Глава 61

Павел Дмитриевич вошел по приглашению симпатичной девушки в одну из комнат отдыха Его Императорского Величества. Он не разделял взгляды Императора на такого рода отдых, но в плотном графике Александра не имелось особых окон, поэтому, Киселев решил не ждать, а совместить беседу с не самыми высокоморальными, на его взгляд, процедурами. Так уж сложилось, что Павел Дмитриевич имел довольно пуританские взгляды на жизнь и относился ко всем этим новшествам: массажу, атлетике и прочему с нескрываемым неодобрением. Впрочем, ограничивающимся лишь нежеланием участвовать во всем этом, а не в попытках противодействовать. Особенно, если подобные дела касались лично Александра, который, на удивление трепетно относился к собственному телу. Регулярные ванны, в том числе и с морской солью, сочетались у него с разнообразными формами массажа, баней, бассейном, верховой ездой на его любимых фризах, упражнениях в атлетических залах и многое другое. А питание? Ладно, что он кушал пять раз в сутки, довольно аккуратными порциями, так ведь еще и тщательно выбирал себе меню, не раз устраивая разнос за некоторые изыски. В общем, по мнению Павла Дмитриевича, Саша слишком сильно погряз в любви к собственному телу, дойдя до греховности и прогрессируя в ней. Но, несмотря на подобное восприятие, относился к этому вопросу довольно спокойно, почитая за обычную человеческую слабость.

Павел Дмитриевич прошел по небольшому коридору, сформированному легкой, бамбуковой ширмой и вынырнул в зал, наполненный легкими ароматами хвои и приглушенного света. Зашел и встал, не веря своим глазам. Александр лежал голым на специальном столике, а миловидная тайская девушка, в одном прозрачном шелковом халатике, массировала его тело, обильно втирая в него какое-то масло. Так Киселев и стоял, наблюдая за тем, как миниатюрные ручки ловко справляются со своей работой, стараясь не смотреть туда, где у девушки отчетливо просматривались ее интимные места. Но долго это продолжаться не могло, поэтому, уже спустя полминуты, канцлер вышел из транса, услышав знакомый голос:

- Павел Дмитриевич, добрый день, - Александр поздоровался с канцлером, даже не поворачивая головы и не открывая глаз. - Мне сказали, что у вас ко мне неотложное дело. Присаживайтесь. Возле стены есть столик с чаем и два кресла.

- Да, Ваше Императорское Величество, - Киселев слегка поморщился от слишком фривольной на его взгляд картины и прошел к указанному креслу. - А нам можно наедине? Это государственное дело, поэтому… - канцлер взял паузу.

- Девушка кроме своего родного ничего не знает. Кое-как изъясняется на русском, но пока еще плохо понимает нашу речь. Поэтому, если мы перейдем на французский или немецкий, эффект приватности будет полностью достигнут, - сказал Александр по-французски. Выбор языка был сделан не случайно. Саша понимал, что Павел Дмитриевич очень тяжело воспринимает происходящее в комнате, а потому хотел это несколько компенсировать, перейдя на его любимый язык.

- Хорошо, - кивнул канцлер, также перейдя на французский язык, который он знал практически как свой родной, особенно после того, как пожил несколько лет в Париже.

- Я хотел бы обсудить ситуацию, сложившуюся с утечкой информации. Вы же в курсе, что спустя уже несколько дней, всплыли некоторые слова, прозвучавшие на последнем Государственном Совете.

- Я благодарен вам, Павел Дмитриевич, что вы бдительно следите за обстановкой, но в данном случае нет никакого повода для переживания. Я специально организовал эту утечку, причем лично, передав через разведку кое-какие обрывочные фразы.

- Но зачем!? - Искренне удивился Киселев. - Мы ведь даем возможность туркам подготовиться!

- Зачем? - Александр слегка пожевал это слово. - Видите ли, эта игра ведь не с турками ведется.

- Я вас не понимаю.

- Смотрите. Моя контрразведка проявила себя блистательно, настолько, что смогла полностью раздавить большую часть разведчиков англичан, французов и прочих любопытствующих. И тут такой прокол на ровном месте. Почему он мог возникнуть? Как вы думаете, о чем могут подумать в Париже, Берлине и Лондоне?

- Люди расслабились и работают уже не так качественно.

- Да. Несомненно. Но это обыватели. А что подумают те, кто меня хорошо знает? - Александр слегка промолчал, но, не дождавшись ответа Киселева, продолжил. - Они подумают о том, что я специально скормил им эту новость. Ведь теперь во всех европейских столицах только и говорят об Османской Империи. А вот те же Джеймс Ротшильд и Дизраэли, я просто убежден, ломают голову над тем, зачем я так поступил. Как вы думаете, к каким выводам они смогут прийти? - Киселев задумался и около пяти минут сосредоточено смотрел на то место, где у тайской девушки чисто теоретически должна быть грудь, но в силу комплекции наличествовали только ребра с прыщиками.

- Даже не знаю. Специально сообщать о своих намерениях за практически год до начала вам должно быть невыгодно. Какой-то совершенно не логичный поступок.

- Правильно. А теперь наложите этот вывод на расхожее мнение обо мне, согласно которому, я всегда поступают только так, как мне выгодно. Видите всю прелесть ситуации? Дебет с кредитом не сходится. - Улыбнулся Александр, впрочем, не открывая глаз.

- Напоминает задачу с неизвестным.

- Совершенно верно, Павел Дмитриевич. Именно к этому мнению в европейских столицах и должны прийти. И, как несложно догадаться, они начнут искать это неизвестное.

- А чем это выгодно нам?

- Тем, что если поразмыслить в этом ключе еще немного, то вы придете к выводу о том, что я, обнародовав информацию о своем намерении, пытаюсь привлечь к этому событию как можно больше заинтересованных лиц. А зачем?

- Действительно, зачем? - Все еще пустым взглядом смотрел на Император Киселев. Он не был человеком быстрого, острого ума, все схватывающего на лету. Поэтому штатные технологические решения информационных войн для него были пока непонятны и не очевидны.

- Павел Дмитриевич, - слегка расстроенным голосом сказал Император. - Мне иногда кажется, что вы меня слушаете, но не слышите. Все же очевидно. Я привлекаю внимание к одному событию, идя в разрез с собственными интересами, для того, чтобы отвлечь внимание Европы от какого-то другого события. Судя по вам, я убежден, что к такому выводу придут не сразу, но придут. В конце концов, мы подскажем, если ума не хватит нашим европейским партнерам. - Снова улыбнулся Александр.

- Хм… действительно. А у нас есть, от чего отводить глаза?

- Нет.

- Тогда зачем все это? - Спросил Киселев, с совершенно отчаявшимся лицом.

- Есть одна замечательная поговорка, которая дает ответ на ваш вопрос. Звучит она так: "Сложно искать черную кошку в черной комнате, особенно если ее там нет". Все дело в том, что туркам и французы, и прусаки, и англичане, и итальянцы и многие другие будут в любом случае помогать. Однако если все ясно, то они смогут весьма серьезно вложиться в вооружение Стамбула. Особенно французы, победа в войне которых прямо зависит от того, насколько измотанной русская армия в нее вступит. И вступит ли вообще. Если бы я не сделал этот пасс, то Париж был бы совершенно уверен в том, что отлично себе представляет весь сценарий предстоящих действий. Если бы. Но так случилось, что их дезинформировал и создал миф о том, что я, на самом деле планирую что-то другое. Теперь вы понимаете, зачем все это? Банально для того, чтобы у турок внезапно не образовалось большое количество новейшего вооружения. Не знаю как вам, а мне жизни моих солдат важны. И я стремлюсь к тому, чтобы максимально сократить потери.

- Как-то все мудрено… - задумчиво почесал затылок Киселев.

- Причем, одним выстрелом это бьет сразу по нескольким зайцам. С одной стороны существенно снизим объем и качество поставок вооружения туркам. По крайней мере, современное оружие им если и пойдет, то в серьезно ограниченных количествах. С другой стороны мы озадачим головы руководителей ведущих европейских стран вопросом, на который никто из них никогда не сможет дать ответа. Что отвлечет их от работ по подготовке к войне. А это значит, что в грядущих сражениях погибнет больше наших врагов. С третьей стороны, подобная недосказанность не даст консолидироваться политическим силам Османской Империи для борьбы против нас.

- А на первый взгляд, кажется… - Павел Дмитриевич задумался. - А что, если не выйдет так, как вы задумали?

- В таком случае я тоже получу выгоду. Ведь чем ниже в Европе будут оценивать мои умственные способности и возможности моей контрразведки, считая меня просто удачливым дурачком, тем менее бдительным и основательным станет их противодействие. На всем можно сыграть, главное не ограничивать себя стандартными ходами. Думайте как пират. Они, Павел Дмитриевич, часто вытворяли такое, что обычным флотским экипажам и не снилось, просто потому, что не были скованы уставами или какими-либо еще шаблонами.