Убивать людей на заказ совсем несложно. Нужна правильным образом налаженная организация. А еще очень важно, чтобы мотив убийства либо совсем не просматривался, либо был настолько очевидным и элементарным, что исполнителя просто невозможно было бы вычислить в огромной людской массе.

А еще очень важно понимать, кому выгодно то или иное убийство. О чем речь? Зная направление интересов жертвы, почти всегда можно проследить ниточку, ведущую к людям, которым позарез требуется отправить кого-то к праотцам.

Белугин уже почти нащупал тропинку, что причудливо кружилась в адской круговерти радикальных обществ, и вела в укромную гавань, где засел опытный кукловод, дергающий за ниточки своих простодушных кукол. Евгений не раз предвкушал сладостный миг, когда сможет встретиться с ним лично и, гм, побеседовать о неких отвлеченных материях, на первый взгляд не имевших ничего общего со здешней реальностью, но, по факту, весьма плотно в нее вросших. Да так, что, похоже, выдирать придется с кровью. Очень большой кровью. А потому нужно заранее подготовить исполнителей, могущих помочь в этом грязном и нелегком деле.

Конечно, по уму стоило бы идти классическим путем: «агитировать за советскую власть» совсем не обязательно и даже где-то нелепо — у подавляющего большинства населения мозги давно промыты и без него. Значит, остаются голод и страх. Первый, чтобы лишить человека уверенности, второй — чтобы он боялся своего руководителя больше, чем государственную систему.

Вот только времени на такую тщательную проработку деталей совсем не было. Но шанс поправить кое-что все равно оставался.

— Когда принимаешь решение убрать клиента, то перво-наперво «сотри» его лицо, — втолковывал Белугин жадно слушающему «студенту».

— Это как?

— Очень просто. Берешь и в уме аккуратненько, словно тряпкой, протираешь его физиономию на манер служанки, моющей окна. Хочешь, сверху вниз, хочешь — справа налево.

— Или слева направо, — засмеялся Павел. Он тоже топтался рядом, покуривал в кулак и прислушивался к разговору. — А вообще толково, от ненужных рефлексий убережет. Мотай на ус, бестолочь! — Он отвесил вспыхнувшему «студенту» шутливый подзатыльник.

Ольга и Мотя сидели в санях неподалеку и беседовали вполголоса о чем-то своем. Евгений отслеживал их краем глаза, стараясь не зацикливаться. Пусть себе выговорятся. В конце концов, в свете полученного от местной резидентуры сообщения, совсем скоро все это станет для него лишь очередной страничкой из личного дела, закрытого на миллион замков в бронированных сейфах Службы.

Был десятый час вечера. Ночь уже набросила на город свой полог. На улицах было пустынно и лишь иногда торопливо проносились редкие извозчики, соблазнившиеся щедрым гонораром подгулявших клиентов. Нормальные же люди предпочитали находиться дома, в тепле и уюте.

Боевики к этим самым нормальным не относились. И поэтому расположились неподалеку от небольшого деревянного домика, покрашенного вишневой краской. Где именно, Евгений не знал — к месту операции ехали каким-то мудреным маршрутом. Правда, судя по всему, райончик был явно не из благополучных — к ним уже пытались привязаться какие-то оборванцы разбойничьего вида, но Павел что-то им сказал, и они мгновенно исчезли.

— Пора! — Еще один боевик, присоединившийся к группе только сегодня, худенький востроглазый паренек в справном полушубке-бекеше и башлыке, неслышно появился из хлопьев падающего снега. — Дома голубчик.

— Ну, двинулись что ли? — Павел бросил папиросу, тщательно растер ее подошвой и сунул руку в карман за револьвером. «Студент» и Евгений последовали его примеру. Мотя грузно завозился в санях, поднимаясь, а Ольга выпрыгнула легко, словно чертик из табакерки, и быстро подошла поближе, спрятавшись от метели за спиной Белугина.

Небольшой колонной прошли по узкой тропинке к дому. Поднялись на крыльцо. Павел несколько секунд шарил по стене, ища звонок, но вскоре чертыхнулся и по-простому забарабанил кулаком по облупившейся двери. Жалобно дзынькнуло стекло.

Минут пять ничего не происходило.

— Вымерли, что ли? — хрипло кашлянул «студент». — Куда швейцар запропастился?

Но вот в сенях вспыхнул огонь и через стекло показался тучный старик в длинной старой шинели, наброшенной на плечи поверх ночной рубашки, с лампой в руках.

— Кого принесла нелегкая? — недовольно крикнул он, близоруко щурясь. — Хозяин уже спать лег, завтра приходите.

— Открывай давай, курьер из министерства по срочному делу, — веско произнес Павел и внушительно помахал пакетом насквозь казенного вида, с большой сургучной печатью и какими-то гербами, припасенным заранее.

Старик помялся в нерешительности, но все-таки полез в карман за ключами и стал ворча открывать замок. Едва дверь приоткрылась, парень в бекеше рванулся вперед, оттирая плечом Евгения, вихрем ворвался внутрь и яростно набросился на швейцара, прижимая того к стене. Старик жалобно заскулил, глядя округлившимися глазами на то, как боевики один за другим проникают в дом и торопливо поднимаются по лестнице, стараясь не стучать сапогами.

— Свяжи его, запри дверь и охраняй вход, — властно бросила на ходу Ольга, шедшая последней. — Никого не впускай!

На втором этаже возле двери, оббитой зеленой материей с начищенной медной табличкой «Алексей Михайлович Махров, инженер» остановились.

— За коридором следи, — шепотом приказал Белугин «студенту». — Если кто из жильцов высунется, не церемонься. Но только аккуратно все делай, понял? Накосячишь, убью!

На миг у Евгения мелькнула шальная мысль, что он в который уже раз впутывается во что-то грязное, темное, но он тут же прогнал ее прочь. Снявши голову, как говорится…

Звонок под его пальцем протяжно тренькнул. Боевики замерли, чутко вслушиваясь в доносящиеся из-за двери звуки. Вот что-то негромко бухнуло, покатилось по полу, а затем зашаркали по доскам тапочки.

— Кто?

— От министра, — приглушенно отозвался сбоку Павел. — Пакет срочный, барин.

Скрежетнул ключ, и дверь со скрипом отворилась. Высокий длинноволосый мужчина в исподнем появился на пороге.

— Давайте скорее.

— Лови! — выдохнул Белугин и коротко ударил кулаком, целясь в солнечное сплетение.