ГЛАВА 9

— Слушай, Вадик, а вот теперь вопрос по существу, — Рогов обернулся к напарнику. — Моя доставшаяся от реципиента память какая-то этакая, с дырками, блин. А в Швейцарию, как я уже упоминал, нам по-любому нужно. Есть какие-то выходы? Мы с тобой вообще выездные, а? Так вроде у вас говорят?

— Глупости, Дим… э-э, Виталий. Паспорта с визами у нас есть, вот только они в Москве, да и не в этом дело. Выехать официально нам не дадут, особенно если мы, как ты и говорил, исчезнем… или уже исчезли. Нужны новые документы: загранпаспорта, визы, страховки, а это деньги, и поверь, очень немаленькие. У меня таких сбережений нет, у тебя, боюсь, тоже. Понимаешь?

— Понимаю. Варианты? Только, давай сразу реальные?

— Ну, — Вадим неопределенно пожал плечами. — У тебя-то их куда больше было, но, думаю, найти можно, есть пару контактов. Правда, все равно через Москву придется ехать. Ну и машинку, конечно, поменять перед границей нужно. Типа того, Ди… Виталик.

— Уже лучше, — хмыкнул Рогов. Ага, похоже, теперь уже окончательно и навсегда именно Рогов, а не Кольцов… уж прости, Дмитрий, но я и вправду не виноват, так вышло. Не мной придумано и, уж точно, не тобой. Похоже, наши с тобой судьбы теперь — не более чем носимые вихрем времен соломинки. Вот только одна такая соломинка, говорят, некоему мозоленогому кораблю пустыни напрочь хребет сломала. — Границу как перейдем?

— Да брось, там не граница, а так, одно название. Единственно, желательно наши нынешние ксивы уже больше не светить. А место найдем, ручаюсь, и до столицы без проблем доберемся, главное, чтоб бабок хватило. Но вот дальше? Дальше уже по обстановке. Знаешь, как это?

— Догадываюсь, — криво ухмыльнулся Виталий. — Пришлось как-то испытать. Разок, — о том, что чуть ли не каждый второй его боевой выброс в благословенные времена службы в космодесе проходил именно под этим исполненным оптимизмом посылом — «действовать по обстановке», — он промолчал. Десантнику, пусть даже и бывшему, не к лицу жаловаться. Хотя, конечно, глупо звучит. Как писалось в одной древней книжке, давным-давно прочитанной им в голоформате, но запавшей в память: неужели можно действовать против обстановки?!

— Тогда ок, — кивнул Вадим, обгоняя пригородную маршрутку. — Глянь в бардачке, там карта должна быть. Нам теперь в сам Киев соваться не стоит.

— Угу, — без проблем справившись с замком, Рогов вытащил пухлый атлас автодорог Украины. Повертел в руках, шутливо подкинул на ладони. — Куда нам? Слушай, а потехнологичнее у вас тут еще ничего ни придумали?

— Блин, — конкретизировал Вадим. — Есть, конечно, GPS называется, но у нас его нет. Ты сам… ну, то есть не ты, а Кольцов, его не взял. Сказал, по старинке, мол, разберемся, так прикольнее. Димка вообще оригиналом… был.

— Я заметил, — с непонятным выражением лица кивнул операнг, листая пухлую книжицу с пожелтевшими страницами — похоже, атлас валялся в бардачке не один год. — Ладно, сейчас разберемся. Нам вообще через какую область ехать?

— Чтобы кругаля не давать и назад не возвращаться, через Брянскую поедем. Посмотри там номер трассы, сейчас по кольцевой вокруг Киева пойдем, оттуда на развязке и свернем. Нам на Чернигов, верно? А там на самый север области?

— Угу, — Виталий уже разобрался с атласом и нашел нужную страницу. — Сначала трасса Е 95 до Чернигова, потом можем на Семеновский район рвануть. Подходит?

— Подходит, — Вадим усмехнулся.

— Ты чего?

— Да я насчет трассы. Песня такая была, «Е 95», группы «Алиса». Я от них в юности конкретно фанател. — Увидев непонимание на лице товарища, он пояснил: — Ну, нравились мне они. А самая хитовая… гм… популярная песня у них называлась «Трасса Е 95». Вот и прокатимся.

— Понятно. Ты как, спать сильно хочешь? А то нам всю ночь ехать, как я понимаю.

— Пока нормально. Сменить сумеешь?

— Сумею, — хмыкнул «опер». — Я ж все-таки по двадцатому веку специализировался. Разберусь, короче. И посложнее машинки водил.

Никонов искоса взглянул на напарника, но от комментариев воздержался — начал привыкать.

Поколебавшись, Рогов все-таки вытащил из доставшейся ему в наследство от реципиента пачки сигарету и, поморщившись от недавних воспоминаний, утопил в гнездо прикуриватель. Уже почти привычно — впрочем, моторика-то ему досталась в том числе и от Кольцова — закурил и отвернулся к окну, рассеянно разглядывая проносящийся мимо пыльный и уныло-урбанистический пейзаж пригорода огромного города. Жаль, что он не видел эти места в привычном ему времени — сейчас было б интересно сравнить.

Операнг неожиданно грустно усмехнулся: угу, именно сравнить. Если будет с чем. Вот не остановят они в ближайшие… дни, недели, сколько им там еще отмерено-взвешено? — милейшего Леона Витольдовича — и не с чем будет сравнивать. Вообще не с чем… Обидно. Эх, если б не заблокированные темпор-каналы, если б родной «Хронос» (граната в окно, говорите? Так ведь, кто старое помянет, тому…) все еще был в силе, как все оказалось бы просто! Подсадили матрицу в министра обороны, президента или премьера, подняли в небо бомбардировщик и совершенно случайно уронили на этот долбаный ЦЕРН тактический спецбоеприпас номиналом килотонн эдак в десять. Потом бы покаялись перед мировым сообществом, мол, роковая ошибка, человеческий фактор, техническая ошибка, все дела… Жертвы? Да, конечно, но если на кону стоят миллиарды жизней и само будущее существование цивилизации, то? Принцип меньшего зла в чистом виде, ага. Им еще в учебке об этом все уши прожужжали. Собственно, и необходимость в существовании «Хроноса» в немалой степени именно этим самым принципом и объяснялась. Мол, проще решить проблему точечным уколом темпоральной рапиры, чем лупить со всей дури не разбирающей своих и чужих могучей дубиной боевых сил Военно-космического флота и планетарных федеральных войск..

Но вот относительно радикального, так сказать, решения проблемы с коллайдером? Несколько минут Рогов тщательно анализировал данные по Европейскому центру ядерных исследований, благо его «второе я» при помощи Пабста уже успело до них добраться. Даже если не брать в расчет само двадцатисемикилометровое подземное кольцо ускорителя частиц, то остальной ЦЕРН — это десятки зданий, многие километры подземных тоннелей, тысячи километров трубопроводов и кабельных трасс. Энергоснабжение — из одного источника, атомной станции в нескольких километрах южнее. Реактор типа PWR-965 — еще бы узнать, что это такое. Впрочем, вот узнать-то, причем в самых мельчайших подробностях, как раз трудно не будет. Данные во всемирном информаториуме и собственной электронной базе «Хроноса» наверняка есть, потребуется — Гельмут все по полочкам разложит. Используемое топливо — ТВС российского производства, суммарная мощность по достижении нерегулируемой цепной реакции чуть более четырех с половиной мегатонн. Ого. Ну и плюс миллионы кубометров воды из женевского озера, разумеется.

Операнг вновь погрузился в размышления, на основе полученных из будущего сведений просчитывая возможные варианты. Да нет, абсолютно дохлый номер. Без поддержки, без тщательной многоходовой подготовки акции даже и пытаться не стоит. Был бы у него хоть стандартный разведывательный бронекомплект-«невидимка» и нормальное оружие — еще можно попробовать, да и то с более чем мизерными шансами на успех, а так? Нет, глупости… и «принцип минимального вмешательства», разумеется. Спасти человечество от неминуемой гибели, конечно, нужно, но иди знай, чем аукнется в будущем четырехмегатонный взрыв в самом сердце густонаселенной Европы? И какими изменениями реальности это отразится в том же родном двадцать третьем веке? Все-таки ЦЕРН — крупнейший научно-исследовательский центр, и неизвестно, не станет ли жертвой ядерного удара тот, кто в скором времени разработает, например, гиперпрыжок или экологически безопасный реактор? Можно, конечно, попытаться проверить эти данные через того же Пабста, но как-то это все… ненадежно.

Нет, действовать нужно тоньше, как он, собственно, и планировал. Обнаружить и ликвидировать противника — и по возможности безвозвратно уничтожить ускоритель. Или как минимум каким-то образом нивелировать те изменения, что «Рой» уже успел внести в его конструкцию. Если, конечно, успел…

— Виталий, — на этот раз капитан с именем не ошибся. — Глянь, скоро нам сворачивать? Мы уже на кольцевой, если мимо проедем, будем потом кружлять…

— Ага, — Рогов мотнул головой, пожалуй, даже с удовольствием отвлекаясь от своих не слишком веселых размышлений, и чуть виновато взглянул на товарища, разворачивая на нужной странице атлас. — Сейчас…

Тревожный ревун подбросил капитана второго ранга Ивакина на койке. Еще не проснувшись окончательно, он по въевшейся за двадцать лет службы в погранвойсках привычке нащупал на прикроватной полке комм, нацепил на руку и только после этого принял вертикальное положение. Суть — проснулся окончательно. Дежурный голоэкран тревожно мерцал напряженным лицом капитана корабля, каперанга Сергея Викторовича Акимова:

— Леш, боевая. Жду на мостике, пять минут. — Соединение разорвалось, прежде чем Ивакин успел хоть что-то ответить.

Припомнив походя всю родню капитана до второго колена, кап-два натянул китель, автоматически взглянул в зеркало на двери каюты: для половины второго ночи — вполне нормально, и коснулся сенсорной клавиши, отпирающей дверь. В коридоре было шумно. Похоже, и вправду боевая: личный состав, словно тараканы под внезапно включенным на кухне светом, спешил занять места по штатному расписанию. Из динамиков громкой связи неслось привычное:

— Боевая тревога! Персоналу занять места согласно боевому расписанию. Персоналу БЧ-5 готовность ноль, переход в боевой реактор-режим через пять минут. Персоналу БЧ-6 обеспечить максимальную плотность щита через три минуты. Персоналу БЧ-2, БЧ-3 активировать бортовые оружейные комплексы по нормативу «А», быть готовыми к отражению пространственной атаки противника.

Кавторанг на миг замер: вот так ни хрена себе! Норматив «А» для всего бортового вооружения — такого он не помнил за все годы своей службы, поскольку во времена Первой галактической он еще числился курсантом Высшего военно-командного училища ПВ ВКФ и повоевать, при всем своем желании, не успевал. А сейчас, стало быть…

— Ивакин, мать твою! — развернувшийся над коммом экран передавал всю полноту переполнявших капитана «Отважного» чувств. — Ты где шаришься, салага? Ноги в руки, и ко мне! Если еще не понял, — далее следовал тот самый непереводимый флотский фольклор, — то Флот уже четыре часа в состоянии войны!

Кап-два ввалился в помещение БИЦа, козырнул капитану и занял свой ложемент, успев краем глаза заметить, что часть кресел еще пустует. Натянул на голову эластичный обруч мнемосвязи, мысленно произнес кодовую фразу, привычно активируя доступ к ресурсам боевого центра. Мельком проглядел выводимые на развернувшийся экран тактической обстановки данные, выхватывая из общего информационного массива лишь самое основное: «возмущение континуума… одиночный объект… дальность… неизвестные параметры финишной воронки… прыжок из четвертого сектора… оказать сопротивление… связать боем… при невозможности — уйти в подпространство». Ого, похоже, мы и на самом деле собрались с кем-то воевать. Хотя после брошенной Акимовым фразы о состоянии войны это-то как раз само собой разумеющееся. Автоматически проглядел поступающие из боевых частей рапорты — «рогатые» и «румыны» уже оттестировали свои комплексы, «силовики» вывесили защитный щит, дожидаясь от «пяток» окончательного перехода в боевой реактор-режим и недостающих сорока процентов энергии. Остальные бэчэ — связисты, радиотехники, медики — особенного участия в негаданном аврале не принимали, хоть и тоже были подняты по тревоге. Ну, а всякой экзотики типа «пространно-аморфной „семерки“» (БЧ-7, пространственная и атмосферная авиация) или «чушек» (БЧ-Х, служба РХБ и ксенозащиты) на борту небольшого пограничного корабля и вовсе не было. Ну, не считать же авиакрылом три аварийно-спасательных челнока и десяток автоматических одноразовых зондов?

А вот и сведения относительно тех самых помянутых капитаном «четырех часов в состоянии войны» — Ивакин с интересом просмотрел полученные из штаба Флота сообщения. Ого, мы уже потеряли четыре пограничные станции и несколько мелких кораблей! Неужто и вправду война?! Да еще и с несуществующими якобы Чужими? Весело…

— Ивакин, — голос капитана оторвал кавторанга от размышлений, не занявших, впрочем, и пары минут. — После отработки системы опознавания давай расчет по поражению цели. Залп сразу ракетами, для кинетики он слишком далеко. После захвата цели проконтролируй готовность экстренно развернуть g-воронку. Сопровождение цели — в автономном режиме, ждать результата не будем. Не до геройства сейчас.

— Принято, — как и всегда, в реальной боевой обстановке кап-два даже не обратил внимания, прошептал ли он это в крохотный микрофон или передал при помощи мнемосвязи. Капитан по-любому его ответ получит, а у него сейчас есть куда более важные дела.

— Есть всплытие объекта в линейный косм, остаточные возмущения — по нулям. Нет совпадения в системе опознавания. Нет совпадения по данным визуального контакта.

— Расчет на поражение цели, — Алексей отдал команду, не дожидаясь окончания доклада оператора. — Огонь по готовности.

Получившие целеуказание от электронного мозга БИЦ операторы БЧ-2 подгрузили данные в боеголовки, и с борта «Отважного» стартовали две из четырех штатных противокорабельных «Москитов», протонных ракето-торпед третьего поколения, способных проламывать даже энергетические защитные экраны.

Ивакин, будто капитан архаичной подводной лодки из далекого прошлого, бросил взгляд на высветившийся в углу экрана обратный таймер, отсчитывающий мгновения до попадания. Учитывая расстояние до цели, лететь ракетам предстояло меньше полутора минут. Поступило сообщение о готовности экстренно погрузиться в стартовую воронку гиперполя: как сказал Акимов, «сейчас не до геройства». Собственно, можно уйти в прыжок с обнуленными координатами финиша, выйдя в той же самой точке трехмерного пространства через любое заданное время. И ударить снова. Аж всеми двумя оставшимися ракетами или кинетическими пушками: пограничный корвет — отнюдь не эсминец или крейсер, к длительному пространственному бою не приспособлен. Да еще и с подобной километровой бугристой колбасой, изображение которой заботливо вывел на тактический дисплей бортовой компьютер: в отличие от героически погибшего вместе со всем экипажем капитан-лейтенанта ПКС А455/7 Сергея Каратова, кавторангу пришло в голову именно это сравнение. Впрочем, шхериться в нелинейном космосе им не пришлось. Когда до цели оставалось меньше тридцати секунд подлетного времени, исполинский корабль вдруг начал разделяться на восемь сегментов, размеры которых электронный мозг корвета визуально оценил почти в пятьсот стандартных метров, что почти в три раза превышало собственную длину «Отважного». И в этот момент первый из «Москитов» достиг цели, не то проломив энергощит вражеского корабля, не то последнего у противника и вовсе не было. Светофильтры камер внешнего наблюдения сработали штатно, и кипенно-белая вспышка десятикилотонного взрыва отразилась на голоэкранах БИЦа всего лишь мутноватой уродливой кляксой.

— Цель поражена… — несколько удивленно отрапортовал оператор-наблюдатель БЧ-2. — В зоне огневого контакта других целей не обнаружено.

— Всем отбой, — поймав едва заметный кивок Акимова, скомандовал Алексей. — Внешнюю защиту на дежурную мощность, оружейные комплексы обслужить, быть готовыми к повторному вступлению в бой. Подготовить канал внепространственной связи со штабом Флота для передачи пакета данных по боестолкновению.

— Хорошо стреляешь, кавторанг, — голос подошедшего к ложементу Акимова едва не заставил вздрогнуть еще не отошедшего от горячки короткого боя Алексея. — Без чинов. Твои наблюдения? По горячим, так сказать, следам?

— Наблюдения, Сергей Викторович? Да, есть немного. Возможно, мы просто попали именно в момент этого их, гм, деления, когда они, допустим, отключили свой щит, но…

— Ну, не стесняйся, — ухмыльнулся капитан. — Что подумал?

— Слишком просто, — пожал плечами Ивакин, бросая последний взгляд на тактический экран и снимая обруч мнемосвязи. — Или это был не боевой корабль, или они здорово проигрывают нам в боевой мощи.

— Молодец, верно подметил. Насчет того, что это гражданский, не переживай. Пока ты ракетами пулял, я просмотрел переданные штабом данные. Именно эти огурцы и раздолбали несколько наших пэкаэсов в третьем секторе. Один удалось серьезно повредить и захватить, насколько понимаю, им уже занимаются. Так что мы все правильно сделали. А вот то, что они уже и до второго пояса добрались, неприятно… Чего лыбишься, Леша?

— Да вы их с огурцами сравнили, а мне больше отчего-то больше колбасу напомнило.

— Колбасу? — Акимов непонимающе нахмурил лоб. И неожиданно рассмеялся: — Ну ладно, пусть будет колбаса. Прямо, понимаешь, по Фрейду…

Пока Пабст ковырялся в информационной базе, периодически перебрасывая выбранные файлы на свой электронный планшет (тоже идея Рогова, застращавшего научника возможными проблемами в доступе к информаториуму — мол, у нас тут в некотором роде война идет, информационная блокада), Виталий со второго терминала побродил по Всемирной сети. О войне, как и ожидалось, ничего. То ли уже подсуетилась цензура, то ли население колонизированных миров об этом еще не прознало. Скорее всего, и то, и другое. Обычная в принципе ситуация в подобном случае, уж кому-кому, как не ему, этого не знать.

Наткнувшись на рекламу какого-то местного — в смысле земного — ресторана «Дары Старого Крыма», операнг непроизвольно сглотнул набежавшую слюну. Нет, война-то, конечно, войной, но и обед по расписанию! Кормить их вообще будут? Хоть бы сухпай какой у местной охраны позаимствовали — сейчас Рогов с удовольствием удовлетворился даже просроченными галетами и обезвоженной говядиной с шоколадом из стандартного десантного рациона. Словно уловив его мысли, пискнул зуммер вызова, и на экране появилось хмурое и словно постаревшее за прошедший час лицо Аверченко:

— От голода еще не опухли? Сейчас вам принесут поесть, сам я не раньше чем через час буду. Меня вызывать только в самом крайнем случае, занят. Отбой.

— Во-от, — удовлетворенно пробормотал себе под нос «опер». — Сейчас, стало быть, и пожрем. Да уж, мечтать нужно осторожно, мечты сбываются. Гм, а интересно, если я здесь натопчусь по самое «не хочу», там мне тоже есть не захочется?

— Что? — последнюю фразу, произнесенную чуть громче остальных, Пабст услышал. — Виталий, я ведь не физиолог, но подозреваю, что обманное ощущение сытости…

— Расслабься, — хмыкнул Рогов. — Тебе еще долго? Нам сейчас обед принесут. Или ужин.

— Не очень. Наверное, скоро закончу. Ты, если что, ешь, я еще поковыряюсь. А то вдруг и вправду Сеть заблокируют?

— Ладно, разберемся. Пока что нас только обещаниями накормили, правда, на уровне аж целого контр…

Индикатор защитного контура над дверью изменил цвет, и в проеме разъехавшихся в стороны дверных панелей показался сотрудник охраны ЦУОСа, толкавший перед собой заставленный судками столик. Ага, не сухпай все-таки, уже хорошо.

Судя по всему, облаченный в стандартный десантный камуфляж сержант понятия не имел, кто эти двое, но сам факт, что сидят они в кабинете начальника СБ, от которого он и получил приказ доставить сюда обед, настораживал.

— Разрешите?

— Входи, — Рогов поднялся навстречу, шутливо потянув носом. — Вот видишь, Гельмут, я ж говорил, война — обеду не помеха. Бросай свои изыскания и давай поедим. Не знаю, конечно, как там у вас в научном отделе принято, а я на голодный желудок мир все равно спасать не собираюсь…

Аверченко появился уже затемно. Устало махнув рукой на подскочивших было подчиненных, он обошел стол и, опершись руками о столешницу, тяжело опустился в кресло. Помассировал пальцами виски и только затем поднял голову:

— Ну что, времени зря не теряли, как я понимаю? Докладывайте, только покороче. Устал жутко. А уж потом моя очередь…

— Да не о чем особо докладывать, Сергей Николаевич. В основном разбирались с данными по ЦЕРНу. В смысле, как туда попасть и как его уничтожить. Заодно решили наиболее важную информацию мне, так сказать, напрямую подгрузить. — Виталий шутливо постучал себя согнутым пальцем по лбу и кивнул в сторону стоящего возле стола чемоданчика портативного гипнотранслятора, с которым имел сомнительное удовольствие «пообщаться» менее часа назад. Зато теперь его второе я точно знало, что и как делать, разбираясь в устройстве ВАКа ничуть не хуже его обслуживающего персонала.

— Ясно, молодцы. Ладно, ребята, слушайте. Тебе, Гельмут, это в принципе не нужно, но отсылать тебя обратно в отдел я не стану. Короче, так: все ваши умозаключения я до командования Флотом донес, спасибо адмиралу, подсобил по своим каналам. В целом все, к сожалению, вполне укладывается в вашу теорию. Если не брать в расчет несколько уничтоженных пограничных станций и слабовооруженных кораблей, ход этой странной войны с первых часов явно в нашу пользу. При прямом боестолкновении противник несет потери и отходит, в большинстве же случаев и вовсе старается боя избежать. Похоже, вы правы…

— А это уже и не столь важно, Сергей Николаевич, — проинтонировав «уже», перебил контр-адмирала Рогов. — Важнее другое.

— Даже так? — помедлив, переспросил контр-адмирал. — Но заключение аналитиков объединенного штаба именно таково. Тактика выжидания.

— Нет, вы не поняли, Сергей Николаевич, я не о том. Хоть какие-то данные о Чужих есть?

— Нет, — сухо помотал седой головой Аверченко. — В доступе к информации отказано.

— Идиоты, — без особой, впрочем, злости пожал плечами Рогов. — Все, как всегда. Дебилы из особого отдела столкнулись лбами с дебилами из объединенного штаба. Когда эти уроды перестанут грызться между собой и оглянутся вокруг, они с удивлением обнаружат, что человечества больше нет, — судя по брезгливому выражению лица Аверченко, операнг был недалек от истины.

— Сергей Николаевич, тут есть и еще кое-что. Кое-что, что куда важнее разборок между «Хроносом», ОШФ и особистами. Когда — или если — противник узнает о нашем Центре, он постарается его уничтожить, поскольку мы сейчас единственная сила, способная разрушить все их планы. Все началось здесь, на Земле, и все здесь же и закончится. Или там, в двадцать первом веке, или у нас.

— Что ты имеешь в виду? — судя по выражению лица, контр-адмирал уже все понял.

— Да вот именно это и имею, — отрезал «опер». — Если у них есть нормальные аналитики, они просто обязаны просчитать, откуда исходит угроза их пока что не реализованному плану вторжения. Я б на их месте просто разнес Землю на атомы и успокоился.

— Дурак, — пробормотал Аверченко. — Но ведь логично…

— Сергей Николаевич, вы суть ухватили? Не будут они нашу планету взрывать, не будут. Просто потому, что нет у них таких технологий. Если б были, не бегали бы от каждого пограничного корвета с четырьмя ракетами на борту. А значит, что?

— Что? — автоматически переспросил тот.

— Десант. Точечный удар всеми имеющимися силами по нашей орбиталке, проламывание ее на всю глубину, и десант. С единственной целью — захват или уничтожение базы «Хроноса». Все.

— И… что? Ты ведь не только об этом хотел поговорить, операнг?

— Все данные по двадцать первому веку уже там, у него. Мне здесь делать особо нечего. Дайте мне роту солдат из охраны и поднимите по тревоге остальных. Мои коллеги из «оперов» тоже могут принять под командование личный состав. Уверяю вас, все они более чем опытны. Считаю необходимым эвакуировать или ликвидировать все информационные базы проекта. И подготовить территорию ЦУОСа к уничтожению. Это возможно?

— Да, — на сей раз Аверченко ответил без колебаний, словно ждал этого вопроса. — ЦУОС был подготовлен к экстренной ликвидации еще на стадии закладки, так сказать, фундамента.

— Вы?

— Могу, — кивнул Аверченко. — Если будет нужно — могу. И останусь здесь.

— Зачем? — искренне не понял операнг.

— Это мой проект, Рогов, хоть и не мной придуман. Я слишком много лет отвечал за его безопасность. И если я ошибся, останусь здесь. Капитан не уходит с тонущего корабля.

— Вообще-то уже давно придумали АСМ, — хмыкнул операнг. — Впрочем, ладно, до этого пока далеко. Ребят дадите?

— А куда денусь? Забирай, надеюсь, знаешь, что делаешь. Сейчас распоряжусь. Бывшие твои загонщики, а? — мрачно пошутил начальник службы безопасности.

— Неважно. Лишь бы службу знали, с остальным разберемся. Я на Земле впервые, так что о многом просто не в курсе. Здесь вообще есть реально боеспособные части? Флотский десант, федералы?

— Увы. Земля слишком давно превращена в закрытый заповедник… ну, и полигон для нескольких особо секретных проектов. Своего гарнизона здесь нет, только силы самообороны, по большому счету та же полиция. Сам понимаешь, особенно рассчитывать на них не стоит, спецназ ЦУОСа, пожалуй, наиболее подготовленное подразделение на планете. Но ребят всего батальон, да и то неполный, по меркам гражданского времени. Нам обещали поддержку, целый БДК на орбите и десантно-штурмовой батальон внизу, но когда они прибудут и высадятся — неизвестно.

— Вооружение, как я понимаю, только стрелковое? Или есть что-нибудь посерьезнее?

— Честно говоря, понятия не имею. Никто не допускал даже мысли о нападении на Центр. Проект считался одним из самых секретных во всей истории ВКФ, даже среди высшего руководства мало кто знал, где мы расположены и чем занимаемся. Сейчас представлю тебя начальнику гарнизона, с ним насчет оружия и поговоришь, — контр-адмирал протянул руку к коммуникатору. — Рогов, ты точно уверен, что больше никаких данных в прошлое отправлять не нужно?

— Да нет, конечно. Просто я, собственно, никуда не исчезаю и героически погибнуть не стремлюсь. Но и сидеть здесь, дожидаясь, пока нам на голову посыплются их десантные модули, не самое разумное времяпрепровождение. Снаружи я в любом случае буду нужнее. Кем бы я ни был здесь и сейчас, на самом деле я все равно остаюсь десантником. И хочу быть на своем месте. А снова понадоблюсь в качестве передатчика отсюда туда — мигом примчусь, Гельмут в любом случае будет со мной на постоянной связи.

— Добро, — поразмыслив пару секунд, кивнул Аверченко, активируя настольный комм. — Все мы должны быть на своем месте…

С вооружением дело обстояло даже лучше, чем подозревал Рогов. Оружейные склады Центра, хоть и были основаны одновременно с его созданием, регулярно снабжались последними техническими новинками, так что операнг с удивлением обнаружил там даже новейшие зенитные комплексы, способные поражать на завершающем участке посадочной траектории практически все существующие типы десантных челноков. С индивидуальной защитой и личным вооружением тоже был полный порядок, а вот с техникой, вполне, впрочем, ожидаемо, не очень. В распоряжении местных спецназовцев находились лишь несколько бронетранспортеров, на одном из которых утром довелось прокатиться Виталию, да пара старых БМП, использовавшихся в основном в качестве учебных машин. Гравилетов огневой поддержки не было вовсе, только звено легких транспортников с демонтированным бортовым вооружением.

От гипотетической атаки из космоса территория ЦУОС некогда прикрывалась комплексом ПВО-ПКО «Зонт-400М», последние десять лет хоть и законсервированным, но неразоруженным, что тоже радовало. Комплекс был стареньким, но вполне надежным для своего времени. Учитывая, что ничего иного у них просто не было, а на полную активацию и выход на режим боевого дежурства ему нужно было всего пять с небольшим часов, это было уже кое-что. По крайней мере, кое-что с точки зрения сил вторжения, уже изрядно потрепанных двумя эшелонами орбитальной обороны планеты. «Заслоны» — вещь, без сомнения, мощная, но и против удара целой флотской группировки, как уже говорилось, долго не выдержат. Вот тогда-то уже их черед и настанет.

Начальник гарнизона охраны, которому его представил Аверченко, Виталию определенно понравился. Немногословный сорокалетний майор космодесанта, чью форму украшали не только орденские колодки, но и три нашивки за боевые ранения, был именно тем самым хрестоматийным «настоящим десантником», лишь по прихоти армейской судьбы занимавшим свое нынешнее место. А уж после того как выяснилось, что во времена оны им еще и довелось вместе служить (правда, в разных подразделениях — Марков, как звали начгара, командовал ротой, Рогов же уже тянул лямку в особом диверсионном отряде), взаимное доверие почти что зашкалило. Рыбак рыбака, как известно, видит издалека, а уж десантник десантника…

Наскоро изложив бывшему сослуживцу свои умозаключения насчет вероятного десанта противника, операнг обсудил с ним план оборонительных мероприятий. По-любому выходило, что первую волну они, быть может, еще сдержат, хоть и со значительными потерями, а затем, если не подоспеет обещанная помощь, придется уничтожать Центр и эвакуироваться. Экипировавшись на складе — стандартный бронекомплект, тактический жилет с двойным боекомплектом, командирский шлем и столь любимая десантурой штурмовая винтовка двойного действия, — Виталий, наконец, ощутил себя в своей тарелке. Едва ли не впервые за проведенные в штате ЦУОСа годы.

Его служба в «Хроносе» завершилась.

Он — вернулся.