ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 13
Весна 1790 года. Дядя Саша
— Сергеич! — Кобра вломился с улицы, отряхивая с ботфорт песок.
— Ну?
— Гостей встречай!
— Это кого ж еще к нам черти принесли? — невежливо буркнул я, отрываясь от карты.
— Этого, пожалуй что, и не дотащат… Падре пожаловал.
— Ну, из него гость… и так чуть не каждую неделю заезжает. Скоро уж и персональную избу ему ставить надо будет.
— А с ним еще какой-то хмырь приперся. Расфуфыренный весь из себя.
— Кто таков?
— Черт его знает… Падре не говорит ничего, но с ним уважительно себя ведет.
— Уж не от вице-короля ли кто пожаловал? Надо встретить…
В отличие от предыдущих посещений, падре уже не стремился к уединению. Не смущаясь, захаживал к нам в дома, частенько посиживая у меня. Дополнительным стимулом к его визитам являлось и то обстоятельство, что парочка наших американок оказались католичками. Не шибко, правда, набожными, но все же… Кобра чуть не вскипятил себе мозг, убеждая их попридержать язык в процессе общения с падре. Тот с ходу потребовал от них исповедоваться. И это могло принести нам нешуточные проблему в будущем. Как уж они там сумели прийти к компромиссу — бог весть, но, похоже, что долгожданная исповедь не принесла хитрому попу ожидаемых дивидендов. Тем не менее поводов для визита к нам у него прибавилось. В принципе он был неплохим дядькой. Некоторые щекотливые темы мы успели обговорить ранее, теперь, по умолчанию, их особо не касались, так что взаимопонимание было почти полным.
Накинув надоевший камзол, я встретил обоих гостей в дверях. Благодаря продолжавшимся занятиям по вечерам с Цинни и вследствие частых визитов иезуита, я уже вполне мог изъясняться по-испански. Иногда, правда, приходилось переходить на английский, его он тоже прекрасно понимал. Так что переводчик теперь вовсе не требовался.
— Добрый день, падре! Рад вас видеть! Не представите мне своего спутника?
— Дон Франсиско-Мария-Карлос-Гонзальво-Долорес-Родригес, капитан армии его христианнейшего величества!
Вот тебе и здрасьте… армия пожаловала. В то, что капитан явно не в одиночку отправился в столь дальний путь, сомнений не вызывало. Вопрос заключался даже не в том, сколько солдат он с собой притащил, а в цели его появления здесь. Однако же надо что-то отвечать… В разговорах с падре мы как-то обходили вопрос моего титулования, но с этим типом такое не прокатит. Интересно, а как будет звучать мое имя и звание на испанский манер? Черт, и посоветоваться-то не с кем! Кобра замер в углу, для него эта новость тоже была явно неожиданной. А молодцы испанцы! Скрытно и без особого шума провести сюда приличную кучу солдат с амуницией, да так, чтобы даже индейцы не просекли… уметь надо. Судя по всему, этот капитан не паркет ногами оттаптывал, дядя опытный.
— Дон Алехандро-Сергей-Конторович, майор войск специального назначения государства Российского!
Впечатлило?
Капитан заинтересованно приподнял бровь.
— А что такое войска специального назначения, сеньор майор?
— Это особым образом отобранные и обученные солдаты, основной задачей которых является причинение максимально возможного вреда противнику.
— Но, разве таковая задача не стоит перед всеми солдатами?
— Стоит, сеньор капитан. Но наша задача заключается еще и в том, чтобы не просто разбить противостоящие нам части, но также и уничтожить их полностью.
— В смысле?
— До последнего человека.
Капитан вежливо улыбнулся.
— С вашего позволения, падре, я похищу у вас дона Алехандро? Уверен, что у нас найдутся вопросы, обсуждение которых навряд ли будет интересным для духовного лица…
Судя по лицу падре, обсуждение именно этих вопросов, как раз и представляло для него живейший интерес. Но капитан, надо полагать, являлся для него персоной неподконтрольной, и свои полномочия он делить ни с кем не собирался. Поэтому дон Хосе только развел руками и объявил, что ему необходимо навестить своих подопечных. И они вместе с Коброй направились в сторону жилых домиков. Я бы, конечно, предпочел, чтобы зам остался и присутствовал при нашем разговоре с капитаном. Но… посмотрев на Родригеса, отказался от этой, несомненно, правильной идеи.
— Может быть, прогуляемся, сеньор капитан? — делаю ему приглашающий жест. — Возможно, что некоторые, наверняка присутствующие у вас вопросы, после осмотра форта, отпадут сами по себе?
Тот кивает головой, и мы отправляемся на прогулку.
Родригес оказался весьма неглупым и наблюдательным человеком. Первое, что он срисовал сразу, была система нашей обороны.
— Сеньор Алехандро, я впервые вижу столь странное устройство оборонительных укреплений! Оно не лишено некоторого изящества, но многое кажется мне тут странным. Вы совсем не принимаете мер защиты против вражеской артиллерии, почему? Ведь ваши блокгаузы можно разбить пушками с дальней дистанции! Это неразумно…
Хмыкаю и, повернув за угол, показываю ему на десяток стоящих во дворе пушек.
— Вот эти уже рискнули, — бью носком ботфорта по лафету. — Вы видите их тут всех.
Минуту-другую капитан рассматривает трофейные орудия.
— Вы не стали ставить их на стены? Отчего?
— Да нам их и так девать уже некуда! Вон, на берегу еще штук тридцать лежат, так это мы еще не все подняли…
— Мне говорили о том, что у вас был бой с англичанами… — он явно удивлен и не скрывает этого. — Но то, что он был настолько… серьезным…
Провожаю капитана до кладбища и даю ему возможность полюбоваться на длинную шеренгу крестов.
— Вот, полюбуйтесь… это те самые англичане.
— Сколько же их тут?
— Двести двадцать шесть могил. К сожалению, мы не смогли по-христиански похоронить всех моряков — не все тела удалось найти. Падре отслужил по ним заупокойную… сразу по всем.
— А каковы ваши потери?
— Один человек погиб и несколько было ранено.
— Что?!!
Родригес удивленно смотрит на меня… на кресты…
— М-мм… мне говорил падре… но он не военный человек… я полагал его слова некоторым преувеличением…
— Не думаю, что он слишком уж преувеличил. Он достаточно наблюдателен и… ну, вы меня понимаете?
Капитан понимает. Согласно кивает и задает следующий вопрос.
Минут десять мы крутимся вокруг боя. Его больше всего потрясло уничтожение кораблей англичан. На этом фоне и все прочее слегка отошло на второй план. Ничего, поломает на досуге голову — умнее будет.
Наконец, он умолкает и, сняв свою шикарную шляпу, вытирает платком вспотевший лоб.
— Да-аа… дон Алехандро, должен сказать, что вы меня немало озадачили… Про такую войну мне еще слышать не приходилось…
— Не только вам. Для англичан сюрприз оказался куда более значительным.
— Вот, кстати, про англичан! Ведь у вас есть пленные?
— Есть.
— И… что вы собираетесь с ними делать?
— Они работают. Обеспечены жильем и продовольствием. Были желающие уйти, таковым мы не препятствовали.
— Ну, судя по тому, что никто про них ничего более не слыхивал…
— Это их выбор.
— А на каком основании вы их взяли в плен, дон Алехандро?
— Войны нам никто официально не объявлял. Так что считать их военнопленными у нас нет никаких оснований. С моей точки зрения, они мало чем отличаются от обычных разбойников или пиратов. А насколько я сведущ в юриспруденции, наказание для разбойников вполне может быть определено старшим начальником того поселения, на которое они напали.
— Но есть же суд!
— И где он тут располагается?
— А возможный гнев короля Англии вас не страшит?
— Где король и где мы? Да и потом… мы из дикой страны, капитан. У нас там и королям, случалось, очень не везло… когда они слишком уж забывались…
Родригес передергивает плечами. Да, зря я, наверное, с козыря зашел…
— Вы говорите, никто не объявлял войны?
— Так.
— Но ведь объявить войну… можно лишь официальному лицу… кто здесь таковым является?
Вот он, основной вопрос. Молодец капитан, терпеливый и сообразительный. Тоже с козырей сразу заходить не стал.
— Как я понимаю, дон Франсиско, вас интересует, не представляю ли я особу своего монарха в этих местах?
— Да.
— Нет, дон Франсиско, не представляю. Я и мы все — абсолютно частные лица.
Капитан приободряется. Явно, этот вопрос был для него самым основным.
— Тогда… простите, дон Алехандро, но в каком качестве вы присутствуете на землях испанской короны?
— Я полагаю, дон Франсиско, что на этот вопрос вам лучше ответит наш юрист…
Он не успевает удивиться, как появившийся Константин берет быка за рога…
— А скажите мне, сеньор капитан, эдикт о заселении пустующих земель уже отменен? Когда это? Эдикт о привлечении дворянства к освоению заморских территорий ныне благополучно действует? Почему только испанского? Разве там есть такие оговорки? Там сказано — добрых христиан! Всех, кроме англичан и французов! Где вы их тут нашли? Обязанность защищать, с оружием в руках собственность, его христианнейшего величества не упразднена еще? Нет? А право на содержание артиллерии для защиты поселений? Тоже еще действует? Великолепно…
На Родригеса было жалко смотреть. Многоопытный Рысенок разделал его под орех за двадцать минут. Названия эдиктов и указов он шпарил без запинки, переводчик наш еле успевал за ним следом. Некоторую передышку капитану давала лишь необходимость дословного перевода.
А Константин продолжал разливаться соловьем. Воистину, это был его звездный час! Из толстой папки, которую он с собою приволок, доставались на свет божий какие-то многочисленные бумаги. Господи, да где он все это взял?!
— Минуту, дон Алехандро! — наконец сдался капитан. — Я не силен в… в таких вопросах, поэтому давайте лучше предоставим это дело нашим юристам.
— Согласен с вами, дон Франсиско. Это действительно не наше дело. Мы солдаты… у нас свои обязанности.
— Вот об этом я и хотел бы поговорить…
Разговор был недолгим и сводился к нескольким основным пунктам.
Соглашаемся ли мы признать верховенство Испании в данной местности?
Каким образом мы собираемся платить налоги? Из каких средств?
Готовы ли мы разместить в форте испанский гарнизон?
Про себя я отдал должное капитану. Сам ли он был таким сообразительным или у него были неплохие советники, но подготовился Родригес к беседе очень даже неплохо.
Один только вопрос по налогам позволял, в случае его успешного разрешения, выяснить о нас очень многое.
Во-первых, все налоги платить надлежало звонкой монетой. И таким образом наше благосостояние и источники финансирования выяснялись очень быстро.
Во-вторых, испанский гарнизон в нашем форте быстро выяснял все наши сильные и слабые места. Да и иметь полсотни стволов за спиной — эта перспектива радужной не казалась никому.
Ладно, эта драка легкой не будет.
— Вот что, дон Франсиско, как вы полагаете, стоит ли груз золота на борту «Аточи» тех денег, что теоретически могут быть получены его величеством в виде налогов с нашего поселения?
— Но, дон Алехандро… это золото еще нужно поднять…
— Вы видели пушки на берегу? Как вы думаете, их легко было достать с морского дна?
— Ну… я не специалист, но, наверное, это потребовало некоторых усилий…
— А есть среди ваших людей таковой специалист?
— Пожалуй… да, лейтенант Мелиано — он морской офицер и должен разбираться в таких вещах.
— Так, может быть, мы его и пригласим?
— Да, это возможно, но зачем?
Беру капитана за локоток и отвожу в сторону.
— Видите ли, дон Франсиско, я готов побиться об заклад, что без нашей помощи вы будете еще очень долго поднимать груз с этого корабля. Если вообще сможете выполнить такую работу. И я не буду удивлен, если золота там будет существенно меньше… или вообще не окажется…
— Продолжайте, дон Алехандро…
— Вы, сеньор капитан, несомненно, умный и опытный человек. Другого не послали бы с такой миссией. Я прав?
— Возможно. И что с того?
— Имеете ли вы полномочия обсуждать все вопросы, связанные с нашим нахождением здесь?
— Я племянник вице-короля, сеньор!
А здорово испанцев припекло, раз они такую, по местным меркам, суперкрутую фигуру сюда прислали! То-то наш падре перед ним так прогибается… Это еще не ферзь, но и не пешка! Скорее — ладья, по шахматной-то классификации. А может, и поболее…
— Очень хорошо, сеньор капитан. Давайте говорить открыто.
— Не возражаю.
— Зачем вам здесь гарнизон? Чтобы защищать нас? Или для того, чтобы на ваших солдат никто не нападал?
— Сеньор! — вспыхивает капитан.
— Не горячитесь, дон Франсиско, вам это не к лицу. Вы, несомненно, опытный солдат и вполне способны понять то, что на месте англичан вполне могли бы быть, чьи угодно солдаты… Нам, сеньор капитан, все равно… так воевать, как это умеем мы, ни здесь, ни в метрополии никто не может. Надеюсь, по этому поводу вы спорить не станете?
— Нет. Не стану.
— Теперь посмотрим на это с другой стороны. С точки зрения государственного деятеля, которым вы, несомненно, являетесь. Что выгоднее вице-королю и лично вам? Иметь таких союзников или таких противников? Заметьте, мы ни в коей мере не настроены на конфронтацию и хотели бы дружеских взаимоотношений.
— Но… англичане не простят вам своих солдат… и кораблей.
— Если в качестве аргумента им будет преподнесен груз с «Аточи»… или с любого другого подобного корабля? Да они позволят мне помочиться на Вестминстерское аббатство в присутствии короля!
— А что, дон Алехандро… есть и другие корабли?
— И не только корабли.
Капитан задумчиво вышагивает по песку. Что-то чертит на нем концом трости. Поднимает голову.
— Это… это очень серьезное предложение, сеньор майор. Я должен буду посоветоваться с…
— Я понимаю.
— Со своей стороны, я готов подтвердить ваш статус в качестве… а в каком бы качестве вы этого сами хотели?
— Да хоть в качестве наемников. Вице-король дозволяет нам здесь жить, а мы обязуемся защищать здесь интересы короны. Ведь когда на материке вы нанимаете швейцарцев или немцев, вас не останавливает то, что они исповедуют несколько иную веру? Да и у нас католики есть…
— Хм! Пожалуй… Наемники… В этом что-то есть… А что касается гарнизона?
— Вон там, — машу я рукой, — английский форт. Бывший английский. Сейчас он пуст. Ваши солдаты могли бы его занять. Мы даже готовы преподнести вам в дар десяток пушек. Больше орудий в тот форт просто не установить.
— Он цел?
— Требует небольшого ремонта. Рядом есть поселок, он тоже брошен. Все англичане покинули его вместе с солдатами из форта.
— Хорошо! Будем считать, что эти вопросы мы решили! Но я должен назначить в вашем поселке алькальда и судью!
— Ваше право, сеньор капитан.
— Ну, с алькальдом, я полагаю, вопрос ясен?
— Не возражаю.
— А вот судья…
— Наш юрист для этого подойдет?
— Не спорю. Наверное, это самое разумное предложение. Ведь ваши люди с трудом восприняли бы здесь постороннего человека?
— Сейчас? Да. А в будущем… все может быть.
Мы оба возвращаемся в дом. Там уже вовсю идет перепалка Клима и какого-то офицера из свиты капитана. Наши переводчики еле успевают переводить весь этот шум и гам.
— О чем шумим, бояре?
— Да вот, — поворачивается ко мне Клим, — щеголь этот сомневается в наших возможностях!
— Так это он еще и не обо всем слышал… и вовсе бы потух…
Капитан интересуется содержанием спора. Клим обстоятельно поясняет нам свою точку зрения. Офицер из капитанской свиты, оказавшийся лейтенантом Мелиано, влезает со своими комментариями. Родригес морщится и посылает обоих спорщиков… в общем, далеко посылает…
— Лейтенант! Ваша обязанность — договориться о взаимодействии с… — он поворачивается ко мне.
— Капитаном Климом.
— С сеньором капитаном! И не надо забивать мою голову своими суждениями! Это — ваша работа, вот и выполняйте ее сами!
Через пару часов наше совещание наконец заканчивается. По причине вымотанности договаривающихся сторон. Теперь понимаю, отчего так у нас носились в свое время с дипломатами. Проще уж батальоном в бою командовать…
Нам накрывают стол, и я от всей души потчую капитана и его свиту нашими домашними настойками. Хитрый дон Хосе, благоразумно от этого уклоняется — успел уже в свое время попробовать…
Семидесятиградусная ягодная настойка производит ошеломляющий эффект! Уже через час Клим и Мелиано оживленно что-то обсуждают. Причем языковый барьер им в этом совершенно не мешает. А капитана развезло весьма качественно. Да и сам я… тоже слегка поплыл.
Мы еще долго сидим с ним у меня в комнате. Парень он весьма неглупый и беседовать с ним интересно. Если бы не мой корявый испанский!
Расстались мы только наутро, после того как Родригес выдал нам официальные, по всем правилам оформленные документы. Ими подтверждались назначения меня алькальдом, а Рысенка — судьей вновь образованного поселения дружественных испанской короне наемников. В испанской транскрипции название нашего поселка выглядело как-то необычно и непривычно.
