Адмирал Того тоже немного переформировал свои силы. Во первых он сам со своим штабом перешел на борт броненосца "Сикисима", который теперь и возглавил японскую колонну. К броненосцам были возвращены крейсера адмирала Дэвы, безуспешно пытавшиеся прорваться к транспортам русских. В охранении у русских дежурили броненосец "Наварин" и броненосный крейсер "Нахимов", которые японским бронепалубникам были явно не по зубам. Но Того был талантливым флотоводцем, и отчетливо понимал, что русские бронепалубники "Олег" и "Богатырь" наверняка попытаются повторить свой удачный маневр охвата головного броненосца японской линии. Для противодействия этому маневру и были вызваны крейсера Дэвы.

Теперь японская колонна шла в следующем порядке. Первым шел броненосец "Сикисима". Он не сильно пострадал во время боя, и единственное серьезное повреждение было связано с преждевременной детонацией снаряда в стволе правого орудия носовой башни. Но левое орудие теперь уже могло возобновить стрельбу. Поэтому артиллерийский залп этого корабля составлял три двенадцатидюймовых орудия и семь шестидюймовок. Вторым шел броненосец "Асахи". На этом корабле вообще не было каких-либо значительных повреждений, и он оставался совершенно целым. Третьим в строю двигался "Микаса". Бывший флагман очень сильно пострадал от концентрированного огня русских, и сейчас не мог двигаться со скоростью более двенадцати узлов. Бортовой залп его составлял две шестидюймовки, и два двенадцатидюймовых орудия уцелевшие в носовой башне. Правда сама башня вращалась теперь с большим трудом, и никто не знал сколько она прослужит. Кормовая же башня оказалась намертво заклиненной от русского снаряда, и не было никакой надежды починить ее в море. Четвертое место в колонне занял броненосный крейсер "Ниссин". Он жестоко пострадал в линейном бою, получив с дюжину тяжелых русских снарядов. На нем была сильно повреждена носовая башня главного калибра, а в кормовой башне могло вести огонь лишь одно орудие. Все дальномеры были разбиты, и носовая башня могла вращаться только вручную. Ставить этот сильно поврежденный корабль концевым Того не пожелал, так как была обнаружена склонность русских бить по первому и последнему кораблям во вражеской колонне. Замыкал же японский кильватер броненосный крейсер "Касуга". В предыдущей фазе боя он отделался лишь полудюжиной попаданий шестидюймовых снарядов, не нанесших ему серьезного вреда.

Теперь весь японский первый боевой отряд дружно нагонял русских со скоростью в двенадцать узлов. Больше сильно поврежденные "Микаса" и "Ниссин" выжать были не способны. Русские же следовали к Владивостоку на девятиузловой скорости, и спустя час бой должен был возобновиться.

Но Рожественский с пользой провел столь любезно предоставленный ему тайм — аут. Во первых он переформировал свои силы. Во — вторых он наладил связь с Небогатовым, который вышел из Владивостока с броненосцами "Николай I", "Сисой Великий" и крейсерами "Дмитрий Донской" и "Владимир Мономах". Отправленный ему на встречу вспомогательный крейсер "Урал" доложил, что корабли Небогатова обнаружены. За час до заката Рожественский вполне мог рассчитывать на подкрепление.

Видя, что боя не избежать русский адмирал приказал броненосцам набрать скорость в двенадцать узлов, и изменил курс на встречу неприятелю. Рожественский хотел снова выиграть подветренное положение, и занять такую позицию, чтобы садящееся солнце било своими лучами прямо в глаза японским артиллеристам. Эта же позиция имела и свои минусы, так как едва солнечный диск утонет в морских волнах, русские корабли окажутся в наиболее освещенной части горизонта, и будут отлично видны, в то время как японцы будут в сгущающихся сумерках. Но попаданец в прошлое трезво рассудил, что до того, как солнце полностью скроется за горизонтом нужно еще дожить. Самым важным в предстоящем бою на взгляд Часовских был тот фактор, что японцы теперь не имели превосходства в скорости, и не могли диктовать свои условия.

Того был немало удивлен, что в русской колонне теперь отсутствует "Суворов", и место пятого корабля занял старый броненосец "Наварин". Все офицеры в один голос стали утверждать, что русский флагман утонул, и даже нашлись люди, якобы видевшие это в бинокль. Эти разговоры успокоили сердце адмирала, который посчитал, что счет после первой фазы боя один — один. К тому же многие чины штаба тут же стали в один голос утверждать, что размен "Фудзи" на "Суворова" несомненно более выгоден японскому флоту. И действительно, подумал адмирал, кто откажется разменять пусть и не сильно, но все же устаревший броненосец, на новейший линкор противника? Все эти мысли посещали и других офицеров на всех кораблях Первого Боевого отряда, которые теперь своими глазами увидели, что Вторая Тихоокеанская эскадра не такая уж неуязвимая, и ее корабли тонут не хуже, чем все остальные.

Японский командующий вовремя увидел маневр Рожественского, и сопоставив скорости обеих эскадр он пришел к выводу, что если просто следовать прежним курсом, то в момент открытия огня русские будут находиться в наиболее выгодном положении, охватив голову его колонны. Поэтому Того довернул на три румба вправо, взяв курс на русские транспорты. Увидев смену курса противника Часовских мгновенно отреагировал на этот маневр последовательно развернув свои броненосцы на обратный курс. Этот поворот как бы давал понять Того, что прорваться к транспортам у него не получится. Японский адмирал снова оказался перед выбором. Если не отвернуть, то русские в скором времени снова окажутся в положении "палочка над Т", со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но Того был мастером своего дела. Когда дистанция до вражеских броненосцев сократилась до трех с половиной миль он последовательно развернул свои корабли влево на семь румбов, и открыл огонь. Теперь японская эскадра расходилась с русской на контркурсах, одновременно занимая позицию со стороны моря. Если бы Рожественский решил развернуться на параллельный с ним курс, то в конце этого разворота японская эскадра неизбежно занимала выгодное положение с частичным охватом головы колонны противника.

Увидев, как закончивший смену курса "Сикисима" открыл огонь Рожественский на несколько секунд задумался. Этих секунд ему хватило, чтобы просчитать ситуацию, и понять гибельность отворота на параллельный с противником курс. Вместо этого, он выбрал поворот ведущий его чуть западнее точки поворота японцев. Этого маневра Того никак не ожидал. Дело в том, что новый курс русских броненосцев не приближал, а наоборот отдалял их от Владивостока. Японский адмирал полагал, что целью Рожественского является прорыв в этот порт. Но попаданец в прошлое изначально поменял свои приоритеты в этом бою. Часовских в теле адмирала отлично понимал, что если целью поставить прорыв, то это изначально отдаст инициативу в руки неприятеля. А вот если поставить задачу перед эскадрой совсем другую, например, нанесение поражения японскому флоту, то и маневрирование флота будет более раскрепощенным.

Теперь все свелось к простейшей арифметике. На разворот всей японской эскадре требовалось десять минут. За это же время русские броненосцы идя на двенадцати узлах успевали сблизиться на дистанцию в две мили до идущего замыкающим броненосного крейсера "Касуга". Пока не будет завершен разворот Того не сможет начать новый маневр, ибо это неизбежно приведет к путанице в приказах, и некоторые корабли могут выкатиться из строя.

Увидев маневр Рожественского Йессен справедливо решил, что пытаться именно сейчас пристроиться на крамбол к японскому флагману будет весьма рискованно. После завершения этого маневра Того наверняка предпримет новый, и тогда Владивостокцы могут оказаться в крайне невыгодной позиции под огнем всего японского флота. Но и оставаться простым зрителем Йессен не хотел. После последних маневров обоих флотов оба наших броненосных крейсера оказались на траверзе замыкающего броненосца русских, в четырех кабельтовых от него. По сигналу адмирала "Россия" и "Громобой" разогнались до восемнадцати узлов устремились на обгон "Орла", намереваясь выйти в голову русской колонны. При этом оба крейсера не могли вести огонь до того момента, пока не пройдут всю русскую линию.

Коломейцев на мостике "Олега" мучился извечным русским вопросом: что делать? Он не отреагировал на последний отворот колонны русских броненосцев, и сейчас оба его крейсера шли параллельно японской линии в четырех милях от нее. Правда ни один из неприятельских броненосцев пока не соблазнился столь заманчивой целью, и не открыл огонь по двум бронепалубникам русских. Перед еще одним попаданцем в прошлое стоял сейчас непростой выбор. Можно было с одной стороны резко ускорившись попытаться проскочить впереди японского строя и атаковать крейсерский отряд адмирала Дэвы. Но в этом случае крейсерский бой наверняка отодвинулся бы в сторону от основного сражения, и помочь броненосцам Рожественского Коломейцев уже не сможет. Но с другой стороны неподалеку шли крейсера Энквиста: "Аврора", "Светлана", "Жемчуг" и "Изумруд". Если подозвать их к себе, то положение Дэвы станет незавидным, ведь минимум четыре из шести русских бронепалубников не уступают его кораблям в скорости. А значит шансов оторваться у японского адмирала практически не будет. Но с другой стороны исход сражения решается в противостоянии двух линейных колонн. Оставлять броненосцы без поддержки очень опасно — противостояние японских и русских бронированных левиафанов один на один могло закончиться очень печально для последних. После недолгих раздумий Коломейцев выполнил крутой разворот влево, и полным ходом направился вдогонку за колонной Рожественского.

В это время две главные действующие силы обеих эскадр стремительно сближались. Огонь с каждой секундой все усиливался, и появились первые попадания. Так как русский флагман "Орел" очень быстро вышел из угла обстрела носовых башен и казематных орудий противника, то японцы преимущественно сосредоточили огонь на "Наварине". Но острый курсовой угол стрельбы не способствовал повышению точности, поэтому попадания с обеих сторон носили в целом случайный характер, и не имели серьезных последствий. Но спустя каких-то пять минут адмирал Того повернул на параллельный с русскими курс. Еще один последовательный разворот всей эскадры опять повлиял на точность огня не в лучшую сторону. Проблематично целиться из тяжелых орудий когда твой корабль выписывает циркуляцию. Зато русские артиллеристы к этому моменту смогли неплохо пристреляться, и количество попаданий в японские корабли начало расти. Благодаря крайне выгодной позиции основная тяжесть русского огня была сосредоточена на замыкающем японском корабле — броненосном крейсере "Касуга".

Первым серьезным попаданием явился двенадцатидюймовый снаряд с "Наварина". Как ни странно, но на удачную стрельбу этого корабля русский командующий рассчитывал менее всего. И тому были свои причины, самой главной из которых было размещение артиллерии главного калибра в неуравновешенных башнях. То есть центр массы башни не совпадал с осью ее вращения. В результате при развороте орудий броненосец неизбежно получал крен на борт, который сильно затруднял прицеливание. И не смотря на это артиллеристы русских добились первого крупного успеха. Огромный двенадцатидюймовый снаряд проломил броню бортового каземата средней артиллерии, и детонировал в самый благоприятный момент.

Дело в том, что японские подносчики боеприпасов физиологически были меньше своих русских коллег, и гораздо быстрее выбивались из сил. Чтобы обеспечить высокий темп стрельбы, они в перерыве сражения натаскали по двадцать боеприпасов в каждому шестидюймовому орудию. А так как "Касуга" долгое время не мог вести огонь левым бортом, то эти боеприпасы остались почти нетронутыми. Взрыв русского снаряда вызвал целую цепь детонаций боеприпасов. Мощная серия взрывов разворотила борт японского крейсера, выведя из строя сразу три шестидюймовых орудия, прислуга которых так же погибла в огненном смерче. Кроме того были разбиты и три пушки трехдюймового калибра находившиеся палубой выше. Два шестидюймовых орудия на верхней палубе не пострадали, зато осколками, изрядно проредило их расчеты.

Спустя еще тридцать секунд снаряд с "Бородино" снес кормовой мостик. Затем попадания стали следовать одно за другим. Дистанция до русской колонны в этот момент была чуть менее двух миль, причем "Касуга" стоял почти перпендикулярно броненосцам Рожественского, представляя из себя идеальную мишень. На этих дистанциях русские снаряды отлично пробивали броню, и казалось участь японского крейсера уже решена. По кораблю словно били несколько огромных молотов одновременно — настолько частыми были попадания. Дубовые русские снаряды прилетавшие в изрядном количестве наносили чудовищные разрушения. Пожар в каземате левого борта тушить было некому, ибо все, пытавшиеся бороться с огнем неминуемо гибли от новых попаданий.

Лишь своевременный отворот на параллельный с русскими курс, и постепенное усиление огня японских головных броненосцев заставило Рожественского бросить подранка и перераспределить цели. Полностью игнорировать огонь четырех кораблей Того было нельзя. Иначе в полигонных условиях стрельбы, не имея никакого противодействия японские артиллеристы могли бы наворотить много бед.

Но сразу после отворота снаряд с "Александра III" пробил носовую башню "Касуги" в которой находилось десятидюймовое орудие. Фугасное действие русского бронебойного снаряда было ничтожным, тем более что детонации после пробития не последовало. Однако осколками брони была перебита половина находившегося в башне расчета, а остальные получили контузию. Кроме того этими же осколками было разбито само орудие. Теперь японский флот лишился своего самого дальнобойного орудия времен русско — японской войны. Правда на "Касуге" каким-то чудом уцелела кормовая башня главного калибра. Эта башня получила три попадания шестидюймовых снарядов, но броня с честью их выдержала. Последствием этих попаданий явилась легкая контузия всего персонала башни, значительно повлиявшая на точность ее огня в следующие двадцать минут боя.

После перераспределения целей огонь Второй тихоокеанской эскадры распределился следующим образом. "Орел" и "Бородино" избрали своей мишенью флагманский японский броненосец "Сикисима". "Александр III" и "Ослябя" по приказу Рожественского перенесли огонь на "Ниссин". Этот крейсер не представлял большой опасности для русской эскадры, но попаданец в прошлое отдавал себе отчет в том, что утопить это итальянское корыто до темноты более чем реально. А старичку "Наварину" выпала честь попытаться добить "Касугу". Правда в помощь к "Наварину" очень быстро подоспели крейсера Коломейцева, которые встав в кильватер к замыкающему броненосцу быстро пристрелялись по последнему японцу.

Одновременно с перераспределением целей огонь наконец открыли и Владивостокские крейсера, вышедшие в голову русской колонны. Естественно своей целью Йессен избрал головную "Сикисиму". Так что адмирал Того вновь оказался под сосредоточенным огнем русских. Правда в этот раз по флагману не стреляли "Олег" с "Богатырем". Но японский командующий в бинокль четко видел, что эти две крейсера нашли себе не менее достойное занятие, и сейчас с увлечением избивали замыкающий корабль.

Осознавая, что Дэве с его бронепалубниками пытаться отогнать "Россию" с "Громобоем" глупо, Того приказал ему атаковать хвост русской колонны, надеясь, что Дэва свяжет боем крейсера Коломейцева, тем самым избавив "Касугу" от концентрированного огня. Но командующий Третьим боевым отрядом неверно истолковал приказ своего командира. Дело в том, что как раз в этот момент русскую эскадру стремительно нагоняли крейсера отряда Энквиста — "Аврора", "Светлана", "Жемчуг" и "Изумруд". Головная "Аврора" уже даже сделала пару пристрелочных залпов из носовой шестидюймовки по "Касуге". Именно этот отряд избрал своей целью для атаки Дэва. Если бы он, в соответствии с замыслом Того, сразу атаковал "Олега" с "Богатырем", то в любом случае отряду Энквиста ни чего бы не оставалось, как вступить в кильватер к Коломейцеву и принять бой. Но при таком раскладе два бронепалубника Коломейцева вынуждены были бы перенести огонь с "Касуги" на крейсера Дэвы. Да, положение Третьего боевого отряда императорского флота было бы крайне опасным, но зато этим маневром значительно ослабился бы огонь русских по главным силам японцев. Благодаря тому, что Дэва атаковал не ту цель, которую от него требовали, Коломейцев смог сохранить за собой крайне выгодную позицию в хвосте русской колонны. Его крейсера продолжили безнаказанный расстрел многострадальной "Касуги".

Головному русскому броненосцу "Орел" приходилось терпеть сосредоточенный расстрел со стороны всей японской боевой линии. Не мудрствуя лукаво адмирал Того приказал сосредоточить весь огонь на русском флагмане. Теперь попаданец из будущего во второй раз за день имел честь лично наблюдать страшную фугасную силу японских крупнокалиберных снарядов. Или "чемоданов", как их еще называли русские офицеры. Попадания в русский флагман исчислялись десятками. Одна за другой постепенно замолкали башни с орудиями среднего калибра. Но носовая и кормовая башни главного калибра все еще продолжали вести огонь. Правда прообраз системы центральной наводки уже давно вышел из строя, и теперь артиллеристы обоих башен могли рассчитывать лишь на свои силы. Броненосец спустя каких-то пол часа уже пылал от носа до кормы, и немного валился на правый борт. Но крен был быстро справлен благодаря вовремя проведенному контрзатоплению.

Японскому флагману "Сикисиме" тоже приходилось не сладко под русским огнем. Стрельба шедшего вторым "Бородино" была исключительно меткой, и тяжелые снаряды прилетали к Того один за другим. Дистанция в этот момент боя была чуть менее двадцати кабельтовых, а на таком расстоянии русские артиллеристы умели стрелять весьма не плохо. Одним из удачных попаданий было разбито правое орудие в кормовой башне главного калибра. От сотрясения и полученных повреждений левое орудие тоже вынуждено было прекратить огонь до конца боя. Таким образом на флагмане осталась действующей лишь одна из четырех двенадцатидюймовых пушек. Кроме того еще одним удачным попаданием были уничтожены сразу два шестидюймовых орудия. Одновременно с бородинцами по флагману еще очень эффективно отстреливалась пара "Россия" — "Громобой". Огромное количество шести и восьмидюймовых снарядов буквально изрешетили все надстройки японского броненосца, уничтожив кучу вспомогательных механизмов. Из-за того, что обе дымовые трубы были сильно продырявлены и тяга в котлах значительно упала "Сикисима" теперь с трудом мог поддерживать ход в одинадцать узлов.

Таким образом к исходу получаса огневой дуэли сложилась следующая ситуация. Русский флагман "Орел" пострадал очень сильно, но машины его работали исправно, и угрозы гибели кораблю пока не возникло. Сильно докучали пожары, бороться с которыми пока было просто невозможно. Все остальные русские корабли обстреливались японцами лишь спорадически, когда дым мешал вести прицельную стрельбу по "Орлу", тем самым вынуждая переносить огонь на другие цели. В то же время у японцев повреждения средней тяжести имел их флагман "Сикисима". Угрозы гибели этому отлично построенному кораблю естественно не возникло, но тем не менее эффективность его огня была крайне низкой ввиду потери трех четвертей артиллерии главного калибра. И совсем уж плохо приходилось крейсерам "Ниссин" и "Касуга". Оба гарибальдийца к этому времени уже окончательно утратили всякую боевую ценность, но тем не менее не покидали линию. "Ниссин" имел сильный дифферент на нос, а огонь на нем продолжала вести лишь одна шестидюймовка. "Касуга" же заваливался с каждой минутой все больше и больше на левый борт, и перед этим крейсером в полный рост встала угроза гибели.

Видя, что затопления начинают принимать неконтролируемый характер капитан "Касуги" Сэнто Такэтэру принял решение покинуть линию. На тридцать пятой минуте боя его крейсер принял на три румба вправо, и начал выкатываться из единой кильватерной колонны Первого боевого отряда.

Заметив выход из строя замыкающего японца Рожественский приказал "Александру III" перенести огонь на до сих пор не обстреливаемый "Асахи", а "Наварин" начал пристрелку по "Ниссину". Первый залп "Александра III" лег перелетом. Но вот второй натворил немало бед. Огромный двенадцатидюймовый снаряд поднырнул под бронепояс левого борта, пробив нетолстую обшивку и продравшись через кофердам ворвался прямиком в котельное отделение, где успешно сдетонировал. Фугасное действие русского снаряда было невелико, но и его хватило чтобы перебить всех кочегаров, и вывести из строя один из котлов. Над "Асахи" взметнулось облако пара, и скорость броненосца начала резко снижаться.

Одновременно с этим Коломейцев тоже круто развернул свои крейсера вправо вдогонку за "Касугой". Попаданец в прошлое отлично понимал, что сейчас японский броненосный гигант является подранком, и добить его в данный момент более чем реально. Огрызаться гарибальдийцу было не чем, ибо почти все его орудия были либо уничтожены, либо выведены из строя.

Оглядев свою колонну адмирал Того с грустью усмехнулся. Таких повреждений японский флот еще не получал. Теперь перед японским адмиралом встал извечный русский вопрос: что делать? С одной стороны флагману русских приходилось крайне несладко, и был вполне реальный шанс утопить его до темноты. Но с другой стороны, если продолжить бой в прежней манере это неминуемо приведет японский флот к потере "Касуги". Два русских бронепалубника сейчас сократили с ним дистанцию до пятнадцати кабельтовых, и весьма успешно всаживали в корпус гарибальдийца снаряд за снарядом. Сколько еще попаданий он будет способен перенести с уверенностью сказать сейчас не решился бы никто. Кроме того положение "Ниссина" было немногим более лучшим, чем у "Касуги". Этот броненосный крейсер тоже пострадал очень сильно, и сейчас с огромным трудом удерживал свое место в строю. Ну и за гибель "Орла" русские наверняка бы отомстили доведя до полной потери боеспособности "Сикисиму". Под огнем двух броненосцев и двух броненосных крейсеров японский флагман спустя еще пол часа наверняка превратится в груду исковерканного железа.

Взвесив все за и против Того приказал отвернуть круто вправо, намереваясь пойти на выручку "Касуге".

В постепенно сгущающихся сумерках японские броненосцы один за другим совершили последовательный отворот вправо под ураганным огнем всей русской эскадры.

Увидев отворот японцев над русской эскадрой пронеслось многократное громкое и радостное "УРА!". Вся эскадра казалось в этот момент дружно выдохнула. Они выстояли! Теперь путь на Владивосток был свободен.

Коломейцев не стал искушать судьбу, и едва японские броненосцы открыли по нему огонь предпочел ретироваться с места боя. Все-таки силы были слишком не равны. Но курс выхода из боя он просчитал таким образом, чтобы прийти на выручку крейсерам Энквиста, и тем самым попытаться поймать в ловушку отряд Дэвы. Но Дэва был опытным адмиралом, и едва заметив грозящую ему опасность тут же отвернул. Набрав полный ход его крейсера стали стремительно отрываться от русских, которые вскоре вынуждены были прекратить преследование.

Рожественский в боевой рубке "Орла" тем временем в очередной раз пытался просчитать ситуацию. Японский флот отошел от русского на дистанцию в четыре с половиной мили, и тут же лег на параллельный курс. Того в данный момент явно получал рапорты о повреждениях от своих капитанов. Если он сочтет что возможность продолжать бой у него есть, то он немедленно атакует. Но и русский флот сейчас находится в том состоянии, в котором можно попытаться еще добить японских подранков. Но в то же время флагманский русский броненосец был совершенно лишен возможности подавать флажные сигналы, а это существенно усложняло процедуру управления эскадрой.

Мысли Рожественского были прерваны залпом японских броненосцев. Дым от бушевавших пожаров существенно мешал вести наблюдение за противником из боевой рубки. Выбежав на палубу русский адмирал принялся в бинокль следить за японцами. Последует ли за выстрелами поворот их колонны вдогонку за русскими? За первым залпом последовал второй, за ним третий, но разворота вражеского флота так и не последовало. Наоборот в бинокль было четко видно, что Того принял на пару румбов влево, и теперь с каждой минутой отдаляется все дальше и дальше. Одновременно попаданцу в прошлое доложили, что из тумана вынырнул отряд Небогатова, спешивший на выручку из Владивостока. Теперь у японцев исчезли последние шансы на победу.

— Мы прорвались!!! — воскликнул Рожественский. — Поздравляю Вас, господа! Причем мы не просто прорвались, а при этом еще и умудрились нанести весьма чувствительное поражение японцам!

Громогласное "УРА!" уже в который раз за этот день пронеслось по палубам русских кораблей. В этот раз офицеры принялись расцеловывать простых матросов в порыве искренних чувств. Гордость победы, радость от окончания очень тяжелого боя, горечь потери друзей — все эти чувства сейчас перемешались в душах офицеров и матросов. С удвоенной энергией все оставшиеся в живых моряки принялись тушить последние пожары на корабле, причем в этот раз им помогали даже раненные из корабельного лазарета.

В очередной раз Рожественский сумел с помощью маневрирования нивелировать превосходство японского флота в выучке и боевой подготовке. История Цусимы, знакомая попаданцам по прошлой реальности в этот раз не повторилась. Ведь в том мире, японский флот пользуясь преимуществом в скорости постоянно занимал наиболее выгодную позицию для ведения огня, расстреливая русские корабли практически в полигонных условиях. Кроме того очень важным фактором было отсутствие броненосных крейсеров Камимуры в месте сражения. И еще все три попаданца смогли с наибольшей выгодой использовать свое превосходство в крейсерских силах. В обеих фазах сражения наши крейсера постоянно организовывали нажим на голову или хвост колонны противника, тем самым внеся значительный вклад в успех прорыва.

Удовлетворенный адмирал направился к боевой рубке. Этот бой он выиграл в чистую. Русская эскадра прорвалась…

Едва Рожественский занес ногу, чтобы переступить порог бронированного помещения как его ослепила яркая вспышка, и одновременно с этим что-то острое кольнуло в самое сердце. А затем свет в его глазах померк, и наступила мгла… Последней мыслью, мелькнувшей в его голове была мольба к небесам: "Это не честно! Я же прорвался…"

Последний залп японского броненосца "Асахи" лег крайне удачно. Один из двенадцатидюймовых снарядов все-таки попал в "Орла". Причем не просто попал, а разорвался прямо на броне боевой рубки как раз в тот момент, когда в нее входил адмирал. Осколки щедро проредили чинов штаба, а один из них попал прямо в сердце отважного попаданца. Рожественский умер мгновенно.

— Адмирал погиб! — разнесся душераздирающий вопль над палубой "Орла" когда дым рассеялся. За время, прошедшее с момента своего перерождения Рожественский успел завоевать сердца людей на эскадре. Его искренне любили все, начиная от офицеров штаба, и заканчивая простыми матросами. Поэтому весть о гибели адмирала шокировала всех.

Лишь спустя пятнадцать минут семафором на "Россию" было передано сообщение, что адмирал передает командование. Еще один попаданец в прошлое, сразу почувствовал неладное, и тут же приказал отослать уточняющий запрос. Спустя еще пять минут на запрос Йессена: "В связи с чем происходит передача командования?", был дан ответ: "Адмирал погиб!" Этот семафорный сигнал увидели еще несколько кораблей, и тут же его продублировали.

— Это конец! — прошептал обескураженный адмирал со слезящимися глазами, — ТАКИХ командиров в нашем флоте больше нет! Надеюсь потомки смогут по достоинству оценить его деяния!

Йессен, в сгущающихся сумерках, перестроил русские корабли и ночью без проблем довел их до Владивостока. На входящих в бухту Золотой Рог судах были траурно приспущены флаги, а все офицеры эскадры, по примеру Йессена, Коломейцева и Рихтера одели траурные черные повязки на левую руку.

Наши дни. Небольшой провинциальный городок.

Деяния — последнее прибежище людей, которые не умеют мечтать.

Оскар Уайлд.

Сергей Часовских резко подскочил на кровати.

— Черт, что это было? Что так меня ослепило? Где это я нахожусь? Видать долго в отключке был, и меня разместили в госпитале. Так, оглядываемся. Что видим? До боли знакомую обстановку в комнате. Это нечто странное. Не было еще такой мебели в начале двадцатого века.

Но что-то знакомое проглядывалось как в стенах так и в окружающей обстановке.

— Так это же я у себя дома! — резанула сознание мысль. — У себя, в далеком будущем… Но как я тут очутился? Мое же место сейчас там, в прошлом, в рубке броненосца "Орел". Не может такого быть, видать глюк поймал от паров шимозы.

И тут в памяти Сергея услужливо всплыли слова профессора Липовецкого:

"Если Вы погибнете в том мире, в который Вы сейчас отправляетесь, то еще не факт, что эта смерть будет окончательной. Существует вероятность того, что после вашей физической гибели в альтернативной реальности ваше сознание будет просто — напросто выкинуто в нашу реальность в Ваше же тело. Причем согласно теории ветвления времени Вы попадете в такой вариант реальности, где Вы не познакомились со мной, и вместо вас в прошлое я отправил совсем другого человека. Как действовать в этой ситуации я вам подсказать не могу, ибо это всего лишь теория…"

— Вашу ж мать! Это получается меня опять зашвырнуло в наш убогий мир медвепутов? Нужно включить телевизор, и удостовериться, что я именно в своей реальности.

Часы показывали время ровно девять вечера, и по телевизору как раз начинались новости. Первый же сюжет был посвящен какому-то очередному совещанию президента, лицо которого любому россиянину уже успело порядком поднадоесть. Затем президент как водится покатался на комбайне, и покормил тигренка во вновь открытом зоопарке. Со злостью выключив телевизор Сергей второпях оделся и вышел на улицу.

Шел дождь. Погода была крайне мерзкая для этого времени года. Идя под падающими с небес каплями Сергей их совсем не замечал. Редкие прохожие с опаской поглядывали на медленно идущего человека без зонта, погруженного в свои мысли. Все его мысли были о прошлой реальности. Как там теперь будет? Как там ЕГО эскадра? Чего смогут достичь его современники вооруженные послезнаниями? Неужели теперь ему этого никогда не узнать? Неужели на этом ВСЕ? В сознании один за другим всплывали фрагменты его прошлой жизни. Той жизни где он был адмиралом. Сладкие любому русскому историку моменты гибели японских кораблей из альтернативного мира застилали весь взор. Вот красиво взорвался "Фудзи", за ним выхватив две торпеды стал заваливаться на борт "Чин — Йен". Как же была великолепна та жизнь, когда он стоя под солеными брызгами морских волн уверенно вел эскадру на встречу славе. И как же был убог этот мир, в котором не осталось ни одного близкого ему человека.

Но что ему делать теперь в этом мире? Самые родные ему люди, жена и маленький сынок, погибли больше года назад в автокатастрофе. Сам он находится сейчас под следствием, и оперативники всего района наверняка его уже ищут.

Как же он ненавидел свою реальность! И как же он хотел ее изменить! Но судьба — злодейка с очередным человеком сыграла свою злую шутку.