– Доброго здоровья, граф!

Сидевший за столом мужчина поднял голову и вгляделся подслеповатыми глазами в визитера.

– А-а, барон! Здравствуйте, друг мой! Рад видеть вас в добром здравии. А я вот… – развел он между тем руками, указывая вошедшему на кресло, стоявшее около стола. – Ума не приложу, где ж это я так? Вот, теперь сижу и бумаги разбираю… Ничего другого, уж извините, делать более не способен.

– Да уж, Михаил Николаевич, угораздило вас! – барон Рюген присел в предложенное ему кресло. – Подумать только, стоило послу отъехать по делам, так на вас все сразу и свалилось. И без того дел невпроворот, а тут еще и простуда эта. Кто бы подумать мог, что в Испании зима порой такая же слякотная, как в Петербурге!

– Такая тут у нас погода, – согласно кивнул граф. – Сколько здесь сижу, а так и не привык, знаете ли… Порою снега хочется, такого, чтоб под ногами хрустел. И не думал, не гадал, что и здесь простуду жесточайшую схватить можно! Однако ж, барон, вы ведь не просто проведать меня зашли? Поди, дело какое-то есть?

– В корень зрите, граф! Есть у меня вопросец…

– Ну, так давайте вопрос свой, покуда я еще более-менее соображать способен. А то доктор наш все грозит меня настоями своими напоить. А уж опосля того я к нормальному разговору зело негоден стану…

– Не буду, граф, отвлекать вас долее необходимого. Известно ли вам, что при дворе короля в пятницу прием предстоит?

– Так это малый, их несколько в году бывает. Дело обычное.

– А кого туда обычно приглашают?

– Моряков да военных, кто отличиться сумел. Награды король жалует да милость свою являет. Дворяне всякие прибывают, чтобы просьбы свои королю представить. Послов в такой раз не приглашают, это дело внутреннее.

– Вот как? Печально сие…

– Да что вам за дело-то, барон, до приема сего? Доселе мы туда не хаживали, что вдруг интерес такой-то появился?

– Да надо было мне там с человеком одним повидаться…

– При дворе?

– Нет. Он как раз из таких вот приглашенных и будет.

– Кто ж таков?

– Полковник армии испанской. Дон Алехандро…

– Да мало ли у короля таких полковников! Что вам этот-то так глянулся?

– По прозванию Ночной Гость.

Граф задумчиво потер висок. Отложил в сторону перо.

– А ведь я слышал о нем чего-то…

– Так от меня небось и слыхивали. Помните, сразу после Рождества пакет прибыл из Коллегии иностранной? Вот там-то про него и писалось.

– Смутно припоминаю. Там чего уж только не понапишут…

– Все так, любезный граф. Только вот как раз мне и поручено полковника этого, буде возможность такая изыщется, повстречать да поговорить обстоятельно. Он ведь не испанец совсем! Русский это, только что служит королю испанскому.

– Ну, а нам-то с этого какой профит? Служит, так и бог с ним! Должно, неплохо служит, коли до чинов таких поднялся. Впору радоваться, не каждый наш соотечественник в землях этих достичь чего-то смог!

– Так-то оно так, граф. Только вот встречались с ним ранее люди из… в общем, разговаривали. Не один он такой. Много их. И высказывались они супротив государыни нашей так, что, мол, и без нее сто лет жили, да и дальше проживем. Помогать нам не стали и интереса в том для себя не усмотрели никакого. Вот и велено мне возможность изыскать, дабы поговорить с полковником этим вдругорядь. Да обстоятельно…

Граф тяжелым взглядом посмотрел на своего гостя. Невысокого роста, в неприметном сером камзоле, он почти ничем не отличался от множества таких же, неприметных на первый взгляд, чиновников, которых можно было во множестве встретить в Мадриде. Вот только глаза у него… совсем не походили на такие, как у обычного небогатого дворянина.

– Темните вы, барон… Дел ваших я не знаю доподлинно – и слава богу! Не мое то дело, пусть с вами посол разбирается. Не просто так вам тот полковник нужен…

– А хоть бы и так, милейший Михаил Николаевич, – не стал возражать гость. – Окажите уж любезность, узнайте, где полковника сего найти можно будет?

– Завтра заходите, – сухо ответил граф, снова беря в руки перо. – А сейчас – великодушно прошу меня извинить. Дела, знаете ли…

Назавтра граф встретил Рюгена уже более официально. От былой расслабленности не осталось и следа. После обмена приветствиями они оба уселись в кресла на застекленном балконе. Так слугам труднее подслушать лишнее.

– Выяснил я про полковника вашего, барон. Действительно, будет он на том приеме.

– А позвольте вас спросить, граф, с какой целью?

– Король соизволил даровать ему кавалерство ордена Сантьяго. И соратников его не обделил. Им тоже всякие милости пожалованы. Как в указе королевском сказано – «за заслуги перед нами на стезе трудов воинских». Так что, барон, хочу вам сказать сразу, ежели какие потуги со стороны вашей в сторону людей сих воспоследуют… зело много неприятностей мы получить можем. И так у нас отношения далеко не самые радужные…

Барон помолчал, рассматривая опустевшую улицу с высоты второго этажа. Повернулся к своему собеседнику.

– Да, любезный Михаил Николаевич, это вы меня сразу раскусили, признаю… Не скрою от вас, задачу таковую имею я. Предписано мне руководством моим и вашим склонить оного полковника к отношениям доверительным.

– А буде он вдругорядь откажется?

– Предать огласке встречу нашу.

– И что?

– Полковник и его люди – не католики. Всегда можно сказать про то, что хотели они у себя церковь православную построить да настоятеля туда выписать от нас.

– И вы думаете, что королю это не понравится?

– А вы?

– Король весьма щепетилен в подобных вопросах…

– Мы так и предполагали, граф!

– Ну, да. И это может весьма болезненно ударить и по вам, любезный барон! Да и послу… тоже на орехи достанется.

– Увы, граф, у меня есть жесткие инструкции… Эти люди могут быть весьма и весьма опасны для начинаний наших в тех краях.

– Хорошо, барон. Смею надеяться, что вы и ваше начальство хорошо отдаете себе отчет в том, к каким последствиям могут привести такие действия. Король весьма благоволит к этим людям. По полученным мною сведениям, на самом высоком уровне, – граф ткнул пальцем вверх, – рассматривается вопрос о создании двух дивизий нового строя. В связи с этим вполне резонно встал вопрос об их командовании. И если с командиром одной из них никаких сомнений не возникало, это будет полковник Маноло, которому в ближайшее время будет присвоено звание бригадного генерала…

– То с командиром второй…

– Такой вопрос действительно имел место быть. Командиром этой дивизии будет назначен бригадный генерал граф де Фуэнтес.

– Э-э-э…

– Вас интересует судьба Ночного Гостя?

– Да.

– Он будет осуществлять общее руководство процессом переподготовки указанных соединений. На него и его людей возложены также вопросы комплектования и оснащения этих частей. Следует ли мне говорить о том, что полковник, каким бы он ни был выдающимся стратегом, не может командовать генералами? Пусть даже один из них является его бывшим подчиненным?

Барон задумчиво молчал.

– Как вы понимаете, – продолжил граф, – никто при дворе не делает из этого особой тайны. Наоборот, у многих на слуху блестящие победы полков нового строя. Придворные воспряли духом и всерьез заговорили о расширении владений короны. В немалой степени этому также сопутствуют успехи испанских моряков. На верфях заложены сразу шесть кораблей нового типа. Эти быстроходные суда очень хорошо зарекомендовали себя в ходе кампании прошлого года. Я далек от мысли связывать еще и это с вашим протеже, но… согласитесь, барон, дыма без огня не бывает! Уж слишком вовремя произошли эти события! И тут вы… со своими идеями. Может быть, выбрать для этого другой, более подходящий момент?

– Увы, граф… – развел руками его собеседник. – Ваши доводы, бесспорно, весомы здесь. Но в Петербурге… нас не поймут. Я просто вынужден настаивать на своей просьбе.

– Как хотите, – буркнул граф, сразу теряя интерес к разговору. – Вот, держите.

Он протянул собеседнику конверт.

– Что это?

– Приглашение на бал в дом герцогини Альмодовар. Там будут все, кого вы так хотели видеть…

Читая в книгах описания великосветских приемов и наблюдая это все в кино, я, грешным делом, иногда ловил себя на мысли о том, как было бы здорово туда попасть. Дождался… Никогда и не предполагал, что это все настолько… зарегламентированно, что ли?

В Мадрид мы прибыли аж за полмесяца до означенного приема. И практически все это время было заполнено тщательнейшей подготовкой этой самой аудиенции.

– При встрече его католического величества следует поклониться вот так… Во время разговора с королем руки следует держать следующим образом… разговаривая с его величеством, не следует смотреть ему в глаза, король этого не любит…

И так далее, и в том же духе, и тому подобное… по делам же общаемся вечером либо ранней (а можно так сказать?) ночью. Вот ведь не было печали! Но без этого – никак. И никуда. Уж больно широко мы размахнулись, без официальной поддержки короля не вытянуть. Даже наши золотые запасы не спасут. А раз так – терплю и учусь.

Наконец пожилой маркиз-церемониймейстер, очередной раз посмотрев на наши выкрутасы, печально вздохнул и махнул рукой. Со слов маркиза можно было понять, что, будь на то его воля, нам бы и двор подметать не доверили. На радостях угощаю его нашими настойками. После того как полубесчувственное тело куда-то уволакивают, продолжаем отмечать этот внутренний праздник уже в своем кругу, со всей положенной тщательностью и прилежанием.

Аудиенция…

Ну вот, говорил же я, что проще на минном поле сплясать!

Столько нервов все это отняло, а на деле церемония уложилась в десяток минут! Король безучастно выслушал церемониймейстера, с такой же невозмутимой миной на лице прослушал и мое (между прочим, тщательно вылизанное и откорректированное. Две недели старались, как-никак я текст наизусть зубрил!) обращение и лишь милостиво покивал головой. Объявил о возведении в кавалеры ордена Сантьяго меня, Старого Империалиста и Котозавра с Климом. Чуть менее значимые награды последовали и прочим. Хотя и не всем, женщин традиционно прокатили. Помимо этого, было объявлено о том, что всем нашим мужчинам присвоено потомственное дворянство. В принципе, пользы для дела от этого было немного, хотя часть вопросов при общении с местной знатью все-таки решалась. На этом, собственно говоря, все и закончилось.

А вот потом… Потом за меня взялся Годой.

Откровенно говоря, именно на него мы и делали ставку. Понятное дело, что это была основная фигура, от чьего решения и зависело практически все. И это он недвусмысленно дал мне понять с самого начала разговора. Не могу сказать, что и у меня в загашнике было совсем уж пусто. Парочка увесистых аргументов была заготовлена заранее и ожидала своего часа.

– Присаживайтесь, дон Алехандро, – указал он мне на кресло напротив себя. – Хотите вина? Или вы предпочитаете напитки собственного изготовления?

– Отчего же, ваша светлость? Вино тоже будет очень кстати. А вам уже приходилось пробовать наши напитки?

– Да, вице-король регулярно их мне присылает. Надо сказать, что ваши мастера неплохо знают свое дело! Вы удивили даже известных ценителей и знатоков!

Однако! Удивить чем-то признанных мастеров винного дела! Это кое-что… учтем…

– Мы старались, ваша светлость.

– Я вижу, вы ко всем делам подходите с должным прилежанием, не так ли, дон Алехандро?

– Так учили, ваша светлость.

– Вот, кстати, любезный полковник, об учителях… Как ни старались мои люди навести о вас справки, но никто и никогда ничего не слышал ни о вас самом, ни о ком-либо из ваших спутников. А учитывая все ваши, прямо скажем, немаленькие успехи последних лет, это выглядит более чем странно, согласитесь?

– Да, ваша светлость. Это действительно может, на первый взгляд, выглядеть несколько необычно.

– На первый? А на второй?

– Простите за любопытство, ваша светлость, но где же пытались ваши люди обнаружить наши следы? Возможно, что я смог бы подсказать им несколько другое направление поисков? Стоило лишь спросить…

– И какое же?

– Вы произвели поиски во Франции, Англии и в других европейских государствах, ведь так?

– Так! – с любопытством смотрит на меня герцог. – Не там искали, хотите вы сказать?

– Не там. А в России не пробовали?

– Хм… – Годой плескает себе вина. На этой встрече, кроме нас двоих, никого больше нет. Герцог отослал даже слуг, оттого и ухаживает за собою сам. – Откровенно говоря, нет. У нас там не так много доверенных людей. Считаете, что эти поиски были бы более успешными?

– Очень даже может быть, ваша светлость. Правда, результаты их могли бы вас немало удивить. В хорошем смысле этого слова, разумеется.

– Ну… я не хочу сказать, что мы не имеем оттуда совсем уж никакой информации. Как вам вот это? – И он, повернувшись назад, берет со стола какую-то бумагу. – Вот, дон Алехандро, почитайте…

«Его высокопревосходительству, полномочному посланнику при дворе короля испанского, барону Криденеру Алексею Ивановичу.

Любезнейший барон!

Прошу вас проследить за появлением при дворе короля испанского полковника Алехандро. Более известен под прозванием Ночной Гость. Указанная персона, равно как и сотоварищи его, представляет собою особый интерес для персон высокопоставленных. Ибо деяния его могут в будущем представить определенные затруднения в планах государственных. Буде таковая возможность представится, поспособствуйте присланному Вам в помощь барону Рюгену. Сей барон специально проинструктирован по многим не входящим в вашу компетенцию вопросам и помощь серьезную оказать может…»

– Дальнейшее уже не так интересно, дон Алехандро. Как видите, означенное государство про вас не забыло…

Годой забирает у меня копию письма и небрежно бросает ее на стол.

– Не могу сказать, ваша светлость, что этот интерес взаимен. Отчего-то вот меня не тянет выяснять, кто и с какой ноги встал сегодня при дворе императрицы.

Герцог удивленно поднимает бровь, и мне приходится пояснять смысл своего высказывания.

– Понятно… Не буду касаться ваших разногласий с императрицей Екатериной. В конце концов – это дело прошлое. Но вот данное письмо…

– А что в нем не так, ваша светлость?

– Да в нем-то как раз все так! Скажу прямо, дон Алехандро, вы и ваша компания мне симпатичны.

Еще бы! Да за такие бабки, что с нас уже поимели… Это даже если всего прочего не учитывать.

– Благодарю вас, ваша светлость!

– Не за что пока… Но, положа руку на сердце, мне бы не хотелось в будущем писать аналогичное поручение нашему послу при каком-либо дворе…

Намек более чем прозрачный.

– Я понял вас, ваша светлость. Позвольте мне быть откровенным?

– А у вас есть еще какой-то выход, полковник?

– Нет, ваша светлость. Хотелось бы начать с самого начала.

– Я весь внимание, дон Алехандро!

– Эта история началась достаточно давно. Если вы, ваша светлость, не в курсе, то знайте – военная реформа в России изначально развивалась по двум направлениям: копирование передовых на то время европейских приемов ведения боя и развитие собственного опыта. Царь Петр выбрал первый путь. Не все были с ним согласны, и тогда он, в свойственной ему жесткой манере, расправился со всеми, перечившими ему. Многие из них были уволены со службы, некоторых посадили в тюрьмы и казнили. Мы, как вы, наверное, уже поняли, относимся именно к проигравшей стороне. В то время мы были отправлены на дальние оконечности империи. Там должна была проходить наша служба. Но уже по прибытии на место стало известно, что полки наши расформированы, а все мы от службы уволены.

– Вы?

– Прошу прощения, ваша светлость, конечно, не мы сами! Наши предки, разумеется.

Годой удовлетворенно кивает.

– Возвращаться им было некуда, и большинство осталось в Сибири.

– Где это?

– Очень далеко, ваша светлость. Отсюда не доехать и за год.

– Надо же…

– Так вот, ваша светлость, поскольку никто им не мешал, предки наши отъехали (а куда бы вы думали?)… в Китай.

Годой морщит лоб.

– Это уж совсем где-то далеко…

– Совершенно верно. Там большинство из нас и родилось. Надо сказать, ваша светлость, что там присутствует множество государств и правителей, которые постоянно между собою воюют. И прибытие в те края профессиональных солдат было очень кстати…

Надо сказать, что легенду эту мы разрабатывали всем скопом. Почти каждый внес туда какое-то свое дополнение или штришок. До кучи пришлось и «алхимическое серебро», и «китайские клады» – все это косвенно работало на нашу версию происшедшего. Вот и сейчас герцог схавал все и не моргнул даже.

– …в конце концов, китайский император, мягко говоря, перетрудился. Отошел от дел и заявил, что собирается уйти в монастырь. Большинство армии было распущено по домам, офицеры уволены. Ну, с местными было более-менее ясно, а вот нам куда идти? Пахать землю? Так там ее и без того немного, на всех не хватает. Население в тех краях не христианское, своими мы для них так и не стали. Поэтому на общем совете было решено искать более приветливые места. Каковые и нашлись там, где нас и встретил посланец вице-короля.

– Но ему вы назвались майором российской службы. Почему?

– А если бы я сказал, что служил в прошлом китайскому императору? Как бы посланец на это отреагировал? А то, что наши имена помнят в России, – неудивительно. Она все же граничит с Китаем, и кое-какие вести оттуда доходят иногда… Думаю, что в военном министерстве уже поняли, что же они тогда потеряли… Нас не хотят видеть в качестве противников, слишком свежа еще память о том, как поступили с нашими предками. И у нас, и там.

– А союзниками?

– Вам ли говорить, ваша светлость, что союзы заключают только с равными? Признать нас союзниками – это значит признать также и то, что почти все военные реформы последних ста лет были неверными. А люди, их проводившие, являлись некомпетентными в этом вопросе.

Мой собеседник понимающе кивает.

– Да, дон Алехандро, это уже политика… Ладно! Думается мне, что у нас с вами могут быть и иные, гораздо более актуальные в этот момент, проблемы, требующие немедленного разрешения…

И таковых проблем, действительно, отыскалось превеликое множество. Так что встречи наши стали почти ежедневными. Приезжая поутру во дворец к герцогу, я получал от него очередную порцию вопросов. А возвращаясь к нему вечером, тащил с собою вероятные варианты решения. Правда, от совсем уж экзотических проблем мы отвертелись, разумно сосредоточившись на военно-технической стороне дела. После нескольких дней такой напряженной работы герцог, по-видимому, уже сам устал и дал нам всем недельную передышку. В качестве компенсации за пережитые мытарства нас всех пригласили на бал во дворец герцогини Альмодовар. Мероприятие сие готовилось достаточно давно, даже и повод какой-то имелся. Не пойти туда было бы верхом неприличия. На этот бал была приглашена вся знать, так что пренебрегать такой возможностью завести нужные знакомства было совсем неразумно. Годой – это, конечно, круто, но он тут не единственная шишка. Хотя, разумеется, самая заметная. Вот и с прочими пришла пора сойтись поближе.

Хреновый из меня танцор. Кроме вальса и твиста, так ничего и не научился танцевать. Хорошо хоть дамы тут никого сами не приглашают. А то не знаю, как и выворачиваться бы пришлось…

Цапнув с подноса проходящего мимо лакея бокал с неплохим красным вином, устраиваюсь в оконной нише. Отсюда хороший вид, почти весь зал на ладони. По случаю торжества все присутствующие в парадных одеяниях. Красиво! Наши тоже не подкачали, еще к аудиенции мы все пошили себе соответствующие прикиды и теперь вовсю этим пользуемся. Куда-то же их все равно девать нужно? Парочка любопытных контактов уже состоялась, будет теперь ребятам занятие после бала. Встретить вдругорядь этих людей, побеседовать неторопливо. Намеки нужные сделать, да и вообще за жизнь поговорить…

– Вы позволите?

Оборачиваюсь.

Проходивший мимо невысокий мужик в темно-бордовом камзоле стоит около ниши и выжидательно на меня смотрит. В руке у него бокал с вином.

– Да ради бога! Присаживайтесь, тут места вполне достаточно, – делаю ему приглашающий жест рукой.

– Благодарю! – кивает темно-бордовый.

Поправляет камзол и аккуратно усаживается на небольшой диванчик, стоящий в облюбованном мною укромном закутке. Отпивает глоток и ставит бокал на подоконник.

– Любуетесь? – делает он жест в сторону танцующих пар.

– Да, тут есть на что взглянуть! Не то что в нашей глуши…

– В глуши? – удивленно приподнимает он бровь.

– Я только недавно прибыл из Нового Света. Сейчас завершу дела – и назад.

– Надолго?

– Думаю, да. Скорее всего, сюда в ближайшее время не вернусь.

– Понимаю, – кивает темно-бордовый. – Теперь ясно, отчего мне ваше лицо незнакомо. Вы не местный!

– Увы… – развожу я руками. – Господь, в своей неизречимой милости, определил мне иной путь…

Мой собеседник понимающе кивает.

– Вы состоите на королевской службе?

– Именно так.

– И по какой же части, осмелюсь вас спросить?

– По военной.

Он морщит лоб. О чем-то думает.

– Странно… не припоминаю, чтобы вас представляли среди военачальников колониальных войск.

Тут уже удивляюсь я сам:

– Представляли? Где и когда?

Собеседник вопросительно изгибает бровь:

– Простите, но… каждый год при дворе происходит представление Его Величеству всех вновь назначенных командиров полков. В том числе и колониальных! Последнее время этому отводится особое внимание… и я не помню вашего лица среди них!

– Ах, вот вы о чем! – успокаиваюсь я. – Это и неудивительно. Свое назначение я получил непосредственно там… – машу рукой куда-то в сторону окна.

– Так вы… – снова морщит лоб мой собеседник. – Что-то я такое слышал… Простите великодушно и не сочтите мое внимание слишком назойливым. Просто не так часто происходят тут подобные случаи. Оттого и известны они поболее прочих. Да, руку на сердце положа, я вовсе о таковых не слыхивал. Это в нашей истории частенько бывало, а чтобы здесь…

– Так и вы тоже не местный обитатель?

– Позвольте представиться, – привстав, отвешивает мне церемонный поклон темно-бордовый. – Граф Чернов Михаил Николаевич. Временно замещаю при здешнем дворе персону посла Российской империи.

– Вельми приятно, любезный граф! – отвешиваю ему ответный поклон. – Полковник Александр Конторович. Сын Сергеев. Дворянин и кавалер. В армии испанской, да и среди прочих, обзываюсь чаще как Ночной Гость. Так уж фортуна сложилась, что прозвище оное гораздо более истинного имени известно стало. Раз уж так сложилось, ваше сиятельство, что мы с вами в некотором роде соотечественники, так, может, и говорить далее по-русски станем?

– Охотно, полковник. Тем более что я про вас тоже немало интересных сплетен наслушался. Так ли оно все истинно? Уж простите любопытство мое, но мало я знаю соотечественников наших, кои при дворах иноземных служат. Да еще в чинах немалых! Такое ведь не сразу заслужить возможно! Тяжек труд воинский, это я уж не понаслышке знаю. Многое совершить надобно, чтобы чинов таковых достичь. Да и своих офицеров тут хватает… – уже по-русски отвечает мне Чернов.

– Это вы, граф, правильно понимаете, – согласно киваю ему, тоже переходя на родной язык. – Много здесь своих офицеров, верно. Только ж таких, как мы, более не имеется. Да и, откровенно говоря, и этот чин уже дело прошлое. Обещано мне звание генеральское, о чем вскорости и указ соответствующий воспоследует.

А вот это сюрприз! Граф аж с лица сбледнул. Не ожидал? А напрасно… Лучше бы уже сразу с собою барона приволок: тот, надо полагать, к таким вот выкрутасам более стоек и привычен. Но, скорее всего, не по Сеньке шапка – не пустят барона на этот прием. Однако тут обломался уже я!

– Вот что, Александр Сергеевич, – приподнимается со своего места граф. – Если не будет на то возражений ваших, то приглашу я сюда еще одного соотечественника нашего. Обидно ему будет, ежели я про встречу сию ему потом расскажу, а он вас и не увидит даже! Вы, откровенно говоря, персона в здешних краях почти мистическая! И слышали про вас многие, ан в лицо-то никто и не знает! Уж извините меня, но не часто с нашими земляками мы тут встречаемся. А в таком-то случае – сам бог велел!

– Да никаких возражений, ваше сиятельство! – пожимаю я плечами. – Тем паче соотечественник. Отчего ж не оказать любезность человеку хорошему?

Чернов кивает и исчезает в толпе. Да… сразу видно человека, ко лжи не привыкшего. Уж как он старается с себя спихнуть миссию, лично ему неприятную! Вот и спешит притащить сюда барона, дабы поскорее откланяться. Рупь за сто, более необходимого он сам тут особо не задержится. А жаль, мужик-то, по всему видать, нормальный.

Пока граф где-то там ходит, успеваю добыть себе еще один бокал. Грех не попользоваться такой халявой! Бокалы лакеи на подносах таскают постоянно всем желающим. Да и вино очень даже неплохое. Пускай там граф по дороге подумает. В разговоре-то я специально устаревшую форму представления произнес. Уж лет тридцать точно подобным образом никто в разговоре не представляется. По имени-отчеству, да. Всякий дворянин это подчеркнет. А вот чтобы так… В начале царствования Петра – еще выражались. А уж после – все! Устарело. Лишний штрих к нашему якобы изгнанию. Всяко лыко в строку, как принято говорить. Умный человек поймет. А Чернов на дурака не похож.

Не успеваю пригубить бокал, как рядом со мною появляется граф. Рядом с ним топает еще один персонаж. Сухой, поджарый мужик. Глаза цепкие, чуть седоватые на висках волосы. Надо полагать, барон Рюген пожаловал. Очень хорошо! На ловца и зверь…

– Позвольте, любезный Александр Сергеевич, представить вам нашего гостя, барона Рюгена Карла Генриховича.

Барон церемонно раскланивается.

– Весьма польщен такой честью, господин полковник! Премного о вас слышал! Не думал даже, что сподоблюсь когда-нибудь самолично вас лицезреть!

– Ну что вы, барон! Чай, я тут фигура не самая интересная! И поавантажнее меня люди рядышком ходят. Наши заслуги весьма скромные… куда уж до них…

– Скромничать изволите, господин полковник? Наслышан я о делах ваших воинских! Немного мне таковых офицеров известно, чтобы за пару лет от майора до генерала дослуживались! Ведь этого вы отрицать не станете?

– Не стану. Однако ж обстоятельства тому виною… да помощь друзей преданных, что рядом оказались вовремя. Вот король и оценил деяния наши. Кавалерией пожаловал, да не меня одного!

– Знать, зело важные услуги вы ему оказали!

– Ну, королю-то лучше ведомо. Чай он повыше сидит да подальше глядит…

– Или рядом есть кто, чтоб подсказать вовремя…

– И этого отрицать не стану я.

Воспользовавшись паузой, граф откланивается, сославшись на неотложную встречу. Мы оба провожаем его почтительными поклонами. Милейший дядька, надо будет время выбрать да потолковать с ним по-свойски. Или ребят кого к нему подвести? Глядишь, и выйдет что-то полезное.

– А вы, полковник, не светский человек? – нарушает молчание барон.

– Правда ваша, не приучен я к балам да приемам. По жизни как-то вот другими делами больше выпадало заниматься.

– Войной?

– Не только.

– Так где ж это вы так? Я в Европах гость частый, однако ранее про вас не слыхивал вовсе.

– Войны, любезный барон, не все только здесь происходят… И других мест изрядно есть…

Он удивленно поднимает брови.

– Я полагал… что все передовые способы искусства военного именно тут рождаются?

– Будут рождаться, барон, так правильнее было бы сказать. По приказу короля приступаю я к подготовке войск строя нового. Пока одну дивизию готовить станем, а чуток погодя и до прочих дело дойдет. И не за морем, как ранее, а здесь. Так что… обождите малость, да сами все и увидите.

– Надо же? – удивляется Рюген. – Интересно… не слыхивал я про то…

– Э-э-э, барон, не только вы! Много кто еще не слыхивал.

Он явно слегка растерян. Не ожидал подобной откровенности. Клиент ничуть не шифруется, вываливает открыто кучу интересных сведений.

– Хм… озадачили вы меня, полковник. Понимать вас так следует, что войны нам ожидать вскорости?

– Вам?

– Ну, я малость неточно выразился. Но ведь как же это? Кто и с кем воевать станет? Причин-то особенных нет!

– Да ну?! Вам пальцем ткнуть?

Чтой-то я не к месту развеселился. Степеннее надобно быть, чай, скоро в генералы произведут, несолидно как-то будет выглядеть такое поведение.

– Премного интересно было бы сие… – осторожно говорит барон.

Есть!

Клюнул!

Ну, дядя, теперь мы с тобою побарахтаемся…

«…А граф Чернов, Ваше Сиятельство, вельми исправно поручение ваше исполнил и с означенной персоною меня в срок кратчайший лично познакомил. Не могу не отметить талант графа в делах дипломатических. Ибо достать приглашение на прием, где интересный нам человек присутствовать должен был, трудов немалых стоило. Да и разговор с ним завести, к беседе откровенной расположить – сие дело тоже нелегко ему далось.

Будучи представлен графом полковнику, времени я попусту отнюдь не терял и к разговору серьезному приступил незамедлительно. Ибо не было ведомо мне про то, как долго пробудет персона сия в столице королевства испанского. Смею заметить, что по-русски сей человек говорит правильно, хотя и заметно то, что долгое время он и товарищи его вне пределов Империи пребывали. Словеса его многие привычнее слышать нам из уст человека старого да пожившего много. Из чего заключить можно, что покинули люди эти места наши уже достаточно давно. В беседе приватной поведал он мне про то, что остается ныне в городе означенном. Поручено ему королем подготовить и оснастить войско королевское по образцу тех полков, что уже были созданы им ранее в землях американских. И число тех войск будет увеличено противу прежнего весьма значительно. Тако же повелел король испанский строить корабли быстроходные. По образцу уже построенного фрегата «Св. Елизавета». Фрегат сей зело удачен оказался и способности мореходные изрядно явил. А делать то будет один из сподвижников персоны означенной. Тот урожденный испанец прибыл с острова Куба. Зовется строитель тот полковником Себастьяном Ортегой-и-Аларкон. Корабельный мастер не из последних и в дружбе с Ночным Гостем находится крепкой. Сказать надобно и про то, что король офицеров тех изрядно привечает и ценит. Незадолго перед тем были призваны из них многие и перед королем предстали. Пожаловано им было дворянство и земли в краях американских во владение наследственное. Сам же Ночной Гость был произведен в кавалеры ордена Сантьяго, и сподвижники его таковой же милости удостоены были. Событие сие немалый интерес при дворе вызвало, и гости эти, до того мало кому известные, приняты были при многих домах.

Посему, Ваше Сиятельство, опасаюсь я, что поручение ваше вельми трудно осуществить будет. Ибо надежды на людей этих тут возлагаются крепкие, оттого и не захочет король слухи во внимание принимать. Особливо, если слухи эти, ничем к тому же не подтвержденные, надеждам его помехою стать могут. А надежды эти очень великие. Обещано полковнику скорое пожалование чина генеральского, что свидетельствует о немалом интересе к персоне сей короля испанского.

Осмелюсь я, Ваше Сиятельство, мысль свою высказать.

В общении со мною полковник сей повел себя весьма дружелюбно и к общению тесному расположен был. Рассказал он много интересного, о чем отдельным письмом донесение мною отослано будет вскорости. Посему думаю я, что встречи с ним продолжать следует, ибо много чего интересного и полезного из того проистечь может для государства Российского…»

– Нет, сэр! Вы хотите от меня невозможного! – пожилой мужчина в сером камзоле покачал головой. – Где ж я смогу достать вам такое количество парусины и пеньковых канатов? Да и вдвое меньшее количество было бы для меня воистину манной небесной!

– Ну… любезный Грегори, вот в этом отношении я вам могу помочь…

– В смысле?

– Мне известно, где и у кого есть такое количество товара, – собеседник Грегори поставил на стол свою кружку.

– И что ж в таком случае вы сами его не купите?

– Увы… – развел руками тот. – Я не вхож в эти круги.

– В палату лордов, что ли? – хмыкнул владелец серого камзола. – Так несите деньги – и вас туда пустят!

– Возможно. – Его визави был крепко сложенным мужчиной. Темно-русые волосы спускались до плеч, оттеняя волевое лицо. Одет неброско, в темный сюртук, и среди прочих посетителей паба не выделялся. – Только это будет не завтра.

– А у вас что, пожар?

– Близко к тому.

– Ну, и где же лежит это добро?

– Вы будете удивлены – у вас под носом. В порту.

– Смеетесь? Да я знаю там каждую дыру!

– Склады адмиралтейства знаете?

Грегори осекся. Оглянулся по сторонам.

– Знаю… А вы-то откуда…

– Все любят деньги. Рабочие на складах – не исключение.

– Но… это очень сложно…

– Но выполнимо?

– Не знаю… Мне не хотелось бы… Поймите меня, сэр Энтони, не все деньги, которые можно заработать, нужно зарабатывать!

– Десять процентов сверху. От обычной цены.

– Хм… Ну, как вам сказать… это слишком уж…

– Пятнадцать. Больше вам никто не даст.

– Но начальник склада может и не захотеть… он тоже отвечает за свой груз!

– Он отвечает за что? За количество парусины и канатов на складе, ведь так? Не он плел канаты, и не он ткал эту ткань. Какого качества этот товар, плох он или хорош – за это начальник склада не отвечает.

– Ну… Возможно. И что из того?

– Он получит аналогичный товар. В точно таком же количестве. Пусть и не столь высокого качества. Пока еще эти канаты кому-то понадобятся… и паруса на кораблях Его Величества, слава всевышнему, все еще в целости и сохранности. Да он в отставку уйти успеет, пока кто-либо вспомнит про этот склад!

– Ага… Так вас самого кто-то ловко надул, и теперь вы хотите поправить свои делишки? Так-так-так… За королевский счет, да? Начальник склада без денег в отставку не уйдет!

– Это его проблема. Я с ним незнаком. А то, поверьте, давно уже договорился бы!

– Как сказать…

– Двадцать! – сэр Энтони стукнул пустой кружкой по столу. – Последнее слово! Решайте, или я ухожу!

– Двадцать пять!

– Двадцать!

– Черт с вами! Хорошо! Но с вас задаток – четверть суммы!

– Золотом возьмете?

У Грегори вдруг зачесались ладони. Вот оно – то самое дело, которое выводит незаметного прежде человека в первые ряды удачливых торговцев! Да надо быть круглым дураком, чтобы упустить такой шанс! Правильно говорит этот Энтони, кому какое дело до этих запасов? Нет, на этот раз старина Грегори своего не упустит! Он сглотнул слюну.

– Золотом, вы говорите? Возьму!