Только вот… тьфу!.. Было бы… тьфу!.. Было бы большой ошибкой… тьфу!.. Было бы большой ошибкой думать, блин!.. Цитата! Тьфу!..

Что за пыль у нас на улицах столицы?! Так и норовит забиться везде где только можно и по самое не могу!.. Вот как только стану Императором — так сразу же прикажу закатать все парижские закоулки в асфальт — сил моих никаких нет!.. Тьфу!!. И пусть только попробуют отказаться!!!

Тьфу…

Тряся головой, перекатываюсь на четвереньки. Чьи-то руки помогают.

— Ваше превосходительство?! Гражданин генерал?! Вы целы?!

С другой стороны нервно вытанцовывающего Буцефала доносится громкое топтание вперемешку с глухими ударами и невразумительными выкриками. Словно бригада грузчиков ударно перекидывает мешки с картошкой… Нехило так. Да… Подбежавшие конвойцы вздергивают меня в вертикальное положение, продолжая испуганно вопрошать и одновременно отряхивать и ощупывать.

— Да нормально фо мной фте!.. Пфу!.. Чего там так долго возятся?

— Да здоровый детина! Никак скрутить не получается!.. Как он вас не достал только?!.

А точно не достал?.. Ощупываю и оглядываю самого себя. Нет — и в самом деле пронесло. Но — зараза! — китель распорол, гаТТ такой!.. Опять менять придется!.. Хорошо хоть портной мой — не кто-нибудь, а сам комиссар Роньон, ага… — успел насобачиться… Мерку знает и на болване соответствующих пропорций уже наверняка сметан новый спинджак для чистого патриота и Рыцаря Революции (которого некоторые уже вообще предлагают увенчать титулом Друга Народа — как Марата, ага… В контексте происходящего наводит на содрогание…) Что в свете имеющихся тенденций очень даже логично — чуть ли не каждую неделю новый мундир требуется!

А чего вы хотите — четвертое покушение за полтора месяца! Прям как с цепи сорвались… Или можно подумать, что я для них медом намазан!.. Вот это я и имел в виду насчет того, что было бы большой ошибкой думать — что все так просто!.. Шиш там, а не просто!.. В глаза все готовы признать меня хоть турецким султаном, хоть императором Поднебесной! А за спиной — моментально начинают чего-то свое шушукаться: мол, предал идеалы революции, стремится к реставрации Бурбонов и вообще заражен типичным вирусом бонапартизма (ну это я уж от себя формулирую — чтоб кратко). И совершенно противоположную линию гнуть… Им, типа, виднее! Ну точно как с Дон Кихотом. Долбодятлы…

И ведь поровну практически получается: одно покушение от пролетариев — то есть санкюлотов — одно от бомонда — то бишь людей порядочных. Ага… Порядочные — это в том выразилось, что один раз покушалась некая наивная девица. Которой явно не давали спать лавры Шарлотты Корде (чего я Марата-то вспоминаю…). И одно — неизвестно от кого, поскольку нападавший успел зарезаться собственным ножом, пока его ловили… Интересно — откуда этот новый равальяк будет?

Удары и уханье с той стороны моей лошади сменяются пыхтением и хрипами. Похоже повязали-таки… Мне подают шляпу. Слетела с головы, пока с седла катапультировался (а иначе вариантов не было). Радует, что панама моя не пострадала — только пыль выколотить… Напяливаю ее на ушибленную башку, обхожу Буцефала спереди (ага: как трамвай), мимоходом потрепав по шее для успокоения. На пыльном булыжнике вяло шевелится куча-мала.

— Поднимите…

С некоторыми усилиями и междометиями террориста поднимают. Вид у него… Всклокоченный, грязный, одежда порвана. Под глазом уже намечается немалых размеров синяк… Командир конвойцев протягивает мне орудие несостоявшегося преступления — здоровенный — в локоть длиной — кинжал. Да, этим бы он меня насквозь проткнул — силы явно хватило бы.

— Ну и за что ты меня хотел убить?

Детина, мотнув головой, отбрасывает длинные космы за спину. Сплевывает кровью на мостовую. Буравит меня ненавидящим взглядом.

— За Тулон!

Бинго!.. Блин!.. Ну точно — от каждой из сторон по привету! Теперь вот от жирондистов прилетело… Поскольку мятеж-то ихней затеей был… Так что тут я без претензий, да… Но следующего, видимо уже от чистых роялистов ждать надо — непосредственно из Кобленца. Или от них тот самоликвидировавшийся был? Р-романтика, бляха муха!.. Что называется: и где ж я их всех хоронить-то буду?!. Тоже цитата.

Вот так вот и живем, одним словом. То теракт, то покушение… А в перерывах — драки бульдогов под ковром, как выражался один коллега по моей нынешней деятельности лет полтораста спустя — интриги в Конвенте и коммунистической Ратуше на предмет, кто из них раньше меня объявит гением всех времен и отцом всех народов (или все же мне удастся извернуться; пока — удается вроде…). А там, глядишь, и до площади Революции недалеко. С Главной Гильотиной… Двери в Славу, ептыть… Так сказать — добро пожаловать на скрижали Истории! Хорошо еще, что термидорианцы гильотину все-таки с площади-то убрали… Это как-то обнадеживает. Хотя и ненамного — в Консьержери она вполне работает и без всенародного обозрения. Когда надо… Кольчугу, что ли, начать носить?.. Или бронежилет изобрести… Ага: из кевлара!.. Тьфу… Проклятая пыль…

Придерживая располосованный ударом кинжала китель, отдаю оружие обратно лейтенанту драгун и вставляю ногу в стремя Буцефала. Приказываю:

— В Тампль!

Все равно туда едем. Там и допросим.

— Я лечу, я спешу — тороплю коня… «Как живу? Как дышу?» — спросят у меня…

Хорошие в Тампле подвалы. Глубокие. С прекрасной звукоизоляцией. Хоть из пушек тут стреляй — наверху ни черта не услышат. Потому петь можно все, что в голову взбредет. Ну вот мне и взбрело…

Не шлягер, конечно, чего уж там. Да и забыта давно. Я и сам думал, что забыл — ан нет, всплыло. «Каин XVIII». Песенка палача. От сенсорного голода, очевидно — ни кино, ни видео здесь ведь нет. Вот и лезет из подсознания… Как там ее Вицин пел… Да. И не хочешь, да вспомнишь.

Тем более и обстановка располагает.

Допрашивать я кое-кого собирался. Да не того «тулонского мстителя»! — не мое это дело: его найдется кому допросить в новосозданной «ЧК» — а фигуру куда как поважнее: Барраса… Для того и ехал. Да вот что-то сомнения меня взяли. Причем не первый раз уже. И каждый раз так вот: соберусь, совсем уже приеду — и задний ход даю.

И вот опять думаю. Покуривая трубочку в допросной камере. Ну и — пою себе, да… Как чукча.

Ага: рубить иль не рубить — вот в чем вопрос! (Если кто думает, что заел меня гуманизм, — то пусть он так не думает! Я тут уже под сотню смертных приговоров подмахнул, по мере приведения столицы к единому бою. Для вразумления самых отмороженных… В том числе токарю Тинелю — любителю отрезать головы депутатам. Ну и из мускаденов кое-кому — кого взяли с поличным «на горячем» — то есть на пробивании «тростями» уже санкюлотских черепов… Чтоб, так сказать, никто не ушел обиженным… Ниче так дело оказалось, несложное: «казнить нельзя помиловать!» — и мальчики кровавые в глазах после этого не бегают. Да и было бы кого жалеть…)

Здесь закавыка в другом.

Это, типа, товарищу Сталину хорошо было рассуждать в духе «Есть человек — есть проблема» — хотя реальных свидетельств такого его словотворчества обнаружено не было, так что, более вероятно, формулировку эту выдумали позже «другие товарищи» — а если проблема тут вовсе не в человеке?

Баррас — лидер термидорианского бомонда (порядочных людей то есть, ага…) И нет слов — если его прикончить, то, например, тот же любезный мой друг Роньон от радости просто описается. И вся Коммуна вместе с ним за компанию. Закономерненько так…

Беда в том, что термидорианцы (понимай — Баррас) прекратили, типа, политический террор. Остановили Гильотину. (Это не совсем так. Но в общем — скорей верно, чем нет…) И если главного как бы гуманиста после такого дела вывести в расход… То я как минимум сделаюсь смертельным врагом ВСЕХ тех самых «людей порядка» (a «beau monde» и в таком значении нынче употребляют. В противовес санкюлотской толпе). Включая и всех депутатов Конвента. Ага… Роньону-то со товарищи что — не они ж будут главными тиранами… А вот мне — оно надо?

Потому вариантов — несмотря на явные намеки «патриотов высшей очистки» — всего только два. В точности как с хлебом, ага… Ссылка в Кайену (куда уже законопатили кое-кого из бывших пламенных революционеров, так что прецедент имеется) или высылка из страны. И — порка мадонна! — ни один мне тоже не нравится! Вот и пою я. Хорошо еще не «Лазаря»…

А перед глазами стоит та дебильная харя из фильма — потрясающее, помню, впечатление на меня в детстве производила: исключительно отталкивающее… Как ему просто все было… А тут вот башку ломай…

Затык в том, что я не могу просчитать последствий от того, как я поступлю с Баррасом. И реакцию самого Барраса… По той простой причине, что я НИЧЕГО о нем не знаю. В смысле — я, попаданец. Не помню я совершенно никакого Барраса из времен Великой французской революции! Не проходил в школе. И не читал. И не смотрел даже… Ну хоть лопни! Тальена помню — оттого, что он «свалил кровавого Робеспьера». Карно помню — попадался где-то. Талейрана помню — министра иностранных дел при Наполеоне… Барраса — не помню. Соответственно и какова его роль в революции — не могу сказать. А от этого и высчитать возможные ходы не получается!..

Может, и вправду, эта Реальность — параллельная? И только похожа на нашу? А на самом деле тут все не так. И люди не те… К слову сказать — того же Талейрана тут нет. То есть есть, но — я с огромным недоумением узнал, что он, оказывается, эмигрировал еще в девяносто втором году. Уехал в Англию на переговоры — и отказался возвращаться. Невозвращенец, блин… И теперь живет аж в США… А ведь являлся революционером еще с первого созыва Генеральных Штатов в восемьдесят девятом году! Активнейшим!.. И что мне по данному поводу думать прикажете? «Талейран эмигрировал — зачем ему это понадобилось?!»

Вот и думаю. Вместе с Наполеоном. Потому как он-то хоть что-то про Барраса знает. В отличие от…

Правда, толку мне от этого знания немного.

Ну, не дурак. Не сказать, чтоб трус — служил во флоте, повоевал в колониях. Под Тулоном лично участвовал в атаке форта Фарон — там мы с ним и познакомились — а это вам не лобио кушать, знаете ли: идти во главе штурмовой колонны на приступ — с форта-то стреляют! — а потом драться в рукопашной на стенах… После взятия Тулона и Марселя осуществлял там на пару с Фрероном — как комиссары Конвента — зачистку городов от «враждебного элемента». Весьма решительно осуществлял, надо сказать… Даже переименовал оба города под конец. Тулон — в «Порт Горы» («Порт Монтаньяр», если кто не понял), а Марсель вообще в «Безымянный город». Фантазер… (Собственно, сегодняшний мститель должен был на Барраса кидаться со своим ножиком, а не на меня — но где в Истории найти справедливость, спрошу я вас?..)

Что кроме того? Игрок. Азартный. Немало денег просадил в игорных домах Парижа еще до революции, Да и сейчас, говорят, не чурается — хотя, конечно, не в забегаловках… Обожает деньги. Обожает роскошь. Обожает славу. Обожает женщин. К слову сказать — содержал в качестве любовницы небезызвестную мадам Жозефину (и не только ее, причем одновременно… «шалунишка-куртизан» такой…). Любит быть главным в глазах толпы. Предпочитает, чтоб называли его не комиссаром, а генералом, и с теми, кто это озвучивает — весьма любезен. Составил огромное состояние на «умиротворении» Тулона и Марселя. Потом его сильно приумножил, пускаясь в финансовые махинации. Решительно боролся за сохранение своего положения у вершины государственной кормушки — потому и стал главой термидорианцев в конце концов и готов был утопить в крови прериальское восстание, если бы старый его тулонский приятель не «успел раньше»… Вот такой вот тип, знаете ли… И что примечательно — в ногах у меня не валяется… И чего с ним делать?

А почему ты решил, что вариантов только два?

Чего?

Ну, почему — два? Почему ты каждый раз видишь только две возможности? Почему не предположить три?

Ты это об чем, внутренний мой?

Да проще же простого! Это над тобой твои знания из будущего довлеют. И масштабы: вы там привыкли с массами работать — а здесь этого еще ничего нет. Максимум — толпа… И вот если посмотреть с точки зрения жителя этого времени…

Все равно не пойму — ты о чем?

Ха-ха! Всезнающий попаданец, как выясняется, знает очень даже далеко не все?

Да я себя за всезнайку и не выдавал никогда! Говори давай — чего удумал?

А чего мне за это будет?

Живы оба останемся — вот чего!

Не согласен! Ты тоже не самоубийца и живым постараешься остаться и без моей помощи! И у тебя вполне может получиться — так что я не слишком волнуюсь. Мне просто обидно, что ты решения, лежащего под носом, не видишь!

Ну так что тогда тебе надо?

А вот дай мне самому порешать эти проблемы!..

Это как?..

Ну дай мне самостоятельность на тот же разговор с Баррасом — и увидишь, как я с ним управлюсь!

Однако… А больше тебе ничего не надо, случайно?

Не веришь? Думаешь, захвачу власть над телом и все Баррасу расскажу?

Да нет… Думаю как раз наоборот — наговоришь такого, что нас с тобой на месте повесят…

Ну, знаешь!.. Захватить же власть правому полушарию над левым — если мозг здоровый, конечно — невозможно. Это ведь из твоего запаса знаний, не так ли? Не разочаровывай меня — я считал тебя умнее! Неужели ты не понимаешь, что мне здесь сидеть смертельно скучно? И хочется тоже заняться делом? А разговаривать со своими современниками я кое в чем умею явно лучше тебя!

И в чем же это, интересно?..

А вот дашь возможность показать — тогда и увидишь!..

И каким же это образом?..

Ты даже не представляешь, насколько это смешно… Вот хочешь проверить — если сомневаешься насчет Барраса?

Проверить — как?

А если я решу проблему с хлебом? Ты тогда Барраса мне отдашь? И станешь давать возможность поразмяться?

Решишь проблему с хлебом?? Ты? Это как?

Боюсь, что даже если я тебе сейчас расскажу — ты не справишься. Потому и хочу показать…

С чего это ты так уверен, что не справлюсь? Тем более — не говоришь, с чем!

Уф… Ну, могу и кое-что сказать… Интересно — догадаешься или нет? Вот ответь: кто занимался до сих пор хлебными поставками в Париж?

Ну… Есть тут несколько контор. Но мы их перехватили…

Да, я помню. Но я не про это. Конторы-то ведь частные?

Ну да…

Так где сейчас их владельцы?

Да кто их знает. Сбежали, наверное, если не успели пристрелить под горячую руку… А то и здесь, в Тампле, сидят…

Найди их. И поскорее.

Да зачем?!

Не догадываешься? А вот найди — тогда узнаешь… Главное — чтоб они именно здесь, в казематах оказались!

Чего ты придумал, черт возьми?

Найдешь — покажу.

Вот же скотина корсиканская — еще и издевается!..

От скотины попаданской слышу!.. Это тебе не подписи под приказом подделывать! Коли залез на трон, так и думай не по логике «дважды два», а как политику полагается — хотя бы в рамках элементарной алгебры!

Беда, когда подсознание самостоятельное…

Ты ему слово — оно тебе — десять! Да еще не стесняется обзываться. Мне, правда, по большей части, удается с ним справиться. Но иногда — как с тем же камуфляжем — Бонапарт стоит на своем, словно Брестская крепость — до конца. Без всякого инстинкта самосохранения. Вплоть до той самой шизофрении. Настоящей. Которая обоим нам чревата одним и тем же — желтым домом…

То есть — он и в самом деле что-то придумал? И настолько в этой своей придумке уверен, что склонен даже провоцировать мою личность, ведущую в нашем тандеме? Вот неожиданный поворот!..

И что теперь? Послушаться внутреннего голоса или послать его на фиг? Ведь не говорит же — в чем дело-то! А у меня ситуация совсем не та, чтоб еще с подсознанием в загадки играть… Или, наоборот — та? Эй, ты, «кантовский императив» — может, скажешь все-таки?.. Молчит. На принцип корявый пошел… Или действительно до такой степени в себе уверен? Впрочем, ладно, черт с ним: неделю если на этом потеряем — проблемы большой не будет.

— Жюно! Срочно установи, где сейчас находятся бывшие владельцы хлебных поставок в Париж! И в каком состоянии…

Так сказать — продолжение концерта по заявкам радиослушателей…

Ну то есть — традиция уже такая. Сложилась…

Сказки я рассказываю. На ночь. Королю Людовику XVII.

«Спокойно ночи, малыши!..» Ага…

А то он не заснет никак каждый раз. Психотерапия вот, понимаешь… А чего вы хотите? Если семилетнего мальчишку начать каждый день бить, содержать как свинью и требовать обзывать своих родителей непотребными словами во всеуслышание, то к десяти годам с крышей у него будет совсем даже не в порядке… А если учитывать, что до того с него едва ли не пылинки сдували и любящая мать всегда готова была защитить и утешить… Вам в аду бывать не доводилось? Ну так вот туда прямиком маленький Луи и попал два года назад…

Поэтому днем он еще ничего, нормальный. Ну — относительно. А вот как настает вечер… Чего вы думаете, я теперь с работы рано уматываю? Он только на двух человек и реагирует спокойно. На сестру и на вашего покорного слугу… (Ну да: присущее мне высокое обаяние, блин…) Куда деваться? Приходится с ним сидеть, как с младенцем. Усыплять. Пока короля Франции трясти не перестанет.

А того хуже — если он от страха напьется… Случилось такое пару раз — пока я не приказал строго-настрого изъять всю выпивку из пределов его досягаемости. Так что теперь его еще и от недостатка спирта в организме колбасит… Непонятно? А эти, нлять, революционные воспитатели из него алкоголика сделали. Регулярно напаивая мальца вдрабадан. Для приобщения, видимо, к народной культуре (наряду с обучением сапожному ремеслу. Как Ваньку Жукова, ага…) Так что он в итоге привык. И без дозы одно время вообще спать отказывался идти. До истерики совершенно невменяемой. Вот мне и пришлось придумывать замену.

Вот я и придумал…

Рассказывать ему сказки. Какие знаю. А знаю я, к счастью, без преувеличения, немало. А по нынешним временам — так не просто немало, а сплошные шедевры. Поскольку ни братья Гримм, ни Ганс Христиан Андерсен покуда еще неизвестны в этом мире. Про более поздних авторов уж и не говорю… Один «Карлсон, который живет на крыше» произвел на мальчишку совершенно убойное впечатление… А я не только эту историю знаю… Так что пока баек хватает…

Ну — тоже не шедевр, как и давешняя песенка. Ну так и я не Пушкин — как смог, так и перевел. Да и сам-то оригинал, надо отметить — тоже далек от совершенства. Но для такого вот непритязательного исполнения — вполне годится… Мальчишку уже захватил ритм стиха и его содержание: глаза горят, все внимание на меня, пальцы ухватились за одеяло… Все страхи забыты — ребенок ждет начала захватывающей истории… Ну — вот она…

— Когда-то, давным-давно, был неподалеку отсюда один вольный город. Известный в окрестных землях как Город Мастеров… И жил в том городе простой подметальщик улиц — юноша по имени Караколь…

Беда только, что эта вечерняя сказка — единственный успех во всем деле с королем. А вот в остальном…

Мало того, что у пацана сильнейший психоз, сформированный теми условиями, в которых его содержали, а также алкоголизм и совершенно бомжовые манеры (ну, его же на «санкюлота» обучали…) — так у него, похоже, еще и отставание в умственном развитии. Примерно как раз на те пару лет, когда из него выбивали «аристократическое воспитание». Правда, точно определить это пока не получается — он говорить нормально не может: заикается, дергается, сложные фразы не произносит — но хорошего все равно мало. Может, со временем и выправится, конечно — а если нет?

Но еще хуже обстоит с туберкулезом.

Так как «чЮдесного исцеления юного Л. Капета св. Бонапартом посредством наложения длани» пока не произошло. И непонятно вообще — есть ли эффект. Разве что больному — ну ребенок ведь! — кедровое масло уже надоело. И приходится исхитряться, чтобы впихнуть в него очередную порцию. Чего мы только не придумывали… Вплоть до того, что теперь вообще сами все поголовно этим маслом питаемся — в том числе и в профилактических целях полезно — и нам оно тоже в горло уже не лезет (спасибо милому другу полковнику Дюруа: ресторатор, занимающий нынче пост коменданта Тампля, оказался отличным поваром и все время умудряется готовить еду так, чтобы кедровое масло в ней не особо ощущалось). Вот не думал никогда, что буду испытывать такое отвращение к кедровым орехам! А теперь смотреть на них спокойно уже не могу…

Не знаю уж, в чем тут дело. Может быть, в том, что это кедровые орехи местного — европейского производства? Наполеон эту штуку называет «итальянская сосна» — пиния, а орехи, соответственно — pinoli, то есть сосновые. А по-французски — pignons (что то же самое), а дерево «pin» или «de pin», хотя по науке вроде как «Кедр Европейский». И я тут, честно сказать, совсем запутался — кедр это или сосна? — но на вид и вкус точно такие же, как наши. Так что даже когда мне достали «настоящие, из Сибири» — de la Siberie, — я отличить одни от других не смог (если и обманули — как проверишь?). К слову сказать: когда я сдуру принялся настаивать на своей версии — выяснилось, что у здешних НАСТОЯЩИХ — то есть «ливанских» — кедров никаких ОРЕХОВ НЕТ. А есть семена типа наших сосновых. Ну и «масло» получается — смола… (у меня, вообще-то, честно сказать, чуть крыша не отъехала с перепугу: мир-то вполне мог оказаться продуктом моего же собственного бреда с такими-то ляпами; хорошо вовремя вспомнил, что и раньше-то НЕ ЗНАЛ о том, есть у ливанского кедра орехи или нет — думал только почему-то — так что удалось все же не сорваться с нарезки… Ага: всем попаданцам в иные миры и времена — «в мемориз!», так сказать…).

Поэтому терзаюсь еще и по данному поводу. Шарлотте, правда, ничего не сказал. Зачем? Будет нервничать — это мальчишке передастся, а оно надо? Она ж основная сиделка, все время рядом. Сейчас пока относительно спокойна — сидит вот, тоже сказку слушает, с не меньшим интересом, чем брат (ну дети, что взять…), завернувшись в шаль. Поверила пока мне на слово… Тем более парню на вид вроде как лучше (толку-то: кровавый кашель остался и даже доктор Иванов (да и не только он — я много кого приглашал уже…) ничего внятного сказать не может, хотя осматривает больного регулярно, а мне остается уповать разве только на учителя моего Калиостро) и он не выглядит больше доходягой в последней стадии…

В конце концов я даже гипноз применил… Ну знаю я — как и все такие мои умения, чисто случайно — кое-что из шаманского арсенала. Запустил. Работает (как проверять — тоже знаю). Но есть ли в данном случае эффект? Уж слишком хворь сильная… В общем, остается тут только как графу Монте-Кристо — ждать и надеяться. В конце концов «… такие вещи случаются. Редко — но бывает…» (или как-то так). Известны случаи, когда организм сам справлялся с этой штукой, вырабатывая специальные антитела или что-то наподобие, так что человек преспокойно проживал жизнь, даже не ведая о том, что туберкулезник… Почему здесь так не может случиться? Почему мальчишке не может повезти?

Ну, наконец, вроде наше королевское величество уснуло.

Тихонечко встаю и направляюсь к двери, покивав на прощанье Шарлотте. У меня еще дел до черта на сегодня — опять буду полночи сидеть — революция у нас чай, как-никак! Каждая минута на счету. Не до задержек.

Но девушка неожиданно тоже выходит за мной в коридор.

— Господин генерал! Я хочу с вами поговорить…

Ну… Чего бы и не пообщаться немножко? И так редко видимся. А она все ж таки — типа моя гостья… Ага: все в той же тюрьме. И даже режим фактически не изменился. Разве что стал чисто добровольным: я честно попросил королевскую дочку не высовываться без надобности и без охраны за периметр замковых стен — по нынешним-то временам очень даже обоснованное требование — и она мою просьбу честно же выполняет.

Хотя вообще-то ей просто некогда выходить в город: практически все время приходится быть возле больного брата — пару раз только выезжала по магазинам, чтобы лично закупить и заказать что-то из одежды и еще какой-то бытовухи. Жизни она совершенно не знает, поэтому в поездках ее сопровождал Дюруа, обеспечивая ведение переговоров с продавцами, а по совместительству и командуя охраной. Он же мне и доложил об этих поездках — Шарлотта у меня не отпрашивалась. Ну не тиран же я какой домашний, в самом деле?

А так мы с ней практически не видимся. Я уезжаю, когда она еще спит, а ложусь спать, когда она уже давно уснула. Вот только так вот — вечерами, у Луи, когда я сказки рассказываю — встречаемся. Ну, иногда перекидываемся парой-другой слов. Несколько раз она ко мне с какими-то мелкими просьбами обращалась… Ну и — все, в общем… На большее — просто нет времени.

— Слушаю вас, мадемуазель?..

— Видите ли… — начинает девушка, продолжая усиленно кутаться в шаль, и на некоторое время умолкает. Что для ее решительной натуры абсолютно нетипично.

Кроме того, я с удивлением обнаруживаю, что под шалью моя собеседница облачена по последнему писку моды — в прозрачное муслиновое платье нынешних щеголих покроя «типа Античность» — чего раньше я за ней тоже как-то не замечал. Вот новости!.. Понятно, отчего она в шаль заворачивается — чтоб было хоть чем прикрыться с непривычки!..

— У вас глаза красные, — неожиданно сообщила мне Шарлотта, выйдя все же из ступора.

— Дык, крови много пью — такая работа! — тьфу, нашел, о чем шутить, болван! — Впрочем, Брэм Стокер еще не родился. — О чем вы хотели поговорить?

На Шарлотту опять нападает не свойственное ей смущение.

— Видите ли… — снова начинает она, опуская взгляд в пол. — Сегодня мне нанесли визит госпожа Тальен и госпожа Богарне…

Ну, блин!.. Эти мочалки в любую щель влезут! Ко мне уже трижды приставали — да я их отшил. Теперь вот, значит — так решили? Но это, по крайней мере, объясняет, откуда взялась сия муслиновая туника — знают старые бабы, чем молоденькой девчонке мозги задурить! Ну, я им хвосты накручу — как только попадутся еще хоть раз!

— Они просили меня… — тут, наконец принцесса прекращает буравить пол и как обычно смело смотрит в глаза собеседнику. То есть мне. И даже решительно перестает запахиваться в шаль. Что выглядит, конечно, забавно… — Поговорить с вами об их знакомом. Который был арестован еще во время майского мятежа…

— И которого зовут Поль Баррас, — заканчиваю я за нее. Одновременно быстро протягиваю руку и легонько дергаю принцессу за ухо. Отчего глаза у нее становятся похожи на велосипедные колеса. Не меньше. — И который является, вообще-то, главным виновником произошедших беспорядков. Этого они вам не говорили?

— Н… нет, — слегка приходит в себя Шарлотта. — Они только говорили, что он ни в чем не виноват и что только злые обстоятельства и козни нечестных завистников заставляют вас…

— У вас тоже глаза красные, — перебил я ее. — Вам нельзя себя перенапрягать. Ради Луи. А Барраса оставьте мне — я уж как-нибудь с ним разберусь без помощи мадам Тальен и мадам Жозефины. Кстати — обе являются содержанками Барраса и его одновременными любовницами. А до того — не только его. И одной — Жозефине — не на что жить, а вторая до смерти озабочена тем, чтобы и дальше оставаться «первой леди» парижского света… Что бы они вам ни говорили, что бы ни дарили, — принцесса переступила с ноги на ногу, — их интересует только их собственное благополучие. И ничего больше. Передайте им, что вопрос еще не решен — это мой ответ. И попросите их — от меня — не докучать ВАМ своими просьбами. Иначе это плохо кончится ДЛЯ НИХ — этим своим поступком они обе очень меня разозлили.

Вот, блин… Чего я завелся? Даже девчонку, вон, похоже, напугал — хотя она не из пугливых. Но ведь знает же, что я нынче — и.о. Феликса Эдмундовича, сиречь «кровавой гэбни». А с такими полномочиями интонациями бросаться не стоит… Как-то бы успокоить ее надо. А то вот передаст она мои слова добуквенно — а теток этих как хватит какой-нибудь удар! — и чего тогда дальше будет? Оно мне надо?

— А знаете что? Давайте-ка устроим с вами загородную прогулку? Вместе с Луи. На целый день! Погода нынче стоит отличная, брату вашему заметно лучше — легкое путешествие на природу в коляске ему ничуть не повредит. А наоборот: смена обстановки, сельские пейзажи, чистый воздух пойдут только на пользу!.. Ну как, согласны?