Вечером у костра подвели итоги дня. Долина оказалась на удивление безлюдна. Видимо, тотем, охраняющий ее, имел немалую силу для краснокожих. Местная живность пользовалась этим и слегка наглела. Даже какие-то мелкие зверушки вроде бурундуков или похожих на них грызунов бегали вокруг по своим делам, не обращая на нас внимания. Индейцы обиделись и вернулись после осмотра местности с пятком зайцев, добытых, как оказалось, даже не луками, а обычными копьями, прямо с седла. Жаркое получилось вкусное, особенно с теми травками, что присмотрела по дороге Марина. Получив от Курбаши кружку с чаем, я решил огласить результаты осмотра самолета.

— Первое — баки действительно пусты, хотя и были они сильно увеличены, по сравнению со штатными. Точно определить, откуда прилетел аппарат, невозможно. Если выработка горючего шла неравномерно, то какое-то время полет мог продолжаться на одном движке. С неизбежным отклонением от первоначального курса. Повреждения фюзеляжа минимальные. При наличии топлива и позывов изображать из себя Чкалова и разных Бэтменов даже мы смогли бы поднять такую машину в воздух. С посадкой сложнее, конечно, но тоже решаемо. Вундервафля нам досталась исключительная. Но все портит один момент, не подумайте, что отсутствие в ближней перспективе нужного бензина. Приборное оборудование кабины. Я, например, даже не берусь себе представить, как управлять таким, пардон, управлением. Что ставит под большое сомнение возможность когда-либо полетать на этом гибриде. Запитать системы, пусть и с некоторым геморроем, возможно. Изучить, понять логику программы, это вопрос только времени. Но любой сбой в работе любого чипа угробит систему, а запчастей я не обнаружил. Сделать привычные мне приборы и органы управления — почти то же самое, как построить самолет с нуля. Разве чуть проще, но ненамного. — Я пошевелил дрова в костре. Искры весело взвились в темное небо. — Так что решать нужно всего один вопрос. Оставляем тут пост, возвращаемся в форт, и там ломаем голову, как незаметно переправить находку поближе. Или придется перебираться уже нам сюда, что не есть хорошо, по многим причинам. Твердых гарантий, что тотем на входе послужит защитой от ненужных посетителей, сами понимаете, нет. Разбирать самолет, закапывать его — та еще работа, нас слишком мало, чтобы справиться в подходящие сроки.

Вадим еще днем что-то вычерчивал в своей тетради и теперь, повернувшись к свету костра удобнее, продолжал рассматривать что-то на ее страницах. Потом он поднял руку, привлекая к себе внимание.

— По дороге сюда я делал кроки. Сложных мест на дороге всего три. Две переправы и выход скальных пород, но там можно обойти, не такой уж большой крюк нужен. С реками сложнее, но тоже решаемо. Правда, в одном случае. Если меня память не подводит, консоли крыла можно отстыковать. Останется поднять фюзеляж рычагами, выпустить шасси и катить его потом лошадьми. Долго, муторно, но реально. Так что предлагаю тут не задерживаться. Только кому-то из нас обязательно необходимо остаться с нуму, охранять. Огневая поддержка не помешает.

— Есть другие предложения?

— У меня, — все повернулись на голос Марины. — Не надо тащить самолет к Форту, по крайней мере, делать это будем не в ближайшее время. Что в нем особо ценного именно сейчас? Рации нашлись?

Подтверждаю:

— Да, две встроены в единую систему управления, насколько я разобрался, еще одна вполне обычная, хотя и гораздо круче положенной по штату. Радиокомпаса нет, все завязано на Джи-Пи-Эс. Но он нам не очень и нужен теперь. Вполне хватит того, что имеем. Дальнюю связь, пусть и одностороннюю, сможем обеспечить, когда покопаемся в настройках. Примерно к осени, там для меня слишком много нового.

— Тогда не будем пороть горячку, да и разделять отряд мне совсем не хочется. Вы постоянно забываете, что тут нет никакой воздушной, а тем более космической разведки. Белые сюда долго не забредут, местных индейцев остановит табу в виде тотемного столба, пришлые тоже не частые гости в этих краях. — Котенок умеет выделять главное, что и демонстрирует нам сейчас. — Утром снимаем всю электронику, вполне уместим на вьючных лошадках. Климат тут достаточно сухой, не тропики, самое важное — законсервируем, масло наверняка найдем для этого, дверь закроем. Вряд ли что-то погрызут зверушки, думаю, не такие они глупые, жевать металл и пластик. Съедобного я ничего не заметила, обивки кожаной нет. Так что день на демонтаж кабины и радиоотсека, а послезавтра выступаем. Сюрпризы на случай визита слишком любопытных мы с Андреем все-таки оставим, но это уже из чистой перестраховки. Согласны?

На том и порешили.

С восходом солнца принялись за работу, которая облегчалась модульной конструкцией оборудования кабины пилотов. Отдельные блоки получались вполне компактными, без проблем умещались в нехитрую тару, которая у нас имелась. Отклонения от плана начались неожиданно, как оно всегда и бывает. После полудня прискакал один из нуму, стороживших вход в долину.

— Два телега… Бык… Два мужчина, два женщина, — отрапортовал он Курбаши.

— Тревога! — объявил тот.

Мы похватали оружие и разбежались по заранее присмотренным позициям.

— Не стрелять без команды! — приказал Андрей. — Ждем.

Ждать пришлось недолго. Вот в проходе показалась первая упряжка. Четыре усталых быка из последних сил тащат немаленький и, даже на вид, тяжелый фургон. Правит мужчина лет сорока. Я в оптику разглядел огненно-рыжую шевелюру, такой же масти бороду и ружье на коленях. Рядом парнишка лет четырнадцати, столь же рыжий. Сын, к гадалке не ходи. Тоже с ружьем, приклад между коленей, в ствол вцепился побелевшими пальцами. Во второй повозке женщина и девочка на пару лет младше пацана. Тоже вооружены. К обеим повозкам сзади привязано по лошадке.

Курбаши незаметно переместился ко мне.

— По-моему это переселенцы, семья. Как думаешь?

— Аналогично, — согласился я, — заворачивать поздно. Наших лошадей и самолет они уже видят.

— Тормознем, только аккуратно, чтоб до стрельбы дело не дошло. Посмотри, они все на нервах, вон парнишка ружье как держит. Что-то у них не так. Мы пойдем вдвоем, ты прикрываешь. Если ситуация пойдет вразнос, постарайся не бить наповал, сможешь?

— Постараюсь. Вы там осторожнее!

До передней упряжки оставалось метров пятьдесят, когда на флангах нашей позиции поднялись Белый Бык и Котенок. Оружие в руках, но стволы смотрят в сторону и вниз, на гостей не направлены. Мужчина остановил быков и спрыгнул, держа ружье на сгибе руки. Мальчишка побледнел, дернулся было, но, повинуясь жесту отца, остался на месте.

— Кто вы и что здесь ищете? — громко спрашиваю по-английски, не высовываясь из укрытия.

— Я Ронан О'Доннел, кузнец, со мной жена и дети. Мы ищем убежища.

— Вас кто-то преследует?

— Бандиты. Мы опережаем их на час, может быть, на два.

Черт, ситуация меняется. Курбаши дает знак — отбой. И зовет меня. Мы с Антилопой подходим к ним.

— Что будем делать?

— А что придумаешь, не гнать же ирландцев в лапы бандюгам? Вариантов нет, гасим банду, а им предлагаем присоединиться к нам. Кузнец по-любому лишним не будет.

— Согласен.

Марина, слушавшая молча, вступает в разговор:

— Только не надо устраивать баталии в стиле «Атака фургонов хороших поселенцев плохими бандитами». Загоняйте повозки за самолет, сами устраивайте на виду каменные брустверы, чтобы плохиши вот примерно там себе позиции выбрали. — Она показала рукой на небольшой овражек метрах в двухстах слева от нас. — Как приблизятся, пульните в них из пары мушкетов, чтобы залегли. Дальше просто внимательно следите и не давайте приближаться. Остальное — моя забота.

С этими словами она побежала к своим лошадям. Достала из баула на заводной чехол с ВСС, сверток камуфляжного балахона, который пошила в первые же дни нашего попадалова. Вскочила на коня и поскакала в сторону прохода.

— Нормально придумала, с тыла она их покрошит, не успеют «мяу» сказать. — Это уже Курбаши. — Не спим, готовимся!

Повинуясь моим командам — тут мы решили не напрягать гостей, это для нас Белый Бык такой же коллега, а для белых переселенцев подчиняться краснокожему как-то не с руки — семейство уводит упряжки за самолет. Ирландцы крутят головами, но проявлять любопытство некогда. Быстренько знакомимся. Младшего О'Доннела зовут, что характерно, Патрик, женщину Морна, дочку — Эйрин.

На позициях за камнями устраиваемся минут через сорок. Из вновь прибывших с нами только старший О'Доннел. Мальчишку озадачили охраной семейного имущества и женщин, чтобы не напортачил чего в порыве юношеского задора. Нам герои ни к чему, нужна чистая победа. Даже пленные, по большому счету, лишняя обуза.

Еще минут через пятнадцать прискакал последний наблюдатель из ущелья, пока там пост не нужен, и так диспозиция уже определилась. Нуму занимает место в наших рядах, сообщив, что чужие идут рысью, отстали от его километра на три. Ждем.

Ага, вот они. Поднимаю к глазам бинокль.

Раз, два… шесть человек. Вооружены. По ружью и минимум по одному пистолету у всех, у предводителя точно два. Каждый ведет за собой еще одну лошадь, заводную либо вьючную, не понять. А за двумя замыкающими аж по три лошадки — это О'Доннелы постарались, устроили засаду, свалили двоих, за счет чего и смогли ненадолго оторваться. А шайка серьезная, крепкая, больше даже не на банду смахивает, а на отряд наемников. Толкаю локтем Ронана.

— Они? — шепчу.

— Они, — также шепотом отвечает ирландец, — Том Крэбб, и его люди.

Четыреста метров, триста…

— Сын Медведя, Быстрый Олень — огонь!

Нуму с видимым удовольствием выполняют команду, хотя дистанция для прицельной стрельбы — запредельная.

Бах… Ба-бах… Второй стрелок слегка переборщил с зарядом, зато фонтанчик пыли взвился прямо под ногами лошади скакавшего впереди бандита.

Волки стреляные, без паники и ненужной пальбы, «плохие» дружно рванули вперед, к уже замеченному ими овражку. Очень быстро скрываются в нем, укладывая и лошадей, скрывая их от нашего возможного огня.

Вот кто-то из них высунулся. Моя пуля ударяет по камню рядом с его шляпой, но он успевает выстрелить в ответ. Да не один раз. Блин, как он перезаряжаться успевает? Штуцер же заряжать медленнее, чем ружье, особенно лежа.

— «Фергюсон», — подсказывает Ронан.

Оба-на, какую редкость бандит раздобыл.

Напоминаю всем:

— Без моей команды не стрелять!

Дальнейшее совсем не напоминало сцену из вестерна. Минут через десять за спинами противника на совершенно пустом, казалось бы, месте поднялась знакомая фигурка в бесформенном камке. Приблизилась, замерла на краю промоины, разрешающе махнула нам. Теперь уже Курбаши командует:

— Антилопа, за мной, остальные держат позицию.

Удерживаю дернувшегося было ирландца.

— Не суетись, нечего там смотреть. Все плохие умерли, а если кто и жив пока, то не надо ему завидовать.

Сбор трофеев не занял много времени, все равно отъезд мы планировали на завтра. Кроме оружия, нехитрого личного имущества и денег, аж две сотни золотых у предводителя и до десятка у остальных, мы стали обладателями целых шестнадцати неплохих лошадей. Горсточку золота сразу реквизировала Марина, сказав, что придумала ему применение, запрет долину не хуже тотема. Ладно, она уже не раз доказала, что знает, о чем говорит.

Меня заинтересовал фергюсоновский карабин. Увы, он был поврежден — пуля из снайперки вскользь попала в приклад, расщепив его и вырвав кусок древесины. Впрочем, ничего не поправимого, просто надо делать новую ложу. Ствол, затвор и УСМ целы. Любопытный трофей.

На предложение Ронана похоронить банду ответила Котенок:

— У тебя даже для тех, кто хотел убить семью и завладеть твоим имуществом, найдется пара слов над могилкой?

— Не забывайся, женщина! Тут только мужчины имеют право иметь свое мнение.

Это зря… Киндер, кирхен, кюхен… Проходили, и в гораздо худшем варианте, чем ты привык. А получать в лоб от девчонки, чуть не вдвое ниже тебя ростом, и потом смотреть снизу вверх в дула четырех мушкетов, направленных прямо в глаза — нравится?

— Ты вот что, горячий ирландский парень, — говорю примирительно, — слегка остынь, и заучи одну хорошую поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся»! Мы тебя сюда не звали, и твои разборки нас не касались, так ведь?

Рыжий угрюмо молчит, сверкая на окружающих злыми глазами.

— Помогли тебе, выручили в трудный момент, слова плохого не сказали, а от тебя даже «спасибо» пока не услышали. Вместо этого какие-то дешевые наезды на одного из нас. Заруби себе на носу, если хочешь и дальше жить среди людей, а не скрываться всю оставшуюся жизнь по медвежьим углам. У нас свои порядки, мы их никому не навязываем, но и плясать под чужую дудку не собираемся. Так уж получилось, что сейчас выбора у тебя нет. Оставить вас здесь мы не можем, это не обсуждается. Отпустить на все четыре стороны — тоже, и дело даже не в том, что индейцы только обрадуются такому бесхозному подарку, но и по другим причинам. Которые пока тебе неинтересны, но они есть. Поедете с нами, защиту, работу, жилье и питание — обеспечим, а через год, не раньше, уже сможешь выбирать. Останешься у нас, или будешь искать другое теплое место, дело твое. Только одно могу обещать, так интересно, как с нами, нигде не будет.

Встает, смотрит по сторонам, хорошо, что эту сцену не видели его жена и дети, так что большого урона для самолюбия нет. Но все равно, кипит так, что почти явственно вижу пар над его шевелюрой.

Не будем создавать лишних трудностей, но расставить все точки над нужными буквами необходимо.

— Оружие не тереби, ты все-таки кузнец, как сам сказал, не ганфайтер и не ковбой. Отбирать не будем, но лучше глупостей не замышляй! Учись сначала головой думать, а потом за ствол хвататься. Уяснил?

Кивает, хотя и через силу. Ну что поделать, сам пришел, тебя сюда никто пряником не манил. Но оставлять рядом с самолетом постороннего — дурных нэма, и отпускать свидетеля, пока мы не перетащим артефакт в надежное место, совершенно ни к чему. На какое-то время воцаряется статус-кво. Семья ирландцев занимается своими делами, готовятся к завтрашнему выходу в сторонке от нас, но под присмотром парочки нуму. Близко к «Дакоте» мы беженцев не подпускаем, «нельзя» — и весь разговор.

К вечеру распределили груз по вьюкам, Марина заготовила волокуши, проинструктировала Антилопу и одного из «наших» индейцев. На мой вопрос «Что задумала?» коротко ответила:

— Страшилку для любопытных. Чуть отстану утром от вас, рядом с тотемным столбом устрою «натюрморт» из мертвецов. По золотой монете в зубы, пяток в центре кружка, которым их расположу. За месяц их местная живность до костей сожрет, останутся скелеты, совсем как у писателей ужастиков. У любого охоту идти в долину отобьет, тут народ пока не избалован такими сюжетами. Впечатлительные и суеверные…

Что сказать? Скорее всего, прокатит. Устроили же мы «Поляну мертвецов» на месте расстрела того отделения, которое решило позабавиться с американками. Очень хорошо действует на местный контингент. «По делам твоим и воздастся тебе…» Не знаток канонических текстов, но здесь, на мой взгляд, в самую точку.

За ужином подробно расспросили О'Доннелов, каким ветром их занесло в эти края.

Оказывается, они вынуждены были спешно покидать свой дом уже не в первый раз. Двенадцать лет назад Ронан отметился в какой-то заварушке с участием ирландских патриотов и британских солдат еще в Старом Свете. В результате ему грозило близкое знакомство с английским правосудием и «конопляной тетушкой». Пришлось семье О'Доннелов делать ноги. Хорошо, что старый приятель согласился вывезти их во Францию. Оттуда Ронан, Морна и двухлетний Патрик, израсходовав почти все свои деньги, прибыли в Бостон. Остатки сбережений ушли на дорогу в будущий штат Кентукки и покупку домика в небольшом поселке к западу от Луисвилля. Эйрин родилась уже там.

Отец семейства построил за домом кузницу, соорудил горн. Кое-что из инструмента смог привезти с собой из-за океана. В общем, потихоньку жизнь стала налаживаться, кузнец всегда заработает на кусок хлеба. Все было нормально, пока год назад у их кузницы не остановился поправить каретное колесо Чарльз Кларк, один из самых состоятельных жителей Луисвилля. Правда, по слухам, богатство он сколотил далеко не праведными трудами. И положил этот деятель глаз на Эйрин. Хотя в тот день он ничего не сказал, но где-то через полгода кузнеца навестили люди Кларка с предложением выдать за него дочку. В первый раз тот просто отказал, в следующий — спустил сватов с крыльца. Потом Эйрин пытались похитить, а в самого Ронана стреляли. Поскольку О'Доннел сказал, что последний человек, которого он хотел бы видеть своим зятем — это Кларк, стало ясно, что дальше так жить не получится, надо опять сниматься с места. Обменяв дом и кузницу на пару бычьих упряжек, О'Доннелы пустились в путь. Им удалось запутать следы, проделав путь в две тысячи миль. К счастью, большую часть пути они проделали вместе с караваном торговцев, менявших бусы, зеркала, ножи и подобную мелочовку на шкуры и меха. Так что серьезных стычек с индейцами удалось избежать. Ронан иногда даже разворачивал переносной горн и что-то там ковал как для индейцев, так и для караванщиков. Одно из оседлых племен предлагало О'Доннелам остаться, но у них была цель — оставить между собой и Кларком как можно большее расстояние. Однако несколько дней и пару сотен миль назад, пути О'Доннелов с караваном разошлись. Фургоны торговцев заполнились товаром, и они повернули обратно. А на следующий день ирландец обнаружил, что за ними следят. Им повезло, на пути встретилась речка с обрывистыми берегами и примитивным мостиком в виде нескольких бревен, перекинутых через нее. С огромным трудом и риском они переправили фургоны на ту сторону. Затем обрушили переправу и устроили засаду. Ронану с Патриком удалось подстрелить двоих бандитов, при этом старший опознал в предводителе Тома Крэбба, по слухам, работавшего на Кларка. Благодаря засаде удалось на некоторое время оторваться от преследователей. А сегодня с утра они снова обнаружили банду у себя на хвосте и свернули в ущелье, надеясь найти удобное место для обороны.

Обратная дорога была скучна и однообразна. Да еще фургоны беглецов сильно тормозили экспедицию. Приходилось выбирать дорогу для тяжелых повозок, строить временные мосты там, где раньше мы переправлялись вброд. Так что в пути уже неделю, а до форта еще почти сто километров.

На восьмой день нас поджидала очередная встреча. Не засада, но поначалу напряжение оказалось нешуточным. Как раз пересекали большую поляну между двумя рощицами. Головной дозор уже обнаружил впереди скопление индейцев, но искать обходную дорогу смысла не было. Семейство О'Доннела здорово сковывало нам маневр.

Навстречу выехало с пару десятков конных краснокожих, на опушке виднелась цепочка пеших. Не кричат, оружием не машут, пока ведут себя культурно, совсем не похоже на агрессию. Ну и мы не будем нарываться. Подъехав поближе к всадникам, останавливаемся, Белый Бык и Антилопа спешиваются. Выходят на несколько шагов вперед. Ждем, только непонятно чего.

Ага, вот, кажется, и главные действующие лица.

Появляются еще пятеро конных, движутся к нам.

— Это чемеуэви, — подсказывает Сын Медведя.

Точно. Даже физиономия есть знакомая среди новых действующих лиц, шрамик запоминающийся и татуировка характерная. Предводитель несостоявшихся конокрадов, которых мы оставили отдыхать под кустиками. Теперь вот явно в рядовых воинах ходит, то есть ездит. Понизили, значит. А возглавляет процессию явно вождь племени.

Судя по всему, урок прошлой встречи пошел индейцам на пользу. Даже переводчика отыскали. Вот с его помощью и начинаем переговоры.

Что значит — репутация! Раньше они только слышали о нас, вот недавно сын, как оказалось, вождя, поимел возможность лично с нами повстречаться. Повели мы себя, по местным понятиям, совершенно неправильно. Традиционных «ку» не зарабатывали, на поединок никого не вызывали, даже оружие кое-какое вернули. Непонятки…

Любопытство может сгубить не только кошку. Вождь попадает в случайно поставленную ловушку всеми лапами. Теперь надо подкинуть ему наживку повкуснее, чтобы уже наверняка получить нового союзника, а не потенциального врага. Устраивать состязания, на которые так горазд Дядя Саша, нам сейчас вроде и не с руки, время поджимает, но получится ли отвертеться от такого сомнительного удовольствия?

Курбаши решает зайти с козырей. После недолгой речи, которую мне даже не успевают перевести, он ставит переводчик автомата на «одиночный» и пятью выстрелами подряд сносит наконечники у пяти ближайших воинов.

А затем что-то командует одному из нуму, который сразу скачет к замыкающему наш караван фургону. Там мы сложили трофеи, собранные с бандитов. Возвращается Хитрый Барсук с тремя ружьями, которые Андрей вручает слегка обалдевшему вождю. Затем он поворачивается ко мне и говорит:

— Толя, верни мальчонке пистоль, ты же его привел в порядок, я видел. Тебе он сто раз не упал, а тут жест доброй воли, и все пироги. Удивим по полной программе, на долгие разговоры сейчас времени нет, а вот в гости пригласим, пообещаем еще ништяков от щедрот насыпать. Но в ответ на дружбу-жвачку…

— Без вопросов. Только что за цирк со стрельбой ты устроил?

— Никакого цирка. Доходчиво и совершенно честно сказал, что в запасе у меня еще двадцать пять выстрелов, которые я успею сделать раньше, чем они хоть что-то квакнут. Глупые в вождях не задерживаются, проникся идеей. Сейчас вот попробую его развести на помощников, мост строить, нам еще одну речку форсировать осталось.

Расстались довольные друг другом, с обещанием скорой встречи, уже на нашей территории. Курбаши на самом деле выторговал десяток воинов, которых обещал вооружить по прибытии на место мушкетами вместо луков. От таких подарков никто не отказывается. Вождь исключением не оказался.

Остаток пути обошелся без приключений. Наконец, когда до побережья осталось меньше дня пути, и мы уже могли работать на «прием» своими «короткими» рациями, поступила команда: «В Вихри не идти, сворачивать в форт Ломоносов». Так с чьей-то легкой руки был назван наш строящийся секретный научно-технический центр на берегах Лососевой. Как ни хотелось нам похвастаться добычей, но на базе сейчас было не протолкнуться от испанских солдат, вкупе с представителями колониальной администрации. Когда за нами закрылись ворота нового форта, оставалось вздохнуть с облегчением, оглядываясь на проделанный путь и сказать:

— Дома!