Глава 11

Проклиная и себя, и свою жадность, и свою глупость, Эльвира завязала на шее черный бант, заменяющий ей шарф в эту еще достаточно теплую осеннюю погоду, надела шляпку с такой же черной вуалью и прихватила на всякий случай зонт. Небо с востока еще вечером затянули тяжелые свинцовые тучи, не дошедшие до поселка всего несколько километров и зависшие, как инопланетный корабль, низко над землей. Где-то там громыхала, возможно, последняя в этом году гроза, но Красный Яр пока еще был погружен в теплую темноту.

Сейчас было самое время наполнить до краев большую ванную, налить бокал вина и включить негромкую музыку, смывая с себя прошедший день, а не идти в ночь, чтобы спасти девушку, которую она и видела-то всего раз в жизни и никаких особенно теплых чувств к которой не испытывала, но деньги платили немалые, а Эльвире всегда их не хватало. Цены на все росли как на дрожжах, а поднимать стоимость своих услуг она боялась: клиентов и так немного, конкуренция в последнее время была адская. Открой любую газету, включи телевизор, и на тебя посыплется град предложений от колдуний, ведьм, знахарок, ясновидящих и прочих шарлатанок. Не то чтобы Эльвира сама что-то умела, но она, по крайней мере, считала себя неплохим психологом, а людям, обращающимся за потусторонней помощью, чаще всего нужен именно психолог.

Звонок Вани застал ее в тот момент, когда она просматривала сайт одного интернет-магазина, торгующего ювелирными украшениями, и выбирала, что бы такого подарить себе на день рождения, который был уже не за горами. С Ваней, как и со всей остальной компанией, Эльвира познакомилась в прошедшем марте, когда они приехали в ее края искать пропавших ребят. Эльвира сразу положила глаз на невысокого симпатичного чеха, узнав в нем бывшего космонавта, репортаж о котором она видела как-то по телевизору.

Устраивать свою личную жизнь в столь маленьком местечке, как Красный Яр, изображая из себя потомственную колдунью, было крайне затруднительно. От нее предпочитали держаться подальше, а тех, кто не отказался бы провести время и с колдуньей, Эльвира сама не пускала на порог. От них потом можно было ожидать чего угодно. Растреплют все ее тайны, чем ей потом зарабатывать на жизнь?

Однако Войтех упорно не замечал ее красиво подведенных глаз, которые она не стеснялась ему строить. Впрочем, она почти сразу поняла, что смотрит он исключительно на ту самую нагловатую замужнюю девицу, которой сейчас требовалась помощь. Зато высокий привлекательный блондин Ваня оказался более податливым и не устоял перед возможностью провести ночь в компании гостеприимной хозяйки. У Эльвиры до сих пор голова шла кругом при воспоминании о нем.

Заметив сомнения в ее голосе, когда он попросил поискать перстень, Ваня незамедлительно предложил ей денег. Эльвира слышала, как он с кем-то советовался насчет суммы, которую она назвала, и поняла, что все будет оплачивать муж той девицы. Еще тогда Эльвира обратила внимание на стоимость ее вещей, поэтому сейчас совесть ее не мучила.

Самым простым вариантом ей казалось подождать до утра, а затем позвонить Ване и сказать, что ничего не нашла, но несмотря ни на что, Эльвира все же обладала достаточными моральными принципами, чтобы так не делать. Речь все же идет о жизни знакомого ей человека. Взять денег за помощь не казалось ей чем-то зазорным, но все же эту самую помощь следовало оказать в меру своих возможностей. Тем более Ваня прозрачно намекнул, что за найденный перстень муж девицы заплатит отдельно. И даже самой себе Эльвира едва ли призналась бы, что кроме денег, ее привлекает еще и возможность приезда Вани, если она найдет перстень. В конце концов, не почтой же его отправлять?

Первым делом она решила поискать в доме колдуна. Конечно, только переехав в Красный Яр и решив выдать себя за его потомка, она перерыла этот дом вдоль и поперек, стремясь завладеть как можно большим количеством его вещей, чтобы поддержать легенду. Да и мальчишка, его настоящий внук, небось, тоже в нем уже порыскал. Однако все же самым логичным она считала начать поиски перстня именно оттуда.

В столь поздний час на улице уже никого не было, поэтому до окраины села, где среди таких же полусгнивших-полусгоревших домов находился дом колдуна, Эльвира добралась, никого не встретив. Впрочем, даже если бы ее кто-то и увидел, это все равно могло сыграть ей на руку. Она уже даже слышала перешептывания местных женщин, обсуждавших, как ведьма ночью ходила на ту окраину.

Дом выглядел уныло: обгоревшие стены в темноте осенней ночи казались еще более устрашающими, чем были на самом деле. Стараясь унять колотящееся сердце, Эльвира включила прихваченный с собой фонарь и принялась тщательно обследовать остатки мебели, особенное внимание уделяя мусору под своими ногами: если перстень когда-то обронили, он мог проваляться здесь пятьдесят лет, прикрываясь какой-нибудь гнилой доской.

– Ты чего здесь забыла?

Эльвира от неожиданности не только подпрыгнула на месте, но и вскрикнула, тут же выругавшись на себя за это: она не какая-нибудь деревенская баба, колдунье не пристало пугаться.

На пороге дома, зажав зубами сигарету и прислонившись плечом к косяку, стоял Егор, настоящий внук колдуна. За лето он прилично вытянулся и теперь ростом был уже почти с Эльвиру, хотя едва ли кто-то мог назвать ее маленькой. Детская субтильность тоже куда-то делась, уступив место первым юношеским мускулам, а вкупе с врожденными способностями к магии и кое-каким приобретенным навыкам Егор становился опасным кандидатом для встреч ночью за селом, где в случае чего можно орать хоть до посинения, никто все равно не услышит.

Эльвира и раньше его опасалась, а уж узнав в марте о нем всю правду, теперь всячески старалась избегать с ним встреч. В том расследовании она участвовала лишь косвенно, на остров не ездила, но Ваня потом ей многое рассказал. Говорят, женщины любят поболтать. Ничего подобного: нет более болтливого существа, чем мужчина в постели, если, конечно, не дать ему сразу уснуть. Они выбалтывают все свои тайны, даже не задумываясь.

– Сам-то почему не в люльке еще? – нагло спросила Эльвира в ответ, стараясь придать голосу побольше уверенности.

– Тебя не спросил, – огрызнулся Егор, проходя внутрь и внимательно разглядывая застывшую столбом Эльвиру. – Чего забыла здесь, спрашиваю? Сама правду расскажешь или заставить?

– Перстень ищу, – неожиданно призналась Эльвира.

В глазах мальчишки промелькнул неподдельный интерес.

– Какой перстень?

– У твоего деда был перстень, вот такой, – Эльвира ткнула ему под нос свою руку, на одном пальце которой красовалась реплика. Егор жадно уставился на нее. – Это подделка, нашла эскиз в дневнике твоего деда. А теперь мне нужен настоящий.

– Зачем?

– Помнишь тех людей, которые приезжали сюда в марте и нашли пропавших на острове ребят?

Егор кивнул, глядя на Эльвиру с каким-то детским любопытством, в этот момент напоминая обычного четырнадцатилетнего подростка, а не опасного колдуна.

– Теперь одной из них нужен этот перстень. Вопрос жизни и смерти.

– А-а-а, – понимающе протянул Егор, – он все же добрался до кучерявенькой.

Эльвира испуганно вздрогнула.

– Я уже тогда видел его рядом с ней, – довольный произведенным эффектом, продолжил Егор.

– Почему ты не предупредил ее?

– Я похож на Иисуса, всех спасать? Темные Ангелы не преследуют людей просто так. Раз он был рядом, значит, она сама в этом виновата. Я не дебил подставляться. – Он снова затянулся сигаретой, затем затушил окурок о стену дома, но спрятал его в карман, как будто не хотел сорить здесь. – Нет здесь никакого перстня, я бы давно его нашел. Можно в пещере глянуть. Если где-то и есть, то там.

– Сможешь меня отвезти туда? Я заплачу.

– Сейчас?

Эльвира задумалась. Плыть ночью на остров и лезть в пещеру в сопровождении Егора было еще опаснее, чем встречаться с ним здесь, но она уже рассказала ему про перстень, о котором он, судя по его реакции, ничего не знал. Теперь он наверняка сейчас же попрется за ним на остров. Если он доберется до перстня первым, то ей уже в жизни не отдаст. И плакали тогда ее деньги. Единственный вариант – отправиться вместе с ним и припрятать перстень первой так, чтобы он даже не заметил ничего. В этом Эльвира была сильна, без подобного таланта в ее ремесле долго не протянешь.

– А чего ждать? Или ты боишься? – Она специально провоцировала его, но он был явно не из тех, кто поддается на провокации.

– Я-то? – Егор даже хмыкнул от такого предположения. – Я ничего не боюсь, странно, что ты не боишься. Пять тыщ гони и поехали.

Эльвира тихонько выдохнула. Пять тысяч для мальчишки казались, видимо, неплохими деньгами за такую услугу, а для мужа девицы, с которого она обязательно стребует эту сумму поверх уплаченной, небось, капля в море. В ресторане за ужин столько оставляют в своем Санкт-Петербурге.

«Ничего, пожрут дома один раз», – с неожиданной злостью подумала она.

На остров они добрались довольно быстро и без приключений. С тех пор, как в марте Ваня со своими друзьями вынес из пещеры останки колдуна, сняв с нее тем самым предсмертное проклятие, вызывающее временную аномалию, и сделав по сути доступной для всех, сюда повадились приезжать все, кому не лень. Исследовали пещеру, устраивали пикники, естественно, за собой не убирая.

– Все засрали, твари, – выругался Егор, отбрасывая ногой очередную бутылку, которыми теперь был усеян остров. – Это все твои дружки виноваты, – бросил он идущей следом Эльвире. – А я теперь спасай их. Перстень пусть только вернут потом, если найдем.

– Они вернут, – пообещала Эльвира, сильно в этом сомневаясь.

В самой пещере все же было гораздо чище. Обычные любители пикников на природе далеко в нее не забирались, а настоящие спелеологи тщательно убирали за собой: они уважали такие места и природу в целом.

Егор уверенно вел ее вперед, как будто мог видеть в темноте. В отличие от Эльвиры, он не включал фонарь, прекрасно ориентируясь в пещере и так. Колдунья же, пробираясь через узкие проходы и ударяясь головой там, где не успела вовремя пригнуться, проклинала и Ваню с его звонком, и свою собственную жадность. Всех денег не заработать, как гласила старая истина, а вот вляпаться в неприятности можно запросто. И похоже, именно это она и сделала, поскольку Егор остановился у узкого лаза и кивнул на него.

– Залезай.

– Зачем?

– Там «лаборатория» моего деда, в ней он и умер. Либо перстень там и мы его найдем, либо он где-то еще в пещере, и тогда хрена мы колючего найдем, а не перстень.

Эльвира снова посмотрела на узкий лаз, понимая, что ей в жизни туда не залезть. Более того, ни за какие деньги и ни за какого Ваню она туда и не полезет. Все же есть границы, пересекать которые она не станет.

– Полезай сам, – велела она Егору. – Я подожду тебя здесь.

Тот сложил руки на груди и ухмыльнулся.

– Испугалась? А откуда ты знаешь, что я его тебе отдам, если найду?

– Если найдешь, обменяю его на дневник твоего деда, – предложила Эльвира. Сама-то она его уже вдоль и поперек изучила, ей он был совершенно без надобности. – Подумай: какая-то побрякушка или записи деда, в которых ты наверняка найдешь много интересного.

Егор задумался на мгновение, а затем, видимо, признав ее правоту, нырнул в лаз. Его не было так долго, что Эльвира уже успела испугаться. А ну как там есть второй выход, и он уже давно ушел, оставив ее одну? Пока она здесь стоит и ждет у моря погоды, он может беспрепятственно обыскать ее дом и забрать не только дневник. Ну и идиотка же она! Ей самой в жизни отсюда не выйти, Егор вел ее какими-то длинными коридорами, петлял, словно заяц в поле.

Однако Егор показался из лаза в тот момент, когда она уже была готова разрыдаться от паники.

– Нет там никакого перстня, – мрачно сообщил он, отряхивая джинсы.

– Ну и черт с ним, – отмахнулась Эльвира. Ей уже на самом деле было плевать и на перстень, и на деньги, и на девицу, вляпавшуюся в неприятности. Даже Ваня больше не казался таким привлекательным. Главное, самой ноги унести. – Выведи меня отсюда!

Однако Егор прислонился к стене и вытащил новую сигарету.

– Дневник деда отдай, – велел он. – Иначе будешь сама выбираться.

Спустя еще час злая, замерзшая Эльвира, лишившаяся дневника и натерпевшаяся страха, получившая за свою работу в итоге на пять тысяч меньше, чем рассчитывала, влетела в спальню и вытащила из кармана мобильный телефон, намереваясь высказать Ване все, что она о нем думает. Тому очень повезло, что его телефон оказался выключен.

Лиля выскочила из подъезда и тут же глубоко вдохнула, словно ныряльщик, слишком долго задержавшийся под водой. Сердце отчаянно колотилось. После общего «совещания» она никак не могла нормально вдохнуть до тех пор, пока Саша не вручила ей ключи и бумажку с адресом, что позволило ей наконец уйти. Остальные к этому моменту уже успели разъехаться.

Голова от волнения шла кругом. Ангелы, книга, перстень… Измученный Сашин вид, общая мрачная готовность добровольно сунуться в петлю, лишь бы спасти ее.

«Я не обязана этого делать, я здесь вообще не за тем. А Ваньки тем более тут не должно быть», – в панике думала она, выходя через калитку из двора.

Куратор предупреждал ее о подобном в самом начале, когда она только получила это задание. Предупреждал не увлекаться Дворжаком по-настоящему, не привязываться к остальным. Дворжаком она и не увлеклась, а вот второй пункт соблюсти не смогла.

Лиля достала из сумки смартфон, но вместо того, чтобы вызвать такси, набрала номер куратора. Тот, как всегда, ответил довольно быстро. Перед отъездом в Петербург она успела его уведомить о том, что Дворжак собирает их для чего-то важного и срочного.

– Что там у тебя?

– Тут все плохо, – мрачно сообщила Лиля, после чего вкратце пересказала ему ситуацию с Сашей.

– Да, это грустно, – согласился куратор. – Но я так понимаю, это еще не все?

– Не все, – согласилась Лиля. – Книга Темных Ангелов оказалась у Нева. Он собирается провести ритуал с ее помощью, чтобы спрятать Сашу. Мы все будем в нем участвовать.

– Даже не думай об этом! – тут же встревоженно и возмущенно воскликнул куратор. – Забирай брата, и уезжайте оттуда! Можешь считать, что твое задание закончено.

– Я не могу.

Куратор знал Лилю много лет, с самого ее детства, поэтому, наверное, смог расслышать в ее тоне что-то, сразу объяснившее ему, почему именно она не может уклониться от участия в ритуале.

– Я ведь предупреждал тебя, – тихо заметил он.

Лиля прикрыла глаза, тяжело сглотнув. Ее слегка трясло, но когда она заговорила, голос звучал твердо:

– Мы охраняем людей от тайного. Это наша миссия. Мы стали забывать об этом, но это такая же важная часть нашей работы, как и охрана тайного от людей. – Сделав небольшую паузу, чтобы собраться с духом, она так же уверенно выпалила: – Мне нужен перстень.

– Что? – переспросил куратор, думая, что ослышался.

– Мне нужен Перстень Темных Ангелов, который я привезла вам полгода назад. Он нужен здесь, нужен Неву, чтобы избавить Сашу от ее проблемы раз и навсегда. С ним и в ритуале защиты у нас будет больше шансов.

– Ты с ума сошла, – тоном куратора можно было заморозить целый город. – Перстень не покинет хранилище. Никогда. И уж тем более недопустимо отдавать его тому, кто уже владеет Книгой. Это и так слишком опасно.

– Но речь идет о жизни человека, – попыталась убедить его Лиля. – О судьбе целого рода.

– Речь идет о миллионах жизней, – куратор почти прошипел эти слова в трубку. – Тебе напомнить, что случилось в прошлый раз, когда один человек завладел и Книгой, и Перстнем? Историю прошлого века давно повторяла? Мне очень жаль твою подругу, но я не буду рисковать судьбой человечества ради одной женщины.

Лиля чувствовала, как дрожит рука с зажатым в ней смартфоном. Внутри все клокотало от волнения, гнева, обиды и понимания того, что куратор прав. От осознания этого становилось особенно горько, но она все же предприняла еще одну попытку:

– Даже если этой женщиной буду я?

В трубке повисло долгое напряженное молчание. Лиля слышала тяжелое неровное дыхание куратора, но чем дольше он молчал, тем лучше она понимала, что даже ради нее он не нарушит правил, не станет рисковать.

– Все, что я могу для тебя сделать, – наконец чужим голосом ответил ее собеседник, – это помочь с ритуалом, если могу.

Лиля фыркнула, скрывая за этим собственное разочарование.

– Для ритуала у нас все есть, кроме зеркала на вершину Смерти. Насчет него пока думаем.

– Какого зеркала?

Лиле пришлось подробно объяснить суть ритуала. Она только порадовалась, что в столь поздний час и в такую мерзкую погоду на улице уже никого не было, иначе кто-нибудь, подслушавший ее разговор, не только пальцем у виска покрутил бы, но и не преминул высказать ей что-нибудь.

Выслушав ее, куратор снова на какое-то время замолчал, а потом внезапно предложил:

– Могу дать вам подходящее зеркало. В нашем хранилище есть один экземпляр. Везде, где висело это зеркало, умирали люди. Причем, как правило, сходили с ума, а потом убивали других и себя. Зеркало-убийца – отличный вариант для вершины Смерти, как мне кажется.

– А это не опасно? – с сомнением уточнила Лиля. – Мне бы не хотелось угробить всех в процессе.

– Если будете держать зеркало занавешенным до и после ритуала, то ничего страшного произойти не успеет. Более или менее рискует тот, кто будет стоять перед зеркалом во время ритуала.

– То есть Войтех, – Лиля тревожно закусила губу.

Куратор принужденно засмеялся, а потом вредным тоном заметил:

– Вот видишь, ты даже одной жизнью боишься рискнуть, а меня просила рискнуть гораздо большим. Не переживай, зеркало не сожрет твоего драгоценного Дворжака сразу. Из твоих рассказов я понял, что он парень довольно крепкий, а зеркало всегда висело несколько дней, а то и месяцев, прежде чем в доме случалась беда. Так как, присылать? Вертолетом его доставят за несколько часов.

– Да, присылай, – решилась Лиля.

– Хорошо. Только будь осторожна, ладно?

– Как всегда.

Она нажала на сброс и убрала смартфон в карман, давая себе пять минут успокоиться после разговора. Куратор все сказал и сделал правильно, она это знала. Даже то, что он решился отправить к ней смертельное зеркало, нарушало правила их общества, а перстень Ангелов тем более никогда не должен был покидать хранилище. Просить об этом ее вынудили эмоции, абсолютно неуместные для человека ее положения. Оставалось успокаивать себя тем, что она будет рисковать в этом ритуале наравне со всеми.

Лиля посмотрела на дом, в котором жила Саша, все еще испытывая сомнения. Саша была ей небезразлична, но про Темных Ангелов она знала чуть больше, чем остальные, и потому не могла позволить себе безрассудной храбрости. Если бы не Ванька, возможно, она бы все же послушалась куратора и сбежала. Но ее брат ни за что не откажется участвовать в ритуале. И, конечно, совсем не потому, что боится Дворжака.

«А ведь это я втянула его во все, – кольнула болезненная мысль. – Он меня охранять поперся, как будто мне нужна охрана».

Время шло, а Лиля все стояла, неуверенно глядя на дом и ища глазами окна квартиры, в которой остались только Саша и Войтех.

– Езжайте дальше, – неожиданно велел Нев, когда Ваня уже собрался припарковаться напротив входа в нужное им здание. Однако Нев заметил, что в одной из немногочисленных машин, припаркованных тут же, горел свет. По всей видимости, охрана, которая в течение дня находилась в магазинчике его знакомого, на ночь была вынуждена перемещаться в машину. Конечно, они и не собирались входить через центральный вход, где наверняка стояли камеры, но привлекать к себе лишнее внимание тоже не хотелось. – Лучше припарковаться где-то в переулке или во дворе.

Ваня тихо выругался, выворачивая руль влево и снова выводя несуразно большую Сашину машину на дорогу. Он, конечно, тоже любил большие машины, сам водил внедорожник и частенько подкалывал Войтеха с его маленькой Шкодой, но в данный момент предпочел бы именно что-то небольшое и юркое, на чем удобно было бы затеряться в переулках Санкт-Петербурга. Хорошо хоть – на это он обратил внимание еще в гараже – номера на Сашином монстре были заляпаны грязью до состояния полной нечитаемости.

– Тогда показывайте, где тут переулок или двор, я вообще не ориентируюсь.

Нев показал ему направление, и вскоре они смогли поставить машину в неприметный тупик. Хотя теперь она оставалась через дорогу от интересующего их здания, зато совсем не с той стороны, с которой дежурили охранники.

– Честно говоря, не представляю, как мы попадем внутрь, – признался Нев, нервно протирая очки.

– Ой, Нев, я вас умоляю, – фыркнул Ваня, вылезая из машины. – Уж если мы с Айболитом в этих их Европах умудрились по чужим кабинетам пошариться, то поверьте мне, в родной стране я точно найду, как попасть внутрь.

Он захватил с заднего сиденья свой рюкзак с ноутбуком и махнул Неву, веля следовать за ним.

Здание, в котором находилась антикварная лавка, было старым, с подвалом, дверь в который располагалась чуть ниже уровня земли и имела по какому-то недоразумению два небольших стекла. Ваня подошел к ней, на всякий случай осмотрел ее по периметру, убеждаясь, что никакой сигнализации здесь нет и в помине, а затем, воровато оглянувшись, выбил локтем одно из окошек. Звук разбившегося стекла оглушительно разлетелся по округе, но если кто-то его и услышал, то не торопился проверять, в чем дело.

– А вы переживали, – хмыкнул Ваня, просовывая внутрь руку и отпирая дверь. – Зовите меня Дэнни Оушен.

Нев, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, только тяжело сглотнул, следуя за своим бесстрашным и уверенным в себе другом. Хотя идея выкрасть зеркало принадлежала ему, он не думал, что кто-то ее поддержит и что в реальности ему будет так страшно.

Они поднялись по узкой лестнице из подвала и оказались в темном пустом коридоре. Дальше дорогу пришлось показывать Неву. В первый момент он даже растерялся, поскольку никогда не был в этой части здания, но потом сориентировался, довольно быстро нашел центральную лестницу и привел Ваню к двери антикварной лавки. Мигающий огонек на коробочке рядом с дверью ясно давал понять, что уж тут-то сигнализация точно есть.

– Задача усложняется, Дэнни Оушен, – заметил Нев.

– Задача становится интереснее, – поправил его Ваня, открывая свой ноутбук. – Знаете, Нев, чтобы взломать чей-то замок, не нужно быть умнее того, кто его повесил. Нужно всего лишь знать его слабые места. – Он щелкнул парой клавиш, затем внимательно осмотрел дверь. – Догадываетесь, какое слабое место у нас, русских?

– Какое?

– Безалаберность. – Ваня вытащил из рюкзака провода и небольшую отвертку. – Это как с машинами местной сборки: детали-то может и немецкие, но собирают все равно наши. Поэтому решите покупать машину – заказывайте из Германии.

Прежде чем Нев успел отреагировать, Ваня сунул ему в руки фонарь и попросил подержать так, чтобы он мог спокойно работать. Потом он открутил переднюю панель коробочки, нашел за ней разъем и воткнул один конец провода в него, а второй – в свой ноутбук. На экране сразу побежали какие-то буквы и цифры, которые ни о чем не говорили Неву, но Ваня явно видел в них что-то осмысленное. Невнятно бормоча себе под нос, он какое-то время «общался» с системой сигнализации, а потом издал удовлетворенное восклицание.

– Получилось? – неуверенно спросил Нев.

– Конечно. – С видом Александра Македонского, только что захватившего Египет, Ваня театрально нажал на какую-то клавишу на ноутбуке, и красная лампочка на панели тут же погасла. – Прошу, – он распахнул дверь перед Невом, но потом вдруг преградил ему дорогу рукой. – Стойте! А камеры там есть?

Нев напряг память, затем уверенно покачал головой.

– Петр Сергеевич прижимист, поэтому ограничивается сигнализацией и сейфами.

Они прошли через магазин, дверь в мастерскую не запиралась, поэтому попасть туда было уже несложно. Зато внутри их ждало новое препятствие: сейф, в который, как думал Нев, и запиралось зеркало. Судя по тому, как поскучнел Ваня, погуглив его модель, расправиться с ним так же легко, как с сигнализацией, он не мог.

– Все плохо?

– По всей видимости, зеркальце там недешевое, – кивнул Ваня, – раз они разорились на такой сейф. У этих моделей шифр меняется раз в сутки, в полночь. – Он посмотрел на часы. – И вчерашний, даже если бы мы его знали, уже пять минут как не подходит.

– А взломать его вы не можете?

– Все не так просто. Шифром может быть все, что угодно: любая последовательность букв кириллического или латинского алфавитов, цифры, символы, все это с учетом регистра и любой длины. Даже будь у меня машина, достаточно мощная, чтобы обработать все возможные комбинации, эта модель сейфов защищена от подобного. Одно неверное введение – и сработает сигнализация. Нужен код.

– Если это что-то сложное, да еще постоянно изменяющееся, то Петр Сергеевич едва ли может запомнить. У него плохо с памятью, он даже пин-коды от банковских карт хранит в записной книжке.

– Тогда у него вполне может быть реестр паролей или что-то в этом роде, – Ваня оглянулся по сторонам. – Нет, наши люди, конечно, раздолбаи, но едва ли он хранит его прямо тут. Это было бы слишком просто. Да и производители сейфа не стали бы распечатывать такой реестр, пароль должен формироваться непосредственно перед наступлением дня, в который он будет действовать… Стойте, вы знаете адрес его электронной почты?

– Кажется, он есть на его визитке, – Нев полез в карман за кошельком, в котором хранил некоторые визитки. – Зачем он вам?

– Пароль может высылаться туда. А взломать почтовый ящик не проблема.

Нев протянул Ване визитку, на которой был указан адрес электронной почты антиквара. Ваня снова застучал по клавишам. Возился он долгих пятнадцать минут, за которые Нев, как ему показалось, успел состариться лет на десять. Каждая минута, проходящая в тишине, нарушаемой лишь шелестом клавиш, казалась ему вечностью. Наконец Ваня обрадованно выдохнул:

– Есть! Я был прав, пароль присылают раз в сутки, новый как раз пришел в полночь.

Ваня взял ноутбук на руки и подошел к сейфу. Он аккуратно ввел длинную последовательность букв и цифр, но стоило ему нажать на ввод, раздался режущий слух сигнал тревоги.

– В чем дело? – Нев испуганно возвел глаза к потолку: завывания и звон доносились оттуда.

– Я… Я не знаю, – Ваня растерянно смотрел на письмо и на введенную им последовательность. Ошибки не было, он ввел код правильно. От закладывающей уши сирены мысли путались. Оставались считанные секунды до прибытия дежуривших на улице охранников, а потом и полиции.

– Надо уходить, – встревоженно сказал Нев.

– Нет, стойте, здесь что-то не так. – Ваня снова торопливо застучал по клавишам. – До вчерашнего дня письмо приходило не в полночь, а в одиннадцать вечера, за час до смены суток. А теперь пришло в полночь. Почему?

– Вчера мы должны были перевести часы, – озвучил Нев единственную мысль, которая пришла ему в голову. – Но мы больше не переводим часы, поэтому мы этого не сделали.

– Сейф сделан в Германии, Германия часы переводит. Они могли не учесть, что мы этого больше не делаем, – говоря это, Ваня открывал предыдущее письмо. Поэтому сейф «живет» с учетом перевода, в его мире сейчас на один час меньше, то есть еще предыдущие сутки.

Новый код Ваня ввел значительно быстрее. На этот раз замок щелкнул и дверь открылась, представляя их взору зеркало. Оно оказалось довольно большим, почти в половину человеческого роста. Отражающая поверхность была слегка мутной, как будто зеркало очень давно не полировали и толком не чистили, зато покрытая позолотой рама сияла даже в полутьме. По всей видимости, реставрацию Петр Сергеевич начал именно с нее. По периметру зеркало украшали камни, в которых Ваня не сильно разбирался, но предполагал, что большинство женщин убили бы за колечко с одним из них. Их было не очень много, иначе и охрану приставили бы совсем другую, в некоторых местах вместо камней пустыми глазницами зияли углубления, но несмотря на это, сразу становилось понятно, что зеркало это потянет на несколько лет. Возможно, даже с конфискацией.

– Какая красота! – восхищенно выдохнул Нев, а Ваня только вытащил зеркало и сунул ему в руки.

– Потом будете восхищаться, давайте смываться отсюда.

Нев кивнул, покрепче перехватил зеркало и поторопился к выходу, Ваня следовал сразу за ним. Едва они миновали магазин и вышли в общий коридор, как тут же увидели поднимающихся по лестнице охранников.

– Черт, – выругался Ваня, схватив Нева за шиворот и потянув назад. Тот едва не упал от неожиданности. – Наверх!

Они вдвоем быстро поднялись на два лестничных пролета выше и замерли, прижавшись к стене. Охранники, не заметив их, скрылись за дверью магазина. Подавив в себе желание остаться здесь навечно, Ваня потянул Нева вниз. Обнаружив пропажу, охрана наверняка прочешет все здание, сейчас их единственный шанс выбраться наружу.

Они постарались проскользнуть мимо приоткрытой двери магазина как можно быстрее, спустились в подвал и побежали к выходу, через который и вошли сюда.

– Быстрее, Нев, – подгонял Ваня своего старшего товарища, однако тот активно работал ногами и безо всяких подсказок.

Открыв багажник Сашиной машины задолго до того, как они к ней подбежали, Ваня забрал у порядком обессилевшего Нева зеркало, осторожно положил его внутрь, стараясь не задеть то, которое они до этого захватили из квартиры Нева, и быстро сел за руль.

– Знаете, Нев, этот ритуал у вас обязан получиться, – переводя дыхание, заявил он. – Потому что за это зеркальце я с Айболита стребую по полной программе. Обойдет со мной все бары не только Праги, но и вообще всей Чехии. А то и Германии.

Максим уехал на дачу за зеркалом, Нев и Ваня – «на дело», как выразился последний, а Лиля отправилась за хулахупом и все никак не возвращалась, поэтому в опустевшей квартире царила полнейшая тишина, нарушаемая сейчас лишь позвякиванием чашек: Войтех на кухне заваривал чай.

Саша немного побродила по комнатам, дошла до ванной, плеснула себе в лицо холодной воды. Несмотря на то, что этой ночью им удалось более или менее поспать, организм все равно был истощен, и глаза закрывались сами собой. Наверное, чтобы прийти в себя, ей теперь нужно будет спать как минимум неделю. Саша подняла голову, разглядывая свое отражение в полутемном зеркале: она не стала включать весь свет, зажгла только маленькие светильники над самим зеркалом, благодаря этому было не так заметно, как хреново она выглядит.

Дверь ванной тихо приоткрылась, и на пороге возникла знакомая фигура. Она выплыла из темноты коридора бесшумно, вошла в ванную комнату и так же тихо закрыла за собой дверь.

– Ты выглядишь усталой, – сообщил мелодичный голос Лили.

Саша вздрогнула и обернулась.

– Ты уже вернулась?

– Да, уже, – кивнула Лиля. – Пока Войта занят, нам надо поговорить. Ты ведь понимаешь, что вся эта ситуация – очень скверная?

Саша напряженно кивнула, не совсем понимая, к чему клонит Лиля. Кому, как не ей, лучше знать, насколько скверная эта ситуация?

– Несколько часов назад в опасности была только ты, а теперь все мы, – продолжала Лиля, холодно глядя на Сашу. – Я, мой брат, Нев, твой муж, Войтех. Ты погубишь нас всех.

Мерзкий холодок пробежал по позвоночнику, как будто кто-то вылил ей на затылок стакан ледяной воды. Лиля озвучила то, что Саша и так знала, но о чем боялась думать. Она тысячу раз права, ведь Нев сказал, что никому ничего не гарантирует. Саша слышала это, стоя за дверью гостиной.

– Я знаю, – тихо прошептала она. – Но даже если я откажусь от проведения ритуала, меня никто не послушает, ты же понимаешь. Как сказал Ваня, Макс и Войта сожрут любого дезертира, и меня в том числе.

– Тем не менее, в твоих силах остановить это безумие и спасти нас всех, – Лиля положила на столешницу возле раковины что-то большое, черное и тяжелое. – Это очень просто.

Саша молча смотрела на этот предмет, чувствуя, как сильно и быстро забилось сердце. Сколько раз она видела его у Войтеха в руках, и каждый раз он жутко пугал ее.

Она протянула руку и взяла пистолет.

– Мог бы не принимать ее вид, – криво улыбнулась она Лиле. – Думал, я не догадаюсь?

По губам Лили скользнула незнакомая улыбка. Она больше ничего не сказала, только повернулась и так же бесшумно вышла из ванной, прикрыв за собой дверь.

Саша осталась стоять среди ванной, держа в руках пистолет Войтеха. Он был прав: ей незачем подвергать такой опасности других людей. Очень близких ей людей.

Нев сказал, что у него никого нет и он ничем не рискует. Это не так, он рискует своей собственной жизнью. Она не имеет права требовать от него такой жертвы. Саша всегда относилась к нему с уважением, как к старшему и наиболее образованному их товарищу, но никогда раньше не воспринимала его всерьез, даже откровенно посмеивалась над его маниакальным увлечением магией. Иногда они ездили вместе на расследования и с них, потому что жили в одном городе, и с ним всегда находилось, о чем поболтать, но она никогда не думала, что однажды ее жизнь будет зависеть от него и от того, насколько сильно он продвинулся в своем увлечении.

Близнецам Сидоровым наверняка было чем рисковать. Поначалу они раздражали Сашу своими вечными спорами, Лиля вызывала удивление напрягающим всех флиртом с Войтехом (неужели она уже тогда его ревновала?), Ваня – бесконечными придирками к нему же. Иногда Саше хотелось его стукнуть за это. Но с кем еще, как не с Ваней, можно было учинить взлом в чужой стране, ежесекундно рискуя своей визой, а затем полночи ходить по барам и на спор пить пиво? Кто еще может шутить в тот момент, когда она одной ногой стоит в могиле, заставляя ее искренне улыбаться? Ваня рискнет ради нее, не раздумывая. Да и Лиля никогда бы не сказала ей того, что пару минут назад сказал он, даже если и думает так на самом деле.

О том, что она будет делать, если что-то произойдет с Войтехом, особенно по ее вине, Саша даже думать не хотела. Отчего-то сейчас ей вспомнилась их самая первая встреча в аэропорту Домодедово, когда они собирались отправиться в свое первое путешествие. Он сидел в кафе, держал в руках картонный стаканчик с кофе и никак не мог взять в толк, почему врач-реаниматолог Саша по прозвищу Пилюлькин, которого он нашел на форуме, оказался этой мелкой девчонкой. И как затем за эти полтора года он тысячу раз спасал ее, когда она пыталась куда-то влезть: держал за руку, убегая с ней от разгневанных призраков; искал по кладбищам, когда ее похитил маньяк-некромант; вытаскивал ее, когда она застряла в пещере; ловил ее, когда она пыталась выйти с десятого этажа… Целовал ее на террасе у Эльвиры, танцевал с ней на площади в Праге, терпел все ее бесконечные вопросы, когда она тяжелой артиллерией шла по его чувствам и воспоминаниям. Господи, какой же дурой надо было быть, чтобы сомневаться в его отношении к ней?…

Пожалуй, меньше всего Саша хотела, чтобы ради нее своей жизнью рисковал Максим, как бы странно это ни звучало. Он всегда был достоин гораздо большего, чем она могла ему предложить. Ему всего тридцать шесть. Если она наконец уйдет с его пути, он еще сможет найти себе хорошую жену, которая будет любить его так, как он того заслуживает, родит ему детей и обеспечит нормальную семью, а не то, что его ждет с ней. Он и так слишком много времени и сил потратил на нее, ничего так и не получив взамен. Она всегда любила его, как умела, но этого было недостаточно.

Саша снова посмотрела на пистолет. Он вдруг стал таким тяжелым, что она не могла и дальше стоять на ногах. Опустившись на пол, она прислонилась спиной к ванной, отстраненно подумав о том, что стоило забраться внутрь, тогда им было бы проще все отмыть.

Наверное, рано или поздно они поймут, что это был единственный выход для всех.