Доклад эксперта ИДК по «живым системам» Маринэ Восканян поставил проблемы дегуманизации и уничтожения способностей к творчеству в мире победившего постиндустриализма.

М. Восканян напомнила, как идеологи постиндустриализма его воспевали – мол, грядет «общество знаний», что морально и материально успешными окажутся креативные knowledge workers, что осуществится сценарий творческого свободного труда и т. п. На деле получилось совсем иное. Хотя так называемые развитые страны по формальному критерию (доле услуг в ВВП) перешли в постиндустриализм, качественного скачка в царство высокопроизводительного творческого труда не произошло. Огромная доля населения «постиндустриальных» стран, занятая в сервисных отраслях, в информационной и управленческой деятельности так и не стала «креативными работниками», стремящимися к какой-то высокой цели.

– Более того, пошел обратный процесс, – констатирует эксперт. – Предполагалось, что успешные творческие профессионалы составят средний класс. Но на деле в развитых странах началось исчезновение именно среднего класса, который должен был жить хорошо и профессионально развиваться. С 90-х годов долги американских домохозяйств кратно превысили доходы. То есть, средний класс очутился в долговой кабале. Материального благосостояния эти люди точно не получили. Когда мы готовили статью по проблеме среднего класса, то наткнулись на статью с опросом американцев в 2008 году. Тогда половина опрошенных «среднеклассников» заявила, что никакого прогресса в заработке у них нет. Треть считает, что стала жить хуже, чем пятью годами ранее.

Но связано это не только с падением доходов. Нет, люди чувствуют и бесперспективность того, чем им приходится заниматься. Джордж Ритцер предложил термин «макдональдизация». Она происходит в большинстве сред: в сервисе, производстве, управлении, образовании. Вместо превращения труда в творческий, вместо инициативы к саморазвитию (о чем говорили глашатаи постиндустриализма тридцать лет назад), наблюдается совершенно обратное. Нужна просто эффективность. А она достигается методом примитивизации того, что происходит. Все, как в индустрии фаст-фуда, сводится к экономической эффективности, к количественной оценке всего, что происходит. Корпорации любят полную предсказуемость будущего, развивают технологии контроля. В такой системе почти нет места творчеству и «живой системе», способной вариативно идти по разным направлениям.

Получается регресс. На работе в постиндустриальных реалиях люди попадают чуть ли не в новый тэйлоризм (модная теория 1920-х, превращавшая работника в живой автомат, в исполнителя приказов начальника, в придаток к машине). Если взять офисных работников, то они, конечно, трудятся не в ужасных условиях завода начала XX века. Но здесь – тот же жесткий контроль, тот же дегуманизированный подход «человек как функция». Белл и Тоффлер тридцать лет назад вещали о том, что от этого уйдут навсегда, но в итоге к тому же и вернулись, хотя и на новом витке и в несколько другом виде.

А в это время нам продолжают говорить, будто труд стал творческим, что предприятия организованы по-иному, что сетевые принципы победили иерархические. Что вертикальные связи сменились на горизонтальные.

– Даже если это и так, то такие принципы составляют лишь верхушки пирамид наиболее успешных отраслей, – считает М. Восканян. – Остальные работают иначе. Получается, что мечты о техноструктуре профессионалов так и остались мечтами. Про деградацию образования уже много сегодня говорили. Материально творческие люди не стали богатым, успешным классом. Потребительское общество навязывает им такую модель, что они попали в тяжелые долги и постоянно испытывают фрустрацию – как бы не выпасть из обоймы «успешности»…

Этим людям остается одна отдушина: виртуальный мир. При почти полной «интернетизации» населения развитых стран люди в них львиную долю времени просто убивают время в Сети. Играют. Сидят в социальных сетях и чатах. Тратят силы, время, интеллект на то, чтобы достичь высокого уровня в играх. При том еще два года назад число так называемых геймеров достигало трехсот миллионов. Сейчас – наверняка больше…

Таким образом, реальность постиндустриализма оказалась губительной для творчества, достаточно «расчеловечивающей», при этом загоняющей людей в процесс убивания времени в виртуальности. Не надо быть семи пядей в лбу, чтобы понять, какой деградацией человека все это обернется, какой архаизацией.

– Уход в виртуальность, считаю, свидетельствует о том, что в реальной жизни люди не находят ни образа будущего, к которому нужно стремиться, ни условий для самореализации, ни материального удовлетворения, говорит эксперт.

Сложился совершенно иной класс постиндустриальных успешных людей в РФ. Объединяет тех, кто способен на социальные инновации, здесь только одно: потребление определенного уровня и стратегий. (М. Восканян привела данные опроса ВЦИОМ). Какого-то идеального образа будущего у них нет: есть только стремление увеличить потребление. Опрос показал, что здесь нет никаких внятных политических пристрастий, равно как идеологических и религиозных. Объединяет, грубо говоря, владение айфоном. Общество страшно атомизировалось. Да и в социуме США, как оказалось, уровень потребления стал единственным мерилом положения в обществе.

– Таким образом, реальность, которая наступила, даже для того класса, что прочили в новую элиту, принесла ухудшающееся положение. Скорее всего, их ждет не положение каких-то лидеров, а откат к статусу «рабочих лошадок». Человек, сидящий на «кредитной игле», оказался более удобен для управления извне. С работы он не уволится, будет вкалывать до потери пульса и делать то, что ему говорят. Уровень потребления все время надувается, необходимыми считаются все больше и больше вещей. А кредиты теперь приходится брать не на роскошь, а на элементарную жизнь, лечение, образование детей, на дом. Роскошь потребляется не «середняками»: она ушла на верхи. Расслоение наблюдается отчетливое. Богатые богатеют, бедные беднеют, а середина исчезает. Средний класс в глобализированном обществе оказался ненужным.

В итоге постиндустриализм, который изначально изображался как некий технологическо-капиталистический «коммунизм», обернулся дегуманизацией, уничтожением творческих начал и настоящим «новым варварством».

Единственный выход из всего этого – задействовать энергию и новую мотивацию самих же людей, сейчас уходящую в никуда, в развлечения. Во всяком случае, это верно для русских людей…

– Сегодняшние выступления вызвали у меня чисто академический интерес, – делится своими мыслями заместитель главного редактора газеты «Завтра» Александр Нагорный.

Он вспомнил, как постмодернизм изучался в Институте США и Канады, как туда привозили американских интеллектуалов, и как потом все это распространялось по советскому обществу. Сейчас же мы видим итоги этой деятельности. По сути дела, мы теперь изучаем инструмент чужой идеологической борьбы и формирование не нашего «русла развития», навязанного русским извне. Именно благодаря концепции постиндустриализма и иже с ним. Хотя, с другой стороны, это теперь действительно реальность.

А. Нагорный напомнил о попытках администрации США собирать светил мировой науки и футурологии, чтобы спланировать будущие технологические прорывы. Был среди таких светил и англичанин Хокинг, заявивший о том, что время биологической формы существования человека уходит – благодаря успехам трансплантологии и микроэлектроники. Хокинг говорил, что благодаря вживлению микросхем человек потеряет свою физиологическую основу, превратится в совершенно новое существо, а это, мол, и есть постмодернизм. Но А. Нагорный в это не верит.

Мы живем в пору такого кризиса, что речь пошла об упразднении института суверенного нацгосударства. Известный Жак Аттали считает нацгосударства препятствием на пути создания прекрасного нового мира. Но он выдает желаемое за действительное: процессы в мире не контролируются никаким Бильдербергским клубом. Благодаря, как считает А. Нагорный, Китаю. А раз так, раз все неконтролируемо – значит, остается война ради выхода из мирового кризиса. То есть, китайцы либо должны сдать свою страну, как их советские коллеги в 1991-м и как продолжает это делать российская элита. Либо это горячая война.

В РФ же идет полный постмодернизм: образование уничтожается, люди (некогда классные советские специалисты) люмпенизируются, а сюжетные линии телевидения становятся настолько дебильными и алогичными, что превращают в идиотов большинство граждан федерации.

Получается, что перед ожесточенной глобальной схваткой наше руководство «впендюривает нам какие-то псевдозападные формы бытия, которые сводят с ума собственное население». А. Нагорный отмечает, что выпускники современных вузов РФ подчас не знают значения элементарных слов, обычных для лексикона советского образованного человека. И хотя еще сохраняются очаги знания, их давит государственный аппарат и государственная политика. А без последней, без национального проектирования, ничего не будет.

– А поскольку у нас верхушка – это ИНСОР, Вова и Дима, то это – умирание. На фоне того, что китайские товарищи демонстрируют потрясающий рывок вперед. Американцы это видят. Они все-таки не разложат китайский истеблишмент, как разложили верхи СССР. Китайцы не поддаются такому разложению. Число инженеров в КНР растет по экспоненте. Значит, Китай составляет ту этническую массу, которую нужно уничтожить. Поэтому война между США и КНР мне представляется неизбежной. Вот когда она разразится – вопрос. Но она уже ведется по периметру китайских границ.

Что делает в это время мыслительно-политический аппарат во главе с Сурковым? Реформу армии, которая после этого становится небоеспособной. Они продолжают верить в то, что можно запугать врагов ядерным потенциалом РФ. Но никого они уже не запугают. Готовится деструкция РФ на семь-восемь новых «государств»-квазиреспублик, которые затем попросятся под американский «ядерный зонтик».

– Вот о чем нужно сегодня говорить… – считает Александр Нагорный.