Глава 2
Подпрыгивая на кочках, белая «Нива» катилась по заброшенной лесной дороге. Под днищем скреблась и шуршала густая трава. Через раскрытые окна в салон лились неповторимые запахи осеннего леса. Пахло травами, хвоей, пылью и чем-то еще, чему Роман Горчаков затруднялся дать определение.
– Уф! – выдохнул он сквозь зубы и нажал на тормоз. – Черт меня понес по Ярославскому шоссе! Надо было на развилке на Московское свернуть и подъехать с другой стороны.
Дальше пути не было. Старая дорога между деревнями Рязанцы и Киримово, на которую Горчаков недавно свернул, вначале показалась ему вполне проходимой. Но не проехав и полутора километров, Роман уперся в заросли лещины с торчащими то там, то здесь молоденькими березками и елями.
Недовольный собой, Горчаков выбрался из салона и постоял, прислушиваясь. Но кроме шелеста листвы над головой и стрекота кузнечика где-то в траве он ничего особенного не услышал. Роман задумчиво почесал затылок. На сегодня он планировал чисто ознакомительную поездку, что-то типа разведки местности.
Нет, в глубине души он, конечно, надеялся: чем черт не шутит, а вдруг ему вот прямо сейчас возьмет да и улыбнется госпожа удача. Не все же ей кормой поворачиваться!
Поэтому Горчаков ехал, не шибко газуя и с открытыми окнами. Голос человека, не говоря уж о мычании коровы, он бы непременно услышал. Попутно он собирался замерять магнитный фон своим новым прибором.
«Ну, да ладно, мы не гордые, можем и пешком прогуляться», – решил Роман.
Он достал магнитометр, запер машину и тронулся в путь. Отсюда до деревни Рязанцы надо было пройти еще пару километров. Сама деревня Горчакова не интересовала, до нее он мог бы с комфортом доехать и по Московскому шоссе.
В эти места Романа привлекла любопытная история, которую он нашел в «Справочнике сталкера» группы «Космопоиск». Там были опубликованы воспоминания жительницы деревни Рязанцы, которая со своим ухажером как-то вечером шла по старой дороге на Киримово. Проходя через лес, молодые люди внезапно услышали голоса, лай собак, мычание коров, шум и смех. Они испуганно огляделись и поняли, что звуки доносятся с совершенно пустого места. Не было там никакого жилья, только лес. Девушка и парень какое-то время простояли в полной растерянности, а потом тихонько отступили подальше от странного места и быстро пошли в сторону своей деревни.
По мнению Горчакова, эта история тянула на акустический хрономираж. Обычные-то миражи физики давным-давно объяснили. Но вот как быть с теми случаями, когда люди видят картины, отделенные от них не расстоянием, а самим временем?!
Роман имел собственную версию устройства Вселенной, чем невероятно гордился. И в эту его модель хрономиражи укладывались почти что идеально. В мечтах Горчаков видел себя в роли изобретателя Шурика из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Он очень надеялся, что когда-нибудь тоже сможет сказать: «Я могу пронзить пространство и время! Я могу продвинуться на сто, на двести лет назад и увидеть древнюю Москву!»
Поэтому Роман активно изучал те аномальные зоны, в которых время, по утверждению очевидцев, выкидывало различные фортели. Он много раз бывал в Пермской аномальной зоне, прозванной М-ским треугольником. Там действительно отставали или даже вовсе останавливались часы, но Горчаков пришел к выводу, что завихрения времени здесь ни при чем. По его мнению, в Молебкинском треугольнике во всем были виноваты электромагнитные поля, которые портили электронику и механические часы.
После неудачи на Урале самые большие надежды Роман возлагал на Самарскую Луку. Там хрономиражи регулярно наблюдались аж с десятого века. Кое-какую информацию он в Жигулях собрал, но мало, на таком материале межпространственную машину не построишь.
Тем не менее Роман продолжал надеяться и верить. Сейчас он больше всего походил на пробирающегося по лесу сапера. Горчаков шел, выставив перед собой магнитометр и уставившись на его стрелку. И вдруг она заметалась! А потом Роман услышал за спиной чьи-то осторожные шаги. Он резко развернулся. Но сзади никого не было. Горчаков утер выступивший на лбу пот, двинулся дальше и услышал позади хруст ветки под чьей-то ногой. Роман вздрогнул, и тут до него дошло! Он с облегчением выдохнул и медленно повернулся. Зашуршала пожухлая трава, как будто невидимка приближался к Горчакову.
– Да пошел ты! – весело сказал ему Роман и отступил на несколько шагов.
– Да пошел ты! – услышал он из пустоты собственный голос и вздрогнул, несмотря на то что был к этому готов. Очень уж непривычно. Так и в самом деле можно во всякую чертовщину поверить.
Сказать, что Горчаков обрадовался, значит, не сказать ничего. Роман был просто в восторге.
– Охренеть! – сообщил он ближайшему дереву.
И тут же зажал себе рот ладонью и шагнул в сторону.
– Охренеть! – прозвучало над ухом.
«Прикольно, но лучше помолчать, – решил Горчаков. – Надо же! Я, блин горелый, в такую даль ездил, – подумал он, – а то, что мне нужно, нашел в сорока пяти километрах от Москвы! Нет, Рома, ты не прав, – одернул он себя. – Появись ты здесь в другое время, ничего бы ты не увидел. Это да!» – согласился Горчаков со своим внутренним голосом, потому что тот был прав.
Все дело было в солнечной активности. Именно она заставила Романа бросить другие дела и поехать к ближайшей аномальной зоне, отмеченной на его подробнейшей карте, в которой разными, понятными только составителю значками были помечены все места, где хоть раз происходило что-то необъяснимое.
Предыстория этого похода была такова.
В последние несколько дней в природе творилось что-то неладное: вспышки на солнце следовали одна за другой, от чего на Земле бушевала затянувшаяся геомагнитная буря. Вчера вечером над Москвой полыхало настоящее северное сияние – потрясающее зрелище!
Выглядело это так, будто воздушные потоки каким-то чудом обрели цвет. Мерцающие зеленым светом реки неслись над столицей, закручивались в водовороты и срывались ступенчатыми водопадами. Красиво! Ничего не скажешь.
Вот только пока длилось это шоу, невозможно было никуда дозвониться. Эта маленькая неприятность и подтолкнула Горчакова к мысли с утра пораньше смотаться за город и прокатиться по заброшенной дороге у деревни Рязанцы. Правда, сначала пришлось звонить начальнику и выпрашивать отгул, но это уже пустяки по сравнению с результатом.
«Оно того стоило! – думал довольный, как кот у сметаны, Роман, – это вам не какие-то там отставшие часы. Здесь все серьезнее. Прежде подобное «эхо» только в аномальных зонах Англии слышали. Да и то редко. Это же не классический вариант, когда звук отражается от каких-то предметов, это ЭХО долетает из другой реальности. Человек слышит самого себя, идущего в Прошлом Времени две-три секунды назад. Здесь есть локальное искажение пространства-времени, – с замиранием сердца подумал Горчаков, – а если еще вспомнить звуки несуществующей деревни? Ух, египетская сила! Мне бы только параметры засечь. А чего я тут стою? – спохватился размечтавшийся Роман, – пока зона активна, надо срочно отметить ее границы, и бегом домой за «тяжелой артиллерией», – так он называл приборы для детального изучения электромагнитных полей.
Горчаков положил магнитометр на землю, в том месте, где его стрелка начала плясать, и быстрым шагом пошел обратно к машине. Он собирался достать из багажника топор, наделать колышков, затем с помощью прибора определить контур аномальной зоны и отметить его. На ходу взволнованный Роман подумал, что с помощницей было бы быстрей, но дочь в этом году поступила в медицинский колледж.
А прежде Вика часто помогала ему в изысканиях. Сначала Горчаков решил, что это у нее не серьезно. Ну, просто захотелось девчонке выглядеть в глазах одноклассников крутой сталкершей, ан нет. Вика увлеклась этим делом по-настоящему.
Мысли о дочери напомнили Роману о последнем разговоре с братом. Жена хотела познакомить того со своей подругой, но Олег сказал, что со своей личной жизнью он как-нибудь и сам разберется.
– Ну и характер у младшого, – пробурчал себе под нос Горчаков, открывая багажник «Нивы», до которой он как раз добрался, – никакой дипломатичности! Рубит сплеча все что думает! Мать ему уже и так, и этак: жениться, мол, пора. Двадцать восемь лет, куда еще тянуть? Годы пролетят, не успеешь и заметить. Мне вон в этом году сороковник стукнул, а кажется, только недавно из армии вернулся. А ну его! – закрыл тему Роман.
Достав топор, он начал оглядываться в поисках подходящего материала. Младшего брата Горчаков любил и гордился – как-никак, а братец чемпион мира! Одна беда: Исторический Средневековый Бой Роман настоящим спортом не считал и часто сожалел, что Олег ушел из бокса.
– Вот если бы он там призы брал, – вздохнул Горчаков, – таким родственником и похвастаться было бы не грех. А так приходится каждому объяснять, что это за спорт такой – ИСБ.
Занятый своими мыслями, он не обратил внимания на донесшееся из леса мычание коровы. Потом залаяла собака.
– Ешкин кот! – Роман бросил топор и ломанулся через кусты, как лось во время гона. Ветки больно хлестали по рукам, но он не обращал на это внимания.
Горчакову понадобилось лишь несколько минут, чтобы добежать до того места, где он оставил магнитометр. Вернее, не совсем до того. До прибора он так не добрался. Еще на подходе он разглядел меж деревьев призрачные силуэты.
Остановившись шагах в десяти от хрономиража, запыхавшийся Роман ставшими вдруг непослушными пальцами выудил из кармана телефон и включил камеру. Его трясло от возбуждения. Картинка в телефоне металась и прыгала. Горчаков прижал руку к шершавой, пахнущей сосновой смолой коре ближайшего дерева. Стало получше.
– Надо же, надо же, – шептал Роман.
Это была фантастика! Прямо какой-то голливудский спецэффект! Он видел перед собой настоящее древнерусское село. По зеленому не по-осеннему лугу вилась серая лента дороги. Вдоль нее были разбросаны деревянные домики: низкие, с узкими, как амбразуры дотов, окошками, срубленные из потемневших от непогоды бревен. Горчаков вспомнил, что такие оконца назывались «волоковые». О том, что это было именно село, а не деревня, говорила высокая деревянная церковь. Еще Роман видел женщину в ближайшем дворе и мальчишку лет двенадцати, который загонял хворостиной корову в ворота.
Через все это просвечивались деревья, но изображение было четким. А еще был звук. Роман понимал, что он стал свидетелем редчайшего явления. Обычно бывает что-то одно. Если картинка, то как немое кино. А чтобы вот так, со звуком, таких случаев – раз-два и обчелся.
«Фильм» продолжался четыре с половиной минуты. Потом все исчезло. Без всякого перехода – раз, и нету. Несколько секунд Горчаков стоял не в силах пошевелиться. Потом опомнился и бросился искать побывавший в мираже магнитометр. «Надо записать показания, вдруг пригодится», – подумал он.
