XVIII
Последнее испытание

Морис позвонил мне сразу после похорон матери. Он сказал, что за все эти годы неоднократно думал, что надо мне позвонить, но все время как-то не получалось. Частично потому, что он чувствовал угрызения совести из-за тех ста долларов.

– Морис, ну как же ты мог подумать, что какие-то сто долларов для меня важнее, чем ты сам? – воскликнула я. – Ты же знал, что я волнуюсь, что с тобой происходит!

– Прости, – ответил Морис. – Мне нужно было время, чтобы со всем разобраться.

После смерти матери Морис задумался, что в его жизни было всего несколько человек, которые о нем заботились. Одного из них он потерял со смертью бабушки, а другого – со смертью матери. Он понял, что ему будет слишком больно, если он потеряет последнего – и тогда он мне позвонил.

Мы договорились о встрече на следующий день. Когда я увидела Мориса в ресторане, я заметила, что он возмужал. Он выглядел зрелым и ответственным человеком, настоящим мужчиной. Но его лучезарная улыбка была такой же, как и в первый день нашего знакомства, когда мы ели в «Макдоналдсе». Морис рассказал мне, как его мать потеряла право на социальную квартиру, он говорил, как в Северной Каролине понял, что стоит перед выбором. Именно там он был близок к тому, чтобы сойти с правильного пути. Он дал себе клятву, что никогда больше не поставит себя в подобную ситуацию.

– Я знаю, чем рискую, – сказал он. – И я не хочу рисковать самым дорогим на свете.

Я была несказанно счастлива видеть Мориса и слышать его голос. Я понимала, что ему многое пришлось пережить.

Человек может быть больше, чем героем – тем, кто умеет выживать.

Морис умел выживать. Он научился этому еще в детстве, когда фактически жил на улицах. А на улицах выживают далеко не все. Вот, например, как сложилась жизнь дядей Мориса.

Дядя Хромой потерял здоровье из-за наркотиков. Сейчас у него диабет, и он сидит в тюрьме за нарушение правил исполнения условного срока заключения.

Дядя Джус постепенно сошел с ума от наркотиков. Он все еще на улице, но уже торгует поддельными духами.

Дядя Старый был недавно выпущен на свободу после того, как десять лет отсидел в тюрьме за ограбление банка.

Дядя Симпатичный в тюрьме. Он приговорен к семи годам заключения за наркоторговлю.

Дядя И умер от СПИДа.

Судьба дяди Темного никому не известна. Он на свободе, но никто о нем ничего не знает.

Вокруг Мориса было много пострадавших и жертв. По крайней мере пятеро из сверстников и приятелей Мориса стали наркоманами. Морис точно знает, что трое из его двоюродных братьев сидят в тюрьме. Один из двоюродных братьев, ровесник Мориса, который вырос в приюте, отсидел в тюрьме за наркоторговлю и был убит сразу после выхода на свободу.

Многие из этих людей катились в жизни по инерции. Прошлое имело над ними власть, с которой они оказались бессильны бороться. Я уверена, что многие из нас понимают бремя прошлых решений и ошибок. Я сама не понаслышке знакома с этой проблемой и понимаю, что можно всю жизнь стремиться побороть переданную по наследству грусть и семейную трагедию. Можно всю жизнь бороться с болью воспоминаний и никогда не выиграть эту битву. А только притушить эту боль.

Для некоторых жизненная борьба заканчивается трагично.

Мой брат Фрэнк был в детстве очень успешным и обещающим спортсменом. В то время я даже думала, что он сможет выйти на профессиональный уровень. Он прекрасно играл в бейсбол, очень неплохо боролся и достиг больших успехов в боулинге. На полках в его комнате стояло много сверкающих призов и статуэток, изображавших бейсболистов, замахивающихся битой, и борцов в борцовской стойке. Любовь к спорту помогла Фрэнку создать связь с отцом. Фрэнк неоднократно вспоминал о том, как однажды отец пришел с работы и принес два билета на матч его любимой команды «Миннесота Твинс» и «Янки» из Нью-Йорка. Наш отец должен был поддержать Фрэнка и помочь ему стать спортсменом. Отец мог бы тренировать его, перекидываться с ним мячом или помочь сыну тренировать отбивания битой. Таким образом, между отцом и сыном возникла бы крепкая связь. Однако этого не произошло.

Однажды вечером отец вернулся с работы и громко хлопнул дверью. Это был знак, что он находится в дурном расположении духа. Отец прошел в спальню Фрэнка и начал орать. Фрэнк спрятался под одеяло. Отец взял с полки статуэтку и оторвал ее от постамента. Он бросил ее на пол, взял в руки другую и тоже сломал. Так отец уничтожил все полученные сыном призы за спортивные достижения. Он бросал их о стену и топтал ногами. Когда отец ушел, на полу спальни лежала гора сломанных спортивных призов. Когда на следующий день, придя из школы, я заглянула в спальню Фрэнка, то все было убрано и полки, на которых стояли призы, были пусты.

Из-за этого Фрэнк перестал заниматься спортом в старших классах. Более того, Фрэнк даже не окончил школу.

Он сбился с пути, когда учился в десятом классе. Начал много пить и употреблять наркотики. Когда Фрэнку было семнадцать или восемнадцать лет, он с приятелями поехал во Флориду, где у него произошли серьезные неприятности. Я точно не помню, что именно произошло, но знаю, что родителям пришлось внести залог, чтобы его выпустили из тюрьмы, а также возместить стоимость машины, которую он разбил. Фрэнк не был склонен к насилию, он просто был очень нервным, а иногда вел себя совершенно непредсказуемо и глупо.

Помню, как однажды я оказалась в доме родителей на Лонг-Айленде, когда Фрэнк пришел домой под воздействием наркотиков. Возможно, он накурился, но точно не могу сказать. Они с отцом начали друг на друга орать, и тут Фрэнк сделал то, что ему было совершенно не свойственно – он схватил кухонный нож и стал им размахивать перед лицом отца. Помню, как мама умоляла Фрэнка положить нож, но тогда ситуацию разрядил сам отец, нервные срывы которого было практически невозможно остановить. Отец отошел, успокоил Фрэнка и больше не стал с ним спорить.

Я раньше никогда не видела, чтобы отец решил кризисную ситуацию так конструктивно.

После этого случая Фрэнк пошел служить в военно-морской флот. Мать считала, что служба во флоте может быть Фрэнку полезной. Она думала, что дисциплина и строгий режим пойдут сыну на пользу. Фрэнк и сам был в ужасе от того, что поднял руку на отца, поэтому пошел служить на флот. Во время службы Фрэнк побывал в самых разных странах. Помню, как он рассказывал нам о Сейшельских островах. Однажды он прислал матери с Филиппин в подарок столовый сервиз на двенадцать персон из хорошего фарфора. В нашей семье никогда не было праздничного сервиза, и мать была в восторге от этого подарка.

Фрэнк отслужил почти три года, но ему пришлось уволиться за три недели до истечения трехлетнего контракта из-за болезни матери. Мама умерла через две недели после его демобилизации. Потом Фрэнк нанялся в компанию на Лонг-Айленде, которая занималась конструированием самолетных крыльев. Фрэнк влюбился в девушку по имени Мурлен, у которой было двое детей от предыдущего брака: Даррен и Тониэтт. Казалось, что жизнь Фрэнка наладилась и он будет счастлив. Он вел себя очень замкнуто и сдержанно со взрослыми, но умел общаться и дружить с детьми. Даррен и Тониэтт были от него просто без ума. Он тренировал Даррена, который очень любил американский футбол, и всегда ходил на матчи, в которых тот участвовал, для его поддержки.

Даррен получал призы и награды, и Фрэнк купил ему большую полку для призов.

Фрэнку было уже за тридцать лет, когда его компания перевела производство в Канзас. Фрэнк потерял работу. Еще через год он расстался с Мурлен. Он продолжал встречаться с ее детьми, которые относились к нему как к отцу. Более года Тониэтт даже жила у него, но приблизительно тогда же дела Фрэнка начали совсем плохо идти. У него не было работы, и он перебивался случайными заработками. Он быстро поправился на тридцать килограммов, периодически сбрасывал вес, а потом снова набирал. Фрэнк переехал во Флориду для того, чтобы быть ближе к Аннет и общаться с ее детьми и своими племянниками. Он был очень тонким, нежным и ранимым человеком. Если взрослые не замечали или не хотели видеть в нем этих черт, то их ценили дети, с которыми у Фрэнка всегда были отличные отношения.

Когда Фрэнку исполнился сорок один год, он начал сильно кашлять. Аннет говорила, что он простудился, но сам Фрэнк ни на что не жаловался. Но дело было в том, что у него было слишком много лишнего веса, и он очень много курил. Он не следил за своим здоровьем. Казалось, что он махнул на себя рукой, словно его жизнь ничего не стоила. Он лег в больницу для проведения какой-то небольшой операции, и тут врачи обнаружили отравление угарным газом. Врачи сказали, чтобы он оставался в больнице, потому что хотели сделать разные анализы. Фрэнк позвонил из больницы Аннет, а когда та приехала, попросил ее купить ему пиццу.

– Ты с ума сошел! – возмутилась Аннет. – Ты в больнице лежишь, тебе нельзя пиццу!

Когда на следующий день Аннет снова приехала его навестить, Фрэнк уже был с респиратором. У него поднялась температура, и антибиотики не могли ее сбить. Врачи не знали, что происходит с Фрэнком, и так до конца и не были в состоянии сказать, в чем именно заключалась его болезнь. Они брали анализы, Фрэнка консультировали светила от медицины, которые устанавливали все новые и новые диагнозы. Окончательного диагноза так и не появилось. Было ясно только одно – состояние Фрэнка критическое и не улучшается. Я несколько раз прилетала во Флориду, чтобы его увидеть. Помню, что когда я вошла в его палату в первый раз, то была поражена его состоянием. Он был бледным, толстым, сипел и хрипел. Он дышал через респиратор и не мог говорить. Я вернулась домой, потому что ничем не могла ему помочь, а Аннет навещала его два раза в день на протяжении последующих шести недель.

Однажды ночью Аннет позвонила мне и попросила приехать.

– Пожалуйста, приезжай, – говорила она. – Я одна здесь просто не выдержу.

Утром я заказала билеты на самолет, и перед посадкой в аэропорту мне на мобильный позвонила Аннет.

– Фрэнк умер, – сказала сестра.

Мне было очень горько. Для всех нас его смерть стала страшным ударом. Больше всех винила себя Аннет. Она говорила, что Фрэнк специально переехал во Флориду, чтобы быть к ней поближе, а она не уследила за ним и так мало сделала, чтобы сохранить ему жизнь. Она посещала его в больнице так часто, как могла, но все равно ей казалось, что она могла бы сделать для брата больше. Она винила себя в том, что не предавала серьезного значения кашлю Фрэнка. Ей казалось, что она его подвела. Я не считаю, что это так.

На похоронах Фрэнка Стивен сказал речь. Он говорил, что Аннет не должна себя винить в том, что произошло. Все мы чувствовали свою вину, потому что в свое время именно Фрэнк принял на себя основную тяжесть отцовского гнева и переживал от него страшные издевательства. Все мы считали, что благодаря этому нам жить было легче.

Врачи так и не смогли определить причину смерти Фрэнка. У него отказали все важнейшие органы: сердце и легкие. У Фрэнка просто исчезло желание жить. Что-то в нем сломалось, и ему так и не удалось в этой жизни за что-либо зацепиться и найти себе место. Самым страшным было то, что Фрэнк в глубине души не считал себя достойным быть счастливым. Он думал, что он хуже всех остальных людей. Иногда мы, его братья и сестры, вспоминаем о Фрэнке и о смешных и трогательных моментах его короткой жизни. Мы вспоминаем о том, что он больше всего на свете гордился своим светло-синим «Фольксвагеном», который он купил за 7400 долларов, когда компания сняла модель «Жук» с производства. Мы вспоминаем, как он любил бейсбольные команды, а также как Стивен отправлял ему по почте результаты матчей, когда Фрэнк служил на флоте, и как ему нравились «Битлз», и как он в детстве включал на максимальную громкость магнитофон и пел их песни.

Стивен вспоминает один случай, произошедший в пятом классе, когда ему было десять лет. В один прекрасный день его по громкоговорителю вызвали в кабинет директора. Когда он пришел в кабинет, то в приемной сидел девятнадцатилетний Фрэнк с суровым выражением на лице.

– Ты попал, парень, – заявил он Стивену. – Родители на тебя страшно разозлятся.

Стивен сел с Фрэнком в автомобиль. Когда Фрэнк выехал на автостраду в сторону, противоположную нашему дому, Стивен спросил:

– А куда мы едем?

– Не торопи события, – ответил ему Фрэнк.

Фрэнк подъехал к стадиону Шиа. В тот день была пятая игра чемпионата национальной лиги 1973 года, в которой встречались нью-йоркские команды Mets и Cincinnati Reds. Mets выиграли ту встречу со счетом 7:2 и, следовательно, выиграли в своем дивизионе. К концу последней, девятой серии Фрэнк потащил Стивена поближе к полю, чтобы они могли отметить победу своей команды.

– Послушай, – отговаривал его Стивен, – может, не стоит? Это все может плохо закончиться.

– Не переживай, – ответил Фрэнк. – Просто иди за мной.

Сразу после окончания игры на поле выбежали тысячи ликующих болельщиков. Они прыгали, кричали, выдирали пучки травы из покрытия на поле и бегали по полю. Стивен и Фрэнк были в толпе фанатов. Приятно представлять себе двух братьев, которые празднуют победу любимой команды. Эта история показывает, каким добрым человеком был Фрэнк и какие хорошие отношения у него были со своими братьями и сестрами.

Тело Фрэнка перевезли из Флориды на Лонг-Айленд. К нашему всеобщему удивлению, на кладбище в Хантингтон-Стейшен, на котором были похоронены отец с матерью, кто-то купил и оплатил место для могилы рядом с родителями. Мы так и не узнали, кто это сделал. Была ли это идея нашего отца? Или матери? И почему купили только одно место, а не больше? В то время Аннет, Нэнси и я уже были замужем, а Стивен был помолвлен. Получается, что без пары из всех нас оказался лишь Фрэнк. Я думаю, что место для могилы купила наша мать, чтобы Фрэнк лежал с ней рядом.

Фрэнк так и лежит на кладбище рядом с родителями на склоне.

После возвращения из Северной Каролины Морис перестал перепродавать паленые джинсы и нанялся охранником в охранное предприятие в Бронксе. Сначала его зарплата составляла 5,15 доллара в час, но через полгода его повысили в должности и сделали супервайзером. Руководство заметило, что Морис умеет говорить с людьми и ему хорошо удается разрядить напряженные и потенциально взрывоопасные ситуации. Через некоторое время Мориса направили работать в Бюро социальных пособий, в котором посетители были взвинченными и нервными и часто происходили скандалы. Морис умел успокоить людей, которые приходили в это учреждение.

– Послушай, я знаю, зачем ты сюда пришел, – говорил он. – Я понимаю, что тебе нужны деньги. Пойми, что у тебя есть выбор – не спорить и спокойно стоять в очереди, чтобы получить деньги сегодня, или продолжать ругаться, после чего тебя отсюда выкинут и тебе придется прийти на следующей неделе.

Морис говорил людям:

– Подумай о том, что ты делаешь. Решение, которое ты сейчас примешь, определит то, что с тобой произойдет. Поэтому прими правильное решение.

Через некоторое время Морису подняли зарплату до 18 долларов в час.

Но у Мориса были далеко идущие планы. Он решил закончить образование и вернулся на школьную скамью.

Морис записался в Бруклинский Центр обучения для взрослых, чтобы два года учиться и сдать экзамен по общеобразовательной подготовке для людей, не окончивших среднюю школу, и получить диплом о среднем образовании. Через два месяца после начала занятий преподаватель отвел его в сторону, чтобы поговорить.

– Морис, мне кажется, что ты уже сейчас можешь сдать экзамен по общеобразовательной подготовке, – сказал он.

Морис поблагодарил, но отказался от попытки. Для него диплом о среднем образовании был слишком важен, имел настолько прямое отношение к его будущему, что он не хотел рисковать. Он пока не чувствовал себя готовым сдать экзамены. Но преподаватель настаивал.

В конце концов Морис приехал в среднюю школу имени Эдварда Мурроу, достал карандаш и начал выполнять задания теста, в котором были вопросы по английскому языку, истории, математике и обществоведению. Тест проходил в течение двух дней, и после его окончания Морис почувствовал, что сильно вымотался и устал. Он не был уверен в том, что сдал тест, и решил не надеяться на лучшее, а сказать себе, что провалился.

Он вернулся в школу и продолжил учебу. Приблизительно через два месяца он вернулся из школы и заметил, что Мишель и дети ведут себя как-то странно, словно что-то от него скрывают. Мишель поставила на стол его любимые блюда – барбекю, капусту и хлеб из кукурузной муки, а после ужина предложила ему на десерт торт. Морис не понял, по какому поводу такой праздничный обед, и спросил:

– Что происходит? Не могу понять причину этого торжества.

К нему подошел Морис-младший и дал вставленный в рамку диплом об окончании общеобразовательной подготовки. Оказывается, этот диплом прислали по почте.

Мишель и дети хором закричали:

– Поздравляем!

Морис заплакал от радости и счастья.

Однако диплом об окончании среднего образования был только началом. Морис уже давно мечтал стать полицейским. Он успешно сдал тест на пригодность для службы в рядах полиции.

Однако, чтобы стать полицейским, ему нужно было окончить колледж, поэтому он подал документы в колледж Медгара Эверса в Бруклине. Во время обучения в колледже Морис прочитал статью в газете о судьбе молодых чернокожих в Нью-Йорке, в которой было написано, что в стране было больше чернокожих заключенных в тюрьмах, чем молодых черных ребят в колледжах. Морис вместе с другими студентами и с одобрения президента колледжа организовал программу поддержки и развития молодых чернокожих, целью которой было вовлечь чернокожих студентов в социальные работы, чтобы помочь молодым ребятам найти себя в жизни и полностью раскрыть свой потенциал.

Президент колледжа Эдисон Джексон был приятно удивлен результатами работы Мориса и попросил его выступить на встрече Совета по вопросам образования города Нью-Йорка, на котором обсуждали вопросы финансирования, а также проблемы потенциального финансирования программы поддержки молодых чернокожих, которой занимался Морис. В день, когда Морис должен был выступить перед Советом, он встал рано, надел пиджак с галстуком и несколько раз пробежался по тексту своего выступления. Перед тем как зайти в зал, в котором заседал Совет по вопросам образования города, он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Когда подошла его очередь, Морис вышел к микрофону, откашлялся и начал свою речь. Из-за волнения он несколько раз оговорился, но потом успокоился, и речь его потекла слаженно и понятно.

– От лица студентов колледжа Медгара Эверса я прошу членов Совета проголосовать за финансирование программы, которую мы проводим, потому что она помогает молодым чернокожим развиваться и добиваться успеха в жизни.

После выступления президент колледжа Джексон положил руку на плечо Мориса, поблагодарил его за труды и назначил ответственным за проведение этой программы в колледже Медгара Эверса. Через некоторое время Морису предложили возглавить исследовательскую программу под названием «Инициатива отцовства». За работу на благо колледжа и общества в целом Мориса наградили почетной грамотой.

Из всех членов его большой семьи он станет первым человеком, который поступил и окончил колледж.