Книга: Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества
Назад: Часть 2
Дальше: ГЛАВА 2

ГЛАВА 1

Из дневника Сергея Акимова
29 октября 1790 года, Северная Америка, Калифорния, форт «В вихре времен»
Когда-нибудь я, наверное, подробно расскажу о днях, предшествующих Большому Песцу. Хотя кому, кроме меня самого, будет интересно читать о том беспросветном чувстве надвигающейся беды, которой ты не способен ничего противопоставить? Да и лишний раз бередить все еще не зажившие раны не очень хочется. В самом начале после переноса здорово помогала необходимость что-то делать, выживать, да и практически новое тело справлялось с приступами тоски и меланхолии собственными средствами. И только вот сегодня, когда мы преодолели очередной этап в своей эпопее выживания, что-то подсказывает мне – пусть эти записки прочтут нескоро и, скорее всего, лишь очень немногие, решение описать первые дни нашего пребывания в этом времени вполне оправдано. Пусть моих будущих читателей не удивляет форма повествования, слишком много событий на берегу бухты Хорсшу 15 мая 1790 года происходило почти одновременно в разных местах. Поэтому я буду вставлять в свой дневник не только личные воспоминания, но и эпизоды, рассказанные моими товарищами. Тем более что они достаточно красноречиво описали последний день цивилизации-2010, и сам момент прибытия в прошлое для многих из них обернулся драматичнее, чем для меня. Судьба в очередной раз решила показать свой изменчивый нрав, и нас забросило в 1790-й сразу троих в одно место. Несколько минут растерянности и не самое удачное приземление в колючий кустарник не идут ни в какое сравнение с теми переживаниями, которые достались на долю многих других попаданцев.
Выписка из штабных документов начальника штаба форта ВВВ.
Список личного состава.
1. Александр Конторович aka Дядя Саша, майор запаса, снайпер, СпН, криминалист, топограф, чертежник-конструктор.
2. Александр Кулькин aka Старый Империалист, ст. лейтенант запаса, инженер-экономист.
3. Сергей Акимов aka Кобра, майор запаса, инженер-технолог молочной промышленности.
4. Артем Рыбаков aka Артоф, сержант погранвойск, инженер-химик, кузнец, рукопашник.
5. Елена Спесивцева, химик-неорганик, кузнец, интриганка (в хорошем смысле этого слова).
6. Анатолий Спесивцев, дипломат, бухгалтер, изучал военную историю XVII–XVIII веков.
7. Константин aka Рысенок, юрист, охотник, выживальщик.
8. Александр Ершов aka Зубрилка, сержант м/п, сварщик, слесарь, торговля
9. Сергей aka Клим, боевой пловец ТОФ, электромеханик.
10. Константин Валерьевич Мысловский aka Котозавр, ст. прапорщик ПВ ФСБ, сапер, снайпер.
11. Андрей Сердаров aka Курбаши, он же Белый Бык, майор ПС ФСБ, ветеран Афгана.
12. Ирина aka Чердак13, озеленитель, работа с глиной, стеклом, выращивание растений, рисование.
13. Екатерина Чердаклиева aka Катя – навыки электрика, умеет бренчать на пианино и немного на гитаре, неплохо готовит, самую чуточку рисует, любит домашних животных.
14. Вадим Артурович Мельников aka Спасск, инженер-ремонтник ЖД.
15. Сергей aka Змей, егерь, геолог, инструктор-собаковод.
16. Анатолий Логинов, электрик, связист, двигателист.
17. Кямиль aka Шоно, лейтенант медицинской службы, специализация челюстно-лицевая хирургия.
18. Сергей aka Сет Север, экономист, практическое сельское хозяйство, астрономия.
19. Николай aka НикТо, лейтенант запаса, артиллерист, моряк, химик.
20. Александр aka Зануда, по образованию физик, долгий навык практических столярной и плотницкой работ.
21. Евгений aka Динго, инженер-физик, столяр, механик-ремонтник.
22. Быстроногая Антилопа – Лопа, все навыки североамериканской индианки.
23. Серебренников Евгений Михайлович aka Всеслав, лейтенант РБХЗ запаса, биолог-консультант, казак.
24. Сергей aka Дог, специалист по коневодству.
25. Сергей aka Лорд д’Арт, инженер-конструктор, экономист.
26. Марина aka Котенок, СпН.
27. Елена aka Цинни, учитель, переводчик, идеологическая работа.
28. Гибкая Ива – Кэй, все навыки североамериканской индианки.

 

15 мая 1790 года
Ирина
Внезапно стало очень жарко, в окна столовой ярко полыхнул свет, мигнуло и… в следующее мгновение я обнаружила себя сидящей все за тем же столовским столиком, намертво спаянным с четырьмя стульями вокруг него системой труб – но уже не в столовой, а на каком-то пустынном песчаном пляже! И странно как-то смотрелся на этом фоне комплексный обед на столе, исходящий умопомрачительными ароматами, и лежащий отдельно на одном из стульев большой пакет с овощами-фруктами и прочими съедобностями, купленными Ириной специально к папиному юбилею…
Ошалев от увиденного вокруг себя, попыталась было встать – но тут же уселась обратно. Одежда, надетая ею этим утром, висела на ней мешком. Да и вообще она вся стала какой-то более мелкой, что ли… Не доверяя своим глазам, зажмурилась и с силой ущипнула себя за руку. Ай!
Боль в руке и звук собственного голоса красноречиво доказывали, что все вокруг – не сон, не бред, а самая что ни на есть реальность! И что я действительно оказалась внезапно неведомо где – как в самом завиральном фантастическом романе из всех ею читанных.
Усиленно покрутилась на сиденье – никого и ничего вокруг, что говорило бы о наличии цивилизации поблизости. «Надо бы осмотреться получше, – пришла в голову трезвая мысль. – Только вот сперва надо что-то сделать с одеждой… Вроде бы у меня в рюкзаке были веревочки для подвязки кустов. Используем!»
Сказано – сделано. Полезла в свой рюкзачок – там, на самом дне, действительно валялся клубочек, смотанный из веревочек разной длины. Немножко фантазии – и через несколько минут сиреневая футболка с разноцветным дракончиком из блесток спереди была прихвачена веревочками на плечах во что-то похожее на «букетики», а подвернутые несколько раз штанины держались на своеобразном «ремешке», сплетенном из нескольких веревочек сразу…
Теперь – оглядеться! Вон там, сбоку, вроде бы виднеется группа деревьев – сбегаем и посмотрим, что там есть… Может быть, даже удастся залезть и оглядеться. Но сперва немножко поедим. Быстренько съела то, что было на тарелках, и даже выхлебала половину борща из горшочка, оставив вторую «на ужин».
«Экспедиция» к деревьям чуть не оборвалась, едва успев начаться – она заметила приближающихся людей. На первых порах лучше понаблюдать за ними из укрытия!.. Цапнув свой рюкзак и пакет с покупками, прижимая к себе горшок с борщом, Иришка пробежалась до группы каких-то деревьев.
НикТо
Несколько следующих секунд я провел на спине, съезжая по песчаному обрыву куда-то вниз. Наконец движение прекратилось, и перед моим изумленным взглядом раскинулась синева морского простора.
«Такого не может быть, потому что не может быть никогда!»
Нет, в принципе, с самого раннего детства, как только научился читать, я мечтал о приключениях, о том, чтобы попасть в какой-нибудь интересный исторический момент и кэ-эк совершить что-то необыкновенное. Такие мечты под влиянием гормонов и растущего организма меняли направленность. Поначалу после этого героического было – «все девки мои, а особенно вон та…», а затем такие книги и их обсуждения были хорошим способом для того, чтобы отдохнуть душой от окружающего «россиянства». Но, будучи довольно здравомыслящим человеком, я понимал, что в реальности шанс такому случиться очень мал, а уж именно со мной – величина практически отрицательная.
Но раскинувшийся передо мной морской пейзаж был настолько реален, что сомнений в своем «попаданстве» не осталось. «Ну а если это глюк сознания в последние мгновения, перед тем как я испаряюсь в огне ядерного взрыва, то надо насладиться им по полной». С такими мыслями я подошел к лежащему неподалеку рюкзаку, подобрал выпавшую из рук бутылку с квасом («вот у меня и фляжка будет»). Забираться на немаленький песчаный холм, с которого только что скатился, пришлось недолго, хотя было чертовски неудобно из-за набивающегося в обувь песка. Но открывшаяся картина того стоила. Справа от него, на расстоянии около километра, волны грызли застрявшее в камнях судно. Хоть моряком я и не был, но все ж таки понял, что это далеко не «Крузенштерн». Оно было небольшим и очень старым. Точнее, не так. Оно было старинным. Больше всего на тот момент в этом меня убедили тяжело обвисшие желтовато-серые, в потеках и грубо зашитых прорехах, простыни парусов. На палубе никого не было видно, но, несмотря на это, судно (раз такое маленькое, да и мачты без рей, то буду называть его шхуной) еще не было разбитым волнами в хлам. Я перевел взгляд на берег. Стоящий прямо напротив «шхуны» яркий столик из тех, что обычно бывают в придорожных кафе, заставил меня усомниться в мелькнувшей при виде старинного судна мысли о попадании в прошлое. Тем более что рядом со столиком виднелись несколько фигур в камуфляже и современных одеждах. На всякий случай присел за куст, росший на вершине холма, и, продолжая рассматривать привлекшую мое внимание компанию, расстегнул рюкзак.
«Вот это повезло, так повезло. Ноутбука у меня нет, а вот ножи, которые прихватил из дома, тут мне офигенно пригодятся». Ножны с небольшим «витязем» повесил на ремень и прикрыл полой кителя, а одну из метательных пластин вместе с ножнами, закрепив их на левой руке, спрятал под рукав. Понаблюдав еще несколько минут, мне удалось заметить, что камуфляж на мужчинах российский, а за столиком расположилась молодая девушка.
– Ну что ж, все равно знакомиться надо будет, то чего тянуть-то?!
С этими словами закинул рюкзак на плечи и неспешным шагом двинулся по направлению к «потерпевшим кораблекрушение»…
А этот парень с «ксюхой» и в старой солдатской панаме меня не заметил, проходя мимо. Правда, и сам я его увидел случайно. Надумал маленько у кустика постоять, а тот в нескольких метрах в стороне как лось проломился. Что интересно – в сторону той же шхуны и белого столика. «Ну что ж, значит, и мне туда дорога. Только надо не напугать мужика, а то шарахнет по кустам, и поминай, как звали. Хотя это, возможно, и выход – глядишь, опять куда-нибудь перенесет». Стараясь не шуметь, двинулся вслед за автоматчиком. Появившаяся спустя пару минут с другой стороны поляны парочка – мужик в камуфляже, рядом с которым неспешно вышагивала здоровенная черная псина, – меня уже почти не удивила.
Я молча двинулся к столику, на котором стояла пара тарелок с нетронутой и вкусно пахнущей едой. Поставил на стол початую полторашку с квасом, распустил завязки рюкзака и, покопавшись в нем, выставил на стол одну из емкостей со спиртом, а потом и буквально навязанную мне заботливой тещей железную кружку. Повернувшись к удивленно наблюдавшим за ним людям, крикнул:
– Привет, мужики! Хлеб у кого есть? А то я не захватил.
Клим
Есть ли жизнь после смерти? Похоже, теперь я знаю ответ на этот вопрос. По крайней мере, в своем случае. Ведь вероятность выживания в эпицентре атомного фейерверка гораздо ниже нуля. А я явно жив, об этом усиленно напоминает боль в левом боку. Ладно, посмотрим, куда меня занесло. Темновато только. Похлопал по рукам и ногам, все носимое имущество на месте – пистолет СПП-1М, выстрелы к нему, два ножа, фонарик, фальшфейеры, навигатор. Фонарик сейчас и нужен. Да будет свет!
Какой-то склад, бочки, мешки, куча досок у стенки сложена. А сама стенка уж очень мне что-то напоминает. Хм, да ведь это корабельный трюм! Все чудесатей становится. Попробовать поорать? Или лучше самому поискать выход? На вопли никто не отзывается, значит, второй вариант. Тьфу, чуть не грохнулся. Посветил под ноги. Ага, моя дежурная сумочка. А к ней пристегнуты ласты с маской и трубкой. Сумку на плечо, и дальше в путь.
Вот и трюмный люк. Сейчас подтащим ближайшую бочку и осчастливим владельцев этого лайнера своим появлением. Надо будет не забыть сказать им спасибо за открытую крышку люка. Поднимаюсь на палубу. Странное суденышко. Какое-то антикварное. На палубе бардак. Кроме плеска волн, скрипа рангоута и воплей чаек, никаких звуков. Прошелся по этому транспортному средству. Никого. Глянул за борт, похоже, искать здесь кого-то бесполезно. Судно сидит аккурат между скал, экипаж просто смылся, спасая свои шкуры. До берега чуть побольше ста метров, вот там скорей всего они и торчат. Сейчас достанем из сумочки бинокль и рассмотрим все повнимательней.
Так, что мы имеем? А имеем мы скалистый берег, соваться туда без нужды будет только псих. А вот чуть левее небольшой пляж, там и шлюпка перевернутая лежит. Рассмотрим пляж.
Оба-на! От открывшегося зрелища чуть не выронил бинокль. Уж больно дико смотрелся стоящий посреди пляжа стол с какой-то посудой на нем. Хотя, по крайней мере, один человек там точно есть. А нет. Вон еще нарисовались. Вооруженные. Морды вроде русские. Ладно, сплаваем, посмотрим, кто такие. Только для начала надо какую-нибудь веревку подлинней найти.
Интересно, где местный боцман свое имущество хранил? В носовом трюме точно ничего подходящего нет, поэтому пойдем искать кормовой. А жарковато в костюмчике становится. Хорошо еще, что он из триламината поклеен, в неопреновом давно бы уже дым из ушей валил. Надо будет какую-нибудь одежку поискать. Посмотрел скептически вниз. И про обувку не забыть, в китайских резиновых тапочках по берегу не побегаешь. Вот и люк кормового трюма. И тут замка нет. Ну и бардак же тут на борту творился! Хотя здесь в отличие от носового трюма даже деревянный трап есть.
А вот это я удачно зашел. Искомые веревочки аккуратно сложены вдоль борта. Два десятка бухт канатов различной толщины. Ну да, это ж парусник, веревок много надо. Выкинул наверх четыре бухты, надеюсь, хватит. А то ведь тяжелые, заразы. Натуральная пенька. Интересно, на этой барже зеленые ходили, что ли? Нигде ни синтетики, ни пластиков не видно. Пойдем, посмотрим дальше, что тут есть интересного. Бочки дубовые, подписанные по-английски, однако… «Gunpowder» – оружейный порох. Интересно. На палубе четыре древние пушчонки стоят. А тут порох. Надо будет поближе рассмотреть их. Если у владельцев этой посудины хватило дурости построить точную копию старого парусника, вполне вероятно, что и пушки не игрушечные. Явно психи. Мои друзья с подобными увлечениями свои копии старых кораблей хоть из современных материалов делали.
Дальнейшие находки были в том же стиле. Вскрыл один из ящиков возле левого борта, а там древние мушкеты. И если я хоть что-то понимаю в оружии, явно настоящие. Блин, какой-то музей плавучий. Последней каплей стала открытая бочка с чем-то съедобным. Пошевелив мозгами, пришел к выводу, что это называется солонина. Да уж. Вопросов накопилось, еще бы у кого ответы получить. Надо на берег плыть.
Когда, связав канаты в одно целое и выкинув за борт найденный штормтрап, начал перелезать за борт, в голову постучалась мысль. Да, совсем старый стал. Даже каюты не осмотрел. А ведь в той же капитанской каюте можно найти некоторые ответы. Да и про одежку совсем забыл.
Охренеть! В первой же каюте на полу валялось зеркальце. Подобрал, а в зеркале!!! Ну и рожа! Минут десять пытался понять, кого я в зеркале увидел. Потом дошло. Это же я, только лет двадцать назад. Вот дела! Прислушался к организму, вроде все в порядке. Поприседал, хм, и колено не скрипит. Весело. Вопрос только в том, кому и сколько за это чудо платить придется.
В той же каюте в шкафчике нашел бутылку. Судя по запаху, что-то алкогольное. Вмазать, что ли? Сделал глоток и закашлялся. Какая-то самогонка из опилок. Только один плюс, от этого мерзкого вкуса лишние вопросы из башки убежали. Хватит думать о глобальном, надо найти капитанскую каюту, может, какие-нибудь бумаги или судовой журнал в наличии есть. А потом на берег. По крайней мере, у тех парней на берегу оружие современное было.
Тут явно не так. Капитанской каюты нету, по крайней мере, в этой части кораблика. Скорей, это помещения для экипажа и каюты для местных туристов. А я идиот, с большой буквы. Двигателя нет, а значит, самая комфортная часть корабля – корма. Пойдем, посмотрим там. Добрался до кормовой надстройки – а неплохо тут капитан устроился. Шикарные апартаменты. Все стенки задрапированы какой-то тканью приятного салатового цвета, массивный стол у кормовых иллюминаторов, пара больших мягких кресел. На левой стенке гобелен с двумя рыцарями, занимающимися мордобоем. Под гобеленом огромный сундук. Красивый сундук, вот только запертый. Ладно, пока ломать ничего не будем. На другой стороне каюты есть и более интересные вещи. Надо полагать, местный вариант штурманского столика. Точно, вот и карта.
Да уж! Карту тоже из какого-то музея сперли. Не хватает только рисунков и надписей в стиле «Здесь водятся драконы». Над столиком полка с десятком тубусов. Наугад открыл один, тоже карты, и в таком же схематичном стиле. Со следующим тубусом история повторилась. Убрал обратно вскрытые тубусы. На закрепленной на столе карте есть несколько отметок, еще бы понять, к чему они относятся. Хотя кое-что стало известно. Судя по рисунку береговой черты, это явно не Приморье. Но что-то знакомое. Очень знакомое, если прочитать все надписи на карте. И в результате получается следующее. Занесло меня в Америку, в Северную Америку, если быть точным. Где-то в районе Калифорнии. Еще веселей жить стало.
Еще раз обозвал себя идиотом. Затем достал из кармана навигатор. Посмотрим, что это чудо враждебной техники скажет. Чудо оповестило о своей готовности работать и принялось искать спутники. Пусть ищет, а я пока капитанский стол осмотрю.
Пару минут потратил на изучение резной шкатулки, прикрученной к крышке стола. Оказался набор для письма. Круто! Чернильница, маленький ножик, отделение для мелкого песка и перья. Гусиные!!! Хрен с ними, займемся ящиками. И здесь закрыто. Ломать или искать ключи? Сломать всегда успеем, а значит, продолжаем осмотр. Интересно, а где владелец этих самых ключей спал? Не на кресле же, да и сундук на роль лежбища плохо подходит. Внимательно пригляделся к стенам. Ага, вон там грязное пятно. Точно, еще одно отделение каюты, кровать, а в изголовье на гвоздике висит связка ключей разного калибра. А что у нас под кроватью? Еще один сундучок.
Тут запищал навигатор. Ну и что ты хочешь мне сказать? Спутников нет? Вспомнил зрелище атомного гриба над Золотым Рогом. Так что есть вероятность, что и спутникам пришла хана. На всякий случай запустил тест-проверку. Устроился в капитанском кресле, поставив маленький сундучок перед собой. Нужный ключ попался с первой попытки. Так, куча бумаги, некоторые листы даже с печатями. Все на английском. Под бумагами несколько мешочков. Офигеть, золотые монеты! Правда, только в одном мешочке. В двух серебро, еще в одном медные монетки. В последнем большое жемчужное ожерелье довольно неплохого качества. Сложил все обратно, толку от всего этого пока нет.
Повозившись с ключами, открыл один из ящиков под капитанским столом. Моей добычей стала толстая книга в кожаном переплете. Ага, судовой журнал. Быстро пролистал до последних записей. Не знаю, сколько я просидел, уставившись на эту запись. Может, минуту, может, гораздо больше. Да и было с чего впасть в ступор. 14 мая 1790 года. Именно эта дата стояла перед последней записью в судовом журнале. Очухался от противного писка навигатора. Перелистнул несколько листов журнала, в датах отличаются только дни, год тот же. Вот я попал! Стоп, у людей на берегу было явно оружие не XVIII века. Похоже, коллеги по несчастью. Или, наоборот, те, кому очень повезло. У любой палки есть два конца.
Черт, у этого капитана почерк как у той курицы. С читками придется обождать. Навигатор, устав пищать, обиженно хрюкнул и затих. Посмотрел данные теста, все нормально. Проверил компас, альтиметр – все работает, за исключением джипиэски. Посмотрел на штурманский столик. Калифорния, говорите? Ладно, где моя сумка? Высыпал все ее содержимое на стол. Нашел пакет с картами памяти. Так, вот и нужная. Сейчас поменяем карточки в навигаторе, хоть приличная карта акватории будет. Хотя сначала надо к местности привязаться.
Сложил все вещи обратно в сумку, добавив к ним судовой журнал. Продолжим обыск капитанского стола, там ведь еще два ящичка есть. Еще одна толстая книга, деревянная коробка и пара запечатанных бумажных пакетов. На обоих пакетах надписи на незнакомом языке, их в сторону. А вот название книги очень знакомое. Навигационный альманах. Отлично, кажется, даже догадываюсь, что в деревянной коробке. Угадал. В коробке секстант. Отличная находка. Альманах и секстант в сумке, карту со штурманского столика туда же.
Осталось осмотреть большой сундук. Клацнул замок. Сверху лежит пара кремниевых пистолетов пушечного калибра. Явно подарочные, если судить по отделке. А вот и одежка. Померить сразу? Уже взявшись за клапан гидрокостюма, опять выругался. Примерку придется отложить. И первое, что придется придумать, какой-нибудь насос для поддува костюмчика. Чем технологичней вещь, тем больше проблем в ее обслуживании. Все, хватит, пора на берег.
Оказавшись в воде, сделал круг почета вокруг шхуны. Удачно они сюда вылетели! Повезло. Шхуне повезло, насчет экипажа не знаю. Но, несмотря на это везение, надо стаскивать корыто на чистую воду. Сейчас она сидит на скальном выступе, и, судя по положению корпуса, морячки пытались в последний момент обогнуть вон тот здоровый камешек. Но не хватило скорости и, пройдясь по нему бортом, шхуна развернулась градусов на тридцать, залезла на площадку и окончательно затормозила, ткнувшись носом в гребень скалы. Да, если бы у кораблика хватило сил перевалить через этот гребень, то при отливе он лег бы на борт и превратился в хлам при первом же приливе. А так, крен всего градусов пятнадцать на правый борт, дальше свалиться не дает еще один выступ скалы, с левого борта шхуну поддерживает целая россыпь крупных булыжников. Если их разобрать… Мечты, мечты. Тут кран нужен либо взрывчатка. Крана нет, а гидроудара после взрыва может не пережить деревянный корпус.
Еще несколько раз нырнув, прикинул угол скоса гранитного основания. Ну что ж, шанс есть, и очень неплохой. Нужны люди разгрузить носовой трюм, частично разгрузить кормовой, пушки можно и в воду. Жаль, конечно, но придется их утопить, потом подымем, возможно. Ага, вон в ту щель запихаем один из якорей и используем кабестан для протяжки. Второй якорь можно в ту расщелину закинуть, все равно он нужен только для оттяжки, чтоб шхуна поползла в нужном направлении. Еще раз осмотрел днище судна. Нормально, пока держится. Единственно, перо руля сколото – придется новое строгать.
Привязав конец каната к поясу, оглядел пляж в бинокль. Кажется, народу там прибавилось. Пока добрался до песчаной отмели, перебрал свой запас матов раз пять. Чертова пенька. Такое чувство, как будто всю шхуну буксирую. Надо постараться выйти на берег незамеченным, а то с этой веревкой я, как черепаха на привязи.
Угу, вышел незамеченным. Как же. Не, народ-то не заметил, а вот собачка углядела. Да не просто собачка, алабай азиатский. Встречался я с такими в далеком детстве. Так что лучше постоять и подождать, пока люди на меня внимание обратят.
Дядя Саша
М-м-да… Если это двор отряда, то я – папа римский… Нет, море-то присутствовало, но вот было оно каким-то ненашенским. Да и небо вдруг как-то посерело, солнце скрылось за тучами. Обернувшись, я не обнаружил также и самого здания отряда. Двухэтажное строение испарилось в мгновение ока. Я стоял посередине пустынного пляжа, озираясь по сторонам. Кусты, лес вдали. А где все? А сам я где? Что это за место?
Бросив на землю патронный ящик, я положил рядом «Блесну» и прочий полезный хабар. Уселся на ящик и вытащил GPS.
Так.
Включение, поиск спутников… нету… ни одного. Дорогущая прибамбасина враз стала бесполезной игрушкой. И куда меня черти занесли? Так, что, даже спутников тут нет?
Кстати, о чертях. Перекинув на грудь ВСС, я загнал патрон в патронник. Проверил оба пистолета, поставил на предохранитель. Надо осмотреться, что ли? Чего тут в округе есть и кто тут вокруг гуляет?
GPS не пашет, какой ориентир выберем? А вот он – рядышком. Море. Его отсюда не спереть, от него и оттолкнемся. Обозрев в оптику побережье, я удовлетворенно хмыкнул. Есть еще один ориентир. Мачты. И совсем недалеко. Раз есть мачты, то и корабль к ним прилагается. А где корабль, там и люди. Значит, надобно с ними потолковать. И выяснить – где это я нахожусь. Тогда и ясно будет, что дальше делать. Надеюсь, люди тут не слишком суровые и нормальный язык разумеют.
Вскочив на ноги… Именно что вскочив… Вот вскакивать-то я как раз и не собирался. Собрался не торопясь встать, потянуться… А вот тебе нате – вскочил! Это откуда столько силы взялось-то? Кстати… Форма что-то обвисла, да и поясной ремень подтянуть надо, а то брюки, как у рэпера, на задницу сползли.
Пяток минут ушел на подгонку снаряжения. Хм, а лишний вес я сбросил! Вместо привычных девяносто килограммов на первый взгляд было кил семьдесят с хвостиком. Прямо как в далекую молодость! Знать бы, как это вышло, так можно бизнес по похудению открывать. Ага, ты еще выясни – куда попал, одернул я себя мысленно. Бизнес…
Вот привычка к ворчанию никуда не делась. Продолжая про себя ворчать, я поднялся на пригорок.
Что тут у нас?
Корабль. Какой – хрен его поймет, ясно одно – это парусник. И весь какой-то из себя старый. Трубы не вижу, хотя это может быть и дизель. Ладно, пусть парусник, мне-то что? Гораздо интереснее были люди на песке возле него.
Оптика. Смотрим.
Российский камуфляж. Уже лучше. Хотя как сказать. На мне – «флектарн», явно не российская армия. Разве что за десантуру из сорок пятого полка сойду? Нашивки на моих рукавах тоже непривычные – «Вооруженные силы Абхазии», «АТЦ РА». Ну, хоть не натовские, и то хлеб.
Ладно, думать можно долго, голод от этого не убавляется. Надо идти. Приняв это решение, я встал, отряхнул форму, перекинул ВСС за спину и начал спускаться с холма…
По пути я прикидывал различные варианты развития событий. Стрелять будут? Маловероятно. Хотя в этом случае я противник неприятный и зубастый. Только к ВСС у меня кейс с патронами и еще на месте старта ящик лежит. Чуть меньше двух тысяч – дорого я им дамся! Два пистолета. АПС с сотней патронов и П6Б – тут, правда, всего два магазина, но и это сойдет. Гранат мало, всего четыре штуки, кто ж знал, что надо больше брать? Вот для «Блесны» боезапасу можно хоть в лесу настрогать, стрелы, они не только металлические бывают. Главное, наконечник примастырить хоть какой-нибудь – и дело сделано!
Мысли мои перепрыгнули к делам житейским, и я вздохнул. А вот жрать хотелось сильно! Утром я только и успел, что позавтракать со всеми вместе. С собой ничего нет, не таблетками же из аптечки питаться?
Хотя – толпящиеся на песке люди доходягами не выглядели. Значит, от голода не страдают. Уже плюс, сытый человек всегда благодушнее. Стало быть, первый контакт облегчается.
Тем временем меня, похоже, что заметили. От толпы отделилось два человека и неслабых размеров собакин. Ого, вот это зверюга! На ходу я сбросил предохранители у обоих пистолетов. Кто его знает, почешется хозяин как-нибудь не так…
– Здорово, мужики! – приветственно помахал я рукой. – У вас тут что – субботник?
– Типа того, – ответил один из них. – Помочь хотите?
– Грузчиком поработать?
– У нас дел много. Можно и грузчиком. Хотя, как я посмотрю, вам другие инструменты привычнее. На охоту собрались?
– И так можно сказать.
– Ну, т а к и х зверей у нас тут пока не наблюдалось. Форма на вас интересная, откуда вы?
– Форма немецкая, у нас в отряде в ней старшие офицеры ходят.
– И что же это за отряд такой?
Я повернул руку, чтобы говоривший мог прочитать нашивку на рукаве.
– «АТЦ РА»?
– Антитеррористический центр Республики Абхазия.
– О как! Вас не Александром, случаем, зовут?
– Случаем, именно так и зовут. А вы откуда знаете?
– Да так… Совпадений много. На форуме у вас похожее фото было. Опять же – Абхазия… Только вот лицо у вас моложе стало, лет этак на тридцать. Дядя Саша, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. Форум? Какой?
– ВВВ.
– Во как? – Тут я неслабо удивился. Бывает же такое в жизни!
НикТо
Недолгую процедуру знакомства прервал негромкий рык собаки, Гарма, как представил ее хозяин. Пес напрягся и смотрел в сторону моря. Все разом обернулись туда же.
Неподалеку от них на берег выбирался из воды человек в плотно облегающем тело гидрокостюме, за которым уходила в воду промокшая веревка. Заметив их интерес, парень помахал рукой и крикнул, что он свой, русский и чтобы ему помогли. Подбежавшие к выходящему из воды Ихтиандру Николай и парень в солдатской панаме, назвавшийся Александром, подхватили мокрую веревку и потащили ее вместе с пловцом.
– За нее конец потолще закреплен. Вытянем, а потом у нас и дорога на шхуну будет. Меня Сергеем зовут. Но можно и по прозвищу, Клим.
– Николай.
– Саня.
Тем временем к ним присоединился и хозяин собаки, успевший по дороге дать ей команду охранять.
Спустя некоторое время Клим, пошабашив, сказал, что вроде как все вытянули.
– Ну, теперь жить можно. Вопрос только, где и как?
– Точнее – когда, ребята. Мы ж попали, и теперь мы попаданцы.
– Оба-на! Это как мы на форуме обсуждали…
– Постой, постой, Серег! На каком форуме?!
– Ну «В вихре времен»! Там…
Продолжить Клим не успел, прерванный дружным ревом:
– Что?!
Задумчиво глядя на очередную приближающуюся фигуру в камуфляже, я спросил:
– Интересно, а здесь все полторы тысячи человек с нашего форума соберутся или как? Что ж мы есть-то будем? Шхуна у нас маленькая и грузовая, а не круизный лайнер с рестораном…
Клим в ответ на это сказал:
– Да и еды там особо нет. И времени у нас, кстати, тоже немного.
В ответ на вопросительные взгляды окружающих он пояснил:
– Еще день-другой, и ее размолотит о камни. И нам ничего не достанется.
– Тогда чего стоим? Трясти надо! Давайте поплывем и перетащим все, что можно.
Но Клим тут же остудил трудовой энтузиазм, сказав, что шлюпки там нет, а по дну много не утащишь, а дядя Саша добавил, что нельзя оставлять лагерь – он обвел рукой скопище беспорядочно сваленных вокруг пластикового столика вещей – без присмотра и охраны.
– Клим, сколько у нас времени до того, как ее о камни разобьет?
– Не знаю точно, но чем быстрее мы ее с камней снимем и разгрузим, тем лучше будет. А работы там немало найдется для этого.
Старый Империалист
Вырвав и отбросив назойливое растение, я приподнялся на руках и огляделся. Передо мной раскинулась степь. Ох, раскудрить твою в коромысло! Куда же меня закинуло за грехи мои человеческие? На ад вроде не похоже, а в рай – не по чину. Стоп! А с чего это я такой сильный, и ПШ подозрительно свободное в области трудовых накоплений. Неожиданно легко вскочив на ноги, я принялся инспектировать самого себя. Эй, где мои тридцать лет? Впрочем, я слишком оптимистичен. Этому телу приблизительно лет двадцать пять, не старше. Впрочем, возраст – это не срочно. А срочно нужно собрать вещички и определиться со своим местом в этом мире. Подтянув ремень, я прихватил рюкзак, подумал, и расстегнул застежку на кобуре. А куда идти? Солнце стояло почти в зените. Пытаясь вспомнить что-нибудь об ориентировании на местности, я уже не обращал внимания ни на что, механически передвигая ноги, и даже незнакомый запах не насторожил меня. Вероятно, тело решило позаботиться о себе само, так что я вовремя остановился на самом краю обрыва. Вот это да! Море, настоящее море! И даже корабль какой-то. Странно, парусник. И что-то с ним неладно, по-моему. Ой, а это что за чудо? Белый пластиковый столик, криво стоящий на песке, выглядел здесь абсолютно неуместно. А вот мужчина, сидевший за ним, был явно свой. Какая-то забытая еще с каменного века система распознавания четко идентифицировала – «свой». Тем более, прозвучавшая русская речь подтвердила выводы. Ну что же, будем спускаться к людям, к морю, к жизни.
На установленной им самим границе меня встретил большой черный пес, молча и внимательно обнюхавший протянутую ему тыльную сторону ладони. Но так как полномочий на «ам!» у него, очевидно, не было, то он препроводил меня до уже хохочущей компании. Мое появление встретили радостными криками:
– Ура! Российская армия прибыла на подмогу! Даешь олигархию в отдельно взятом племени! А ты кто, бродяга?
– Шиш вам, российская! Устанавливать имперскую власть прибыла белорусская армия!
– Маска, я тебя знаю! – с энтузиазмом заорал молодой худощавый парень. – Ты – Старый Империалист! Здорово, тезка!
Обалдев от такого приветствия, я уронил рюкзак на песок:
– Ти-и-ихо!! А теперь по порядку, по-русски и помедленнее…
Не получилось ни медленно, ни быстро. Выстрел! И не так уж далеко от нас. Спутать характерный звук от «калаша» с чем-то другим трудно, так что явно кто-то из «наших» попал в переделку!
Быстрее всех отреагировал Дядя Саша.
– Стоп всем! Внимание! Ты, который в бронике. Ты на форуме Зубрилка?
Высокий худощавый парень, назвавший меня тезкой, кивнул, сноровисто откидывая приклад на «ксюхе» и смещаясь чуть в сторону от толпы, открывая себе сектор обстрела в сторону спуска с холмов к морю.
– Отдай жилет девушке, закидайте ее шмотками и прикрывайте. Клим!
– Я!
– Организуй тут оборону. Змей, со мной!
И они вдвоем, сопровождаемые собакой, бросились вверх по склону.
НикТо
Мне относительно повезло. Вернувшись и приведя на берег сразу пять новых наших коллег, Дядя Саша тут же развил бурную командирскую деятельность. Лагерь начал быстро приобретать черты нормального армейского лагеря, назначен дежурный, которому пришлось составить опись имевшихся у народа продуктов, сразу же появился и наряд по кухне, которому надо было сообразить обед для всей гоп-компании. В тени под деревьями появился небольшой медпункт. На расстеленном куске брезента молодой человек азиатской внешности начал вдумчиво перебирать баулы с доставшимися ему при призыве медицинскими принадлежностями. Змей с Гармом вызвались патрулировать окрестности. Группа мужчин с оружием обступила «аборигена» (да-да! Настоящий индеец, без акцента говорящий по-русски, зрелище то еще!), затеяли разговор о перспективах охоты и рыбалки в этих местах. Тема быстро стала актуальной, когда кто-то из них обратил внимание на скромную кучку продуктов, сложенную у намечающегося «достархана».
Клим был озадачен измышлением способа снятия шхуны с камней. Ну а поскольку серьезного оружия у меня не было, желания готовить тоже, а необходимость избавиться от тяжелых мыслей активным трудом имелась, то напросился в группу, набираемую для работ на судне.
– Это реально, если удастся максимально облегчить судно и в момент прилива… – здесь он сделал волнообразное движение рукой, а когда мы уже предвкушающе заулыбались, он закончил:
– … мы встанем и будем стоять до утра!
– Почему? – Мы недоумевающе прокричали почти хором.
– Прилив будет ночью. Вот так-то вот. Ну а что вы думали? В сказку попали?! Ну а с утра мы еще и понырять попробуем. Хотя…
Он скептически посмотрел на нас, потом на стоящее в сотне метров от берега судно.
– Понырять попробую я. А вы будете вытягивать все, что за борт выбросить придется. Поэтому особенно далеко не швыряйте. Доплыть все сможете?
Мы согласно закивали головами.
– Ну, тогда готовьтесь. А я сейчас командиру доложусь. Пусть, кстати, Ирину озадачит за нами наблюдать. А то ведь понадобится знак подать, так не докричимся. Да и она при деле будет.
Он быстрым шагом двинулся к дяде Саше. Тем временем, покопавшись в своих вещах, я вытащил приготовленную для службы камуфляжную косынку и засунул ее в наколенный карман штанов, снял китель и майку, разулся, аккуратно сложил все свое барахло и, завернув штанины, не спеша двинулся в воду. Почти тут же позади меня раздалось фырканье и плеск поплывших следом парней. Держась тесной группой, мы уже одолели больше трети расстояния, когда услышали за спиной командирский рык Клима, успевшего зайти в воду спиной (а как иначе это делать в ластах?), и буквально через несколько секунд он пронесся мимо нас.
Уважительно цвиркнув водой ему вслед, я сказал:
– Специалист, однако. Пока мы догребем – он уже и обсохнуть успеет.
– Ага, а вот если еще и трюм разберет, то вообще цены ему не будет…
Трюм он, конечно же, к нашему приплытию еще не разобрал, но фронт работ подготовил. Люки, ведущие в кормовой и носовой трюмы, были гостеприимно распахнуты, а сам Клим что-то привязывал к бухте нетолстой веревки, лежащей у одного из бортов. Не дожидаясь наших вопросов, он сказал, что вначале замерим глубину, а потом туда, где она поменьше будет – буй выставим. У него пока лишнее и притопим, чтобы потом не мучиться, по всему побережью собирая. Мы в ответ глубокомысленно покачали головами и начали с интересом осматриваться на судне. До этого на подобном маломерном водоплавающем средстве мне довелось побывать лишь единожды, и то в качестве пассажира во время получасовой прогулки по бухтам Севастополя. На той «пиратской посудине» все эти «реи-мачты-концы» были лишь антуражем, а здесь… казалось нереальным и странным, что эти шершавые веревки – скатанные рулоны тяжелых парусов. Видно, команда не успела убрать те, что привлекли мое внимание. Или так нужно было по их морскому разумению? В одной из крохотных кают, скорее даже закутков, в корме шхуны мне удалось найти небольшой топор – нужную вещь в свете предстоящего мародерского труда. «То ли плотник корабельный забыл, то ли еще что. В общем, одно из двух». Так прокомментировал мое первое материальное приобретение в новом мире Клим. Как старожил, очнувшийся после переноса именно на этом судне и в принципе имеющий на него все права, он мог бы поднять вопрос, что все вокруг как бы его, но великодушно не стал этого делать, а повел нас оценивать масштаб работ.
Масштабы впечатляли. Даже при отсутствии нормального освещения. Свет лился только из люка, и похоже, что других источников освещения тут не предусматривалось. Само судно вроде маленькое, а сколько же в него бочонков, сундуков и ящиков оказалось понапихано! В одном из вскрытых ящиков тускло поблескивали стволы старинных мушкетов, а от нескольких просмоленных бочек тянуло не самым приятным запахом.
Пока мы вдумчиво комментировали нашу предстоящую работу и тихо офигевали от того, что в бочках была, оказывается, «та самая солонина!» и что «это, оказывается, едят!», Клим закончил возиться на палубе и сказал, что готов к приемке груза. Вдвоем с Сергеем мы начали разбирать штабеля ящиков и подтаскивать их к опускаемым сверху веревочным петлям, с помощью одного из Александров крепили ящики, а Клим вместе с другим Александром принимал их наверху. Проделать такой финт ушами с тяжеленными бочками не получилось и все найденные в этом трюме шесть бочек мы, по указанию нашего капитана и одновременно суперкарго, откатили к одной из стенок трюма. Возня в этом тесном и пропахшем разными непривычными запахами помещении продолжалась почти два часа. И с непривычки умаялись сильно. А ведь был еще один трюм, да и с наваленными на палубе вещами тоже надо было что-то делать. Кстати, с усталости и под настроение с желанием пресловутая солонина с довольно свежей водой, найденной в нескольких бочонках, пошли, что называется, «на ура!». После легкого перекуса и перекура со вторым трюмом, вооруженные опытом, мы справились быстрее. Что-то из вещей Клим с нашей помощью растаскивал по судну по пока одному ведомой ему системе, что-то мы по его указанию, не теряя времени, сбрасывали за борт к качающемуся на волнах буйку. И к тому моменту, когда солнце уже клонилось к закату, шхуну, до того крепко и без движения сидевшую на камнях, начало ощутимо покачивать на волнах.
Сергей-Дог
Мокро. В сапоги наливается вода, это холодно и мокро. А когда вас вдруг швыряют в холодный ручей – это еще более холодно и мокро. Барахтаюсь от неожиданности, встаю на ноги. Выясняется, что не только мокро, еще и грязно. На дне. Стоп, откуда тут ручей? Хотя потом, сначала на берег, и что эта кобылища делает? Ест травку? С затянутым по скаковому седлом? А заподпружиться она не хочет? И поводья заодно порвать? С хорошим оголовьем?
Эти мысли заставляют быстро выбарахтаться из тины и донных отложений и поспешить к кобыле, которая невозмутимо с аппетитом начала стричь местную растительность. Прежде всего голову вверх, так, теперь подпруги, подперсье, седло долой. Подбородник, оголовье – долой. Вот теперь ешь и сохни. Да, и далеко не уходи. А кстати, где мы? Стоп, где линия, по которой мы ехали? И где вообще дорога? Тропинка какая-то. Ладно, все потом. А пока вот хорошая лесина, сюда ее. Эти веточки ломаем, эти… А на что я такую мечеобразную селедку себе на заказ покупал? Ну, головы рубить не довелось, и слава всем богам, а вот лесины…
Через полчаса костер весело трещал сушняком, на ветках причудливо развешана сбруя… Хорошо все-таки, что вьюк не снял, есть чем костер развести. Ладно, теперь автоматик почистим и баиньки. Стоп, только не у костра. Так, вот в сторонке кустик, листьев побольше, попонку, хорошо была свернута и сверху, не намокла, так, ну можно и спать.
Спасск
Нет, все-таки жарковато, но по сравнению с прошлым годом, когда столбик подскакивал до сорока, еще ничего. Судя по солнцу, сейчас часов десять, хотя на мобильнике было полчетвертого и ноль покрытия, как говорится, «вне зоны действия сети». Хоть джипиэски в аппарате и нет, а она мне и на фиг не сдалась, но что-то мне подсказывает, что спутников будет столько же, сколько и вышек джеэсэмовских вокруг. Пока вокруг ничего интересного наблюдать не удалось, то есть ни самолетов, ни автомобилей и вообще никаких следов человеческой деятельности, в общем, какая-то прерия вокруг. Были какие-то странные птицы, какие, не знаю, ну не орнитолог я, но, по крайней мере, сорок, воробьев и прочих ворон с голубями не наблюдалось, даже в бинокль, точнее, в то, что биноклем назвали китайцы, что-то слабо верится, что он шестикратный, максимум четырех.
Гремучим змеям не удивился, а вот попавшийся на пути скорпион навел на мысль, что я где-то в Средней Азии, да и крупный птиц, уже полчаса круживший над головой, и которого я обозвал беркутом, намекал на то же. Еще когда он появился, я скинул оба рюкзака, уже успевшие здорово оттянуть мне плечи, и попытался прицелиться в него из СКСа. Что удивительно, особого тремора не наблюдалось, но стрелять, естественно, не стал, во-первых, я не Сухэбатор, а во-вторых, если бы этот беркут даже специально подставился, то что бы я с его тушкой делал? То, что птиц не улетел, отнюдь не значило, что он никогда не видел охотников, вполне возможно, он просто не в грош меня как охотника не ставил, что неплохо охарактеризовывало его наблюдательность и мыслительные способности. Я плюнул, мысленно, на наглеца, выжал от пота футболку, приспособленную вместо банданы, снова, в который раз, провел рукой по бывшей лысине, теперь превратившейся в нередкую шевелюру, и потопал дальше. Нет, с рюкзаками надо что-то придумывать, может, повесить один на спину, а другой на грудь? И что мне это даст, будет, как с Чебурашкой, который «понесет вещи». Пот опять начал заливать глаза, даже в ушах шуметь начало. Пришлось опять остановиться, сбросить рюкзаки, осторожно положить карабин сверху и, оглянувшись на всякий случай, зарыться в рюкзак с провизией. Литровая бутылка «Славяновской» опустела больше чем на две трети, поэтому ограничился одним глотком, правда, жадность сдержать не удалось, и глоток получился большим. Снова достал бинокль из футляра и осмотрел окрестности, ничего не изменилось, но что-то было не так, как раньше. Вот, шум в ушах не пропал, да и воздух изменился на вкус и стал каким-то свежим, что ли, и йодистый запах. Неужто! Пока убирал бинокль, еще раз глянулся, как в зеркало, в большие линзы, на меня уставилась до безобразия молодая и радостная физиономия. Тьфу на тебя, глюк мухоморный! Рюкзаки будто полегчали вдвое, я чуть ли не бегом преодолел две сотни метров и остановился на песчаном обрыве. Моим глазам предстала безграничная синяя даль океана. Снял солнцезащитные очки, блеск стал почти нестерпим, пришлось одеть обратно, повернул голову налево и примерно в километре увидел накренившийся парусник, сидящий на прибрежной скале, и людей на берегу. Ну, Вадим Артурович, вот тебе и дети капитана Гранта, и пятнадцатилетний капитан в придачу.
Пришлось в который раз доставать чудо китайского оптикостроения. Пошарил взглядом по близлежащим окрестностям – подводной лодки нигде не видно, значит, капитан Немо либо еще не прибыл, либо уже убыл. Интересно, это хорошо или плохо? Подумал, решил, что плохо. Так, теперь прикинем, на берег чего меня могло занести. Итак, Аральское море – может быть? Может. Сам его никогда не видел, но то, что показывали по зомбоящику, этот вид никак не напоминало. Будем считать, что не Арал. Что у нас следующее на очереди? Каспий. Что-то сомнительно. Во-первых, нет Волги, уж ее бы я заметил. А так как каждый третьеклассник знает, что Волга впадает в Каспийское море, то какой вывод? Правильно – неправильный. У Сухова в Педженте тоже Волги не было, а море было. Так, этот вопрос надо рассмотреть поподробнее. Положим, парусник – это баркас, правда, тот на песчаной отмели был, ну да ладно – отметем как несущественное. Тогда должны быть таможня и Верещагин. Пришлось внимательно осмотреть группу местных на берегу. Несколько здоровых вооруженных молодых мужиков, девушка и здоровущая псина. На роль Верещагина не подходит никто. Таможни вообще не было, как и других строений, только стол. Пикник у них, что ли? Нет, не Каспий. Тогда Черное море. А что – подходит. Степь, обрыв, парусник – Крым! А это контрабандисты, про них еще Багрицкий писал:
По рыбам, по звездам Проносит шаланду: Три грека в Одессу Везут контрабанду.
На греков не похожи, да и больше их. А вот может ли быть парусник шаландой?
Теоретически может, а вот практически… Шаланды вроде поменьше, но и контрабандистов больше, значит, будем считать, что это большая шаланда. Все, не будем умножать сущности, а то получим бритвой по… ну, в общем, нам по пояс будет. Итак – я в Крыму. Теперь следующий вопрос – стоит ли спускаться к этим контрабандистам, тем более что они меня уже заметили и машут руками? Сразу вспомнилось незабвенное: «Не советую, молодой человек. Съедят-с». Что-то очень радостно машут, особенно пигалица, аж на месте подпрыгивает – самая голодная наверно. Только одна собака замерла и смотрит – внимательно так. Как говорил Быков: «Ну это уже хамство, это вам не сорок первый». Так спускаться или продолжать стоять здесь, как памятник Большому Поцу?
Тяжело вздохнув, начал спускаться, но не спеша. Шел минут десять, не меньше. Ажиотаж среди контрабандистов закончился, и теперь они просто ждали, о чем-то активно переговариваясь. На подходе меня встретила псина. Ну и здорова! Мимо прошел почти на полусогнутых, но та просто громко втянула воздух, а потом просто отвернулась. Подошел к группе мужчин, скинул рюкзаки и представился по всей форме:
– Мельников Вадим Артурович, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, холост. Последнее время и место дислокации – двадцать пятое мая две тысячи одиннадцатого года, Россия, Земля, галактика Млечный Путь в Спирале. Номер в тентуре не знаю.
Затем устало сел на рюкзак и спросил:
– Ну что у нас плохого?
Ирина
– …Нас вечер встречает прохладой… – напевала я, набирая воду из ручья в большую пластиковую бутыль. – Нас ветром… Ой!
Из-за деревьев, окружавших небольшой родничок с вытекающим из него ручьем, показалась страшно знакомая кругленькая физиономия. Которую она помнила столько же, сколько саму себя. Только эта – гораздо моложе!
– Катя! Живая! Целенькая!
Я бросилась к сестре, обронив бутылку с водой.
– Ну, скажи же что-нибудь, не молчи! – затрясла она сестричку за плечи. – Катюшка!
Сестра обалдело хлопала глазами. Наконец высказалась:
– Не тряси, уронишь… – Затем, немного постояв: – А мы вообще где – я в поезде ехала, потом тряхнуло, а я уже тут. – И показала свою большую сумку в одной руке, а в другой – зажатые в ней простыню с подушкой, явно из купе поезда – настолько они были «типичные».
– А! Мы, похоже, «попали», – говорю, отвечая на вопрос сестры. – В смысле, «перенеслись» – каждая из своего места в момент ядерного взрыва. Сперва там, дальше на пляже, появилась я – сидела в столовой за столом с обедом. Затем стали появляться и другие – угадай, откуда оказались все? Ладно, сама скажу! С нашего форума «В Вихре Времен»! А теперь смотрю – и ты появилась!
– А как же мама и папа? – Глаза Кати наполнились слезами. – Может, они еще появятся?
В голосе сестры была слышна надежда.
– Я не знаю, Кать! Правда! Хорошо бы, конечно, хотя вряд ли… Может, они и попали сюда – но… Тут некоторые перенеслись не в своих телах, а только сознанием… Может, и с родителями так же вот. Так что если мы их не встретим, то и не узнаем никогда, что с ними случилось. Давай не будем загадывать наперед, ладно?
– Угу! – Катюша героически шмыгнула носом.
Я подобрала упавшую бутыль, вылила из нее воду, сполоснула и набрала воду снова.
– Давай, пошли в лагерь – у меня там палатка!
Мы пошли по тропинке по направлению к морю и людям. Я бодро шагала впереди, прихватив у Кати ее сумку, а сестричка семенила следом, повесив длинную простыню на шею и обмотав ее конец вокруг тела. В одной руке у нее была зажата подушка, а в другой она несла ставшие великоватыми для ее ног туфли…
За несколько минут мы добрались до лагеря, где были встречены настороженным ворчанием Гарма и возгласами «с прибытием!» со стороны людей…
Котозавр
Вжавшись в землю, я ожидал положенной по уставу ударной волны ядерного взрыва, не понимая, в какую сторону должны быть ноги, – а нету ее! Не пришла, обманула. Тишина, лес, птички поют… Вашу мать!!! А где поселок? Где Сердаров на «Газели»? Что-то мне это напоминает. Первый тест на попаданчество. Мобильник честно доложил об отсутствии сети. Плохой симптом. Солнце стоит в зените, хотя только что было на три лаптя ниже. Тревожный симптом! Артиллерия не грохочет, черный «мессер» не вьется над моею головой – хорошо. Тиранозавр в кустах не рычит – очень хорошо! В кустах человек говорит. Говорит о том, что он – человек, очень удивлен, обескуражен, крайне недоволен и желает произвести над виновниками происходящего, их родней и друзьями физическое и сексуальное насилие непременно с мучительной смертью потерпевших в финале. Незнакомый голос, но крайне знакомые интонации.
Человек с автоматом осторожно выглянул из куртинки, в которую его закинула судьба. Невдалеке под деревом сидел индеец и ощупывал себя. Печатными в его темпераментной речи были только знаки препинания. Под ногой автоматчика хрустнул сучок, и чингачгук-матерщинник схватил из травы ружье, но, даже не прицелившись, замер…
– Рембо, ты когда побриться успел?!
– Командир?!
По прошествии десятка минут, в течение которых я объяснял шокированному Андрею теорию множественности миров, индеец мне – устройство кремниевого замка на мушкете, а вместе они пытались понять: почему называется батарейным замок, батарейки не имеющий, Андрей Сердаров остался привыкать к новому телу и памяти, а я пошел за брошенной сумкой с подарками для тестя. Как всякий порядочный попаданец, я знал о ценности каждой мелочи в условиях робинзонады. Идти по лесу, размышляя о высоком, – чревато неприятностями. А если думать одновременно о выросших зубах – без пломб, спадающих штанах – разожрались вы, товарищ прапорщик, и руке, что лишилась почти всех шрамов из бурной молодости, то шанс на неприятности возрастает многократно. Грубая действительность вторглась в мечты мушкетным выстрелом сзади. Оборачиваюсь, вскидывая автомат как раз вовремя, чтобы ОЧЕНЬ БЛИЗКО увидеть двух индейцев, несущихся в атаку. Судорожно сдернул предохранитель автомата, три раза стреляю в ближайшего врага – одиночный огонь, черт его побери! – и меня сбивают с ног, но я успеваю в последний момент подставить автомат под удар топора. Индеец, навалившись сверху и что-то рыча, ударил меня головой в лицо, еще и еще раз, но, кроме первого, удары были медленными, а горлом уже пошла кровь и начали закатываться глаза. Скинув с себя тушку первого агрессора, вижу торжествующую рожу второго: белого надо только добить! Замах и вскидывание пошли навстречу. Автомат встретился с томагавком, выбил его из руки индейца, но и сам кинул магазин в траву, а пуля ушла в небо. Краснокожий схватился за нож, но я уже озверел – полусидя перехватываю «калаш» за ствол и со всей возможной в такой позе дури вколачиваю врагу по коленке. Тот, хромая, отскочил на пару шагов, держа перед собой нож, и дальнейшее стало делом элементарным: разорвать дистанцию еще на несколько метров, воткнуть новый магазин и одиночным в ногу положить недоумевающего дикаря: бледнолицый стрелял и не заряжался, чего пугает?
– Костя! Ты живой?
В кусты вломился забрызганный кровью Андрей. Увидев раненого индейца, он походя воткнул нож ему в горло и так же «проконтролировал» второго.
– Допросить надо было!
– На фиг. Ничего интересного не скажет. Крысоеды с севера, за подвигом пошли, пока не воин – жениться нельзя. Не то что у вас, бледнолицых: папа дебилу «девятку» подарил – уже мущщина. Блин, я об этих уродов мушкет поломал!
Я полез в здоровую сумку и, немного порывшись, вытащил оттуда переломку и пачку патронов.
– Держи «ижика», Курбаши. По-любому лучше местных карамультуков будет.
– Жмот ты, Костя, на двудулку денег зажал? – наморщился Белый Бык, скептически рассматривая ружье, которое в его лапах смотрелось игрушкой. Хотел сказать еще что-то, но вдруг насторожился и заорал в лес:
– Стой, мля! Стрелять буду!
Отпрыгиваю в сторону, за дерево, но фраза по-русски вводит в легкий ступор.
– Парни, вы продаете славянский шкаф?
Елена
Боль.
Нет, не так.
БОЛЬ.
И страх.
Мало кому довелось испытать на своей шкуре, что такое смерть, и после этого еще хоть что-то чувствовать. Хм… Как шутил мой знакомый врач, если у вас болит, значит, вы еще живы.
А это очень странно, между прочим. Если «ядрён-батон» шарахнул по центру Харькова, а бомбочка там была никак не меньше двадцати мегатонн, то в радиусе двадцати-тридцати кэмэ от эпицентра не должно было остаться ничего живого. Ну, или не покалеченного до состояния мясного фарша… Блин, все тело болит…
Пробую разлепить один глаз.
Песочек. Ага: уже мордой в песок валяюсь.
Пробую, разлепляя второй глаз, приподняться…
Так-с, приехали.
ГДЕ Я, МАТЬ ВАШУ?!!
Когда перед глазами наконец перестало плыть и двоиться, я окончательно убедилась, что мне все-таки нужен доктор. Желательно, психиатр. Черт, читать альтернативки с попаданцами, самой сваять такую альтернативку – и нате вам. Попала.
Это явно не Бабаевка с ее искусственным сосновым лесом. И уж точно не дорога на Белгород, куда я пыталась прорваться десятой тропинкой. Это что-то куда более южное. И теплое. Ладно, потом разберемся. Это еще не самое страшное. Хуже всего то, что тело точно не мое. То есть ощущается как родное, но таких пухлых холеных ручек у меня сроду не было. Всегда были в кошачьих царапинах, старых и свежих, а тут… Найду зеркало – присмотрюсь к физиономии, но уверена, что с моей персоной эта дама имеет мало общего. Дама… Лимон на ножках. Тут или липосакцию с ходу делать, или заниматься хорошим физическим трудом не меньше трех месяцев. Заплыла дурным жиром, понимаешь…
Я поймала себя на мысли, что стараюсь отвлечься от случившегося. Толик… Господи, сделай так, чтобы он тоже оказался здесь. Полжизни отдам…
Не было больше ни боли, ни страха. Я брела по берегу, тупо глядя себе под ноги. В голове и желудке было одинаково пусто, но мне все равно.
Одна.
Господи, что плохого я тебе сделала?..
Нет, не совсем одна. Вон там кто-то лежит на песке.
Дамочка-«донорша», видимо, за всю жизнь и знать не знала, что такое стометровка по песку в тяжелых, явно походных ботинках и в длинной, до пяток, юбке. Ничего, я тебе жирок растрясу, Сара-Энн Годдард… Откуда я знаю твое имя? Теперь ты – это я, не удивляйся. Но рулить своим телом тебе уже не придется никогда. Не позволю. Да, я эгоистка. Но поверь, дорогуша, твоим телом я распоряжусь куда лучше, чем ты сама… Так, а вот и… Стоп: это же мистер Годдард! Боже, кто его так?
Затылок не разбит, уже хорошо, хотя там чувствуется большая шишка. Если потеря сознания – значит, гарантированное сотрясение. Переворачиваем, суем под голову свернутый сюртук. Ага, стонет. Значит, тоже жив, пусть и не совсем здоров. На лицо типичный англичанин, каким его принято представлять. Мужик не старый, но и молодым его назвать я бы затруднилась. На мой взгляд, где-то за тридцать… Какие тридцать! Джонасу двадцать четыре всего, и мы почти пять лет женаты!.. Заткнись, Сара-Энн, не то пожалеешь… Ага, походный сундучок у мистера под рукой и не выпотрошен. Значит, это не грабители постарались. Так, где там нюхательная соль?.. Ну же, мистер Годдард, извольте прийти в себя и объяснить, что за херня тут происходит!
Откачиваемый с явным усилием приоткрыл один глаз, второй… Зажмурился от яркого света, встряхнул головой. Покривился, щупая шишку на затылке. Потом, заметив нечто интересное у себя на рукаве, принялся пристально разглядывать локоть. Потом вообще отмочил номер: ущипнул себя за бок.
– Больно… – хрипло прошептал он.
По-русски.
Голос был чужой, лицо чужое, но меня словно насквозь прострелили…
– Солнышко, ты?
– Лена?
Где-то с минуту длился ступор. Мы попросту переваривали свалившееся на наши головы… то ли несчастье, то ли, наоборот, счастье. А потом я разревелась и классически повисла у Толика на шее.
Вот за это точно полжизни не жаль.
– Ни о чем не жалею, кроме одного: наших хвостатых не хватает.
– Особенно Шпану жалко. Такая золотая кошечка была…
Мы шли по берегу, по утрамбованной волнами полосе влажного песка, широкой из-за отлива. Шли… Кто бы только знал, какое это было счастье! За неполный час пережить ядерную бомбардировку, умереть, очнуться в чужих телах, обряженных в какие-то музейные тряпки… А в случае Толика – еще и нормально ходить. Аналогия с главгероем «Аватара» неуместна: бравый морпех до ранения ходил нормально, тогда как Толик всю жизнь провел на костылях. Он и здоровыми ногами мистера Годдарда (чересчур здоровыми – на взгляд его благоверной, которую он иногда «учил») поначалу пытался пользоваться, как раньше. Ну, с помощью… нет, не кувалды и какой-то матери, но к тому близко – все же пошел. Ладно, Бог с ними. Надо благодарить Его уже за то, что попали мы в молодые и относительно здоровые тела. То есть Толику придется избавляться от брюшка, курения и нажитой мистером Годдардом одышки (двадцать четыре года, блин, и уже песочек сыплется!), а миссис Годдард придется стапливать около двадцати кило сала. Если, конечно, у нас будет возможность это сделать.
От тяжелых раздумий стоит если не избавляться, то отвлекаться. Иначе недолго впасть в грех уныния.
– Любимый. – Я изобразила лукавую улыбку, хотя на душе было удивительно пасмурно.
– Что, роднулька? – Толик понял и принял эту игру. Что-что, а чувство юмора у него в полном порядке.
– А ведь это Сара-Энн своего муженька по темечку приложила.
– О, женщины, коварство – ваше имя… За что, если не секрет?
– Да, понимаешь, он на нее начал валить вину за ссору с кэпом – типа, юбкой вертела, и тэ дэ. Побил. А она за всю поездку только раз на палубу вышла и сочла себя оскорбленной. Стоило супругу повернуться… Кстати, как у этой англичанки с физиономией, все в порядке, или можно сразу топиться? Зеркала-то под рукой нет.
– Вполне симпатичная мордашка, Леночка, хоть и не очень на тебя настоящую похожа. Я-то хоть перестал выглядеть небритым боровом?
– Опять ты на себя наговариваешь… Нет, любимый, в новом амплуа ты стал похож на английского бульдога.
– Ужас. – Во взгляде Толика – в водянисто-серых глазах мистера Годдарда – промелькнула веселая искорка. Я добилась своего. – Человека с такой мордой грех не стукнуть при первой же возможно… Лена, смотри!
Дым. Черный, коптящий. Такой бывает не от костра, а от пожара. Но что может гореть в ложбинке между двумя холмами, поросшими какой-то подозрительно незнакомой растительностью? Не самолет же туда свалился, в самом-то деле? Почему-то стало страшновато. Мало ли… Но человек – тварь полюбопытнее кошки. Желание узнать, что там такое и с чем это можно схарчить, пересилило подспудный страх перед неизвестным, доставшийся нам в наследство от животных предков. Мы с Толиком – в мало приспособленных для такого дела телах мистера и миссис Годдард – продрались сквозь прибрежный кустарник и полезли выяснять, что горит.
Горел микроавтобус. Наш. Вернее, жирно чадя, догорала та куча искореженного железа, которая когда-то микроавтобусом была. Мля, апокалиптичная картина. Ведь всего пару часов назад заливала в его бак краденый бензин и затаривала салон мешками с барахлом и продуктами… Удар, судя по степени механических повреждений, был страшный. Такое ощущение, будто «мерин» на скорости под сотню въехал в бетонную стену, а потом его сверху приложило башенным краном. При этом из открывшейся задней дверцы на землю высыпалась куча добра, половина которого сгорела вместе с машиной. Я же канистр пять еще припасла, вот они и бахнули, вместе с полным баком… Вон там что-то знакомое… Да это же кошачьи клетки! С разломанными пластиковыми замками и пустые. Пушистых трупов не видно, крови тоже. Так, значит, наши котяшки вполне могли спастись. Уже хорошо. Но вот что там касаемо… гм… нас?
– Мне кажется, – сказал Толик, – не стоит нам подходить к машине слишком близко.
Я только молча кивнула: разглядывать собственные обгоревшие трупы как-то не хотелось… Мало кому приходилось стоять у своего погребального костра. Осмелюсь утверждать, что мы с Толиком как бы вовсе не единственные с подобным жизненным опытом, и – честно вам скажу – злейшему врагу не пожелаю это пережить.
– Надо собрать все, что только можно, – тихо сказала я. – Хоть какой-то шанс будет…
Уцелело, к сожалению, немного, но среди этого «немного» оказались консервы, сумка с личными вещами, большая картонная коробка, гремевшая разнообразным заточенным железом, и чемоданчик с ноутом. Ноут, к величайшему сожалению, от удара просто раскололся пополам. Только винчестер выдернуть осталось. Зато прилагавшаяся к ноуту сумка с дисками уцелела. Не представляя, когда, где и куда я буду эти диски вставлять, все же уложила их к вещам. Потом, подумав, затолкала все это плюс обломки ноута – мало ли, может пригодиться – в короб с холодным оружием и принялась сооружать волокушу. Толик упаковал консервы и бутылки с водой. И в результате мы получили совершенно неподъемные тюки, которые пришлось на жердях оттаскивать к берегу по частям.
Что ж, продовольственный вопрос, по крайней мере на ближайшее время, как-то решен. Осталось решить другой, самый главный: вопрос безопасности. Ведь если верить памяти «доноров», мы на побережье Калифорнии. А это в 1790 году от Рождества Христова – опять же если верить памяти супругов Годдард – не самое приятное местечко обитаемого мира. Ибо здешние обитатели не очень-то любят людей с белой кожей.
Спать нам не придется, однозначно. Ну и ладно. Я кофе сварю.
Если бы не кофе… Да здравствует Бразилия и все, кто подделывает один из главных продуктов ее экспорта!
Всю ночь мы с Толиком только тем и занимались, что:
а) проводили ревизию уцелевшего от «той» жизни имущества;
б) пили крепкий кофе без сахара и налегали на консервы;
в) уясняли, кто и что мы теперь;
г) пили кофе с сахаром;
д) пытались понять, что нам теперь делать;
е) пили кофе с сахаром и сгущенкой.
Кстати, господа Годдарды в своей «независимой» от нас житухи ну очень «не любили» поесть. Насколько я себя помню, банки консервов мне всегда бывало много. А тут Сара-Энн, вылизав баночку и вытершись бумажной салфеткой (это – не ее, моя привычка! Настоящие леди утираются салфеточками матерчатыми!), голодно облизнулась на следующую. Блин! У нас не так много жратвы уцелело, чтобы тешить желудки привыкших к излишествам купчиков и купчих! Что ж, придется нам доводить эти «тушки» до нужной кондиции.
Пришлось накачиваться кофием, благо, баклаг с водой хватило бы на целый полк, а весь кофе, что я из супермаркета зацепила, каким-то образом избежал гибели в огне. Лучше бы крупы избежали… Ну, да ладно, какой смысл жалеть о том, чего уже не вернуть. Надо пользоваться тем, что имеем. А что мы имеем? Сломанный ноут с дисками – раз. Ружье и два пистоля мистера Годдарда – два. Мою коллекцию холодного оружия – три. Некий запас продовольствия – четыре. Память уроженцев XVIII века – пять. Желание выжить… Нет, это, пожалуй, надо ставить даже выше первой строчки. Потому как при первой же возможности хорошенько поразмыслить у нас возник вполне резонный вопрос.
Если мы здесь, то ЗАЧЕМ?
– Давай рассуждать логически, – сказал Толик, допивая пятую кружку кофе. – Случилась всеобщая ядерная война. Думаю, человечеству как цивилизации пришел финиш. Ну, или на самый крайний случай – долгий постапокалиптец. Не самое лучшее завершение истории. И я почему-то думаю, что нам просто дали второй шанс. Если мы с тобой что-то изменим в этом мире, ядерная уже война не случится.
– А что могут изменить в мире английский фактор и его жена? – Я «подумала вслух». – Если честно, солнышко, мы тут никто и звать никак. Максимум, что мы можем – это построить факторию, как твой… персонаж задумывал, только не выживать отсюда испанцев, а задружиться с ними. Но и это вполне могут исправить. Приедет мой… точнее, Сарочкин братик на фрегате, и конец дружбе.
– Твоя героиня создала государство на Карибах.
– Ей для этого понадобилось шесть лет, гора денег и три километра нервов.
– Вот и мы с тобой так же – будем начинать с малого. Завтра посмотрим, что тут к чему…
От шестой чашки кофе Толик благоразумно отказался. Мистер Годдард, конечно, бугай здоровый, но не стоит искушать судьбу. Эта чашка, уже поостывшая, досталась мне. Спать – почему-то мы были в этом уверены – здесь было просто нельзя. Почему? Вот нельзя, и все. Чутье, блин… Заряженный музейный арсенал мы распределили совсем не так, как это сделали бы на нашем месте супруги Годдард. То есть я, как имеющая некоторый опыт обращения с длинностволом, взяла ружье, а Толик заткнул пистоли за пояс. Кроме того, мы оба прибарахлились из моей коллекции – саблями и кинжалами – и выглядели теперь записными флибустьерами, хоть картинку рисуй. Настороженное чутье, несмотря на милитаристские приготовления, не утихало, внятно сообщая о некоей опасности, и мы, прекратив обсуждения, дружно отвернулись от костерка.
Когда зрение привыкло к темноте, я увидела. Человека, приближавшегося к нам тихим скрадом, в полусогнутом состоянии. Кто это – бог его знает, но вряд ли друг, если крадется.
– Лена, там кто-то есть. – Я расслышала встревоженный шепот Толика.
– Вижу, – так же тихо прошелестела я. – С моей стороны – один.
– С моей тоже.
«Друзья или враги? Как говорил принц Гамлет – вот в чем вопрос…»
Вопрос этот гамлетовский разрешился довольно быстро. Сообразив, что они обнаружены, неизвестные с улюлюканьем бросились на нас.
Первое, что сделала бы Сара-Энн в такой ситуации – оглушила бы супостата своим визгом. Но я не Сара-Энн. У меня другое имя, другая память, другая душа, в конце концов. Первое, что сделала я (Елена, а не Сара-Энн) – заняла позицию «стрельба из положения лежа», взвела кремниевый курок, выцелила силуэт и плавно отжала собачку. Ч-черт, отдача нехилая, на рыхлом теле англичанки точно синяк будет. Нападавший взвыл, скорчился. Сзади – еще один выстрел. Толик, в отличие от меня, дал волю своему «донору», и тот, достав из ножен кавалерийский палаш (сталь там хреновая, правда, это ж новодел), уж постарался на совесть… «Мой» вражина тем временем поднялся – ну, надо же, с такой дыркой! – и, что-то проорав в мой адрес (навряд ли комплимент), прыгнул. Чем-то замахнулся. Блин, это же топорик! Сара-Энн, чтоб тебя и твою любовь к пудингам!.. От этого действительно звериного прыжка я еле ушла – перекатом влево. Потом, путаясь в юбке, с грехом пополам поднялась. Враг, лица которого я не видела – стоял спиной к костерку, – снова взвыл и снова прыгнул. Типа, добить меня, подлую… Тело Сары-Энн, абсолютно не имевшее моих навыков, реагировало на мои приказы с удивительными тормозами. Но хотя бы вообще реагировало, и это был плюс. Шаг влево и вперед. Ружье – прикладом вперед и вверх, со всей дури… Хрясть! А-а-атлично. Что там сломалось, сейчас хотя бы проверить можно: нападавший упал. Ага. Все сломалось. И шейные позвонки супостата, и приклад ружья. Что ж мы теперь без ружья-то делать будем?.. А Толик там как?
А Толик был очень даже неплохо. Вытирал клинок палаша какой-то тряпкой, а у его ног лежал еще один жмурик. Только сейчас я разглядела «своего» убитого. Ёлки тресни, это же индеец!
«Я была готова убивать, но никогда не убивала…»
От осознания факта убийства себе подобного (хотя тот сам напросился, если честно) меня замутило. И не только меня. Мы с Толиком, тяжело дышащие, обменявшись тяжелыми затравленными взглядами, синхронно склонились в разные стороны, выдав наружу весь свой ужин с кофием в придачу.
Мы победили, блин…
Мальчишки.
Блин горелый, так мы, получается, пацанов пятнадцати-шестнадцати лет завалили. Ну, еперный бабай…
И без того хреновое настроение стало вовсе… гм… В общем, тоже на букву «х», но не подумайте, что «хорошее». Если быть честными, то нам просто повезло. С взрослыми индейскими воинами у нас шансов было бы как бы не меньше, чем при сбросе «ядрёнбатона» прямо нам на головы: мистер Годдард умел работать саблей ничуть не лучше меня в «прошлой жизни», то есть уровень клуба исторического фехтования, а про Сару-Энн я вообще помолчу. До сих пор пальцы не чувствую – ружье при ударе попросту вывернулось из беленьких ухоженных ручек. Мои бы ей лапы – с зажившим переломом, со следами давних царапин, порезов, ожогов от искр металла и шершавыми от работы с оружием ладонями… С другой стороны – мы прибили малолеток. Конечно, эти малолетки (что услужливо подсказала память Сары-Энн) наверняка шли за скальпами белых людей, дабы отличиться перед своим вождем. А расставаться со скальпом не желали ни я, ни донорша. Тут уже а ля гер ком а ля гер: или они меня, или я их… «Жестокий мир, жестокие сердца». Оно самое.
Минута слабости прошла, слава богу, что в окрестностях нашей стоянки не оказалось еще одного индейца. В тот момент нас смог бы прирезать даже десятилетний сопляк.
Опомнившись, мы принялись молча осматривать трупы на предмет трофеев. В нашем положении хорошее оружие могло оказаться подспорьем. Увы, наличием действительно хорошего оружия убитые нами индейцы похвастать не могли. Ножи хреновые. Тщательно отточенные, но из такого говенного железа… Кто салагам хороший ножик доверит? Топорики тоже годились разве что в коллекцию любителей экзотики, не более: кремниевые лезвия, хитро закрепленные ремешками и сухожилиями в расщепленной палке. Здравствуй, каменный век… Ремешки и прочие веревочки не в счет, равно как и кожаные мешочки с какими-то травками. Лекарства, что ли? На всякий случай приватизируем…
Тихий жалобный мяв я услышала только потому, что с той стороны дунул ветерок. Сразу же вернулась мысль о кошках, переживших…э-э-э…перемещение гораздо успешнее нас.
– Толик, слышишь?
– Слышу. – Толик, выпрямившись, положил ладонь на рукоять заткнутого за пояс пистоля.
Шпана?
– Шпана. Машка орет громче. Сходить?
– Я тебе схожу! Давно никто на тебя с топором не набрасывался?
– Если бы тут кто-то еще был, – я кивнула на убитого индейца, – он бы уже на выстрелы примчался.
Звук повторился, на этот раз чуточку громче.
– Тут близко! – пискнула я и, не дожидаясь одобряма, ринулась вверх по склону. Вслед мне понеслись междометия, коими Толик обычно заменял непечатные словеса.
Тут действительно было близко. Метров с полсотни. Но попробуйте преодолеть эти метры в длинной юбке, да вверх, да сквозь кусты – я посмотрю, какими словами вы прокомментируете свое восхождение. Я – молчала. Ругалась мысленно, но от души. Не стоит привлекать к себе внимание потенциального противника. А вдруг я ошиблась, и здесь в кустах еще парочка краснокожих воинов засела? Младшие братья убитых нами, жаждущие мести? Проверять это почему-то сильно не хотелось. Потому я постаралась как можно быстрее определить, откуда доносится кошачий призыв. А мяв доносится во-он от того куста… Что это? Блин, фонарика нет. Даже мобилы нет, чтобы подсветить. Кажется, кожаный мешок. Перетянутый ремешком в горловине и привязанный к толстой ветке. Шевелится. Мяучит.
– Шпана! – наугад позвала я. – Шпануська!
Мешок в ответ буквально запрыгал по земле, а жалобное мяуканье сделалось истерично-радостным. Шпанка! Узнала! Перехватив ремешок ножом, я тут же сдернула с места и рванула назад, к костру. Лучше там кошку освобождать, чем здесь, в темнотище. Кажется, порвала подол, ну да фиг с ним. Главное, что уже через пару минут мы с Толиком разрезали крепкие ремешки и выпустили на свободу нашу сибирячку… Незнакомые лица и запахи сперва перепугали бедную кошку еще больше, но она все же нас узнала. По интонациям, что ли? Надо было видеть последовавшие за этим пять минут. Мы были облизаны и обтерты пушистыми боками со всех сторон, а также заставлены чесать еще более пушистое брюшко. Бедная зверюшка, невесть сколько просидевшая в кожаном мешке, даже на консервы внимания не обратила. И только потом, дрожа и давясь, прихватилась за еду, будто голодала не меньше недели. Честное слово, мы даже забыли о трупах индейцев, которые после обыска оттащили под ближайший куст.
Не успела наша пушистая хоть немного утолить голод, как с юга показался огонек.
– Люди, – сказала я, не зная, радоваться мне или нет.
– Если это испанцы, – проговорил Толик, доставая разряженный во время стычки с индейцами пистоль, – то встретят нас без большой радости. Я бы даже сказал – прием может оказаться слишком горячим… Держи.
Пистоль пришлось дозаряжать мне, благо, имелся соответствующий опыт. Да, я неправильная женщина. Я не смотрю сериалы, не обсуждаю моды и рецепты, зато обожаю компы, мобилки, отточенные железяки и всякие убойные штучки, коими баловались пращуры. Бог свидетель, даже в страшном сне не могло присниться, что однажды это пригодится мне на практике… Шпанку пришлось привязать трофейным ремешком к тяжелому тюку, чтобы котяшка, испугавшись, не убежала.
Мы засели с заряженным оружием за импровизированными «баррикадами», сооруженными из мешков и веток. Кто бы там ни был, предосторожность не лишняя. Мало ли… Индейцы вряд ли будут шастать с огнем. Испанцы – эти точно не обрадуются двум англичанам. Убить не убьют, но приятного все равно будет мало. Обчистят и выкинут. Англичане… Не думаю, что, если тут есть еще фактории, их хозяева сильно обрадуются новому конкуренту. Но эти хотя бы своих примут, накормят и спать уложат. А потом будут разбираться, кто кому и сколько за это должен… Огонек приближался. Я услышала, как зашипела, задергалась на импровизированном поводке Шпана. Ага. Значит, вон та тень размером с откормленного теленка – собака? Это что за порода такая? И почему двигается молча?
Толик взвел курок, отчетливо щелкнувший в ночной тишине.
– Hey, ladies and gentlemen! Do not shoot! Our dog does not like shots! (Эй, дамы и господа! Не стреляйте! Наша собачка не любит выстрелов!)
– Who are you? (Кто вы такие?) – немедленно поинтересовался Толик.
– We are… Russian missionaries! (Мы… русские миссионеры!)
– Чего? Какие на фиг миссионеры? – расслышала я «оттудова».
– Эй, народ! – крикнула я по-русски, проверяя совершенно бредовую мысль, которая пришла мне в голову вот только что. – Вы, часом, славянский шкаф не продаете?
Там – то есть на бережку – сперва кто-то явно выпал в осадок. В нерастворимый. Потому как тишина воцарилась воистину гробовая. А потом… Потом грянул смех.
– Продаем, продаем, – заржал кто-то. – И слоны у нас на север ходют! Вы кто? Махровцы?
– Одни из самых махровых, – теперь смеялись уже мы с Толиком. Тяжесть, давившая на нас последние часы… Да что там часы – все дни с того момента, как мы узнали о гибели Днепропетровска – отпустила. Действительно, будто гора с плеч. – Казак и пиратка – прошу любить и жаловать!
Шоно
Сказать, что я был в шоке, – это ничего не сказать. Я был не просто в шоке. Я был в супершоке. Нет, не так. Я был в СУПЕРШОКЕ!!! Ну и что, что я зачитывал от корки до корки любую литературу про попаданцев, вселенцев, засланцев и т. д. Ну и что, что я воображал себя ГГ, представляя, как бы я, такой умный, эрудированный и т. д., действовал бы на его месте. НО!!! Одно дело – голая теория, и совсем другое дело – реальная жизнь. И что мне делать – дитю каменных джунглей в этом лесу не то средней полосы России, не то Европы, не то Северной Америки. Магазинов-то здесь нет, когда появятся, и появятся ли здесь вообще, один Аллах ведает (в которого я не верю). Хотя, после случившегося, попробуй не поверить. Хорошо хоть, не одного меня сюда забросило, а с коллегами по форуму. Не представляю, что было бы, попади я сюда один-одинешенек. Загнулся бы, как пить дать. Но оставим наконец эти грустные мысли и пойдем дело делать. С этими мыслями я встал и пошел искать нашего завхоза, зампотылу и пр., и пр., и пр. – Зубрилку. (Ну не успел я разобраться, кого и куда назначили, а этот попаданец ходил с задумчивым видом и поглядывал на кучку вещей, что-то прикидывая в уме.)
– Коллега, у нас маленькая проблема.
– Маленькая? Таки я вас огорчу, любезный вы наш дохтур. Ваша маленькая проблема имеет полный шанс потеряться среди огромного числа проблем – и маленьких, и не очень.
– Я серьезно. Эта маленькая проблема скоро станет очень даже не маленькой. Вы посмотрите, что делается. Народ, как приспичит, под кустики идет.
Вокруг лагеря скоро МКАД из экскрементов будет. Если срочно не построим туалет типа «выгребная яма», скоро у нас будут холера, тиф, а то и чума до кучи. И строить надо так, чтобы от него до кухни и столовой было не ближе семидесяти метров, а лучше еще дальше.
– Ладно, посмотрим, что можно сделать.
Из дневника Сергея Акимова
Солнце уже почти свалилось за горизонт, близилась первая ночь нашего «попаданства». Если мы не ошиблись в определении места и времени провала, то темное время суток, должное наступать по команде «Отбой!», в этих широтах ожидалось довольно рано, часов в девятнадцать, плюс-минус несколько минут. Встретив поисковую группу, которую практически моментально сформировал и повел на звуки выстрелов, обозначившие присутствие в здешних местах еще кого-то из XXI века, Дядя Саша, мы в темпе распределили груз, оказавшийся в нашем распоряжении, и быстрой рысцой выдвинулись на общую точку сбора, саму собой организовавшуюся на месте «десантирования» Ирины. После первых, довольно бурных минут встречи у кафешного столика, бывшего ориентиром для пришельцев из будущего, времени на рефлексию и обсуждение извечных русских вопросов у нас не оказалось.
Оказывается, пока нас искали, ребята на берегу тоже не прохлаждались без дела. Клим, боевой пловец с ТОФа, по каким-то своим приметам определил, что высшая точка прилива приходится примерно на два часа местной ночи. И если мы хотим получить в свое распоряжение шхуну, застрявшую в рифах совсем рядом с берегом, то лучше не тянуть. Даже без всяких штормов ее могло расколотить о скалы прибоем, а в нашем положении упускать шанс весьма неплохо прибарахлиться за счет бесхозного имущества было бы верхом расточительства.
Немного определившись с порядком действий, все дружно принялись за дело. Клим опять уплыл на шхуну, налаживать канатную переправу для разгрузки судна, с ним отправились еще два человека, хоть что-то соображавшие в морском деле. Остальные обеспечивали прием груза на берег, заводку якорей для вытягивания кораблика со скалы, складирование вещей в более-менее подходящем месте и создание хоть какой-то системы обороны. Утренняя стычка с местным населением подсказала, что щелканье клювом здесь и сейчас чревато весьма печальными последствиями.
Было понятно, что спать в эту ночь никому не придется, попытка устроить «мертвый час» для Ирины и ее сестры ни к чему не привела. Они вели себя не очень адекватно, хотя на общем фоне толпы мужиков, оказавшихся в телах молодых парней черт знает где и когда, это не так бросалось в глаза. Мы и сами иногда вели себя не лучшим образом, даже с учетом того, что постоянным общением на ВВВ вроде бы приобрели некоторый иммунитет к возможному повороту судьбы. Но об этом легко рассуждать перед экраном монитора, потягивая пиво и выискивая «заклепки» в опусах своих коллег по форуму. Так что нервная веселость девушек, сменявшаяся резкими переходами к мрачной задумчивости, никого особо не удивляла.
Мы не успели еще толком перезнакомиться по новой со своими ранее виртуальными коллегами, как от этого довольно шумного процесса нас отвлекла Ирина. Она сделал круглые глаза и совершенно по-детски, пальцем, показала куда-то за спины Котозавра и Курбаши. Да уж… Там было на что посмотреть, хотя, казалось бы, куда еще дальше. Из ближайшей рощицы к нам направлялся очередной попаданец, вот только в отличие от всех остальных, одетых и нагруженных достаточно разнообразно, с пустыми руками никто в это время не провалился, одеждой и вещами он был не обременен. Конечно, нельзя сказать, что он был в костюме Адама и с голыми руками, но семейные трусы, майка явно меньшего размера, чем требовалось на такую атлетическую фигуру, на костюм для раута явно не тянули. Одной рукой он поддергивал свои труселя, во второй держал большую кружку с легкомысленными цветочками на боках, из которой машинально отхлебывал через каждые два-три шага. Даже на таком расстоянии было заметно, что человеку явно нехорошо после вчерашнего.
Но последний штрих в образе незнакомца доводил картину до полного абсурда. Он был в летных унтах! И как раз эта деталь сразу навела меня на одну, не сказать чтобы слишком сложную, аналогию. Когда пришелец приблизился к нам почти вплотную, я уже совсем уверенно представил его остальным:
– А теперь, дамы и господа, разрешите вам представить Анатолия Логинова, нашего собрата по не знаю уж чему, несчастью или подарку Фортуны.
– Что… Кто… Где…
Старый Империалист
Очередная картина русского художника Иванова «Явление хм… народу» меня как-то не тронула. Боксом не увлекался никогда, но по морде лица в юности получал. Вот и сейчас я «плыл», как после пропущенного удара. Хотя, приглядевшись внимательней, понял, что Иванов здесь не рисует, только Дали мог создать такую картину. После торжественного объявления о явлении товарища Логинова и его рассказа я сдуру озвучил глупейший вопрос:
– А бинокль где? Авиационный.
Из дневника Сергея Акимова
Трудно было ожидать от новичка нормальной речи. Мы все-таки успели хоть чуть ознакомиться с обстановкой, да и в одиночестве каждому из нас пришлось побыть совсем недолго. Анатолий же, как можно было предположить, перенесся сюда в один из моментов утреннего просветления, знакомого каждому, кто переживал последствия бурного застолья накануне. Как это иногда бывает, он успел сделать что-то осмысленное, кружка с кофе говорила о том, что на приготовление допинга у него сил хватило. А дальше понятно, отхлебнул глоточек, присел чуть-чуть оклематься и опять впал в нирвану.
После его рассказа все примерно так и оказалось, заодно открылась тайна поставившей нас в недоумение обуви.
– Военкомат наконец решил, что авиационные специалисты нужны поближе к самолетам, а не в тылу, прислали повестку. Жену заранее отправил подальше от Москвы, вот и собрались с друзьями на «отходную». А они давно уже подначивали меня с обложкой книги «СССР – ответный удар», намекали, что я постоянно одет не по форме. Где-то достали и притащили эти унты. Не помню, кто и как вечером расходился, утром сил хватило встать, натянуть на ноги то, что первое попалось под руку, и добрести до кухни. Дальше опять не помню, когда чуть прочухался – сижу у какого-то развесистого дерева, места совершенно незнакомые, подумал, что вот она, белая и совсем горячая догнала! Сделал пару глоточков, а кофе я с коньяком сготовил, так снова придремал. Потом услышал сквозь сон – вроде где-то стрельнули, кое-как поднялся, стал бродить по округе, увидел в просветах между деревьями море, пошел – а тут вы. Так что на самом деле случилось, кто вы и где я?
Долго размышлять над превратностями судьбы нам не пришлось. Сразу с двух сторон пляжа к месту сбора приближались два новых персонажа. Если первый был одет в более-менее привычный нам полувоенный камуфляж, то второй как будто сошел со страниц романа Фенимора Купера. Именно таким я представлял его знаменитого Соколиного Глаза – высокие ботинки, длинная куртка, под которой виднелись штаны из грубого сукна с кожаными вставками и, самое колоритное, – на плече он нес знаменитое «длинное ружье», именно такое рисовали на иллюстрациях в книгах. Поскольку он приближался к нам совершенно спокойно, можно было предположить, что перед нами еще один попаданец, неведомыми путями попавший в тело местного жителя. Знакомство с нашими новыми коллегами состоялось уже почти буднично. Крепкий, среднего роста парень в комке оказался Артемом Рыбаковым, более известным под ником Артоф, трапер предложил называть себя Константином или Рысенком. Рассказы о событиях, предшествующих «провалу», и своих блужданиях до выхода к нам они решили отложить до более спокойных времен. Тем более что, судя по уже известным нам историям остальных ребят и девушек, практически у всех процесс попадалова выглядел одинаково, без особых эффектов – вот наш мир и время – бах, и уже тут, в совершенно незнакомом месте и времени. Решили отложить обмен впечатлениями на потом, а сейчас заняться более актуальными проблемами.
Командирство Дяди Саши сложилось как бы само собой, а он уже своей властью назначил парня в форме армии Беларуси и тремя звездочками на погонах начальником штаба. Было видно, что возражения у Старого Империалиста против такого назначения были, но недостаточно веские, чтобы сразу отказаться. Я пока решил не светить звание и действительный род занятий, назвался честно (ну записали ВУС начпродом, кто же виноват теперь) тыловым офицером, хотя это мало помогло избежать назначения замом по МТО. Хотя что тут сетовать, выживать надо, а не отлынивать. Для начала приодел Логинова, в тюках, которыми был нагружен во время переноса Сет Север, оказались форма и снаряжение для звена морпехов. Как он рассказал, готовился десант на какой-то остров, вот их и припахали как носильщиков для настоящих солдат, которые в то время расконсервировали тяжелую технику.
Назад: Часть 2
Дальше: ГЛАВА 2