ГЛАВА 7

— Полундра! — завопил Егор и замолотил кулаком по обшивке звездолета.

Он находился на вахте, хотя пассажиры не имеют никакого права ее нести. И дело не в специальных знаниях; если на то пошло, чем меньше человек разбирается в навигации, тем больше у него шансов впутать свой корабль в какую-нибудь занятную историю. Кстати, здесь и кроется причина запрета, потому что все приключения, происходящие с кораблем, должны по праву принадлежать только членам его экипажа, а вахтенный имеет все основания получить самые сливки, и, как вы догадываетесь, было бы крайне несправедливо, если бы они достались человеку, совершенно постороннему на корабле.

Но Егор долго и горячо умолял своих новых товарищей и в конце концов добился своего. Он вылез на нос звездолета и тут же проявил себя везучим человеком, потому что не прошло и пяти минут, как появилась опасность.

В лоб кораблю очертя голову летела неизвестно откуда взявшаяся комета.

— Караул! Спасайся! — кричал Егор, пытаясь пришпорить звездолет пятками.

Командир навалился на пульт и перед самым носом кометы свернул с дороги, но в последний момент та изловчилась и огрела звездолет колючим хвостом по корпусу. Совершив этот коварный поступок, комета скрылась среди звезд.

— Беда, командир! Сдают механизмы, — доложил Кузьма, поливая их из масленки.

И механизмы, будто бы стараясь поддержать авторитет Кузьмы, заглохли, звездолет повис в пустоте.

— Так, так… — протянул командир. Не поведя и бровью, он нахлобучил свой гермошлем и, кивнув механику, пошел в космос. Кузьма понял, что хотел сказать великий астронавт, вытащил из своего верного узелка молоток и отвертку и последовал за командиром.

— Виноват, загляделся. Все размышлял о бедном товарище. Как он, мол, там, на планете Алоя? — засокрушался Егор, топчась по пустоте и заглядывая виновато командиру в лицо.

— Что уж, — сказал астронавт, — так или иначе, но что-то все равно должно было произойти. Пора бы давно случиться какой-нибудь неприятности, — добавил он и полез под звездолет.

Рядышком с ним разлегся Кузьма, и они занялись ремонтом. А Саня забегал у них на посылках: то проводок поднесет, то гайку. Петенька и Марина тоже не утерпели, вышли наружу.

— Не желаете ли прогуляться по космосу, пока суд да дело? — предложил Марине Егор тоном легкомысленного мотылька, будто бы не он был виновником столкновения.

— А почему бы и нет? — ответила Марина, а сама посмотрела на Петеньку с вызовом.

Егор подхватил ее под руку, и они удалились, точно по проспекту.

«Ну и пусть она прогуливается с Егором. — почему-то подумал Петенька с грустью. — А я пойду поищу Совершенную. Авось она где-нибудь в здешних местах». И, вооружившись сачком, он поплыл по космосу.

В космосе стоял полумрак, который то и дело, точно трассирующие пули, пересекали всякие частицы. Петенька вначале передвигался на ощупь. но потом привык и стал различать даже те звезды, что называют белыми карликами. Он огибал каменные глыбы, дрейфующие в пространстве, и один раз попал в сильный поток радиоволн. Исполнялся концерт для фортепьяно с оркестром Чайковского. И до того темпераментно, что Петеньку сразу подхватило, завертело, понесло к той неизвестной планете, куда транслировалась передача. Петенька вначале отдался во власть радиоволн и поплыл, наслаждаясь музыкой, но потом, спохватившись, забарахтался, заколотил ластами и еле выбрался из музыкальной стремнины.

Он прислонился к подвернувшемуся по дороге астероиду и немножко отдохнул. Потом интуиция талантливого ученого подсказала ему, что этот астероид связан с чем-то таинственным. Он поплыл вдоль его кромки и, обнаружив отверстие, ведущее в грот, осторожно засунул в него голову. В гроте было черным-черно, загадочно тихо и, как ни странно, пахло ванилью. В Петеньке заговорила жажда познания: не долго раздумывая, он забрался в грот и поплыл вдоль стены, прощупывая ее гладкую, почти полированную поверхность и, точно доктор, прижимаясь к ней ухом. Его чуткий слух уловил глухие шумы, будто за стеной находилось машинное отделение.

«Любопытно, что бы это могло быть?» — спросил себя Петенька глубокомысленно.

В темноте что-то зашуршало, стукнуло, звякнуло, и Петеньке показалось, будто кто-то сдавленно прошипел:

— Я говорил, закройте…

— Тсс… — прервали его.

— Да тсс же, — добавил третий голос. «Заблудившаяся радиоволна. Отрывок из передачи. Надо бы ей помочь выбраться отсюда. Где-то, небось, ее ждут радиослушатели, им, может быть, не все понятно без этого куска», — подумал Петенька и поплыл, загребая руками.

Это породило невидимое движение в гроте, точно он спугнул впотьмах стаю летучих мышей. Кто-то шмыгнул у него прямо из-под ног. Пожалуй, он даже наступил на что-то мягкое. Во всяком случае, этот кто-то будто бы простонал:

— О, черт! Отдавили мозоль!

«По-моему, тут что-то есть, еще не известное науке», — обрадовался Петенька и потер руки.

Он обшарил грот и очутился у выхода. В отверстии сияли звезды. Петенька уже собрался было выйти в космос, но до его затуманенного мыслями сознания долетел голос Егора:

— Марина, будьте моей женой. Так и быть, я» позволю вам бросить институт и даже совсем не работать. У меня еще кое-что осталось от добы… извините, сбережений. Можете лениться сколько угодно душе! И бить баклуши! И еще я буду покупать вам каждый месяц новые туфли, — горячо говорил Егор; он висел в космосе в такой позе, будто стоял на одном колене перед Мариной.

«Кажется, я веду себя неприлично! Будто бы подслушиваю», — сказал себе Петенька, отпрянув в грот.

— Мне это, конечно, приятно. — ответила Марина жеманясь, — но я еще не полюбила вас. Хотя все время чувствую, что вот-вот кого-то полюблю. Правда, не знаю, кого именно… — Марина вздохнула.

— Я знаю: вы полюбите меня! И не спорьте. не спорьте! — заявил Егор с апломбом. Он поднялся и вновь взял девушку под руку.

Когда они проходили мимо грота на фоне звезд, Егор попытался обнять свою даму за плечи, но Марина увернулась с загадочным смехом, и промахнувшийся Егор полетел куда-то в бездну.

«Любопытно, кого же собирается полюбить Марина? Мне, конечно, все равно, но все-таки?» — спросил себя Петенька, выбираясь в последний момент наружу. И тут кто-то схватил его за пятку. Петенька рассеянно лягнул, позади будто подавились и оставили его в покое. Петенька взобрался на астероид и сел на выступ, похожий на рубку подводной лодки. Он подпер щеки ладонями, поставил локти на колени и принялся анализировать последние события.

— Не знай, что это астероид, я бы принял его за летательный аппарат, — произнес он после длительных раздумий. — И еще почему-то мне не по душе ухаживания Егора за Мариной. Что бы значило это? Хотелось бы знать. Впрочем, какое мне дело? Лично я безумно люблю Самую Совершенную.

Он решил представить себе, будто бы рядышком с ним сидит Самая Совершенная и он галантно ухаживает за ней. То камешек подаст ей необычный, заброшенный сюда из самых далеких миров, то комплимент тонкий скажет… Мечты получились очень приятными. Жаль только, не удавалось нарисовать внешний облик Самой Совершенной, даже в общих чертах.

Его прекрасные грезы нарушил пронзительный свист. Он нарастал, приближаясь. Петенька поднял голову, и сейчас же возле его уха пролетел неизвестный предмет, ударился о выступ, поразительно похожий на антенну, свалил его с металлическим стуком и, отскочив назад, упал к Петеньке прямо на машинально подставленную ладонь. Молодой ученый тут же поднес его близко к глазам и увидел пробку от шампанского.

«Понятно, — сказал он себе задумчиво. — Разница в давлении в бутылке и космосе. Пробка неслась точно снаряд».

Мгновенная пауза сменилась топотом и адским грохотом, раздавшимся внутри астероида. Затем что-то взревело, и астероид, выскочив из-под Петеньки, помчался прочь как угорелый… За ним неожиданно потянулся светящийся хвост, о существовании которого Петенька даже не подозревал. Очевидно, астероид лежал, подвернув хвост по-собачьи.

«Батюшки, да ведь это та самая комета, что зацепила наш звездолет», — догадался Петенька и, изловчившись, в научном азарте уцепился за хвост кометы.

Так они и понеслись во тьме: всполошившаяся комета и крепко державшийся за ее хвост молодой любознательный ученый. И неизвестно, куда бы Петеньку занесло, в какие неведомые края, только хвост затрещал и вовремя оторвался. Так и остался Петенька с хвостом кометы в руках. А из той части кометы, что прикрывалась хвостом, било фиолетовое пламя, точно из дюз настоящего космического корабля. Странная комета прибавила прыти и умчалась в темноту. А напоследок перед взором Петеньки мелькнули слова «Три хитреца», очевидно вырезанные путешественниками на боку кометы.

Штурман осмотрел еще трепетавший хвост и обнаружил обрывок веревки, которой, оказывается. тот был привязан.

— Ура! Я открыл массу новых небесных явлений! — воскликнул Петенька, дрожа от возбуждения.

Ликуя, он полетел домой. А в звездолете его ожидали с нетерпением. Ремонт был закончен успешно, и все давно находились на своих местах. Командир ничего не сказал, только посмотрел строго, и это уже служило само по себе суровым наказанием для нашалившего штурмана.

Петенька собрался было объяснить, в чем дело, но из кухни вышел встревоженный Саня и сказал:

— Кто-то похитил бутылку шампанского! Ту, что собирались распить на Петенькиной помолвке. В звездолете воцарилась напряженная тишина.

— Может, это я вместо масла? — произнес честный Кузьма. — Я вижу — стоит себе на полке, и будто не такой уж грех, если возьму столовую ложку.

— Вы вне подозрений, механик, — возразил командир. — Я видел сам — вы брали бутылку с подсолнечным маслом. Это сделал кто-то другой.

— Это не я, это не я, — быстро заявил Егор. Тогда командир оглядел испытующе лица своих спутников, и каждый ответил ему ясным, невинным взглядом. Особенно старался Егор: он так широко открыл глаза, что они едва не выпали из орбит.

— Хотелось бы знать, зачем ему это понадобилось, — пробормотал командир.

И тогда Петенька показал присутствующим пробку и поведал, при каких обстоятельствах она очутилась на его ладони. Петенька умолчал лишь о странной комете: он был добросовестным ученым и считал, что еще мало фактов для того, чтобы посвятить друзей в свое открытие.

— Поздравляю, штурман! Это было настоящее покушение! — сообщил командир, изучая пробку. — Значит, вы на правильном пути. А теперь, друзья, в дорогу!

— Вперед, на Алою! — хором откликнулся экипаж.

Алоя оказалась сдвоенной планетой. Она была соединена перешейком еще с одним шаром. И обе планеты кувыркались в космосе, точно колоссальные гантели.

— М-м, да, мне это кое-что напоминает, — сказал командир, когда диковинное зрелище появилось в иллюминаторах.

— Ну и что же? — загорячился Егор. — Почему Алоя не может походить на то… самое, что она вам напоминает?

— Как бы то ни было, все равно наш долг — спасать. Пойдем на посадку, — сказал командир, покончив с одному ему известными сомнениями.

Звездолет развил к тому времени удивительную скорость и едва не миновал Алою, даже крылышки-тормоза ничего не смогли поделать, только трепетали беспомощно. И тогда в единоборство с разошедшимися двигателями вступила находчивость командира. По его команде экипаж дружно надавил на заднюю стенку звездолета.

— Что вы делаете? Вы толкаете не стенку, а пол, и толкаете его вперед, а вместе с ним и корабль, — заметил Петенька, трудившийся рядом с Егором.

— Ах да! — спохватился Егор. — У меня совершенно вылетело из головы, что это я привел вас сюда!

Звездолет забуксовал на мгновение, и притяжение быстро потащило его на Алою.

— Командир, я вижу цивилизацию! — доложил вахтенный Саня в трубу.

И точно: земляне увидели под собой огромный город.

— Егор, не слишком ли это рано для Алои, если она не так уж давно возникла из туманности? — насторожился космонавт.

— Алоя — сдвоенная планета, и, наверное, время здесь идет в два раза скорее. А может, и в три, и в шесть, — ответил Егор, ухмыляясь чему-то.

— Ну что ж. посмотрим, чем это кончится, — буркнул командир, сажая звездолет на центральную площадь города.

Затем он поднялся из-за пульта, слегка приоткрыл дверцу наружу и через щель потянул носом воздух. Некоторое время он шевелил ноздрями, дегустируя, потом возвестил:

— Друзья, кислород! Чистейший кислород, — и, не колеблясь, сошел на планету без гермошлема.

Следом за ним высыпало все население «Искателя», за исключением кота и механика. Кота ничто не трогало, даже новые планеты, а Кузьма решил почистить машину. Ему не хотелось ударить лицом в грязь перед жителями другой цивилизации.

Площадь вокруг «Искателя» походила на кладбище космических кораблей. Их проржавевшие конусы слепо глядели вверх, туда, где пульсировали отныне уже недосягаемые миры.

— Какое тяжелое зрелище, — пробормотал великий астронавт.