ГЛАВА 2
Томас Робертсон, взявший себе псевдоним в честь великого чернокожего завоевателя - Чака, бывший гражданин США, бывший профессор Колумбийского университета, а ныне император и живой бог средневекового государства, с населением в полмиллиарда человек, расположенного на территории Центральной и ЮгоЗападной Африки, раздраженно дернул несколько раз шелковый шнурок серебряного колокольчика, вызывая секретаря.
Вошел высокий, статный воин в набедренной повязке и щеголеватой повседневной раскраске лейтенанта гвардии. При взгляде на этого красавца раздражение Робертсона немного улеглось. Обязанности секретаря исполнял сто восемнадцатый сын Томаса. Один из трех десятков самых удачных детей. Всего отпрысков Робертсона насчитывалось больше трех сотен, но не все радовали папашу умом и сообразительностью. Подобная производительность Великого Чаки объяснялась тем, что экспрофессор уже несколько сотен лет жил в собственноручно созданных параллельных мирах. Хотя человек с менее тонкой психикой, нежели у Томаса, попав в аналогичные условия наверняка бы наплодил пару тысяч ребятишек. Но Робертсон никогда не бросался на всех наложниц подряд. Его избранница должна была быть красивой и в меру умной. Сказывалось интеллигентное цивилизованное воспитание императора, хотя себе самому Томас объяснял такую разборчивость проводимой программой улучшения генофонда.
Родился будущий правитель Африки в 1996 году в НьюЙорке. Детство и юность Томас провел на загаженных мостовых Гарлема. В жестокой среде уличных банд третий сын школьного учителя быстро пропитался идеями превосходства черной расы и ненавистью ко всем белым. И это в самом космополитичном городе мира, давно забывшем, что такое расовая или половая дискриминация! Когда в 2010 году вспыхнуло знаменитое НьюЙоркское восстание, Томас с упоением крушил витрины фешенебельных магазинов на Манхэттене, поджигал дорогие автомобили и кидал кирпичи в толстозадых белых полицейских.
Беспорядки тогда начались с пустяка - после получасовой погони за наркодилером детективы были вынуждены применить оружие. Торговец, парнишка пятнадцати лет от роду, был убит на месте. Возле его трупа, все еще сжимающего в руках два «МиниУзи» с опустошенными магазинами, мгновенно собралась толпа. Уже к вечеру Гарлем был оцеплен полицейскими кордонами и отрядами национальной гвардии. Но на следующий день хорошо вооруженные банды прорвали кольцо окружения. Вслед хлынули многочисленные орды разъяренных людей, еще недавно считавшихся мирными жителями. На третий день беспорядки охватили черные кварталы Детройта, Чикаго и Бостона. Помнится, Томаса немного удивляло большое количество стрелкового оружия, извлекаемого из тайников. Но по молодости лет Робертсон не смог понять спланированного характера акции, принимая восстание за проявление народного гнева.
Беспорядки были подавлены только на десятый день. Пришлось вызывать армейский спецназ и морскую пехоту. В уличных боях использовалась артиллерия и боевые вертолеты. Тысячи человек были убиты и десятки тысяч арестованы, в том числе почти все дружки Томаса. Ему самому повезло. Отец под присягой утверждал, что сын все время находился рядом с ним. Во всей стране было введено военное положение. США на несколько лет пришлось уйти с мировой арены.
Это событие послужило Робертсону хорошим уроком. С властью лучше не вступать в конфронтацию. Надо самому войти во власть. Томас закончил школу с отличием и поступил в университет. После университета - аспирантура. К сорока годам Томас Робертсон был всеми уважаемым профессором и кандидатом в конгрессмены. Но политика не приносила Томасу удовлетворения. В его душе кипела раскаленная лава ненависти ко всем белым, тщательно скрываемая даже от близких. Радость приносило только общение со своими детьми, двумя девочками и мальчиком. Особенно восхищал младшенький - Мартин Лютер, не по годам умный и рассудительный юноша, впитавший от отца расовую нетерпимость.
В подростковом возрасте за Мартином стали наблюдаться некоторые странности. Он мог вдруг исчезнуть из своей комнаты и через час постучать во входную дверь. Или запереться в ванной, чтобы через полчаса вдруг оказаться на заднем дворе. Выйти на кухню за сандвичем и появиться с той же кухни только под вечер, причем совершенно голодным. Встревоженный таким поведением сына Томас както раз вернувшись домой в неурочное время, застал такую картину: Мартин стоял у окна гостиной, прихода отца он не заметил, внезапно тело подростка стало таять в воздухе и через мгновение исчезло… Ошарашенный Томас подскочил к этому месту, пощупал воздух, посмотрел за шторами. Сына нигде не было. Появился Мартин только через час, показавшийся отцу вечностью. Юноша возник в другом углу комнаты, тем же самым образом, как и пропал - материализовавшись за пару секунд. Сидевший в кресле Томас, наблюдал это явление со всеми подробностями. Не подавая виду, что шокирован подобным чудом, Робертсонстарший спокойным голосом предложил сыну объяснить свое поведение, как будто дело касалось разбитого стекла.
- Понимаешь, папа, - начал Мартин, усаживаясь в соседнее кресло, - мне кажется, что я могу погружаться в прошлое.
- То есть как это - погружаться в прошлое? - не ожидавший такого ответа изумленно спросил Томас.
- Я делаю какоето мысленное усилие, какое точно сказать не могу, сам пока не знаю, - продолжил Мартин, - и вдруг оказываюсь в другом месте. Если я ныряю из дома, то чаще всего попадаю в лес. Сам переход не сопровождается какимилибо эффектами - просто темнеет в глазах и все! Хочешь отправиться со мной? Я могу брать с собой любые вещи и даже живых существ - пробовал на Зулусе, но в лесу он чегото испугался и убежал, я так и не смог его найти.
- Так вот куда пропала наша собака, - делая над собой волевое усилие, чтобы голос звучал шутливо, проговорил Томас. - А я все окрестные улицы обошел в его поисках! Хорошо, сынок, я согласен. - Внутренне содрогнувшись, Томас протянул Мартину руку.
- Спасибо, папа! - Мартин сжал ладонь отца. В глазах Робертсона потемнело, но через пару секунд резанул яркий свет, и отец с сыном, вместе с креслами упали с высоты полутора метров. - Извини, папа, забыл предупредить. Мы ведь сидели в гостиной, а это немного выше уровня земли, - сказал Мартин, помогая Томасу встать.
Робертсонстарший огляделся. Вокруг действительно расстилался густой хвойный лес. Томас сделал несколько шагов и потрогал ствол дерева - настоящая сосна!
- А это не сон, сынок? - задал Робертсон вполне закономерный вопрос.
- Нет, папа! Ты можешь захватить с собой отсюда любой предмет! - весело ответил Мартин.
Томас быстро подобрал с земли шишку и сунул в карман. Затем, крадучись, обошел небольшую полянку по периметру, каждый раз опасливо ставя ногу на землю. Улыбающийся во весь рот Мартин наслаждался растерянностью отца.
- Чтото мне не по себе, - наконец признался Томас, - может, отправимся домой? Вот только что делать с креслами? Мама очень удивится их отсутствию. Будем подбрасывать?
- Не стоит, папа! Если мы пройдем в ту сторону двадцать ярдов, то окажемся у себя на заднем дворе.
Робертсоны быстро перетащили мебель на указанное расстояние. Плюхнувшись на мягкое сиденье, Мартин снова сжал руку отца. Опять потемнело в глазах, но через несколько секунд Томас обнаружил, что действительно находится на лужайке за своим домом, к тому же сидит прямо посреди клумбы с розами.
- А как ты полчаса назад сумел вынырнуть в гостиной? - спросил Томас.
- На полянке есть приметный пенек. Я залезаю на него и оказываюсь на уровне пола, - пояснил Мартин.
Зайдя в дом, профессор залпом выпил двойную порцию неразбавленного виски. Сунул руку в карман, достал шишку, почти минуту тупо рассматривал ее, словно надеясь, что она исчезнет, и… налил еще одну двойную порцию. Мозг отказывался воспринимать произошедшее. Только через час, перетащив кресла в гостиную и ликвидировав последствия их приземления на цветник, Томас решился продолжить разговор с сыном:
- А с чего ты взял, сынок, что мы попали в прошлое?
- Ну, папа, ты ведь толком ничего не успел посмотреть, а я совершал большие пешие прогулки. Доходил и до океана, и до ИстРивер. Лес вокруг совершенно девственный, никаких следов цивилизации. Пару раз я даже видел настоящих индейцев!
- Господи, благословенная земля без белого человека! - Томас начинал верить в реальность происходящего. - Послушай, сынок, в самом начале ты упомянул, что в лесу ты оказываешься чаще всего… А где ты бывал еще?
- Пару раз попадал в ледяную пустыню. Мороз жуткий и сугробы по грудь. А один раз оказался посреди океана. Причем выныривал с глубины футов в пятнадцать. Ох, и страху я тогда натерпелся! Когда возвращался из водного мира, то очутился на крыше соседского дома!
- То есть уровень воды был выше второго этажа! Это совсем далекое прошлое! А ты както можешь регулировать свое усилие? Ну, чтобы оказаться в определенном времени?
- Да, дозировать могу, но только в общих чертах. Вряд ли я сейчас смогу попасть в какойто определенный день. Тут надо еще потренироваться. Ведь я раньше совсем не мог управлять перемещением. Попадал, как бог на душу положит. Несколько раз даже в болееменее близкое прошлое - видел первых поселенцев. Они даже стреляли в меня из длинного ружья. К счастью, не попали!
- Сынок, пожалуйста, пообещай, что без меня ты больше никуда не отправишься! Я не хочу потерять тебя изза нелепой случайности!
Мартин Лютер торжественно поклялся. С этого момента начался новый этап жизни Томаса Робертсона, приведший его к власти над миллионами людей.
По лицу Великого Чаки скользнула легкая улыбка. Глядя на своего стовосемнадцатого отпрыска, Чака вспомнил тот давний случай, перевернувший устоявшийся быт и бросивший его в водоворот фантастических событий.
- Лейтенант, срочно вызови ко мне полковников Мбуну и Йенге, - даже со своими детьми, включая названных полковников, Чака не фамильярничал. Секретарь бегом бросился исполнять приказание. Еще раз полюбовавшись мускулистой спиной стовосемнадцатого, император принялся в очередной раз перечитывать вызвавшее раздражение донесение капитана Зури, шефа Пятого Корраля Большого Круга. Пятый Корраль занимался дальпровидением.
Вызванные офицеры прибыли через полчаса. Полковник Мбуну, шеф Второго Корраля (обнаружение и устранение препятствий на Великом Пути) был в повседневной гвардейской раскраске, а полковник Йенге, видимо, выдернутый с тренировки, в полустершейся боевой.
Не предлагая сыновьям садиться, Чака кратко пересказал содержание донесения. По выводам провидцев выходило, что с таким трудом стабилизированные мировые линии снова пришли в движение. Изза вмешательства какойто чужой силы, начавшей грубо, топорно создавать новые реальности, все Древо Путей начало опасно раскачиваться. Большой Круг уже потерял два мира, чрезвычайно богатых ценным сырьем.
- Приказываю немедленно найти мерзавцев, посмевших вставлять палки в колеса нашему великому делу, и уничтожить их, а также их самых далеких предков. Всех, до седьмого колена! - искусно имитируя гнев, чтобы до сыновей побыстрее дошла важность приказа, проорал Чака и швырнул Мбуну листок с донесением.
Полковники, отсалютовав, мгновенно выскочили из кабинета.
Проводив офицеров взглядом, император извлек из верхнего ящика стола бутылку виски «Джек Дэниэлс». Налив полстакана, Чака, смакуя, сделал первый глоток и откинулся на спинку кресла. Чтобы достать именно этот сорт агенты Первого Корраля (строительство Великого Пути) проходили десятки реальностей. Это обуславливалось тем, что вокруг мира пребывания Семьи теперь лежали реальности, где западные цивилизации давнымдавно издохли в страшных муках. А молодые африканские культуры так и не научились процессу перегонки спирта.
Тихонько скрипнула потайная дверь за спиной императора, и в кабинет неторопливо вошел Мартин Лютер, ныне шеф Первого Корраля.
За прошедшие четыреста лет Мартин практически не изменился. В «базовом» мире он прожил всего несколько лет, и теперь выглядел как двадцатилетний юноша, хотя сам уже был отцом двух сотен детей. Как выяснилось, способность перемещаться в прошлое передавалась по наследству. И теперь многочисленные отпрыски Томаса и Мартина, а также их внуки и правнуки составляли основу многотысячной армии ходоков по мирам. У третьего поколения Семьи даже стал наблюдаться интересный феномен - входя в транс, они могли видеть соседние реальности и происходящие в них события. Таких людей называли провидцами.
Огромный жизненный опыт всетаки наложил отпечаток - глаза Мартина выдавали в нем многое повидавшего человека. В империи Чаки Мартин Лютер занимал второе место после правителя, был его правой рукой и наследником. Он, единственный из детей императора, до сих пор называл Робертсона папой. Бесцеремонно отобрав у отца стакан, Мартин залпом выпил виски, крякнул от удовольствия и вольготно разлегся на накрытом львиной шкурой диванчике.
- Что нового, сынок? - не обратив внимания на выходку первенца, ласково спросил Чака.
- Мои ребята прошли до синего сектора, даже почти до фиолетового, дальше чернокожим лучше не показываться. Считай, что зеленый, голубой и синий сектора для нас потеряны. Везде одно и то же, папа: чем дальше от центра, тем больше изменения. У нас появился конкурент, причем очень сильный!
В целях систематизации, реальности, лежавшие рядом с миром Семьи, были разбиты на сектора по степени удаления, сектора получили обозначение по цветам радуги, от красного в центре до фиолетового.
- Неужели все настолько плохо, сынок? - обреченно поинтересовался Чака, уже зная ответ.
- Даже в желтом секторе появилось несколько реальностей, где нет и следов африканских цивилизаций, но, правда, и в Европе после эпидемии чумы довольно безлюдно. Что говорят ребята Зури?
- Внучок утром прислал целое донесение, - усмехнувшись, произнес Чака, - сообщает, что нити мироздания трещат и вотвот порвутся. Я дал задание Мбуну и Йенге устранить причину.
- Эти солдафоны только дров наломают, а не исправят ситуацию! Тут надо действовать тонко, сперва выяснить, кто начал мутить воду, а уж потом бросаться в бой! В моем отделе тоже есть неплохие провидцы, сейчас они просматривают четырнадцатый и пятнадцатый века.
- А выше? - нетерпеливо бросил Чака.
- Выше не могут заглянуть даже вундеркинды твоего любимого внучка. Всетаки глупость мы сделали, обосновавшись в тринадцатом веке. Вот сейчас угроза явно исходит из двадцатогодвадцать первого, а мы видим только последствия вмешательства!
- Между прочим, эту реальность и это время выбирал ты, сынок! - ехидно ответил Чака.
- Тогда это решение казалось наиболее оптимальным! - вяло оправдался Мартин. - Чистая планета, белая раса погибла в результате чумы, остатки добиты при нашествии мусульман. Бери власть и царствуй, что мы и сделали! Ладно, папа, это все лирика! Без надежных разведданных мы ничего не сможем. Надо подождать!
- Хорошо, - согласился император, - но не больше трех дней!
События получили продолжение уже на следующее утро. На прием к императору прибыли почти все шефы Корралей. Первым начал доклад капитан Зури:
- Сегодня ночью мои лучшие провидцы сумели разглядеть источник наших бед. В Восточной Европе, в семнадцатом веке начала выстраиваться новая мировая линия. Судя по мощности, она непрерывно корректируется и поддерживается изнутри.
- Ее мощность приблизительно соответствует нашей, - вставил слово Мартин, - но наблюдаемые изменения более логичны, корректирующее воздействие минимально. Изза этого линия самостабильна.
- Что там происходит конкретно? - нетерпеливо спросил Чака.
- Группа людей, точное количество еще не установлено, предположительно из двадцатогодвадцать первого века пытаются создать единое государство на территории Восточной Европы. Все предыдущие возмущения линий были вызваны их же неудачными попытками, - ответил Зури. - Но теперь они бросили силовые методы и корректируют реальность небольшим ускорением технического прогресса.
- Вчера поступил сигнал, что в Средиземном море наблюдаются вихревые возмущения, предположительно от работы аппаратуры, делающей проколы во времени, - произнес Мартин. - Мы коротко посовещались, и Йенге направил туда взвод своих парней, чтобы пощупать неизвестных за теплое вымя…
- И что? - поинтересовался император.
- После сообщения о визуальном контакте с легким теплоходом, буквально окруженным полями возмущения, группа перестала выходить на связь, - убитым голосом доложил Йенге. - Высланный вдогонку взвод поддержки ничего и никого не обнаружил. И противник и наши словно растворились в воздухе.
- А пару часов назад мои провидцы обнаружили схожие возмущения, и опять в Восточной Европе, - сказал Мартин после паузы.
- Что вы предлагаете? - спросил император, обводя взглядом присутствующих.
- Послать туда батальон моих ребят, вырезать и выжечь все живое! - выпалил полковник Йенге.
- А они снова выкосят твоих ребят из пулеметов, - вмешался Мбуну, - в упор, из засады!
- У моих парней тоже есть пулеметы! - Разгорался давний спор между армией и службой безопасности.
- Мбуну прав, - отрезал Мартин. - Лихим наскоком дело не решить. Нужно послать агентов и выяснить дело на месте.
- Значит, пора подключать людей Оскара, - решил Чака.
Все посмотрели на шефа Третьего Корраля (Глубинная разведка), единственного белого за столом. Оскар Розенблюм был старым университетским приятелем Робертсона и командовал разведкой еще до образования Большого Круга и переименования отделов в Коррали. Все оперативники Оскара тоже были белыми - этого требовала специфика работы. Члены Семьи недолюбливали сотрудников Третьего, но были вынуждены терпеть их присутствие. Разведчики даже жили в отдельном поселкегетто, хотя и достаточно комфортабельном.
- Значит, Восточная Европа, - задумчиво произнес Розенблюм. - Есть у меня среди бойцов парочка славян. Сегодня же начнем подготовку!
- Возьми несколько моих ребят, умеющих чувствовать проколы континуума, - предложил Мартин. - Очень похоже, что наши оппоненты действуют техническими методами.
- И как только найдете этих ублюдков, сразу вызывайте меня! Мои леопарды там все по камушку разнесут! - прорычал Йенге.
