Дыхалки не хватало категорически. Ну сколько он пробежал — пару кварталов, не больше, а ощущение такое, словно на финишной прямой марафонской дистанции. Белугин в который раз помянул недобрым словом таинственного стрелка, всадившего в него пулю в казарме, и дал себе сто тысяч двухсотый зарок поджарить урода на медленном огне. Когда поймает, разумеется.

Преследователи не унимались. Они молча неслись за беглецом, отставая от того метров на тридцать. Не больше. Судя по всему, у них с физической формой дело обстояло значительно лучше, чем у Евгения. Настораживало, что они не стреляли. Казалось бы, чего проще — перебей жертве ногу, да и пеленай тепленького. По крайней мере, сам Белугин поступил бы на их месте именно так. Решили взять живым и невредимым? Боятся привлечь лишнее внимание? Выходит, это не полицейские или там жандармы, а кто-то другой. Кто?

Свернув в какой-то переулок, Евгений налетел на дворника в длинном фартуке, нелепо замершего с совком в руках в неровном круге света покачивающегося на ветру старомодного фонаря. Вот баран! И чего ему дома не сидится, ночь ведь на дворе.

Короткий удар, резко оборвавшийся вскрик, и путь свободен. Перепрыгнув через падающего дворника, Белугин кинул быстрый взгляд назад. Первый из преследователей как раз выскочил в этот момент из-за угла. Оп-па! А личико-то знакомое. Дай бог памяти, где же он его видел? Эх, старость не в радость. Погоди-ка, не мистера ли Джеймса подручный? А ведь похоже. То-то «англичанин» в прошлый раз так странно рассматривал Белугина. С эдаким холодным любопытством, словно перед ним диковинное насекомое. А он — собиратель коллекции, готовящийся насадить вожделенный трофей на булавку и засунуть под стекло. Или как там эти «натуралисты» действуют? А, ладно, не до того сейчас.

Евгений пробежал через двор, с разбегу перекинул тело через забор, зацепившись кончиками пальцев за неструганые доски, молясь про себя всем известным богам, чтобы за ним не оказалось какой-нибудь занесенной снегом ямы или чего-нибудь подобного. Повезло. Чисто. В смысле, шею он себе не свернул, и хорошо.

Плечо запоздало пронзила огненная спица боли. Белугин зашипел, стискивая зубы, но упрямо побежал вперед, превозмогая себя. На глаза попалась раскрытая дверь в какой-то сарайчик. Не успев до конца подумать, хорошая ли это идея или не очень, Евгений влетел внутрь, прижался к стене и замер, стараясь слиться с тенью и не издавать ни звука. Только кровь тяжело стучала молоточками в виски. Бу-бух… бу-бух…

— Господин Белугин, хватит прятаться, выходите. — Насмешливый голос неприятно резанул слух. — Что за нелепая идея укрыться в этом клоповнике. Право слово, не ожидал от вас такого. Ну будет, будет, не делайте вид, что вас там нет — следы на снегу выдают с головой!

Черт побери! Евгений даже зажмурился. Ну надо же быть таким идиотом, зима ведь на дворе! Влип, как зеленый юнец. Инструкторы, наверное, в гробу со стыда сейчас переворачиваются. Хотя вроде бы не всех тогда при взрыве орбитального транспорта накрыло? И что теперь прикажете делать?

— Господин Белугин, сколько можно вас ждать? — Голос несколько построжел. — Я бы с превеликим удовольствием вошел сам, но боюсь, что вы решите попробовать разделаться со мной, как с тем бедолагой-дворником. Кстати, насколько я понимаю, убраться отсюда подальше и в ваших интересах тоже. Или хотите пообщаться с полицией?

Преодолев секундное колебание, Евгений шагнул за порог.

— Оружие? — Белугин повернул голову направо. Человек стоял грамотно. По меркам этого времени, конечно. Евгений мог с ходу припомнить как минимум пару приемчиков, гарантированно выводящих противника из строя как раз в данном антураже, но все портил второй субъект, молчаливо маячивший поодаль. Причем так, что достать его не представлялось возможным. По крайней мере, с гарантией. А слабо поблескивающий в его правой руке предмет, чертовски напоминавший револьвер, делал положение и вовсе безрадостным. Нет, ну надо же было именно сегодня поддаться на уговоры Ольги и выйти из дома без пистолета!

— Если бы у меня было оружие, то мы с вами уже поговорили бы. Раньше. И по-другому.

— Понимаю. Что ж, будем считать, что нам сегодня повезло немного больше, чем вам. Прошу. — Человек приглашающе взмахнул рукой, указывая на тропинку, причудливо вьющуюся между сугробов. — Надеюсь, больше мы не будем состязаться в беге?

— Не будем, — угрюмо согласился Белугин. Субъект с револьвером шагал впереди него на безопасном удалении, кидая то и дело внимательные взгляды назад. Чувствовалось, что подобные переделки для него не в новинку.

— Я бы еще раз попросил вас не совершать опрометчивых поступков, — попросил сзади второй. — Расслабьтесь. Понимаю, что трудно, но вы уж постарайтесь. Хорошо?

Евгений с шумом выдохнул. В самом деле, что это на него нашло, ясно же, что ничего плохого ему пока не грозит. Хотели бы, подстрелили давным-давно. А так, и дураку ясно, получили приказ доставить к кому-то в целости и сохранности. Попробовать маленько прокачать ситуацию? Собственно, почему бы и нет, что он теряет.

— Надеюсь, господин Джеймс не велел вам делать во мне лишних дырок? Признаться, с недавних пор я очень негативно отношусь ко всему стреляющему, направленному в мою сторону.

Так себе пробный шар, если честно. Но, как говорится, за неимением гербовой.

— Вы так торопливы. — Голос за спиной изменился с насмешливо-угрожающего на холодно-предостерегающий. Что ж, и на том спасибо. Белугин решил больше не вступать в дискуссию и погрузился в собственные мысли. Невеселые по большей части.

С дачи они с Ольгой отправились в город. Прикрывавшие их боевики все время находились неподалеку. Даже не поймешь сразу, то ли охрана, то ли конвоиры. Когда Евгений в шутку сказал об этом Ольге, та смерила его презрительным взглядом, обидчиво поджала губы и отвернулась.

В Москве они долго петляли по улицам, пару раз меняли извозчика и, наконец, добрались до нового места обитания. Сначала Белугин несколько опешил, увидев глухую каменную ограду с видневшимися вдалеке массивными одностворчатыми воротами.

— Не рановато тебе в такое заведение? — шутливо осведомился он у Ольги. — Если не ошибаюсь, это ведь Покровский женский монастырь.

— Не смешно, — отрезала девушка, построжев лицом.

— Ладно, не буду, — покладисто согласился Евгений.

Пройдя цепочкой по узкой тропинке, они вышли к большому садовому участку, вольготно раскинувшемуся за оградой.

— Летом здесь, наверное, красиво, — пробормотал себе под нос Белугин, с интересом рассматривая узкие дорожки, выложенные гравием, — даже сейчас хорошо расчищенные и плотно утрамбованные, — пролегавшие в тоннелях высокого кустарника. И над всем этим великолепием царила такая мирная, устоявшаяся тишина, что казалось, будто все мирские напасти и невзгоды обходят это место стороной, не осилив высокой каменной ограды.

Охранники уверенно свернули на едва приметную тропинку и, раздвигая руками низко нависшие ветви, повели их в глубь участка. Метров через пятьдесят они вышли на небольшую поляну. Справа к ограде прижался небольшой флигелек, покрытый бурой черепицей.

— Пойду доложу, обождите немного, — сказал Павел и ушел в дом. Евгений хотел было закурить, но вовремя вспомнил, где находится. Ольга стояла молча, с совершенно безразличным видом. «Студент» топтался неподалеку, сторожко оглядываясь по сторонам.

Евгений на всякий случай прикинул, как отсюда удобнее добираться до полученной в Питере явки московского отделения Службы и недовольно поморщился. Выходило, что придется тащиться чуть ли не через весь город.

— Заходите, товарищи, — прервал его размышления показавшийся на крыльце Павел.

— Нам, если можно, общую келью, — улыбнулся ему Белугин, проходя мимо.

— Обязательно, — вернул улыбку охранник. — Сейчас по коридору прямо, потом направо и до самого конца. Там и будет ваша, хе-хе, келья.

Комната поразила своей аскетичностью. Узкая кровать, заправленная синим одеялом, два табурета… что еще? Да все, пожалуй.

— М-дя, явно не «Хилтон», — подвел итог недолгому осмотру Белугин. — Оля, ты где расположишься?

— Ты обожди, я скоро. — Девушка исчезла в коридоре, оставив на кровати свою сумочку. Евгений задумчиво глянул ей вслед, на цыпочках подошел к двери и осторожно выглянул наружу. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ольга уверенно открывает дверь в другую комнату, расположенную чуть наискосок, по противоположной стороне.

А прямо на пороге ее встречает… да нет, не может быть! Память, услужливо воскресившая прочитанное некогда совсем по другому поводу досье, теперь «выводила на экран» внутреннего зрения ровные строчки сопроводиловки:

«Гришаков Фома Савич, из старообрядцев. Владелец одной из десяти крупнейших московских текстильных фабрик. Годовой доход…» Мама дорогая, здравствуй! Это что же получается, господа революционеры уже успели на прямой контакт с представителями купеческой аристократии выйти? Нет, не Морозов и не Гучков, и даже не Рахманов с Третьяковым, но фигура та еще — такими деньжищами пахнет, что закачаешься. Или… стоп, может, ларчик открывается проще — боевики решили (не безвозмездно, конечно) пособить промышленнику от конкурента избавиться? Значит, вот откуда растут ноги у липового покушения. Но, погодите-ка, зачем Гришакову здесь светиться, все ведь уже вроде бы обговорили. Непонятно. Что ж, тем интереснее, судя по всему, будет дальше. С этой мыслью он аккуратно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь.