После эпохального сражения на ратушной площади все более-менее успокоилось, но некоторая напряженность еще оставалась. Хотя население города и удостоверилось своими глазами по результатам Божьего суда, что я не слуга диавола, но, как говорится, осадочек остался. Даже после того, как мы выплатили компенсации пострадавшим в ночном инциденте. Полностью удовлетворенным себя чувствовал только, пожалуй, герцог — конфликт в городе разрулил, внакладе не остался. И то после боя он высказал недовольство его скоротечностью. Ничего, хочет развлечений — пусть ищет бродячий цирк, я не нанимался!

Но это все меня не сильно напрягало. Не трогают — и ладно! Несколько беспокоил епископ — такие не отступают, но тот пока сидел тихо. Устроить ему, что ли, несчастный случай на «производстве» для профилактики? Да ну его, возни много, а толку… Пришлют другого, ничем не лучше!

А я пока озаботился подготовкой к путешествию. Авторитет мой внутри общины после всех событий поднялся до неимоверной высоты, и любая просьба автоматически получала статус приказа. Тем не менее ресурсы общины были ограниченны, поэтому стоило, как и предполагалось изначально, привлечь к путешествию и купцов из других общин. Цадок уже отправил письма наиболее подходящим кандидатам в соседние города, и мы ожидали ответа. Я же наконец плотно занялся тем, чем и положено заниматься каждому уважающему себя попаданцу, — безудержным прогрессорством.

Прежде всего предстояло усовершенствовать машину времени. Закупив побольше меди (небольшой запас, который имелся в кузнице, ушел на мои эксперименты с вундервафлями), с помощью Давида и его подручных, а также привлеченного в помощь плотника сварганили змеевик из витых медных трубок. Это оказалась не такая уж тривиальная задача, как мне думалось вначале. Необходимого оборудования в кузне практически не было. Пришлось изобретать на месте и с помощью туповатого, хоть и довольно умелого плотника, а также кузнеца тут же воплощать в жизнь. В частности, я осчастливил местную технологию появлением тисков. Мы их наклепали сразу несколько штук. Формочки для отливки из бронзы ведущего винта для них я изготовлял сам, потому что объяснить точно кузнецу, что именно требуется, не представлялось возможным. Слишком сложная форма. Ответную резьбу сделать оказалось еще сложнее, но я справился. Разумеется, без долгих подгонок и неоднократных переделок формочек не обошлось, но зато теперь отливки выходили почти идеальные — требовалась лишь небольшая зачистка. Но окончательно понял, что дальше так жить нельзя: если я хочу сделать тут что-либо более навороченное, требуются измерительные инструменты, а для массового производства — стандартизация. Надо будет заняться этим при первой же возможности.

Губки и направляющие тисков также изготовили из бронзы, остальные части — из дерева. Давид долго в восхищении ходил вокруг первого изготовленного экземпляра, любовался, зажимал там разные предметы. А его сын догадался даже сунуть туда палец, дважды взвизгнув от боли. Первый раз — из-за тисков, второй — от подзатыльника, которым тут же наградил его отец. Глядя на пострадавшего и объясняя на всякий случай присутствующим в мастерской правила техники безопасности при работе с вращающимися механизмами, меня вдруг осенило — ведь это почти мясорубка! Главный элемент — винт Архимеда, как и другие детали, мы можем отливать в любых разумных количествах. Сделать усовершенствованные формочки не проблема. Нож тоже стоит отлить из бронзы. Пусть он и потребует более частой заточки, зато это серьезно удешевляет сам аппарат.

Я так увлекся новой идеей, что даже отложил доводку самогонного аппарата. Но, продемонстрировав вскоре Цадоку работающую мясорубку, не пожалел об этом. Тот был в полном восторге, особенно попробовав собственноручно приготовленные мной в демонстрационных целях котлеты. И высоко оценил маркетинговый потенциал изделия. Но я его предупредил, что так как ноу-хау здесь пока не патентуются, а ничего технологически особо сложного в мясорубке нет, то снимать сливки с ее продаж можно будет только ограниченное время. Махнув на это рукой, Цадок немедленно заказал пробную партию для распространения среди городской элиты и трактирщиков.

Вернувшись к прежней задаче, мы завершили сборку перегонного куба. После того как запаяли последний шов, я принес необходимые ингредиенты. Все участники работы над аппаратом сгрудились вокруг, страстно желая узнать — что же они такое смастерили? Я загрузил аппарат и разжег огонь…

По прошествии положенного времени первые капли заветной жидкости стекли в подставленную емкость. Первый стакан мути я, как и полагается по технологии, вылил в помои и подставил под выходную трубку аппарата фильтр из древесного угля. Подождал, пока наберется граммов двадцать чистой, как слеза, «водички», перелил ее в кружку и, выдохнув, на глазах у ошеломленных зрителей, ожидавших всего, что угодно, только не этого, опрокинул в себя. У-у-ух, микстура! Жадно запил из заранее благоразумно приготовленной кружки с холодной водой, остужая горящее горло. Нет, я хоть и доктор, но не медицины, поэтому пить ЭТО в неразбавленном виде не буду! Тем более в здешнем, нетренированном, организме. И к тому же стоит прогнать жидкость через аппарат еще раз для лучшей очистки…

Вечером, набрав нужное количество разбавленной колодезной водой в правильной пропорции жидкости, закрылся у себя в комнате и приступил к процессу перемещения во времени. Процесс, закусываемый свежей колбаской, был, надо сказать, достаточно приятный. Не хватало лишь привычного в такой ситуации собеседника, а лучше пары, но что ж поделаешь!

Открыв глаза и оказавшись в своем мюнхенском номере, сразу же, даже не позавтракав, достал ноут и стал качать нужные данные — времени до вылета оставалось всего ничего, и надо было успеть запихнуть в комп всю информацию. В самолете Интернета нет, а время тикает. Ну, сутки я без сна смогу обойтись, но не более. Да и смысла нет — все равно сонный много не запомню. А информации требовалось немало — об этом я думал все последние дни, а перед запоем даже для лучшего запоминания составил список на бумаге, то бишь на пергаменте, ловко орудуя гусиным пером. Оказалось — не так уж трудно научиться!

Прибыл в аэропорт, прошел все проверки и оказался в отдельном от остального зала закутке, где немцы «складируют» перед вылетом пассажиров израильских рейсов, во избежание так сказать. Огороженное помещение на задворках аэропорта, вокруг которого патрулируют белобрысые автоматчики с собаками, всегда производило гнетущее впечатление, вызывая определенные ассоциации, но сегодня мне было все равно. Не обращая никакого внимания на окружающую действительность, я погрузился в изучение материала. Тем же занимался и во время полета. Единственное, что отвлекало — очки. Отвык я их носить и это сооружение на носу сильно мешало. Лишь прибыв в тель-авивский аэропорт и взяв такси домой, ощутил вдруг сильную ностальгию — по «личному» времени я не был дома уже более трех месяцев!

Следующим утром встал почти нормально. В голове слегка шумело, но вскоре прошло. Вот что значит качественный продукт! Однако радовался я преждевременно. Сев за стол и попытавшись перенести на пергамент узнанное за побывку, опять столкнулся с проблемой расплывчатости информации, хоть и в меньшей степени, чем в прошлые разы. Видимо, перенос вкупе с опьянением как-то действовал на кратковременную память. Ну, ничего не поделаешь, тем более что в общих чертах вспомнить выученное там я все-таки мог.

Планов у меня было столько, что не знал, за что хвататься первым делом. Потом, рассудив, что финансовое благополучие — залог успеха, решил прежде заняться вещами, дающими некоторую денежную прибыль. Тем более что пример был перед глазами: Цадок в считаные дни сбыл первую партию мясорубок (а он их загонял по пять марок за штуку, спекулянт!), заработав приличную сумму, и смотрел на меня теперь несколько другим взглядом. Не только как на защитника, но и как на выгодного торгового партнера. И я постарался его не разочаровывать, тем более что для остальных моих проектов нужны были немалые деньги, не говоря уже о приближавшемся путешествии в Каир.

Сначала я обустроил ему текстильное производство. Выбрав в Интернете наиболее подходящую конструкцию простого ткацкого станка с педальным приводом, сделать который позволяют имеющиеся у меня технологические возможности, воспроизвел его с помощью все тех же кузнеца с плотником. После совместной дегустации продукции нашего последнего изделия те прониклись ко мне совсем уж глубоким почтением, переходящим в поклонение. Только бы не спились!

Испытания станка показали, что производительность труда ткачихи возросла впятеро! Цадок был в восторге. За неделю мои подручные изготовили еще два станка, а я предложил купцу организовать работу в две смены, чтобы ценное оборудование не простаивало. Единственным затруднением оказалось обучение работниц, которые вначале вообще в ужасе шарахались от страшного механизма. Так что пришлось поучаствовать в обучении лично. Особенно меня злила одна, совсем тупая, которая никак не могла освоить новое оборудование. Объясняя ей вновь и вновь, задержался до позднего вечера, когда все остальные уже ушли. Тут она вообще чуть не сломала приводной механизм! Я в сердцах замахнулся на дуру кулаком. Она в испуге отшатнулась, согнувшись, и натянувшаяся ткань мешковатого обычно платья вдруг обрисовала очень даже аппетитные контуры. В общем, бить ее я раздумал (да и не собирался вовсе — не настолько еще озверел здесь, в Средневековье), а многострадальный станок на этот раз был использован не совсем по назначению. Что интересно, после «перерыва» ткачиха стала соображать гораздо лучше и наконец освоила все необходимые операции. А я понял, что всегда надо стараться находить в человеке его лучшие стороны. Они обязательно имеются.

Хотя способов заработать денег тут было, казалось бы, пруд пруди — большая часть технологий, окружавших человека двадцать первого века, причем как технических, так и финансовых и политических, здесь отсутствовала. Однако имелись и значительные ограничения. Не говоря уже о неосуществимости множества вещей из-за отсутствия технологической базы, воссоздание которой, даже владея полной информацией, займет годы и десятилетия, имелись еще моральные, религиозные и другие ограничители. Что-то противоречило церковным догмам, другое — мировоззрению людей начала тринадцатого века. А некоторые изобретения мне не хотелось вводить в широкий оборот, потому что они могут привести к кардинальным изменениям в этом мире. Я же еще не определился с тем, стоит ли слишком сильно лезть в здешние дела. Сначала лучше все же прояснить свое положение тут. Да и на данный момент я не располагал большим резервом времени, поэтому требовалось запустить только проекты, дающие немедленную отдачу. Также следовало иметь в виду ограниченность местного рынка — в нем крутились не такие уж значительные финансовые потоки и скромные возможности имеющейся у меня производственной базы. Тут как раз вполне было применимо известное высказывание вождя пролетариата: «Лучше меньше, да лучше!» Поэтому я и выбрал путь совершенствования имеющихся внутри общины производств. Текстильное было первым.

Пока в бывшей кузне, превращенной практически в полноценный механосборочный цех, продолжали штамповать ткацкие станки для технического перевооружения фабрики Цадока, я прихватил последнего и направился в мастерскую стекольщиков. Там мы быстро составили и подмахнули договор о распределении доходов и сохранении технологической тайны с хозяином стекольного производства Шимоном, подслеповатым, но хватким старичком. После чего я спустился на первый этаж, в собственно мастерскую, и занялся реорганизацией процесса получения стекла. Много менять не пришлось — ингредиенты практически те же, что стеклодувы использовали и раньше, но помучился все же изрядно. Кардинально поменял конструкцию печи. Зато раз от разу кусочки стекла выходили все бесцветнее и прозрачнее.

Получившиеся наконец заготовки для линз взял с собой и засадил за их шлифовку высвободившихся из-за внедрения станков ткачих. Первый же монокль опробовал на самом Шимоне. Сдержанный старичок, до этого достаточно критически относившийся к моим начинаниям, чуть не пустился в пляс от восторга. Мелкосерийный выпуск очков и моноклей наладили в принадлежавшей Цадоку ювелирной мастерской, где я также внес ряд усовершенствований в оборудование. Теперь все ювелиры были вооружены миниатюрными тисочками и линзами.

Несмотря на очень ограниченный выпуск оптики (это трудоемкий процесс и огромное количество брака), торговля ею сразу же начала приносить баснословную прибыль. Например, главе Гильдии пергаментщиков, собиравшемуся уже оставить свою должность из-за сильного ухудшения зрения, не позволявшего самостоятельно читать документы, Цадок лично сбагрил очки аж за сто марок! Правда, с золотой оправой и украшенные бриллиантами. И тот еще специально приходил благодарить!

Большая часть продукции уходила, конечно, за значительно меньшую цену, но все равно доход был огромен! Срочно внедрили методику проверки зрения, хотя ничего сложного в ней не было. Только пришлось из-за этого незапланированно сгонять в будущее. В дальнейшем, после расширения стекольной мастерской, можно было бы замахнуться и на оконные стекла, но пока не горит. Минимально необходимые мне суммы я заработаю на уже внедренных ткацких станках, мясорубках и, главное, оптике. Поэтому я наконец сосредоточился на своих делах. Для начала следовало позаботиться об охране, которая будет сопровождать нас в путешествии. Она должна быть немногочисленная, но при этом качественная и, что еще важнее, надежная. Опытных бойцов среди людей общины имелось совсем немного, да и военная подготовка все равно являлась для них побочной — это были в основном приказчики и сопровождающие торговых караванов. Хоть и умелые воины — жизнь заставила, но не профессионалы. Да и заняты все время.

Другую, более многочисленную группу наших потенциальных спутников составляла молодежь, которой шило в заднице не позволяло серьезно заняться ремеслами или глубоким изучением Торы. Поэтому она активно искала приключений на эту самую задницу, присоединяясь к торговым караванам или работая посыльными между общинами. По параметру надежности эта группа подходила идеально, но вот с качеством дело было плохо — воинским искусством мало кто из них владел хоть в минимальной степени. Третья возможность — нанять профессиональных наемников, которых в городе имелось предостаточно. Как дорогих, так и подешевле. Оптом или в розницу, на выбор. К началу тринадцатого века еще не оформились гильдии «солдат удачи», поэтому встречались как вполне классические упорядоченные отряды, численностью до трех-четырех десятков мечей, с капитаном во главе, так и практически неорганизованные банды из нескольких человек, вооруженных вразнобой, кто во что горазд. Ну и не прибившихся ни к кому одиночек также хватало. Разумеется, оплата и условия контрактов тоже плавали в широких пределах.

В сложившихся условиях я счел самым разумным выбрать комплексный подход к решению проблемы. Как говорится, не класть все яйца в одну корзину. Основную массу отряда составить из общинной молодежи, усиленной несколькими опытными бойцами. А профессиональное ядро — нанять. Заодно наемники за оставшееся время хоть немного подтянут остальных, в том числе и меня. Так как пришел к выводу, что минимально владеть холодным оружием мне не повредит. Ну и ко всему коктейлю надо будет добавить немного технологических новинок. Этим я буду заниматься параллельно тренировкам.

В один из дней мы с Цадоком и сопровождением пошли в рейд по тавернам, где кучковались наемники. Собственно, охрану можно было и не брать: в городе меня узнавали издалека и либо обходили стороной, либо подобострастно улыбались. Короче говоря, побаивались. Но с охраной солиднее, больше соответствует статусу. Да и среди перманентно перемещавшихся между городами наемников меня знали, вероятно, далеко не все.

Насчет последнего я сильно ошибался. Людская молва — страшная вещь. Даже те, кого при последних событиях в городе не было, при виде меня в панике отодвигались, причем сильнее, чем те, что как раз присутствовали. Ну понятно, страшно даже представить, как разукрасились мои «подвиги» после многократного пересказа. Не удивлюсь, если окажется, что я единственным взглядом испепелил всю Гильдию ткачей в полном составе, а мой противник на судебном поединке сам бросил меч и напоролся на мою секиру, которую я даже не поднимал.

Это-то понятно. Удивляло другое: при моем приближении более-менее организованные компании «солдат удачи» молча отворачивались, давая понять, что разговора не будет. Уж они-то не должны слишком верить слухам! Все выяснилось, когда Цадок перебросился парой слов со знакомым трактирщиком. Оказывается, епископ, падла, запретил добропорядочным христианам наниматься к антихристу. Запрет носил рекомендательный характер, но на последней проповеди эта скотина стращала ослушников разными неприятностями — от будущего вечного горения в аду до немедленного отлучения. Нет, стоило ему все-таки организовать несчастный случай! Так что свои услуги нам предлагали только, что называется, совсем деклассированные личности, которые уже не боялись ни бога, ни черта, ни тем более какого-то там епископа. Глядя на их уголовные рожи, улыбающиеся мне состоявшими больше из промежутков, чем из зубов, ртами, понял, что не доверил бы им охранять даже свалку возле своего дома. Таких только в заградотряд нанимать, чтобы по контрасту враг был не так страшен!

С разочарованием уже было решили направиться домой, когда я наткнулся на жесткий взгляд крепкого белобрысого мужчины средних лет, сидевшего в компании еще нескольких за отдельным столиком в углу таверны. Терять мне уже было нечего, подошел. Мужик не отвернулся и не отодвинулся, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Взглядом не раз убивавшего человека, я такой хорошо различаю.

— Можно присесть за ваш столик, уважаемый? — спросил я, выдержав паузу.

Человек молча кивнул своим спутникам, которые моментально освободили место мне и Цадоку. Мы уселись и заказали у подбежавшего трактирщика пиво. Буквально через полминуты грудастая девка поставила перед нами большие, литра на полтора, глиняные кружки, полные пенного напитка, который здесь по недоразумению называли пивом.

— Вы, как я понимаю, ищете заказчика? — начал я, когда мне надоело изучать волевое лицо мужика.

— Да, — односложно ответил тот, продолжая на меня пялиться.

— Ну так, может, представитесь?

— Я Ольгерд, это мои люди. Нас семеро, все владеют конным боем, у каждого есть меч, секира, щит и кольчуга. Лошадей нет. Двое лучников. Умеем сопровождать караваны, — говорил мужик кратко, отрывисто, и даже мне было ясно, что немецкий ему не родной.

— А что, епископ тебе не указ? — поинтересовался я. — Откуда вы такие?

— То мое дело! — лаконично отрезал Ольгерд.

Я пожал плечами. Не хочет говорить — не надо!

— А рекомендации у вас имеются? — вкрадчиво осведомился Цадок, гораздо более опытный в таких делах.

— Нет! — впервые потупил взгляд командир наемников. — Мы недавно в этих землях.

Купец многозначительно взглянул на меня. Да, согласен, таких брать не стоит, но, во-первых, выбор у нас не богат, а во-вторых, что-то меня заинтересовало в этих людях. Что-то странно знакомое то ли в говоре, то ли во внешнем виде.

— Сколько хочешь? — продолжил я, несмотря на недоуменный взгляд Цадока, расспросы.

— Десять геллеров в день на каждого. Это немного, но это последняя цена! — сказал, как отрезал, Ольгерд. Я кивнул — расценки уже были известны.

— А если на длительный срок? Скажем, месяцев на восемь?

— Все одно — десять в день!

Торговался я для проформы, затребованная цена действительно была практически минимальной. Для профессионального отряда, разумеется. Вот в их профессионализме как раз и были сомнения. Я в затруднении почесал в затылке. В это время один из людей Ольгерда, толкнув соседа локтем, указал глазами на кувшин пива. Тот подвинул ему запрошенное, и первый поблагодарил спутника. Не по-немецки. И не на иврите. Однако я понял. Через пару секунд, осознав, почему понял, облегченно выдохнул. Теперь я примерно знал, откуда мои собеседники.

— Издалече путь держишь, Ольгерд? Или Олег? — исчерпал одной фразой примерно треть своих познаний в старославянском.

Мой собеседник чуть не подскочил и непроизвольно схватился за рукоятку меча:

— По нашему речешь? Откуда?

— Нет. Но… приходилось бывать разок. В Киеве. А ты откуда?

Ольгерд убрал руку с меча и глухо произнес:

— Мы из Галича. Я Олег, сын Доброслава. Был десятником в дружине князя Владимира Ярославовича. А эти люди — то, что осталось от моего десятка. Когда два года назад князь преставился, не оставив наследника, пришел с войском под стены Галича изверг Роман, князь Волынский. Город взял, прежних бояр изгнал или перебил. Мы защищали стену, но нас предали… Еще повезло, удалось бежать. Остальным повезло меньше. Теперь у нас нет дома! — с горечью закончил Олег, сжав кулаки.

— Понятно, — протянул я. — Что ж, нанимаю вас на восемь месяцев за оговоренную цену. А если нареканий не будет — получите премию.