— Сэр! Горизонт чист! С «Боадицеи» сообщают — все в порядке.

Капитан Джордан оторвал от глаза подзорную трубу и повернулся на голос. Молодой лейтенант, несший сейчас вахту, замер у трапа.

— То есть вы хотите сказать, что никакие опасности нас не подкарауливают?

— Совершенно верно, сэр!

— Хм… — отложив подзорную трубу в сторону, капитан спустился вниз, сделав знак вахтенному офицеру оставаться на мостике.

Палуба корабля была безлюдна, лишь дежурный наряд матросов, ожидая команды, застыл около грот-мачты. Внешне ничего не говорило о том, что более двухсот морских пехотинцев затаились под палубой в ожидании команды. Обычный корабль — не более того. Даже часть пушечных портов была замаскирована и с некоторого расстояния — почти незаметна. Аналогичные меры, предпринятые и на втором корабле, сделали и его неопасным противником. По крайней мере — внешне. А вот вблизи… любого нападающего ожидал крайне неприятный сюрприз!

Войдя в каюту, Джордан грузно опустился в кресло и только тогда повернулся к сидевшему у стола человеку.

— Ну? Что вы на это скажете, сэр?

— А что произошло?

— Никого нет! Никаких нападающих, никакого корабля и лодок… ничего! Стоило ли тратить столько времени на переоборудование кораблей? Прятать морских пехотинцев, перестраивать трюмы… с кем мы собираемся воевать?

— Вахтенные никого не заметили?

— Нет. Горизонт чист! А до континента осталось — всего ничего!

— М-м-да… Неужели «Видоумейкер» ушел из канала? Или… они что-то пронюхали про подготовку экспедиции?

— Ну, в таком случае, надо сказать спасибо уже вашим людям! Адмиралтейство сделало все возможное, чтобы информация о подготовки кораблей не просочилась за пределы доков!

Оба собеседника тяжело уставились друг на друга.

«Видоумейкер»…

Это зловещее слово появилось в лексиконе английских моряков совсем недавно. Но, как это и бывает со всеми жуткими слухами и байками, почти мгновенно распространилось повсюду.

Впервые об этом корабле заговорили пять месяцев назад.

Небольшой корабль, с выкрашенными странным образом бортами и парусами, появился в Ла-Манше словно ниоткуда. Он не заходил ни в один порт, не принимал на борт лоцманов и не общался с проходящими судами. Странной, почти незаметной, благодаря раскраске бортов, тенью, он изредка мелькал на горизонте. Необычный силуэт судна порою внезапно возникал в окулярах подзорных труб и снова бесследно растворялся в предрассветном тумане. Скорость его перемещения была необычайно высока. Сегодня его видели в районе Дувра, а завтра полосатые борта странного корабля мелькали уже почти в сотне миль от этого места.

Первое время он никому не причинял вреда, только вызывал удивление своими маневрами.

Потом…

Однажды утром патрульный шлюп заметил неподалеку от берега несколько шлюпок. При внимательном рассмотрении они оказались шлюпками с только что вышедшего в море транспортного корабля. Он не успел отойти от берега достаточно далеко, как встретил на своем пути этот странный пятнисто-полосатый корабль. На его мачтах подняли сигнал об остановке. Разумеется, капитан королевского флота это нахальное требование проигнорировал. Здесь в виду английских берегов никто и помыслить не мог — чего-то требовать от корабля его величества!

Поэтому на это наглое требование никто даже и не отреагировал. Странный корабль еще несколько минут шел параллельным курсом, держа на мачте сигнал.

А потом из-за его корпуса выскочили несколько небольших суденышек. С необычайно высокой скоростью они обогнули английский корабль… и на палубу корвета полетели щепки от разбитого рангоута. С воплями попадали вниз матросы палубной команды. Безжалостный свинцовый град моментально уполовинил количество людей на мачтах и заставил всех остальных спуститься вниз, под защиту бортов. Загрохотали, открываясь, крышки пушечных портов… чтобы через несколько секунд точно такие же действия предприняли уже и канониры. Неведомые стрелки перенесли свой огонь уже и на прислугу пушек, в самое короткое время перестреляв большинство из них. Свинцовая коса прошлась и по мостику, после чего потерявший всякое управление корабль беспомощно закачался на волнах.

С проносящейся мимо лодки окликнули капитана, пообещав не открывать огня на время переговоров.

Раненный в руку, он все же нашел в себе силы встать на ноги и подойти к борту.

— Что вы хотите?

— Спускайте шлюпки — и убирайтесь к дьяволу на берег! Военным и транспортным судам английского флота дорога на материк отныне закрыта!

— Вы сошли с ума?!

— А вам неохота больше жить? Пять минут — и ваша лоханка будет полыхать жарким пламенем! — человек на борту лодки опустил рупор и показал на небо. — Когда вон то облачко закроет солнце — мы начнем! И когда солнечные лучи снова падут на воду, от вашего корабля можно будет раскуривать трубку! Торопитесь!

Сидевшие вдоль бортов лодки гребцы неприлично громко заржали. Старший из них взмахнул рукой, весла упали на воду… и лодка необычно быстро рванулась в сторону. Слишком быстро, чтобы этому можно было бы поверить. Но капитан видел все это своими глазами. На борту корабля оставалось чуть больше половины команды, да и то — большинство из них были уже в той или иной степени ранены. А говорить всерьез о каких-либо маневрах под необычайно метким и частым обстрелом с лодок… попросту несерьезно.

Уже отплывая от корабля, моряки увидели на нем быстро разгоравшееся пламя — незнакомцы сдержали свое обещание…

Доставленные в Адмиралтейство сведения вызвали там сначала изумление. Какой такой противник мог появиться у берегов Англии и рискнуть бросить ей вызов? Франция? Одним кораблем? Не смешно… Испания? Отпадает по той же причине. Настолько спятивших капитанов у них не имелось. Да и никто из адмиралов этих стран не рискнул бы посылать свои корабли в столь самоубийственную авантюру.

Обсуждение зашло в тупик.

Но приказ выслать в море усиленный дозор для поимки нахального пирата отдали. Он был выполнен в кратчайший срок, и уже через пять дней гавань покинули три фрегата военного флота, имевшие задачу найти и без долгих размышлений утопить наглеца. А всех пленных — перевешать на реях.

Фрегаты ушли.

А еще через три дня возвращавшееся в Англию торговое судно подобрало в море пятьдесят шесть моряков — всех, кто уцелел из трех экипажей…

Доставленные к портовым властям, они в один голос заявили — все это сделал тот самый корабль-призрак.

Выйдя на его поиск, эскадра не затратила на это слишком много времени — врага обнаружили уже на второй день, к вечеру. Предупредительный выстрел против ветра не привел ни к какому результату, наглец даже не отреагировал. Поставив все паруса, англичане устремились в погоню. Она продолжалась с переменным успехом, но подойти на выстрел так и не удалось. Темнело, и дальнейшее преследование становилось опасным. Можно было легко налететь на камни — судя по карте, они здесь имелись. Командиры фрегатов решили лечь в дрейф.

Уже под утро вахтенные услышали в море какой-то стук… совершенно непривычный и непонятный. Вроде бы потянуло дымом… хотя откуда в море дым? Да еще без огня?

Впрочем, огонь не заставил себя долго ждать!

Что-то фухнуло в море, и темноту прорезала огненная струя, вылетевшая откуда-то из темноты. Головной корабль вспыхнул, словно ему на палубу навалили кучу соломы и поднесли к ней зажженный факел.

На кораблях ударили колокола и залились боцманские дудки. Но было поздно.

Неясный стук, шипение — и такая же струя ударила в борт второго фрегата. С воплями заметались по палубе охваченные огнем люди.

С борта третьего корабля прогремел залп — пушкари разрядили свои орудия на звук. Удалось ли им кого-то поразить или нет — так и осталось загадкой.

А через считаные минуты заполыхала уже корма третьего, последнего фрегата. Команда «Спасайся, кто может!» прозвучала слишком поздно… на первом корабле взорвалась крюйт-камера.

Уже утром, когда вставшее над горизонтом солнце осветило качающиеся на водах обломки и цепляющихся за них моряков, стал виден и полосатый корабль. Он спокойно лежал в дрейфе всего в трех кабельтовых от места крушения. Паруса его были зарифлены, и силуэт фрегата хорошо прорисовывался на фоне утреннего неба. Между мачтами у него возвышались какие-то странные надстройки, пушечных портов не было видно совсем. А вокруг корабля сновали суденышки поменьше. От них то и дело валил дым — что-то жгли?

Заметив уцелевших моряков, одно из суденышек развернулось и направилось в их сторону.

Вблизи стало ясно, что ничего подобного никто из моряков раньше не видел. Длинный, около шестидесяти футов корпус, относительно высокие борта. Странная надстройка посередине. Какие-то укутанные брезентом механизмы на носу и корме. Невысокая мачта с парусом. Сидящие вдоль бортов гребцы держали весла, но работали ими как-то лениво и вразнобой. Но суденышко, несмотря на их усилия (а возможно, что и благодаря им…), двигалось необычно быстро и обладало хорошей маневренностью.

Описав полудугу, оно остановилось, и гребцы задрали вверх весла.

— У ваших лордов Адмиралтейства в голове опилки? — проскрежетал с палубы презрительный голос. — Уж если им так охота помереть геройской смертью, могли бы и не посылать вас на убой! Сели бы все вместе в шлюпку — и сюда!

С палубы лодки в воду сбросили несколько мешков, набитых пробковой крошкой.

— Держите! Это поможет вам дотянуть до прихода какого-нибудь корабля, мы его к вам завернем. И помните — больше таких подарков делать не станем. Вы для нас готовили веревки, и мы вполне имеем право на адекватный ответ!

Не успели еще спасенные моряки добраться до Лондона, как там уже разразился страшный скандал! А виною всему был скромный барристер из небольшой адвокатской конторы.

Чуть только рассвело, он постучался в двери Адмиралтейства. Выглянувшему привратнику пояснил — срочное и важное дело к самому первому лорду! Понятное дело, к нему его не допустили — гостя принял дежурный офицер. Пожав плечами, барристер оставил ему конверт и вышел за дверь. Но не успел он выйти на улицу, как положение вещей резко изменилось!

По окрику офицера, гостю преградил путь наряд матросов, а пару минут спустя его уже вели по длинному коридору.

Попав в кабинет столь важной персоны, посетитель с любопытством оглядывал его роскошное убранство. Тут было на что посмотреть… тщательно и с любовью выполненные модели военных кораблей, картины на стенах… будет о чем рассказать вечером за кружкой пива!

— Что это?! — вернул его к действительности недовольный возглас первого лорда.

Тот указывал рукою на лежащий перед ним лист бумаги.

— Нашей конторе, сэр, поручено передать вам это послание. И разъяснить на словах его содержание, буде у вас, сэр, возникнут вопросы по этому поводу…

— А вы знаете его содержание? Откуда?!

— Нет, сэр! Но, вместе с посланием нам сообщили ответы на те вопросы, которые вам, возможно, будет угодно задать…

— Хм… и кто же был вашим… э-э-э… заказчиком?

— Мне он не был представлен. С ним общался только мистер Доггерт, у которого я и имею честь служить, сэр!

— Чертовщина какая-то… Ну, ладно! Мне это напоминает глупую мистификацию.

— Позвольте вам ответить, сэр, наш заказчик уверил, что все это — истинная правда. Если вам будет угодно, то извольте отдать приказ проверить док Баума!

— Что?

— Сэр, я только повторяю ответ на ваш вопрос.

— Что это за место? И где оно находится?

Барристер смущенно поклонился и развел руками.

— Мне это неизвестно, сэр!

— Харрис! — лорд повернулся к секретарю. — Отдайте распоряжение, пусть ищут… а что они должны искать?

— «…Там они найдут все доказательства серьезности наших намерений…» — процитировал визитер.

— Так! Хорошо, с этим покончили. Что дальше? Чего хотят эти безумцы?

— «…Никакое передвижение судов его величества на континент не может быть разрешено без проверки их груза уполномоченным офицером таможенной службы. Грузы военного назначения и войска не будут допущены на континент. Указанное положение распространяется и на военные корабли…» Сэр! Я всего лишь повторяю то, что мне было сказано! — испуганно попятился барристер. — Вы же не бьете почтальона за письмо с плохими вестями?

Первый лорд рванул воротник камзола. Его покрасневшее от гнева лицо было настолько выразительным… что это проняло даже невозмутимого внешне юриста.

— Какая… какая еще таможня в водах короля?

— Не знаю, сэр…

— У вас все?

— Только одно, сэр.

— Говорите!

— «…Суда с торговыми грузами уплачивают пошлину на ввоз или вывоз товаров, согласно законам его величества, но уменьшенную в три раза против обычных портовых сборов. Сбор за стоянку и лоцмана — не уплачивается, ввиду предоставления таковых услуг соответствующими лицами английского королевства, за что они и получают положенные им выплаты…» У меня все, сэр!

— Идите! — раздраженно махнул рукой всесильный чиновник.

Прибывшая полурота морских пехотинцев неторопливо оцепила территорию дока. Составив ружья в козлы, они задымили трубками, совершенно не обращая внимания на суету за забором. Отданный им приказ гласил: «Никого не пропускать на территорию верфи».

Но желающих лезть туда и в обычное-то время было немного, а уж сейчас, вечером, когда все добропорядочные люди отправляются выпить кружечку-другую эля в ближайший паб… таких очумелых надо было еще поискать! Поэтому выполнить данный приказ было легче легкого.

Впрочем, около дока такие имелись — сразу человек десять. На вид — вполне приличные джентльмены. Совершенно непонятно, что им нужно среди всевозможного строительного мусора?

— Итак, наши поиски пока ничего не дали, — констатировал старший из них.

— Но что же мы ищем, сэр Генри? Быть может, мы достигли бы успехов, если бы точнее знали цель этих поисков? — возразил ему кто-то из собеседников.

— Если б я сам это знал… — развел руками старший. — Что-то, долженствующее привлечь внимание самого первого лорда!

— Ого!

— Вот именно! И поэтому, друзья мои, мы пройдемся здесь еще разок…

Вороша длинными палками стружку и отпихивая с дороги обрезки досок, двое служащих неприметного департамента морского министерства уже заканчивали свой обход. Ничего интересного не нашлось и на этот раз. Пожав плечами, старший из них вслух выразил нешуточное сомнение в умственных способностях некоторых высокопоставленных чинов означенного министерства.

— Сами, поди, уже присели дома, у камина! И пьют горячий грог! А здесь — ходи себе по ветру и ищи неведомо что!

— Не ворчи, Хопкинс. Можно подумать, ты каждый день ворошишь грязь в этих доках.

— По мне — так и одного раза достаточно! Я не нанимался разгребать грязь и стружки за лентяями! Что, так трудно убрать свое место?

— Их в срочном порядке выгнали сегодня с верфи. Возможно, что в иной день, они и убрали бы за собою сами…

— Плотники! — фыркнул Хопкинс. — Никакого понятия о приличии… Они просто лентяи — вот и все! Во время работы нельзя отдыхать — так они притащили ящик, чтобы подремать на нем, пока никто не видит… Пойдем отсюда, Мастерс, здесь искать более нечего…

В сердцах он пнул тот самый ящик, но только ногу зашиб — ящик же и не шелохнулся вовсе.

Повторный доклад тоже не внес ясности в обстановку. Ничего подозрительного так и не удалось отыскать.

— Ладно, джентльмены. Возвращаемся в министерство. Я сам доложу лорду Гаю… А что у вас с ногою, Хопкинс?

— Зашиб, сэр Генри. Отпихивал с дороги ящик, а он — словно свинцом налит!

— Ящик со свинцом? А что он делает здесь, на верфи? Покажите-ка его мне, Хопкинс!

— С вашего позволения, сэр Генри, я вас провожу… — выступил вперед его напарник. — Джей зашиб ногу и не может быстро ходить…

Сидевший на бревне чиновник проводил глазами своего товарища и вдруг отчетливо понял — он пролетел… сейчас этот молодой стервец присвоит себе все заслуги! Пока еще неясно — какие, но он-то своего не упустит, это точно!

Обойдя кучу бревен, Мастерс и сэр Гери подошли к нужному месту.

— Вот, сэр, — извольте! — парень протянул руку вперед. — Об угол этого ящика и ударился ногою старина Джей…

— Ударился? Он что — летел низко над землей, этот ваш Хопкинс? Доска проломлена! С какой же силой он ее ударил? — покачал головою начальник. — Нож у вас есть?

Что-то щелкнуло, и молодой чиновник вытащил из своей трости короткий клинок.

— Только это, сэр Генри…

— Подойдет! — его старший собеседник уже ковырял кончиком клинка в замке. — Это не совсем ящик…

Что-то щелкнуло.

— Хотя и замочек у него — так себе…

Осторожно ощупав пальцами крышку изнутри, старший приподнял ее ненамного и снова запихнул руку внутрь.

— Угу… здесь чисто… и здесь… странно! Смотрите, мой юный друг!

Сейчас, когда крышка ящика была приподнята, оттуда отчетливо доносились странные звуки.

Шорох? Нет…

Постукивание? Слишком слабо…

Пощелкивание? А вот это — уже похоже.

Наклонившись над ящиком, сэр Генри отбросил в сторону ветошь, закрывавшую от посторонних глаз его содержимое.

— Вот так, молодой человек… — враз осипшим голосом пробормотал старший. — Мы все-таки это нашли…

— Таким образом, милорд, тщательный анализ нашей находки позволяет сделать вывод о том, что мы имеем дело с людьми незаурядными. Грамотными и не испытывающими недостатка в финансировании. И — что гораздо более удивительно — весьма искусными мастерами по части тонкой механики.

— И на основании каких данных вы делаете подобные умозаключения? — Первый лорд Адмиралтейства поставил локти на стол и оперся подбородком на руки.

— Мы не в первый раз в нашей практике сталкиваемся с адскими машинами. Их применяли французы, ирландцы и некоторые другие наши оппоненты. Механизмы с колесцовым замком нам хорошо знакомы, и ничего особенно нового собой не представляют. Но в данном случае злоумышленники использовали специально изготовленный для этой цели часовой механизм. Высокая сложность изготовления подобного устройства, качество обработки деталей и остроумное техническое решение однозначно говорят о том, что ничего подобного в нашей работе ранее не попадалось.

— И кто мог быть автором подобного устройства?

— Оно собрано не здесь, не в Англии. Судя по некоторым деталям, адскую машину собрали на континенте, перевезли сюда и уже здесь снарядили порохом. Хочу сразу отметить, что все попадавшие в наши руки подобные устройства были весьма маломощными. Максимум на что их хватало — это поджечь какой-нибудь сарай или повредить взрывом строение. Десяток фунтов пороха или пара пинт какой-нибудь горючей жидкости — предел, выше которого подобные устройства не поднимались.

— А здесь?

— Двести фунтов пороха и пара бочек горючей смеси, расположенных поблизости, — этого хватило бы для того, чтобы устроить на доке весьма приличный пожар.

— Иными словами, — первый лорд внимательно посмотрел на своего собеседника, — вы считаете, что мы имеем дело с каким-то новым, ранее не известным нам противником?

— Судите сами, милорд: изготовление, транспортировка и снаряжение адской машины должны были встать этим людям в весьма немаленькую сумму. Полгода безбедной жизни — это уж как минимум. Не каждый может позволить себе подобные расходы. К моему глубокому сожалению, милорд, Адмиралтейство не располагает специалистами, способными не то что сделать, а даже и скопировать подобный механизм. Более того, я даже не слышал о специалистах подобного уровня где-либо еще, в том числе и на континенте. Часовой механизм вполне мог быть изготовлен и во Франции, это я еще могу допустить. Но общий технический уровень изготовления адской машины на голову превосходит все, с чем мы только ни сталкивались.

Руководитель Адмиралтейства грузно поднялся из-за стола. Глядя на него, вскочил на ноги и посетитель. Первый лорд подошел к окну и приоткрыл створку.

— Душно что-то здесь… Так вы считаете, сэр Генри, что это какой-то новый, не известный нам ранее противник?

— Не я, милорд. Факты! Их трудно истолковать как-то иначе. Я пробовал, ничего не вышло.

— Ну, что ж, сэр Генри, я весьма благодарен вам за столь тщательный анализ. Положа руку на сердце, я восхищен грамотными действиями ваших сотрудников. Когда, вы говорите, должна была сработать адская машина?

— Около полуночи, милорд.

— Да-да, припоминаю… Вы свободны, сэр Генри. Подайте список отличившихся в этой операции людей. Мы не забываем людей, сумевших столь наглядным образом проявить свои таланты на службе Британии…

Когда за начальником департамента закрылась дверь, хозяин кабинета некоторое время пребывал в задумчивости. Он перебирал лежащие на столе бумаги, вчитывался в текст и недовольно хмурился. Наконец, приняв определенное решение, он позвонил в колокольчик. Не поднимая голову на скрип открывшейся двери, он сухо произнес в пространство:

— Адмирала Мэннинга ко мне! И заварите мне что-нибудь теплого попить.

Когда за адмиралом хлопнула, закрываясь, дверь, хозяин кабинета, обернувшись в его сторону, сделал приглашающий жест рукой.

— Присаживайтесь, адмирал. У вас есть какие-нибудь новости?

— Нет, сэр. Ничего особенно интересного узнать не удалось. Тщательный опрос моряков тоже почти ничего не дал. Похожее судно видели многие. Вполне возможно, что это даже не один корабль, а два или три однотипных. Необычная раскраска бортов и парусов приводит к тому, что эти корабли замечают в самый последний момент, когда он находится уже поблизости. Причем в большинстве случаев паруса на корабле зарифлены.

— То есть он стоит на месте?

— Нет, милорд, движется. Не очень быстро, но передвигается.

— Так это галера?

— Нет, милорд, весел никто не заметил.

— Тогда каким же образом он передвигается? Парусов нет, весел нет… Его что — морские черти на буксире волокут?

— Как вы помните, милорд, я уже докладывал вам ранее о предложении инженера… э-э-э… Фултона.

— Что-то там… такое… — повертел пальцами в воздухе лорд, — кипящая вода и прочие сказки.

— Именно так, милорд. Этот изобретатель предлагал двигать корабли с помощью пара.

— Ну да, ну да, припоминаю. И где же он сейчас?

— Неизвестно, милорд. Мы потеряли его следы.

— Так вы думаете, что в данном случае мы имеем дело с его изобретением?

— Ну, прямых улик у нас нет… Но ничего другого предположить я просто не могу.

— Ладно, бог с ним, с Фултоном! В конце концов, наши корабли и под парусами выжимают такую скорость, что будь это судно хоть трижды полосатое, оно от них попросту не уйдет. Что еще говорят ваши моряки?

— Небольшие суденышки около этого корабля видели. Правда, в большинстве случаев они никуда не двигались, а стояли рядом.

— Вооружение?

— Неизвестно, милорд. Никто никогда не видел их настолько близко, чтобы иметь возможность что-то разглядеть на их палубах. Одно могу сказать с уверенностью: пушечных портов на большом судне нет.

— То есть если у него имеются пушки, то стоят они на верхней палубе… Так?

— Вероятно, милорд. Во всех случаях их не может быть слишком много.

— А что вы скажете об их тактике?

— Нечто подобное используют пираты Архипелага. Несколько небольших суденышек атакуют цель, а большой корабль находится чуть в отдалении и приближается тогда, когда требуется нанести последний удар. Не лишено некоторого остроумия, но мы уже не раз сталкивались с пиратами Архипелага в открытом бою и в большинстве случаев выходили победителями. Они крайне недисциплинированны, не обладают должной выучкой и быстро отступают, если добыча оказывается им не по зубам. Правильного боя пираты не выдерживают.

— Боюсь, адмирал, что в данном случае подобная тактика используется кем-то другим, — первый лорд кивнул на разложенные перед ним бумаги. — Особым департаментом Адмиралтейства было произведено исследование адской машины, которую эти люди установили в одном из наших доков. Желая подчеркнуть серьезность своих намерений, они сами сообщили нам о месте ее установки. После длительных поисков нам удалось ее обнаружить.

— И что в этом необычного, милорд? Пираты часто используют подобные хитрости, — пожал плечами адмирал.

— Именно что подобные, Мэннинг! Уровень изготовления адской машины превосходит все, с чем нам приходилось сталкиваться до этого. Прикиньте сами, сэр, насколько надо быть самоуверенным и наглым, чтобы так легко передать в наши руки подобную техническую новинку? Тем самым они как бы говорят нам: «У нас есть что-то более серьезное!» Подобные жесты не делаются просто так! Не обольщайтесь, адмирал, предстоящая экспедиция не будет легкой.

— Я далек от мысли тешить себя иллюзиями, милорд. Еще когда я получил указание о подготовке специального отряда кораблей, то уже тогда понимал, что мы имеем дело с неординарным противником. В противном случае вы вряд ли бы заинтересовались этими наглецами.

— Вы правы, сэр. Что вами сделано на сегодняшний день?

— Мною подготовлены два боевых корабля. С них снято все тяжелое вооружение. Ведь нам нет необходимости сражаться с линейным кораблем? А стало быть, и пушки крупных калибров здесь ни к чему. Мы учли также и то, что противник может оказаться весьма маневренным и быстроходным. Подавляющее количество артиллерии составляют дальнобойные и скорострельные орудия. Кораблям нет необходимости находиться в море долго. Поэтому мы пошли на уменьшение запасов продовольствия и воды. Все вышеуказанное позволило нам серьезно облегчить оба корабля и за счет этого втрое увеличить количество морских пехотинцев на их борту. Мы отобрали самых лучших стрелков, милорд. Во время нахождения в море никто из них не показывается на верхней палубе. Они появляются там под видом палубной команды исключительно для того, чтобы сделать глоток-другой свежего воздуха. Все изменения, внесенные в конструкцию, посторонним глазом неразличимы. Никто из экипажей не был отпущен на берег в течение всего периода переоборудования и перестройки фрегатов. А морская пехота была погружена на их борт непосредственно перед отплытием. Таким образом, меры предосторожности, предпринятые нами, позволили совершенно исключить любую утечку информации. Появление фрегатов в Канале станет абсолютной неожиданностью для противника.

— Ну, что ж, адмирал, не могу не оценить должным образом ваши приготовления. Предоставляю вам всю полноту власти в данной ситуации. Вы можете использовать помощь любого корабля Его Величества и обращаться за таковой к командирам воинских частей, буде такая необходимость у вас возникнет. Соответствующий документ будет мной подписан сегодня же. Жду от вас хороших вестей!