Евгения в Англии медленно приходит в себя после достаточно трагичного бегства из Франции. Там тоже было много интересного, вплоть до бегства из осажденного толпами народа Тюильри – они мечтали ворваться во дворец и растерзать императрицу, как будто это бы немедленно перепугало немцев до смерти и заставило отступить. «Французская история повторяется, но я не стану ждать, когда мне отрубят голову», – сказала Евгения и в наемном фиакре, испытав массу не совсем приятных приключений, бежала к морскому побережью, а потом переправилась в Англию, где ее, во всяком случае, никто не пытался разорвать на куски. Наполеон прибывает в Британскую империю с гораздо меньшими трудностями, немцы тех времен обращаются с военнопленными отнюдь не хуже прочих европейцев, а Наполеону они еще и бесконечно благодарны. Никто не обеспечил бы им лучшего повода ограбить соседа, показать зубы и превратиться из Северогерманского союза в Германскую империю (что они и делают вскоре после победы), причем ни за какие деньги, не говоря уже о коврижках. Будь на это его желание, немцы всю жизнь держали бы его в пятизвездочном плену с устрицами и шампанским, да еще и подружками бы снабжали в режиме «все включено». Но годы берут свое, и усталый старый человек понимает, что авантюры кончились и осталась только семья. Пусть кто хочет удивляется, но он не обманулся в своих ожиданиях. Супруга встречает его без обычной скандальности, ей уже не к кому его ревновать да и незачем. Семейство поселяется в имении Кэмденхаус, в Южной Англии и ведет спокойную жизнь небогатых помещиков. Амбиции бессмысленны, претензии исчерпаны, беспокойный авантюрист получает возможность хоть на склоне лет пожить в свое удовольствие, даже не очень обращая внимания на мечты жены воскреснуть в сыне, продолжателе рода Бонапартов. Но и это не выходит – здоровье подорвано нервной работой и семейными бурями. Проходит только год, и та, которая всегда является некстати, прекращает эту идиллию. Камень в почке вынуждает врачей на опасную операцию. Неделю все идет нормально, но вдруг течение болезни обостряется, и последний император из династии Бонапартов уходит в небытие, не нуждаясь в заботах о передаче короны.

Многочисленных бонапартистов эта смерть в уныние не ввергла – династия продолжается, принц Лулу жив, он подрастет и еще себя покажет, народ Франции скоро разочаруется в демагогах и политиканах, а какой выход он еще может найти, если не призвание на трон самой любимой народом династии? Таких чокнутых бонапартистов много не только во Франции, их полно по всему миру, скажем, в Польше их пруд пруди. Помните старого приказчика Игнация Жецкого из популярного у нас романа «Кукла» Болеслава Пруса? Ветеран сражений 1848 года считает главной надеждой мира Бонапартов, с волнением и сочувствием следит за уже описанными здесь похождениями Наполеона III, скорбит о его падении, но не унывает – подрастет Лулу и еще всем задаст! Действительно, многие поляки боготворили Бонапарта, который на короткий срок вернул их стране независимость. То, что множество народов он этой независимости лишил, их совершенно не волновало, им не хотелось задумываться о том, что, в частности, именно по этой причине блага, дарованные Бонапартом Польше, оказались непрочными и недолгими. Но и среди прочих народов Европы, ущемленных более удачливыми соседями, было множество поклонников Бонапартов, которые всегда умудрялись ломать об коленку застойное статус кво и приводить замшелую старушку Европу в движение. Все их надежды переносятся на молоденького принца Лулу, уже заранее прозванного ими Наполеоном Четвертым. Впрочем, это он бы выдержал, все эти платонические поклонники Бонапартов были далеко и ощущались скорее теоретически. А вот стать единственным средоточием надежд блондинки, которая утратила практически все и только в нем видела надежду на возврат к власти, славе и успехам, – вот это было по-настоящему тяжело. Все сходятся на том, что невероятные усилия матери по его воспитанию тяготили юного принца. Впрочем, не только блондинки, но и матери прочих мастей слишком часто хотят своим детям только счастья и благополучия, но исключительно в той форме, которая им кажется правильной, и ради счастья своих детей сживут их со света, если они начнут в этом важнейшем вопросе искать что-то свое!

Жизнь принца Лулу вначале складывается более чем благополучно. К тому же республиканская Франция достаточно нестабильна, ситуация в ней шатка и не определена, и многие считают, что в том, что стране надоест этот хаос и она опять призовет Бонапарта, нет ничего невозможного. Он здоров, привлекателен, с детства делает успехи в математике, это у Бонапартов наследственное, поступает в престижный военный колледж в Вулидже и, само собой, считается завидным женихом. Мария Башкирцева в своем знаменитом дневнике рассуждает о возможном браке с ним – конечно, все это не имеющие никакой почвы девические мечтания, но показательно, что о такой партии может помечтать даже молодая французская художница русского происхождения, далекая от излишней почтительности к царствующим особам. Существовал даже проект его женитьбы на дочери королевы Виктории, а это допуск в самый привилегированный клуб женихов, который только есть в Европе. Мама восхищается способным сыночком и, как водится, удваивает усилия по его правильному воспитанию, что не все могут выдержать. Он заканчивает обучение семнадцатым по успеваемости (из сотен выпускников это неплохо), начинает службу в артиллерии, что у Бонапартов тоже в крови, и тут его естественное желание скрыться от чрезмерной опеки умудряется сослужить ему предельно плохую службу – он добровольцем отправляется в военную экспедицию против зулусов, как же Бонапарту без воинской славы! То, что уровень заботливости его мамочки дошел до того, что она сама отправилась покупать ему воинское снаряжение, ужасно само по себе – есть вещи, которые офицер не должен перепоручать никому, от них его жизнь зависит. Но легенда об этом ходит и настойчиво повторяется – похоже, будто их отношения действительно были таковы, что не исключали подобного уровня мелочной опеки. Вряд ли Евгения к этому времени была по-настоящему бедна – какие-то средства на жизнь у нее явно были, причем до конца дней. Но ее материальные возможности, разумеется, были в десятки и даже сотни раз меньше, чем в те времена, когда она была императрицей и не считала денег вообще. Так что то ли от необходимости считать каждый грош, то ли от нападающей на блондинку только при совершении покупок, на которых экономить просто безумно, страсти к бережливости она покупает сыну кавалерийское снаряжение в лавке старьевщика, без гарантии качества, но сэкономив фунт-другой – эта версия очень популярна, хотя доказательств ее правдивости не сыскать, да и кто бы мог знать такое? Но именно с такой сбруей для своей лошади он садится на военный транспорт и отправляется в страну зулусов – что, в конце концов, могут сделать европейскому офицеру эти дикари?

Во всех случаях считать зулусов дикарями было ошибкой. Еще за полвека до описываемых событий великий король зулусов Чака объединил их в жестко централизованное государство, черную Спарту, где отсутствие техники и огнестрельного оружия белых людей в его армии компенсировалось прекрасной физической подготовкой его воинов, железной дисциплиной и отсутствием каких-либо дисциплинарных наказаний, кроме смертной казни. Чака действительно искренне удивлялся, как это белые люди могут за незначительные проступки вроде кражи запирать согрешивших в темную комнату, где они не видят неба много-много дней. По его мнению, немедленная казнь была гораздо более мягким наказанием, а наказывать менее жесткой карой за такие прегрешения было бы несправедливо, да и не ясно, какая кара может быть меньше и в то же время не быть посмешищем. Так что страх смерти на действия зулусской армии действительно не влиял – при бегстве смерть от рук своих неминуема, а если сражаться, какие-то шансы всегда остаются, не так ли? Похоже, что начальство принца Лулу, не желающее лишних неприятностей, старалось поменьше задействовать его в опасных местах, но на то и война, чтоб толком не знать, где опасность. Вот скажем. задание, на которого его отправили 1 июня вместе с лейтенантом Кэри и небольшим отрядом, кажется совершенно неопасным – подумаешь, провести рекогносцировку в каком-то зулусском краале, проще только в Лондоне в соседнюю лавочку за молоком сходить, да и нет в этом краале ничего достойного упоминания. И вот же незадача – на обратном пути англичане натыкаются на зулусских воинов, сорок дикарей с какими-то ассегаями, настолько глупых и бестолковых, что даже не бросаются в беспорядочное бегство при виде белых людей, а сами их атакуют. Вроде беда невеликая: англичане все конные, а зулус все-таки бежит немного медленнее, чем лошадь. И тут-то лопается дешевая подпруга б/у, купленная за гроши в лавке старьевщика (если верить приведенной выше истории), а убежать своими ногами от зулусов у европейца шансов не больше, чем от гепарда или страуса. Может быть, выручит револьвер? От кого угодно, но не от сорока зулусов – в револьвере хорошо если семь зарядов, а бояться каких-то огненных палок своим верным импи король Кечвайо строго запретил. Все сходятся на том, что Лулу храбро защищался до последней возможности, но большинство его соратников предпочли унести ноги, кроме двоих, которые то ли расхрабрились, то ли замешкались и погибли вместе с ним. На его теле нашли 31 рану от зулусских ассегаев с лезвиями в ладонь шириной, но смертельным был только один удар, пронзивший глаз и проникший в мозг. Впрочем, даже главу дома Бонапартов нет смысла убивать больше одного раза.

Теоретически даже после этого династия существовала. Перед отплытием в Африку Лулу указал в своем завещании, что в случае его смерти главой дома Бонапартов становится сын его двоюродного дяди, принц Виктор. Тот принял имя Наполеон V и объявил себя претендентом на престол, только это уже мало кому было интересно. Французы постепенно пришли к мысли, что гораздо приятнее сочинять обидные куплеты о президенте, которого они сами же выбрали, чем об императоре, который непонятно откуда и взялся на их головы. Республика крепнет, даже те королевства, в которых не возникло существенной причины гнать королей, параллельно с ними создают все республиканские институты и переносят туда по кусочку все властные функции, оставляя королям сугубо неквалифицированную работу по открытию выставок орхидей и чемпионатов мира по шорт-треку. Единственный вспомнившийся мне случай честной реставрации монархии – это Испания в 1975 году, а там к монархии перешли вовсе не от республики, а от военной диктатуры, где полномочия диктатора были почище монарших, так что все равно понятно, в какую сторону ветер дует. Вот и бонапартисты просто тихо вымерли, и уже сына Наполеона V Луи-Наполеона, дожившего аж до 1997 года, практически никто уже не именовал Наполеоном VI – дураки кончились. Во всезнающем Интернете сейчас можно найти даже Наполеона VIII, но там уж совсем смешно, сплошная историческая реконструкция и все такое. Для императрицы Евгении смысл жизни кончился со смертью сына. Это доказывается даже не тем, что вскоре после гибели сына и она покинула этот мир. Есть вещи и более убедительные – например, то, что она прожила еще более 40 лет и умерла в Мадриде в 1920 году, уже совершенно незаметная всем современникам. Перед смертью она, правда, успела сказать фантастическую глупость, которая все-таки осталась в истории, – что после победы Франции над Германией в Первой мировой войне она может умереть с высоко поднятой головой, примирившись с Францией, которой теперь больше не в чем ее упрекнуть. О том, что сама возможность этой войны создалась войной франко-прусской, которую она раздувала изо всех сил, она не упомянула или не подумала. Впрочем, велик ли спрос с блондинки на десятом десятке лет? В этом возрасте практически все женщины блондинки, причем совершенно чудесного серебряного оттенка…

Вот какие неприятности случаются с мужчинами, которые придают слишком большое значение своей личной жизни вообще и блондинкам в особенности. Не с женщинами соответствующей окраски волос, а с имеющими соответствующую психическую организацию. Мы теперь и сами понимаем, что «блондинка» – это не цвет волос, а, как сейчас принято выражаться, мем, и менталитет блондинки может обнаружиться у женщины с любым цветом волос, да и сама Евгения была очень сомнительной блондинкой. Но теперь надо не забывать, что сетовать на коварных блондинок бесполезно, и вообще они ни в чем не бывают виноваты. Подумайте сами: если, согласно общим положениям легенды о блондинках, они так неразумны, то кто же должен отвечать за последствия их разрушительных идей? Сами блондинки? Так они же даже толком не понимают, чего натворят! Значит, виноваты во всем не блондинки, а запавшие на них мужчины самых разнообразных мастей, отложившие на время общения с блондинками свои мозги в холодное место. Они в подобных ситуациях ведут себя даже не как люди, а просто как бездушные и опасные орудия блондинок, которые слишком хитры, что сами вытворять все, что им хочется. Так что будьте осторожны, берегитесь блондинок любого цвета волос и помните, что самое их страшное свойство – умение мимикрировать! От императрицы Евгении осталось в памяти человечества далеко не только название архипелага, открытого французскими моряками в начале 1850-х годов в Японском море (кстати, самый большой остров архипелага императрицы Евгении – остров Русский, вот как она может оказаться нам близка). И даже не только название крупного астероида, впервые названного не именем мифологического персонажа, а в честь реального человека – нашей героини. Кстати, этот астероид так велик, что у него есть спутник, получивший в честь ее погибшего сына трогательное имя Маленький Принц. Канадские астрономы, открывшие этот спутник, ссылаются на то, что и Лулу, и герой Сент-Экзюпери оба были маленькие, отважные, молодые, оставили свой уютный мир, и оба их путешествия трагически завершились в Африке.

Но главная память о императрице Евгении на нашей планете заключена в ином. Француженки все удивлялись редкому в их стране цвету ее волос – ведь француженки сплошь брюнетки. И вот придворный парикмахер императрицы Гуго предложил знатным дамам эксклюзивную услугу – окраску волос в тот же цвет, что и у императрицы. Спрос на нее был просто бешеный, и вскоре тайна Гуго была раскрыта. Для окрашивания волос он пользовался перекисью водорода, и этот секрет стал всеобщим достоянием. Ничего удивительного, просто блондинка позаботилась о том, чтоб таких, как она, было побольше. Так что с тех давних времен ни одной блондинке верить нельзя – очень велик шанс на то, что она не настоящая. А в наше время возможно и обратное, ибо красок теперь очень много, они все разные и коварной блондинке замаскироваться под брюнетку теперь тоже ничего не стоит. Так что не смотрите на цвет волос вообще – блондинка не масть, а состояние души. И пока вы не научились хорошо читать в чужих душах, не удивляйтесь ничему! Разве что тихо радуйтесь главной слабости роковой соблазнительницы – все-таки она по определению находится на вторых ролях и рано или поздно ее чары ослабнут, а мужчина, ее истинный повелитель, вырвется из-под ее деспотической власти и получит шанс вернуть в свою страну хоть относительный порядок, ведь правильно? Ой ли – ведь роковая соблазнительница может сама и быть истинным повелителем страны, просто у нее хобби такое. Но об этом – следующий рассказ.