Книга: Сокровище Безумной луны. Похождения капитана Гагарина
Назад: Вечер на Марсе
Дальше: Новая надежда

Принцесса Марса

– До завтрашнего вечера команда свободна, – распорядился Гагарин, когда магнито-такси остановилось у входа в гостиницу с непривычным для человеческого слуха названием «Шанга». – Сбор завтра в шесть, по времени Кахора, у кабака старого Вилема.
– Слушаюсь, сэр! – в унисон ответили «палубные матросы», первыми выскочившие из салона. Глаза их возбужденно блестели, губы непроизвольно причмокивали в предвкушении кутежа. К ним не без удовольствия присоединился и Левшин, взглядом испросив у капитана разрешения. Князь лишь коротко кивнул, с тоской глядя на неоновые буквы, что извивались над карнизами, рекламируя мыло, напитки и развлечения.
– Мы в гостиницу, – сказал лорд, когда и остальные ступили на мостовую Кахора. – Женщинам и детям следует отдохнуть.
Некоторые из женщин и детей запротестовали было, но лорд нетерпеливым жестом пресек бунт.
– Отдыхайте, милорд, – проговорил капитан. – Увидимся утром.
– А вы, капитан? – осведомилась Даяна.
Гагарин окинул ее взором, размышляя, не пригласить ли профессорскую дочку на ужин? Идея была соблазнительной, но, пожалуй, недозрелой. После космического перелета непринужденная болтовня с милой барышней в кафе не самый подходящий способ подлечить взвинченные нервы. Кахор предлагал способы и позанятнее.
– Я, пожалуй, пройдусь, – ответил он.
Мисс Зайчик надула губки и отвернулась. Князь не стал сокрушаться по поводу того, что разочаровал симпатичную девушку, он лишь откозырял пассажирам и двинулся прочь, в один миг затерявшись в праздной толпе – в основном состоящей из туристов. Над толпою то здесь, то там возвышались аборигены, похожие на муравьев-солдат. Они словно охраняли тропы, по которым рабочие особи тащили добычу, взятую в сверкающих закромах магазинов. Но это была лишь иллюзия. Особи могли оказаться кем угодно, только не рабочими.
Гагарин недолюбливал города-муравейники, а Кахор, пожалуй, даже презирал. Он привык к простой честности космоса – здесь же все казалось искусственным, ненастоящим, фальшивым… Кахор на Марсе, Сент-Сан в Сумеречном поясе Меркурия, Венусбург на Венере, Нью-Йорк на Земле, гласситовые убежища Внешних миров – все они были одинаковы, словно слеплены из общего теста. Каждый был маленьким раем для тех, кто жаждал легкой наживы, где с легким сердцем выигрывались, проигрывались, прожигались миллионные состояния, где мужчины и женщины со всех уголков Солнечной системы могли тратить деньги и лихорадочную энергию впустую, ничего по-настоящему не желая и ни о чем не заботясь.
Нет, потомственный русский князь ни за что бы не стал останавливаться в Кахоре, ограничившись маленькой гостиницей и баром при космодроме, но теперь он не принадлежал самому себе. В первый раз с той памятной ночи в Ираклионе, когда затеялась эта дурацкая дуэль с напыщенным британским аристократом, Гагарин пожалел, что принял предложение участвовать в поисковой экспедиции. Нет, его вовсе не пугали возможные опасности, стычки с бандитами и кровожадными дикарями; как ни странно – отважного капитана пугала встреча с самим Кахором – с городом, которого он избегал на протяжении последних пятнадцати лет.
Капитан быстро одолел два квартала, полных кипучей ночной жизни, и вышел на берег Большого Канала. Гласситовый купол не достигал набережной – здесь вновь вступали в свои права призраки великого прошлого Марса. Мелкие волны плескали о потускневший от времени хрусталь облицовки, толстые обсидиановые плиты глушили шаги. Визгливые звуки человеческой музыки, которые лились из многочисленных баров и дансингов, вязли в задумчивой тишине марсианской ночи. Величественные в своей хрупкости Башни Истины отражались в воде, будто пара лунных дорожек. Не напрасно аборигены ту башню, что повыше, называют – Уллой, а ту, что пониже, – Лихтой.
Гагарин понимал, что пришел сюда не ради сентиментальной тяги к реликтам далекой эпохи. Вернее, сентиментальность его к реликтам никакого отношения не имела…
Как давно это было! В пору, когда капитан еще не был капитаном и лишь начинал карьеру межпланетника обычным вахтенным пилотом на знаменитом крейсере «Джигит». Но стоит ли отдаваться во власть воспоминаний? С одной стороны, было блаженство, с другой – хорошо, что никто не узнал о некоторых делишках, в которые поневоле влип молодой, совсем зеленый искатель амурных приключений.
Но тянет в прошлое, еще как тянет. Пусть он давал себе зарок и сделал все, чтобы не появляться больше в Кахоре. Как чувствовал, что едва попадет под купол, в душе всколыхнется былое и ничего нельзя будет поделать с собой. Ноги словно обрели самостоятельность и упорно влекли Гагарина в старый город.
Все изменилось, хотя во многом осталось прежним. Этакий парадокс. Но ведь какие были славные времена! Схватки с пиратами, поиски их тайной базы… База оказалась едва не под самым носом – на Амальтее, ближайшем к Юпитеру спутнике. В бою «Джигит» получил повреждения двигателей и стал неотвратимо падать на поверхность гигантской планеты. Им повезло – Быков был одним из опытнейших капитанов, и ему удалось притормозить падение. «Джигит» не превратился в огненный метеор, а завис в плотной атмосфере гиганта. Спустя сутки в условиях страшной перегрузки команде удалось отремонтировать двигатели. Межпланетные разбойники, угнездившиеся на маленькой каменистой Амальтее, могли ожидать чего угодно, но только не того, что случилось. Прямо из клубящейся атмосферы Юпитера вдруг вынырнул казавшийся безвозвратно исчезнувшим крейсер и с ходу устремился в атаку…
После этой славной победы, когда «Джигит» оказался в ремонтном доке на Марсе, Гагарин и оказался впервые в Кахоре.
Эх, Леонора!.. Норочка, как называл ее князь. В кого превратила ты юного пилота! Вспомнишь – и до сих пор стыдно. До чего может довести сумасшедшая любовь! Повезло, что ограничилось мелочами – еще немного, и ради Норочки потомственный князь Гагарин натворил бы такое, отчего на древний его род лег бы несмываемый позор. Выручила судьба в лице начальства. Родной крейсер, где князь уже стал старшим помощником, отправился в первую экспедицию к далекому Плутону. Полтора года в пространстве, опасности и лишения, заставили будущего капитана задуматься, во что его ввергла любовь…
Пятнадцать лет прошло. Говорят, время лечит, только почему так тянет отыскать былую возлюбленную?
В разреженной атмосфере Марса звезды выглядели более яркими, но и ночь казалась намного темнее – свет далеких миров почти не рассеивался. Глаз едва угадывал хаотично разбросанные бараки, приспособленные под жилье отсеки списанных кораблей, развалины, помнившие величие местной цивилизации… Заблудиться в здешних трущобах было легче, чем плюнуть. А вот плюнуть как раз трудно. Воздух сухой, значит, и во рту сухо…
Любителей ночной поживы, коих в таких районах всегда множество, князь не боялся. На самый крайний случай во внутреннем кармане куртки лежал револьвер Маузера. Но если и попадались среди прохожих разбойники, то явно чувствовали исходящую от капитана силу и предпочитали искать добычу полегче.
Где же все это было?.. Гагарин понимал, что поиски наверняка окажутся напрасными. Пятнадцать лет не шутка. Многих уже нет, другие перебрались в иные места. Мало ли что с кем могло случиться? И все-таки князь впервые за долгие годы ничего не мог поделать с собой.
Здесь?.. Нет, вроде и похоже, но вот того длинного забора точно не было… Ага! Небольшой спуск с грудой развалин по левую руку, а в конце его – тусклый ионознак заведения с нелепым названием «Подзорная труба». Не сохранилось даже легенды, кто и когда назвал кабак именно таким образом. Не иначе в числе поселенцев оказался какой-нибудь старый моряк. Хотя какая разница? Про первого владельца никто не вспоминал, зато название прижилось, да и само заведение пользовалось славой в определенных, далеко не высших, кругах.
Неподалеку от входа ошивалось четверо парней, к которым очень подходило словечко «громила». В темноте можно было разглядеть лишь их широкие плечи, крепкие руки, а как выглядело прочее – князю нисколько не было интересно.
Самый нетерпеливый попытался заступить дорогу.
– Куды прешь? – прорычал он.
Гагарин коротко махнул рукой, и громила послушно улетел во тьму. Такая же судьба через мгновение ожидала его товарищей. В некоторых случаях пытаться остановить человека попросту глупо.
В «Подзорной трубе» было накурено, и дым висел слоями, не позволяя рассмотреть, что творилось по углам.
– Двойной марсианский. – Князь небрежно бросил бармену монету и уселся на высокий табурет у стойки.
Бармен был новый, раньше Гагарин здесь его не видел. Мужчина средних лет, крепкий, с шевелюрой непокорных волос. Он лишь мельком взглянул на посетителя и немедленно поставил высокий стакан с заказанным напитком.
– У меня просьба, любезный. – Князь деловито извлек из кармана ассигнацию. – Я хотел бы видеть Леонору.
Бармен сделал вид, что не хочет подзаработать, пробормотал, ненатурально округлив глаза:
– Какую еще Леонору?
– Бывала здесь такая лет пятнадцать назад, – ответствовал Гагарин. – Стройная блондинка с голубыми глазами.
Князь, конечно, сознавал, что былой стройности, скорее всего, давно нет, красота увяла, да и волосы могли быть уже сто раз перекрашены, но Нору он представлял именно такой.
– Кто тут спрашивает Леонору?.. – пробурчали сзади, и на плечо капитана легла тяжелая рука.
Гагарин медленно обернулся.
Перед ним был натуральный бугай. Нос свернут набок, на левой щеке ветвистый шрам. На плечи можно было усадить по человеку, причем – в скафандрах. Каждая рука толще ноги нормального человека. Капитан понял, что перед ним бывший старатель с Урана. Высокая гравитация этой жаркой планеты делает с мускулами чудеса почище стартовых перегрузок.
– Прежде на вопросы ответишь ты, – заявил бугай. – Мы не любим здесь легавых…
В следующее мгновение он отлетел на ближайший столик, смяв его, как папиросную коробку. Да так и остался лежать без движения. Все-таки школа старика Рю из Ущелья Холодных Снов, что на экваторе Каллисто, значила больше грубой физической силы.
Многие в зале повскакали с мест. Гагарин мельком отметил, что здесь хватает разного сброда, в том числе и уханов, которые покинули свои родовые кланы и превратились в отверженных. У некоторых в руках тускло блеснули клинки.
– Всем стоять! – раздался мелодичный женский голос.
Казалось, он сошел с небес, а на самом деле – лишь с лестницы, ведущей на второй этаж, но заставил разношерстный сброд замереть.
Потянувшийся было к верному «маузеру» князь тоже замер. Сердце ударило набатом, а в ушах зашумело, будто в барокамере.
– Норочка!..
– Простите, принцесса, – начал было бугай, – но он… – И осекся под ледяным, как дальние луны Сатурна, взором прекрасных глаз Леоноры.
Принцесса… Так называли ночных владычиц здешних трущоб. Если правил мужчина, его, разумеется, именовали принцем. В далекие годы юности Леонора была лишь фрейлиной одного из них…
Все эти мысли промелькнули метеором и сгорели. Гагарин застыл, невольно вглядываясь в столь любимые глаза. Странно, но Леонора ничуть не изменилась, словно над ней было не властно само время. Она по-прежнему способна свести с ума…
– Боги Марса! – наигранно воскликнула Леонора, словно только что заметила нарушителя спокойствия. – Неужто это вы, ваша светлость!..
Гагарин прошел сквозь толпу, даже не замечая, что от него шарахаются, как от чумного, медленно поднялся на несколько ступеней.
– Норочка… – пробормотал он, – ты нисколько не изменилась… Ты не принцесса, ты королева Марса!
– А ты по-прежнему галантен, – произнесла принцесса и сверкнула безупречными зубами. – Какими судьбами, князь? Впрочем, прошу ко мне…
Тихо шуршала климатическая установка, вздувая легкую занавеску. В спальню заглядывали любопытные звезды. Наверное, им было холодно в морозной марсианской ночи и они не прочь были бы забраться в теплую комнату, наполненную дыханием спящих. Правда, звездам было неведомо, что обитатели комнаты вовсе не спят, а тихо шеп– чутся.
– Какой ты стал… – льстиво заметила принцесса, – железный совсем…
– Это после полета к Плутону… – небрежно отвечал капитан. – Мы все время шли при двух единицах…
– Я слышала о таком…
– От кого? – В голосе Гагарина скользнула ревность.
– От Оливера, – небрежно ответила Леонора. – Он хозяин «Подзорной трубы». Бывалый межпланетник.
– Хозяин? – удивился князь. – А я думал, здесь хозяйка ты…
– Я скорее приживалка, – грустно произнесла она. – Украшение таверны, привлекающее клиентов.
– А как же титул принцессы?
– Фикция… Оливер человек чрезвычайно хитрый. Он избегает титула, предпочитая быть просто добрым хозяином старого притона, известного во многих мирах. Но здешние обычаи непреклонны: если нет принца, то должна быть принцесса.
– Теперь понимаю…
– А ты как здесь оказался, Георг?
– Я командую частным судном.
– Яхтой лорда Рокстона?
– От кого такие сведения? – насторожился капитан.
– Я же принцесса, – уклончиво ответила Леонора. – Пусть и номинальная…
– Да, «Феллиганом», – подтвердил Гагарин. – Обычная увеселительная прогулка.
– Странно, – пробормотала принцесса. – Раньше ты был военным пилотом…
– Потом водил грузовой корабль, – подхватил князь. – А теперь вот удостоился чести управлять личной его светлости яхтой…
– Жаль… А я думала, что ты уже адмирал…
– Ну не всем же расти по службе…
– Кто бы говорил, князь…
Леонора ткнула острым кулачком в твердую, как титановая плита, грудь капитана. Он перехватил ее запястье, и они шумно завозились под широким шелковым одеялом. Звезды стыдливо спрятались за занавеской. Через полчаса разгоряченные любовники отстранились друг от друга. Отдышались. Гагарина потянуло в сон, но Норочке еще хотелось поговорить, и она принялась тормошить его, спрашивать о чем-то, он отвечал сквозь сон. А когда капитан уснул, Леонора стремительно и бесшумно соскочила с кровати, накинула пеньюар и бросилась прочь из комнаты. Если бы князь узнал, зачем посреди ночи покинула постель его возлюбленная, он бы сильно удивился.
Назад: Вечер на Марсе
Дальше: Новая надежда