мучительную смерть. Впрочем, у межпланетника не часто бывает выбор между двумя мучительными смертями.
Респиратор пока оставался на месте, но Гагарин быстро сбил дыхание. Даже приемы форсблейдера, против которых не мог устоять ни один гуманоид, в противостоянии с оголодавшими киноидами оказались неэффективны. Словно медведь, окруженный сворой охотничьих псов, ворочался он среди стаи мутантов. В пылу сражения он даже не заметил, как на помощь ему пришел меркурианец. Иридиевые стрелы, выпущенные из причудливой конструкции – смеси арбалета и духового ружья, – разили мутантов наповал. Меркурианские собаки несли серьезные потери, но отступать и не думали. Они схватили «демона» зубами за жесткие конечности и пытались разорвать его на части.
Они так увлеклись новой добычей, что забыли про человека. Разумеется, капитан Гагарин не мог бросить в беде своего неземного товарища. Тем более что руки у него теперь были свободны. Князь быстро приставил револьвер к голове ближайшего мутанта и нажал на спусковой крючок. Курок сухо щелкнул, но выстрела не последовало. Капитан нажал на спуск еще раз – с тем же успехом. Осечка следовала за осечкой, и псы не преминули этим воспользоваться. Они бросили изрядно потрепанного меркурианца и вновь кинулись на чело– века.
Теперь псы метили в княжеское горло. Но битва еще не кончилась. Гибкая фигурка выскользнула из темноты тоннеля. Яркая вспышка озарила тьму. Пуля пронзила сразу нескольких меркурианских собак. Шипящими клубками покатились они по грязному от крови своих сородичей полу пещеры. На уцелевших немедленно бросился «демон», видимо, быстро пришедший в себя. Похоже, меркурианец был в ярости.
Человек, который стрелял в мутантов, метнулся к Гагарину, и под ледяными сводами раздался задорный, чуть приглушенный маской мальчишеский голос:
– Межпланетник Сандерс-младший ждет ваших приказаний, сэр!
