Реджина — довольно большой канадский городок в нескольких сотнях миль от границы. Его было бы нелегко отличить от подобного же американского городка в прериях, если бы не реклама с канадскими наименованиями, о которых никто никогда не слышал. Встречались, правда, и такие интернациональные ингредиенты, как кока-кола и «шевроле». Я уже обнаружил, что здесь в ходу канадские доллары и центы — на пять — десять процентов ниже по курсу аналогичной американской валюты, а заправочные станции отпускают бензин галлонами, вмещающими пять кварт вместо обычных четырех. В результате расход горючего в вашем автомобиле выглядит потрясающе, пока до вас не дойдет, в чем дело.

Ночь была темной и беззвездной, с намеком на дождь в виде тумана, который воздавал ореол вокруг уличных огней. Небрежной походкой я пошел прочь от мотеля, как человек с легким сердцем и свободным вечером впереди. Маленький «фольксваген», который служил мне в Черных Холмах, стоял у обочины в двух кварталах от мотеля. Надо полагать, эту машину нам предоставляют для целей передвижения повсюду, к западу от Миссисипи и к востоку от Калифорнии. Наше агентство невелико, бюджет ограничен, и, как это ни жалко, но нас не ждут разбросанные по всему свету последние модели гоночных «феррари» и «кадиллаков» с кондиционерами.

Этот «фольксваген» был мне знаком еще по прошлой работе на юге страны. У него изменился цвет (синий вместо светло-голубого) и номер (штат Колорадо вместо Аризоны), но или счетчик километража перевели назад, или эта колымага последние месяцы почти не была в обращении. Во всяком случае, машина оказалась в отличном состоянии, когда я подобрал ее в Денвере для поездки на север в Рэпид-Сити.

Я осторожно сел за руль, включил мотор и несколько секунд критически к нему прислушивался. Эти маленькие жучки не любят длительной перегрузки двигателя, а я по дороге сюда не притормаживал даже на поворотах. Но на слух мельница стучала исправно, и я покатил по дороге, переключаясь время от времени с одной скорости на другую и прислушиваясь, как человек, чьи заботы строго ограничены рамками механики.

Я редко поглядывал в зеркальце заднего обзора и ни разу не посмотрел назад. Если кто-нибудь следовал за мной, я ни в коем случае не хотел его спугнуть, пока не получу инструкций, что с ним делать. Или с ней.

Я остановился рядом с телефонной будкой на перекрестке у автостоянки возле торгового центра. В этот час магазины были закрыты, стоянка пуста, и я ожидал соединения, просматривая сквозь стеклянные двери будки всю улицу. Если в проезжавших мимо автомобилях было что-то такое особенное, я этого не заметил.

— У телефона Эрик, — сказал я, услышав голос Мака. Если вас интересует, мое настоящее имя — Мэтт Хелм, а в данный момент я откликался на имя Дэвид Клевенджер (по крайней мере, на той, другой работе), но для служебных телефонных разговоров у нас есть свои кодовые имена.

В двух тысячах миль и через одну границу Мак произнес:

— Слушаю.

Глядя на «фольксваген», стоявший под фонарем на пустой автостоянке, я слегка поморщился.

— Есть у вас под рукой красный карандаш?

— Продолжай.

— Вычеркните агента Грегори. Наш красавец-мужчина получил свое.

Короткая пауза на другом конце линии, затем снова голос Мака:

— Понимаю… Детали?

Я изложил их ему, и он сказал:

— Опиши перчатку.

— Белая, кожаная. С претензиями. Немного попорченная. Без этикетки, размер не указан, но носила не коротышка. У леди длинные, тонкие, аристократические пальцы или, может быть, просто большие и сильные — трудно сказать. Предполагая, конечно, что перчатка куплена для лица, надевавшего ее сегодня вечером.

Мак сказал:

— Подтасовка всегда возможна, но в данном случае маловероятна.

— Ситуация в целом вам известна лучше, чем мне, сэр.

— Ты продолжишь это дело вместо Грегори, — сообщил Мак, — Женщина, с которой тебе предстоит познакомиться, ростом пять футов и семь дюймов. Не амазонка, но по своему сложению может претендовать на твою перчатку. В настоящий момент не могу предложить лучшей женской кандидатуры. Она направляется на восток в сопровождении молоденькой девушки, ее дочери. Они едут в пикапе, ведя на прицепе трейлер в качестве передвижного дома на колесах.

Я сказал:

— Значит, она с Запада по рождению или месту жительства. Никакая пташка из восточных штатов ни за какие коврижки не сядет в трейлер.

— В течение последних нескольких лет они жили в штате Вашингтон, — продолжал Мак, пропустив мимо ушей мою реплику, — «Уайт Фоллс», проект на реке Колумбия, — слышал о таком? Ее муж — выдающийся ученый — связан с этим проектом.

Я заметил:

— Картина становится яснее. Постепенно.

— Предполагалось, что Грегори познакомится с ней в пути и завоюет ее доверие. Однако она была настороже, и его сообщения свидетельствуют, что дальше светских бесед у них дело не пошло. Большего он не достиг.

— Тогда почему он убит?

— Очень хороший вопрос, — сухо заметил Мак, — Может быть, ты сможешь на него ответить.

— Еще один момент, сэр. В моих инструкциях подчеркивалась быстрота исполнения. Секретность, как я понял, на переднем плане не стояла. Вы хотели как можно быстрее выяснить, почему он не вышел на связь. Чтобы ответить на этот вопрос, мне пришлось войти в мотель, и если кто-нибудь следил, то остаться незамеченным было невозможно. И в этом случае, наверное, и сейчас с меня не спускают глаз. Он или она. По крайней мере, связь между мной и Грегори, возможно, уже установлена.

— Неприятно, если это так, — ответил Мак, — но ты что-нибудь придумаешь для объяснения. Правильно ли я помню, что просил тебя захватить с собой походное оборудование, которым ты пользовался в Черных Холмах?

— Да, сэр.

— Очень хорошо. Ты найдешь объект нашего внимания в нескольких милях к востоку от Реджины на автостраде Транс-Канада в придорожном кемпинге штата, прошу прощения — провинции. Проверь место № 23, там должны находиться голубой «форд» и серебристого цвета трейлер. Вот номера машин, штат Вашингтон, — он процитировал их, — Если они там, разыщешь место и для себя и проведешь ночь рядом с ними. Между прочим, ее зовут Женевьева Дриллинг.

Я сказал:

— Такого имени не бывает. Это все равно, что сверлить дыру в пустом месте. Или это особый вид трехствольного пистолета?

Мак игнорировал мою хилую попытку к легкомыслию.

— Дочь зовут Пенелопа. Ей пятнадцать лет. Она носит очки от близорукости и скобки на зубах. Судя по всему, мать и дочь остановились на день в Реджине, чтобы сходить на консультацию к зубному врачу.

— Гм, — заметил я, — Очки и скобки на зубах. Прямо-таки маленькая Лолита.

— Муж и отец девицы — доктор Герберт Дриллинг, физик. Предположительно, миссис Дриллинг оставила его постель и кров, чтобы соединиться рано или поздно с человеком весьма привлекательной наружности и сомнительных политических привязанностей, именующим себя Гансом Рейтером. Мы и раньше сталкивались с мистером Рейтером — под другим именем. Не высший класс, но компетентен.

Я вздохнул.

— Погодите рассказывать. Дайте догадаться. Может ли быть, что миссис Дриллинг довелось стащить пачку научных материалов государственной важности, принадлежащих ее мужу, и конечно, как раз в тот момент, когда он выходил из дому, направляясь к любовнице?

— Боюсь, что так может быть, и, если отбросить твою версию о любовнице, так оно и есть.

— Бог мой! — возмутился я. — Все та же банальщина с секретными формулами! Это же вульгарно — словно бы взято с телеэкрана! И уж ясное дело, речь идет о каких-нибудь сверхособых ядерных выкрутасах. Этим ведь они занимаются в Колумбии, насколько я помню?

Мак сухо ответил:

— Если придерживаться фактов, то специальность доктора Дриллинга — лазеры. Тебе известно, что это такое?

Я присвистнул.

— Лазер-мазер. Лучи смерти. Прирученные световые волны или что-то в этом роде. О’кей, значит, дело важное. Но почему нас-то втянули в эту историю, сэр? Мы же не бюро находок, да еще в национальном масштабе. Мне говорили, что ребята Э. Гувера здорово навострились по части украденных документов. Да и другие ведомства тоже. Что такого особенного в этой сомнительного свойства пачке макулатуры, что вынуждены призвать спасательную команду, нашу врежь-им-ниже-пояса банду, чтобы ее найти?

— Ты, Эрик, торопишься с выводами, — возразил Мак, — Разве я просил тебя искать какие-нибудь документы?

— О, прошу прощения.

— Дело это хитрое и запутанное, — продолжал Мак, — из тех больших и сложных операций, только часть которых касается нас. Когда ты осмотришься на месте, я сообщу тебе дополнительные данные, — в той мере, в какой они были доверены нам. А сейчас тебе бы лучше отправиться в кемпинг и проверить, все ли в порядке, пока я войду в контакт с местными службами, чтобы Грега обнаружило какое-нибудь официальное и осмотрительное лицо.

— Да, сэр, — сказал я.

— Следи за женщиной и в то же время установи, чист ли ты сам. Если нет, постарайся узнать, кто за тобой следит, но не совершай, прошу тебя, никаких поспешных действий. К сожалению, мы тут не одни — если ты меня понимаешь.

— Понимаю, — вздохнул я, — И надеюсь, что они тоже понимают. Ничто так не претит мне, как мысль быть подстреленным собственными коллегами.

— Шанс, с которым тебе придется считаться. Между прочим, другие ведомства не были и не должны быть информированы о нашем участии в деле. Тебе это понятно?

— Да, сэр, — сказал я, потому что так ответить было проще всего, но отнюдь не потому, что это было правдой.